сомнифобия

Грязное и серое октябрьское солнце пробирается сквозь плохо закрытые шторы в темно-серую комнату; тени смешиваются с очертаниями предметов, предметы со стенами, стены с полом, создавая одну большую монотонность. Тэхен с огромным трудом раздирает глаза, кажется, будто ночью кто-то налил на его веки клея, специально, дабы парень и не смел вставать, пока его глазные яблоки вовсе не забудут, что такое свет, потом ссохнутся до размера яблочной косточки и пропадут навсегда. Отвратительно-зеленое покрывало кое-как скрывает части его тела от комнатного спертого и затхлого воздуха. Глаза адски болят, зря он до самого утра смотрел первое попавшееся под руку аниме, более того, рисовка в нем была просто отвратительной. Скорее всего оно было одного с ним года рождения. Мерзко-красный чайник наполняет отчаянным и тошнотворным криком маленькую кухню, и так же не слабо бьет по ушным перепонкам, хочется взять этот отвратный чайник и выкинуть в не менее отвратное окно, покрытое разводами. Никто его не помоет в любом случае. Тэхен открывает дверь, ведущую на лестничную площадку. Как обычно, на холодных бетонных ступенях сидит Чонгук, в черной толстовке, капюшон скрывает практически все его лицо, провода от наушников скрываются под этим же капюшоном. Видны лишь куски его рваной челки. Как обычно, он нервно дергает ногой, очевидно, в такт музыке. Как обычно, сигаретных окурков вокруг него больше, чем осталось листьев на деревьях. Соседи снова будут жаловаться, мол, кто все это оставил, неужели так трудно убрать это, но Тэхен тактично промолчит, закатив глаза, и уйдет в свою серую квартиру дальше наслаждаться образцовым одиночеством. Налитые кровью глаза Чонгука встречаются с тускло-карими Тэхена. Он уже заранее знает ответ, на заранее отложенный на потом вопрос о состоянии Чонгука. Он прекрасно знает, что у Чонгука сомнифобия. Он — боится спать. Сколько бы раз Тэхен не спрашивал, с чем это связано — Чонгук молчал, неоднозначно отводя глаза в сторону и слегка покачивая головой. В такие моменты на его губах появлялась ухмылка заядлого наркомана, который знает мега-секретный тайник с отборным кокаином, героином, амфетамином. (нужное подчеркнуть) Спустя всего секунду очередной тлеющий окурок летит на бетон; Чонгук налетает на Тэхена; влечет вглубь квартиры, попутно спотыкаясь о вещи, сваливая их с их законных мест; отчетливо слышатся глухие звуки падения, влажные звуки поцелуев, сиплые просьбы Тэхена. Он не хочет всего этого, он устал каждый день встречать Чонгука в таком состоянии на своем пороге, зная, что ему нужно здесь лишь одно. От его блядской фобии столько проблем. Бессовестные руки Чонгука уже под футболкой Тэхена, холодные пальцы крадутся по теплой коже, попутно оставляя невидимые ожоги. Тэхен все еще пытается противостоять, невнятно мямлит что-то, но это точно не доходит до ушей Чонгука. Чонгуку плевать, им владеет лишь животный инстинкт, сам дьявол пляшет чечетку у него под кожей, выжигая прямо на костях доказательство его морального разложения. Одна рука преодолевает барьер в виде нижнего белья, вторая заламывает руку Тэхена за спину. Голая кожа Тэхена соприкасается с отвратительно-серой стеной, рука постепенно начинает неметь, о резкой боли в области задницы забываешь сразу. Стыд за происходящее перекрывает все разом. Он снова чувствует себя грязной шлюхой своего лучшего друга с психическими отклонениями. Абсолютная беспомощность — единственное словосочетание, точно описывающее Тэхена на протяжении где-то двадцати минут, может и больше, он точно не знает. Это длится до последнего грубого толчка и теплой спермы, стекающей прямо по тощим бедрам Тэхена. Адски горячее дыхание Чонгука обжигает шею и душу Тэхена, точнее ее остатки, если там что-то осталось после длительной дружбы с Чонгуком, он искренне удивится. Темные, почти что черные, глаза Чонгука презренно смотрят сверху вниз; омерзительно-пафосная усмешка украшает его губы; Тэхен оборачивает вокруг своего голого тела то самое отвратительно-зеленое покрывало, оно впитывает весь стыд и позор, ненависть к себе, а также пот и другие выделения. Дверь в квартиру захлопывается слишком громко; куски побелки падают с мерзотно-белого потолка; противно-соленые слезы неприятно покалывают глаза; в висках зло пульсирует кровь; затхлый запах в квартире становится еще более затхлым; мысли в голове Тэхена не перестают играть в догонялки. Завтра будет новый день, новая доза унижений, новая волна ненависти ко всему миру, а пока что остается заварить крепкий чай с бергамотом и беспощадно залить гложущее чувство внутри дьявольски горячим кипятком.