Сказка о благородном графе де Ла Фер...

Сказка о благородном графе де Ла Фер, о супруге его, прекрасной миледи Анне, о сыне их, Джоне Френсисе и о волшебном черном олене

Далеко-далеко, отсюда не видать, во земле Французской, в синем теплом море лежит остров Монте-Кристо. Стоит на острове огромный и неприступный замок Иф. В замке том есть подземелье глубокое, на семь замков запертое. В подземелье хранится сундук с сокровищами: златом, серебром да бриллиантами. А живут в том замке сам хозяин острова Эдмон Дантес да друг его, что вместо отца юному Эдмону был с молодых лет – аббат Фариа. Живут они там, поживают, раз в год спускаются в подземелье темное, отпирают золотым ключом замок кованый, входят в подвал сырой, достают ключ серебряный, что на полочке специальной лежит, да отпирают им тяжелый сундук, чтобы сокровища свои пересчитать, не пропало ли чего. Крышка того сундука открывается, монеты да каменья драгоценные в свете факела искрятся, переливаются, тут и сказка наша начинается. В далеком Французском краю, в провинции в Берри, на опушке леса, в небольшом, чистом и уютном домике жила-была прекрасная Анна. Раз сидела она у окошка, вышивала шелковыми нитями новую скатерть да беседу вела со своим братом. – Ах, – сказала, Анна, – вот кабы стать мне графиней, супругой нашего господина, хозяина земель здешних да вод, я бы уж его любила, дом вела, на балы и на охоту его сопровождала, а в положенный срок родила б ему наследника. Был бы граф счастливее всех людей во Франции нашей благословенной. Только успела она вымолвить эти слова, как дверь маленького уютного домика распахнулась, и на пороге показался благородный граф де Ла Фер, хозяин земель Беррийских и вод, обладатель права верхнего, среднего и низшего судов. Судов тех, что людей за проступки карают, мы хотели сказать. Впрочем, суда парусные, что моря бороздят, тоже в его владении были. Да и вообще, чего у него только не было! – Что ж, прекрасная девица, – сказал граф, – любы мне речи твои, посему будь моей женой, раздели со мной все богатства мои да роди мне наследника. Сказано – сделано. Справили пышную свадьбу: трижды три – девять недель гуляло графство Беррийское на веселой свадьбе юной красавицы Анны и благородного сеньора, графа де Ла Фер. Сколь бочек анжуйского, шампанского да бургундского вина выпито было, сколь молочных поросят, дичи да колбас гости съели, – то даже и посчитать мы не можем. Весела была свадьба, что и говорить. И только трое сидели с мрачными физиономиями: три закадычных друга графа, с которыми он в юности ранней в мушкетерах служил, д`Артаньян, Портос да Арамис. Не радовались они счастью графа. А как же иначе, ведь граф все свое внимание дарил теперь юной супруге своей, семейным человеком стал, не до попоек ему нынче дружеских, дуэлей да прочих приключений. – Эх, – вздыхал Портос, – пропал наш Атос (графа друзья запросто, по-дружески, Атосом звали, испокон веку так уж повелось у них). – Нас на бабу променял! – в сердцах воскликнул д`Артаньян. – Ничего, – нехорошо усмехался Арамис, – мы еще посмотрим! Долго ли коротко ли, но вынужден был граф отправиться в стольный град Париж по срочному делу: вызвал его капитан мушкетеров его величества господин де Тревиль. Граф был силен в науке воинской и время от времени помогал капитану обучать молодых мушкетеров ратному делу. Поплакала молодая графиня из-за предстоящей разлуки и проводила мужа в дальнюю дорогу, сама же осталась в замке хозяйкой. Между тем, пока граф в городе Париже обучал новобранцев шпагу в руках держать, врагов сокрушать, да горлышки у бутылок винных отбивать (а что это за мушкетер, который за один присест три бутылки бургундского не выпьет), наступил у графини срок родин: дал им господь сыночка крепкого и здорового. Написала Анна письмо в Париж, спеша обрадовать молодого отца. А три мушкетера, затаив злость и зависть на графиню юную, задумали недоброе: подпоили они гонца, а когда уснул он богатырским сном, вынули у него из сумки седельной письмо, подменив его другим. И привез гонец графу следующее послание: «Родила графиня в ночь не то сына, не то дочь, а самую настоящую невиданную зверушку, зеленую, точно лягушонок, с хвостом, как у мышонка, с тремя руками да пятью ногами». Прочитал граф письмо, побледнел, как полотно, ногами затопал, руками захлопал: – Я, – кричит, – хозяин земель и вод в своих землях! Повесить негодяя! – и на гонца указывает. Ну, тут прибежал на шум капитан де Тревиль с мушкетерами вместе. Схватили они графа, в соседнюю залу уволокли, и там часа три де Тревиль его успокаивал, увещевал не рубить сплеча, а домой вернуться и во всем разобраться. Внял его словам граф, написал письмо: «Велю ожидать моего приезда, для законного решения», – отдал гонцу и в обратный путь его проводил. Приехал гонец в замок графа, а три мушкетера уже тут как тут. Снова его напоили, письмо вытащили, свой пасквиль заместо него подложили. И в тот же день узнали слуги графскую волю: «Велю, пользуясь своим правом судии, и графиню, и приплод тайно бросить в бездну вод». Делать нечего, слуги повздыхали, да и пошли в покои к юной графине, объявили ей графскую волю. Только старый Гримо, который старший над слугами графа в замке был, пожалел графиню. Велел он ей взять маленького сына, закутать его потеплее, и ночью тайком вывел ее из замка, сказав, чтобы бежала она как можно дальше и никогда не возвращалась. Сам же нашел пустую бочку, положил туда мешок, полный сена и опилок, засмолил, а утром позвал на помощь других слуг и друзей мушкетеров, они бочку взяли, покатили да и пустили в море. Юная же графиня бежала без устали, прижимая к сердцу дитя свое, бежала семью семь – сорок девять дней, почти без отдыха, пока не очутилась, наконец, в горах Пиренейских. Тут силы изменили ей, упала она без чувств и уснула. А когда проснулась на рассвете, попила воды дождевой, что скопилась в ложбинке у скалы, накормила ребенка и сплела себе у подножия горы шалаш. В этом-то шалаше и жила она вместе с сыном. Много ли, мало ли времени прошло, вырос сынок ее, Джоном названный, стал он сильным, крепким юношей. Вот раз говорит он матери своей: – Скажи, матушка, почему живем мы тут в глухом лесу, от людей прячемся? – Ох, дорогой мой, Джонни, – отвечает ему Анна, – видно, так угодно было господу, что меня оклеветали, а отца твоего одурманили злые люди. Вот мы и страдаем ни за что. Вздохнул Джонни, но некогда ему было грусти предаваться, взял лук и стрелы и отправился в горы – подстрелить какую-никакую дичь. Бродил-бродил Джонни по горам, нет дичи, исчезла, словно по мановению волшебной палочки. Наконец, уже под вечер, у Темного Ущелья услышал Джонни страшный рев и увидел огромного барса, готового к прыжку, чтобы броситься на небольшого черного оленя и растерзать его. Недолго думая, Джонни вскинул лук, прицелился, спустил стрелу, и угодила та прямо барсу в горло, упал он замертво. Вытащил стрелу Джонни, и переломилась она надвое. Пригорюнился тут Джонни, стрела-то последняя у него была, а олень и говорит ему вдруг человеческим голосом: – Спасибо тебе, добрый человек, спас ты меня от злого колдовства. За это я помогу тебе, стану верным другом, ты не смотри, что я всего лишь олень. Не тужи, что пропала твоя последняя стрела, воротись лучше домой и ложись спать. Воротился Джонни к матушке, и пришлось им лечь спать не поужинав. Проснулись они утром и не поверили своим глазам: там, где были только скалы, поросшие тощим кустарником, возвышался величественный прекрасный замок. Как только мать и сын приблизились к нему, опустился подъемный мост, герольды в золотых камзолах приветствовали их, слуги высыпали во двор, кланялись молодой графине и ее сыну. С того дня стали Джонни с матерью жить в замке полными его хозяевами, а самого Джонни звали теперь лорд Джон Френсис. Раз в солнечный и теплый денек едет из-за гор Пиренейских взвод мушкетеров его величества, остановился перед замком: вмиг опустился подъемный мост, въехали мушкетеры в замок. – Здравствуйте, храбрые мушкетеры, – поприветствовал их Джонни, – далеко ли путь держите? – Едем мы из Ла-Рошели, где воевали против проклятых гугенотов, – отвечают мушкетеры, – в славный город Париж, и путь наш лежит через графство Ла Фер. – Что ж, – отвечает Джонни, – в добрый путь, поклон нижайший графу. Отправились мушкетеры в путь, а Джонни пошел в горы к Темному Ущелью. Черный олень был уже там, словно ждал его. – Здравствуй, Джонни, – говорит он, – отчего ты загрустил? – Да вот, – отвечает Джонни, – тоска меня взяла, видеть я б хотел отца своего. – Это легко устроить, – сказал олень и ударил копытом. Вмиг Джонни уменьшился в точку, обернулся мухой, быстрее ветра полетел за мушкетерами, нагнал их и спрятался в складках плаща их капитана. Приехали мушкетеры в замок Ла Фер, граф зовет их в гости. Он их кормит и поит, и ответ держать велит. – Долго ли вы воевали, доблестные воины, каких чудес на свете повидали? – Да, повоевали мы на славу, всех гугенотов разбили, – отвечают мушкетеры. – А чудо чудное видали мы в горах Пиренейских. Когда-то там была только гора, поросшая кустарником, а нынче стоит там прекрасный величественный замок, а хозяином там лорд Джон Френсис, и он прислал тебе нижайший поклон. Удивился граф, сказал: – Если только буду жив, то поеду в горы Пиренейские, в гости к лорду Джону Френсису. Переглянулись тут три мушкетера, не хотят они отпустить графа в горы Пиренейские к лорду Джону Френсису. – Ну и ну! – воскликнул тут д`Артаньян. – Всего-навсего замок в горах! Разве ж это чудо. Вот я слышал, есть у английского герцога Бэкингема алмазные подвески, одной королевой ему подаренные: сияют, что твое солнце, блеск их ночную темноту прогоняет, а ту счастливицу, что их наденет, во сто крат краше делают. Вот это я понимаю – чудо! Разозлился тут Джонни, полетел и зажужжал и впился д`Артаньяну прямо в глаз. Началась тут невообразимая суматоха, все принялись ловить муху да кричать: «Дави ее, проклятую!» Джонни же между тем вылетел в окно, да и был таков. На другой день, лишь только рассвело, направился он к Темному Ущелью, а олень уж там, ждет его, поджидает. – Здравствуй, Джонни! – говорит. – Что ты невесел нынче? – Да вот, – отвечает Джонни, – хотелось бы мне получить одну чудесную вещицу. – Какую же? – Подвески алмазные, что сияют, что твое солнце, блеск их ночную темноту прогоняет, а ту счастливицу, что их наденет, во сто крат краше делают. – Знаю я это чудо, – отвечает олень. – Не волнуйся ни о чем, иди домой, я все сделаю. Пошел Джонни домой, лишь только вошел в ворота замка, видит – идет ему навстречу матушка, а платье ее украшено подвесками алмазными: сияют они, что солнце ясное, а матушка будто бы и впрямь еще краше стала, тоже вся словно светится. – Ай да олень! – воскликнул Джонни. – Храни его судьба от клыков зверя да от стрелы охотника. Раз в солнечный и теплый денек едет из-за гор Пиренейских армия многочисленная в сияющих шлемах и кирасах под предводительством лорда-протектора Оливера Кромвеля. Опустился подъемный мост, въехала армия в замок. – Здравствуйте, доблестные воины, – поприветствовал их Джонни, – далеко ли путь держите? – Едем мы из Англии, воевали мы с королем Карлом Стюартом, что народ свой налогами задушил, армию разорил и много еще всяких безобразий насовершал, – говорит Оливер Кромвель. – А путь наш лежит в славный город Париж, через графство Ла Фер. – Что ж, – отвечает Джонни, – в добрый путь, передайте графу, что лорд Джон Френсис кланяется ему. Отправился Кромвель вместе со своей армией в путь, а Джонни пошел к Темному Ущелью. Черный олень был уж там. – Здравствуй, Джонни, – сказал он, – отчего ты загрустил? – Да вот, – снова ответил Джонни, – тоска меня взяла, сам понимаешь. Ударил олень копытом: уменьшился Джонни в точку, обернулся комаром, полетел быстрее ветра, догнал армию Кромвеля и вместе с ним прибыл в замок графа. Граф же позвал Кромвеля в гости, накормил, напоил его славную армию и спрашивает: – Долго ли вы воевали, доблестные воины, каких чудес на свете повидали? – Да, повоевали мы на славу, разбили короля Карла, что народ голодом заморил да армию разорил, – отвечает Кромвель. – А чудо чудное видали мы в горах Пиренейских. Когда-то там была только гора, поросшая кустарником, а нынче стоит там прекрасный величественный замок, хозяином его – лорд Джон Френсис и с ним матушка его. Одета она в красивое платье, а украшено оно алмазными подвесками, что сияют словно солнце, их владелицу во сто крат краше делают. Велел славный лорд Джон тебе кланяться. Удивился граф, сказал: – Если только буду жив, то поеду в горы Пиренейские, в гости к лорду Джону Френсису. Переглянулись тут три мушкетера, не хотят они отпустить графа в горы Пиренейские к лорду Джону Френсису. – Вот уж глупости какие, – вскричал вдруг Портос. – Подумаешь, подвески алмазные, какое ж это чудо! Вот знаю я, есть на земле такое диво: фелука волшебная, что по волнам плавает и по воздуху аки птица летает. Храбрый капитан Грослоу ей командует. Вот уж это я понимаю – чудо из чудес! Разозлился тут Джонни, зажужжал, да и впился Портосу в глаз. Началась тут суматоха да паника, а Джонни вылетел в окно, да и был таков. На другой день, как только солнышко взошло, направился он к Темному Ущелью, а олень уж там, ждет его, поджидает. – Здравствуй, Джонни! – говорит. – Что ты невесел нынче? – Да вот, – отвечает Джонни, – хотелось бы мне получить еще одну чудесную вещицу. – Какую же? – Фелуку волшебную, что по воде плавает и по воздуху летает, храбрый капитан Грослоу ею командует. – Знаю я это чудо, – отвечает олень. – Не волнуйся ни о чем, иди домой, я все сделаю. Пошел Джонни домой, лишь только вошел в ворота замка, видит – высыпали во двор слуги, у ворот столпились, в небо смотрят. А по небу, словно огромная невиданная птица, летит фелука: белоснежные паруса ее на ветру полощутся. Опустилась фелука на землю, сошел с нее капитан Грослоу, подошел к Джонни, говорит ему: – Меня послал к тебе олень, буду я отныне каждый день облетать твои владения, смотреть, не покушаются ли на них супостаты. – Ай да олень! – воскликнул Джонни. – Ай да молодец! Храни его судьба от всякого лиха. Раз в солнечный и теплый денек едет из-за гор Пиренейских армия многочисленная: все солдаты, как на подбор, в новеньких мундирах. Ведет ту армию сам могучий и бесстрашный принц Кондэ. Опустился подъемный мост, въехала армия в замок. – Здравствуйте, доблестные воины, – поприветствовал их Джонни, – далеко ли путь держите? – Едем мы из Испании, воевали там с врагами нашими давними, что землю нашу французскую захватить хотят, – говорит принц Кондэ. – Но мы никогда им этого не позволим. Путь же наш нынче лежит в славный город Париж, через графство Ла Фер. – Что ж, – отвечает Джонни, – в добрый путь, передайте графу, что лорд Джон Френсис кланяется ему. Отправился принц Кондэ вместе со своей армией в путь, а Джонни пошел к Темному Ущелью. Черный олень уж ждал его там. – Здравствуй, Джонни, – говорит он, – отчего ты снова загрустил? – Да вот, – по своему обыкновению отвечает Джонни, – тоска у меня вся та же. Ударил олень копытом, уменьшился Джонни в точку, превратился в шмеля, полетел стрелой, догнал армию и вместе с нею прибыл в замок графа. Граф позвал принца Кондэ в гости, накормил, напоил его славную армию да и спрашивает: – Долго ли вы воевали, доблестные воины, каких чудес на свете повидали? – Да, повоевали мы на славу, разбили испанцев наголову, – отвечает принц Кондэ. – А чудес невиданных повидали мы в горах Пиренейских. Когда-то там была только гора, поросшая кустарником, а нынче стоит там прекрасный величественный замок, хозяин его – лорд Джон Френсис и матушка его. Одета она в красивое платье, а украшено то платье алмазными подвесками, что сияют словно солнце, их владелицу во сто крат краше делают. Каждый день в небе над замком появляется волшебная фелука, что по воздуху аки птица дивная летает, капитан Грослоу ей командует, защищает он замок лорда от врагов. Сам же славный лорд Джон Френсис поклон тебе прислал. Удивился граф, сказал: – Если только буду жив, то поеду в горы Пиренейские, в гости к лорду Джону Френсису. Переглянулись тут три мушкетера, не хотят они отпустить графа в горы Пиренейские к лорду Джону Френсису. Портос и д`Артаньян, однако, помалкивают, Арамис же недобро усмехается. – Да уж, – сказал, наконец, Арамис, – это, конечно, невероятно, но все же не настолько, чтобы удивить нас. Кроме того, неизвестно, правду ли вы говорите, славные воины. А помнишь ли ты, друг Атос, – повернулся Арамис к графу, – коварную мадам де Шеврез и своего несчастного, пропавшего без вести сына? Атос только горестно вздохнул, а Арамис продолжал: – Да, господа, когда-то давно, злая волшебница мадам де Шеврез влюбилась в нашего дорогого графа, опоила его приворотным зельем, а вскоре родила ему прехорошенького мальчика. Граф же, прознав про ее козни, избавившись от чар, выгнал злодейку вон. А сына оставил у себя, растил и воспитывал, хотел совершенным дворянином сделать. Да только Шеврез решила отравить ему жизнь, отомстить. Как-то ночью пробралась она в замок и выкрала мальчика, и никто с той поры больше не видал его. – Было бы ему нынче уже восемнадцать лет, – тяжко вздыхая, проговорил Атос. – Вот кабы нашелся он, – продолжал Арамис, – то и было бы это самое настоящее чудо. Разозлился тут Джонни пуще прежнего, зажужжал, ужалил Арамиса, как и приятелей его, в глаз. Снова началась паника, а Джонни вылетел в окно, да и полетел домой. На другой день, лишь только рассвело, направился он к Темному Ущелью, а олень уж там, ждет его. – Здравствуй, Джонни! – говорит. – Что ты невесел нынче? – Да вот, – отвечает Джонни, – стало мне известно одно обстоятельство, отца моего касающееся. – Что же это за обстоятельство? – Есть у меня, оказывается, брат родной. Выкрала его давным-давно у графа коварная волшебница, никто с той поры не видал его. Вот если бы я сумел его найти! – А ты хотел бы иметь брата? – спрашивает олень. – Конечно, – отвечает Джонни, – я бы любил его, помогал ему, мы были бы с ним не разлей вода. Я отыщу его! Если надо, всю землю обойду. – Что ж, – задумчиво говорит олень. – Не стоит идти так далеко. Ударил он что есть силы копытом, раздался страшный грохот, словно скалы обрушились, поднялся черный дым. А когда он рассеялся, то на месте оленя стоял пригожий черноволосый юноша лет восемнадцати. – Здравствуй, Джонни, – сказал он. – Я – Рауль де Бражелон, незаконный сын графа де Ла Фер и волшебницы Шеврез. Твой брат. Обрадовался Джонни, подбежал к брату, прижал его к сердцу, а потом взял за руку и повел в замок. – Вот, матушка, – сказал он миледи Анне, – это мой брат, сын моего отца, много лет назад украденный злой феей. Полюби его, стань ему второй матерью. Улыбнулась миледи Анна, обняла молодых людей, нежно поцеловала их, сказала: – Я счастлива, дети мои, будем мы теперь вместе жить да поживать. А если бы еще и граф, супруг мой, с нами был, так и вовсе бы нечего было желать. Раз в солнечный и теплый денек едет из-за гор Пиренейских армия многочисленная, ведет ту армию дерзкий и храбрый герцог де Бофор. Опустился подъемный мост, въехала армия в замок. – Здравствуйте, доблестные воины, – поприветствовал их Джонни, – далеко ли путь держите? – Едем мы из Алжира, воевали мы там с басурманами, – говорит герцог де Бофор, – а пусть наш лежит в славный город Париж, через графство Ла Фер. – Что ж, – отвечает Джонни, – в добрый путь, передайте графу, что лорд Джон Френсис шлет графу земной поклон, да еще попеняйте ему, скажите, что он давно уж собирался ко мне в гости, а до сих пор еще у меня не был. Отправился Бофор вместе со своей армией в путь, а Джонни на сей раз остался дома. Армия герцога де Бофора же благополучно достигла владений графа де Ла Фер, позвал тот Бофора в гости, накормил, напоил его славную армию да и спрашивает: – Долго ли вы воевали, доблестные воины, каких чудес на свете повидали? – Да, повоевали мы на славу,– отвечает герцог де Бофор, – разбили басурман, захватили новые земли. А что до чудес, то повидали мы их немало в горах Пиренейских. Когда-то там была только гора, поросшая кустарником, а нынче стоит там прекрасный величественный замок, хозяин его – лорд Джон Френсис, с ним живет матушка его, прекрасная миледи, да братец его названный, статный и красивый юноша. Миледи носит красивое платье, украшенное алмазными подвесками, что сияют ярче солнца, их владелицу во сто крат краше делают. А в небе над замком каждый день появляется волшебная фелука, что по воздуху аки птица дивная летает, капитан Грослоу ей командует, защищает он замок лорда от врагов. Сам же славный лорд Джон Френсис поклон тебе прислал да велел попенять, что ты-де в гости хотел к нему приехать, а по сию пору так и не собрался. – Действительно, – сказал граф, – пора мне навестить лорда Джона Френсиса. Велите седлать лошадей, – крикнул он слугам. А три мушкетера не хотят отпустить графа в горы Пиренейские к лорду Джону Френсису, говорят, что дорога полна опасностей, мало ли что случиться может. Рассердился граф, топнул ногой, очами лазурными своими гневно сверкнул, крикнул: – Что я, граф или неразумное дитя? Я здесь хозяин земель и вод, как скажу, так и будет. Нынче ж еду в гости к лорду! И вышел из покоев, хлопнув дверью. После трижды три, девяти, дней пути кортеж графа де Ла Фер приехал, наконец, к горам Пиренейским, к замку лорда Джона Френсиса, опустился подъемный мост, въехал граф в замок. Глядит он в небо и видит: летит по небу, словно диковинная огромная птица, фелука, белые паруса ее на ветру полощутся. Опустилась она на землю, сошел по трапу капитан Грослоу, приветствует графа и подданных его. Граф идет дальше, а навстречу ему красавица, каких свет не видывал, на плече у нее алмазные подвески всеми цветами радуги переливаются. По правую руку от нее белокурый юноша с серьезным волевым лицом, молод он еще, лет пятнадцать ему всего, но взгляд его тверд, словно многое пережить пришлось, многое испытать. По левую же руку от красавицы еще один юноша, черноволосый, статный и прекрасный, чуть постарше – лет восемнадцати. Взгляд же его лазурных, таких знакомых графу глаз, так же как и у светловолосого, серьезен и тверд. Видно, и ему испытаний в жизни выпало немало. Граф глядит на них и узнает! – Ах! – вскричал он и разрыдался от счастья. Обнимает он свою возлюбленную миледи Анну и сыновей, целует их, прощения просит за то зло, что невольно причинил им, видно, кто-то напраслину возвел на супругу его прекрасную. Тут три мушкетера, поняв, что козни их вот-вот раскроются, упали на колени перед графом и миледи Анной, повинились. Хотел было граф заколоть их шпагой, да передумал на радостях и отпустил на все четыре стороны, наказав только, больше к нему, жене его и сыновьям не приближаться. А сам с той поры стал с женой и сыновьями жить-поживать в своем графстве в мире да согласии.