Mirrors

Этот дом… Он с самого начала пугал меня – с того дня, как мы переехали сюда. Каким-то образом, скорее всего, подсознательно, я понимал, что он таит в себе некую опасность. Неуютные, почти неуловимо пахнущие плесенью коридоры, огромные залы и комнаты с расставленными вдоль стен искусно выписанными статуями, которые всем своим видом отталкивали от себя, храня в холоде камня свой мрачный секрет. И зеркала… по всему дому - по всем залам, комнатам, коридорам – были зеркала. Просто в неимоверно большом количестве. От огромных, занимающих чуть ли не всю стену, до самых маленьких, покоящихся на камине и пыльных полках. Безусловно красивые – в деревянных резных рамах – и они отталкивали. Я говорил родителям о своем страхе. Они не верили, не понимали. Считали, что это – лишь плод моей разыгравшейся фантазии. Хотели отвести меня к психологу. Ну конечно, кто будет слушать десятилетнего мальчика? С тех пор я часто ловил на себе презрительный взгляд сестры, которая не верила в мои «ребячьи россказни». Но… в моей душе теперь уже навсегда поселился страх. Сон стал тревожным, я постоянно озирался по сторонам в поисках неопределенной опасности. Постоянно искал подвох, в чьих-то взглядах, в движениях, во всем. Презрение и недоверие к миру, еще недавно казавшемуся цветным и безобидным… Странное отношение у ребенка. Но я не хотел жить в этом доме, хотел сбежать, пока мои наихудшие опасения не подтвердились. И они подтвердились. Не так, как я ожидал, но все же я понял, что не зря опасался зеркал. Ночью… это случилось ночью. Я проснулся от очередного кошмара, резко и сразу, будто чувствовал, что в комнате происходит что-то не то. Словно под гипнозом, я встал с кровати, подходя к зеркалу. Сначала я не увидел своего отражения, несмотря на достаточную освещенность комнаты – сквозь неплотно задернутые шторы пробивался яркий свет полной луны. Но в зеркале отражалась только луна. Не было ни самой комнаты, ни меня в том числе. Пустое черное пространство и яркая луна, зловеще отсвечивающая холодным желтым светом. К горлу начал подступать страх. Комком стал прямо посередине, мешая крикнуть или просто сказать что-то – хотя бы для того, чтобы успокоить себя. В мыслях я словно успокаивающую мантру повторял: «Этого нет, это всего лишь глупая иллюзия. Я сплю». И, будто в ответ на мои мысли на зеркале появились слова.

Я не иллюзия.

Точно под гипнозом, я коснулся рукой букв, сразу же отдёргивая и поднося ладонь к глазам. Кровь? Провел по испачканным пальцам языком, брезгливо морщась. Ржавый солоноватый и неприятный запах… Кровь. Я в панике отступил от зеркала, все так же пристально вглядываясь в пугающую черноту. Надпись уже исчезла, но мне казалось, что кто-то смотрит на меня с той стороны. Страшно. Напряженно. В груди что-то завязывается в тугой узел, от страха невозможно дышать, поэтому дыхание становится рваным и частым. Чувствую легкое головокружение. И потом… резкая темнота. Когда я открыл глаза, сквозь шторы уже пробивался яркий солнечный свет, и в самой комнате было светло. Я кинул взгляд на зеркало. Там отражалась совершенно обычная комната. Не так, как ночью. Вздохнув, я с облегчением подумал, что это все мне приснилось. И тут же на зеркале появились те же слова, что и ночью. Сердце защемило… Я бросился прочь из комнаты, о пути сбивая все предметы и судорожно пытаясь не смотреть в зеркала. Почему-то мне казалось, что у зеркал есть глаза. - Мама! – я остановился на одном из лестничных пролетов. Голос от паники дрожал, и вместо полноценного крика получился сдавленный визг. Однако на лестницу выглянула сестра, раздраженно смотря на меня. - Чего тебе, Томас? - Там… в зеркале… - я всхлипывал, по щекам текли слезы и я не мог их сдержать. Сестра тяжело вздохнула, подходя ко мне, и мягко кладя руку мне на плечо. - Тебе, наверное… - я не дал ей договорить. - Мне не приснилось! – голос сорвался. Я крикнул это настолько громко, насколько мог. Девушка вздрогнула. - Пожалуйста, поверь мне! – эти слова дались мне с большим трудом. После крика горло саднило, а сердце от страха билось настолько часто, что казалось, будто оно вот-вот выскочит из груди. Слезы все так же катились по щекам, попадая в рот. Губы щипало от боли. Стараясь успокоиться, и искусал их до крови. Алиса, похоже, совсем не знала, что и делать. Просто удивленно хлопала ресницами, с силой сжав мое плечо. Еще миг – и рука безвольно упала, а сама она села на ступеньку. - Томас, что происходит? – ее голос набирал угрожающие нотки. – Почему тебе так не нарвится этот дом? – Алиса заговорила громче и тверже. Я замер в ожидании, что же она еще скажет. – Чего ты хочешь этим добиться? Я вздохнул, пытаясь успокоиться. - Вы считаете, что я все придумываю? – прошептал я, уже заранее зная ответ. Сестра кивнула. - Что же ты такого увидел в этот раз, что сейчас ты в таком состоянии? - Я не могу это объяснить, ведь ты все равно не поверишь, - я протянул дрожащую ладонь сестре. – Идем, я тебе покажу. Алиса встала, идя за мной. Пока мы шли к моей комнате, я старался не смотреть по сторонам – ведь всюду были зеркала. Теперь я действительно боялся зеркал. - Вот, смотри, - я указал на зеркало, но сам не смотрел на него. - И что я должна увидеть? – Алиса психанула и злобно посмотрела на меня. – Ты просто хочешь привлечь к себе внимание! – девушка вышла из комнаты, со всей силой хлопнув дверью. Едва она вышла, я прислонился спиной к стене, медленно сползая по ней вниз. Теперь я боялся просто посмотреть по сторонам, потому что не хотел больше ничего видеть… По комнате раздался тихий голос. - Не бойся, - я открыл глаза, забыв о данном себе обещании не смотреть. Зеркало… оно притягивало к себе взгляд, как и ночью. Я посмотрел в него. Снова не было отражения комнаты, зато там был мальчик. Как две капли воды похожий на меня, но не я. Другая одежда, другая прическа, и глаза смотрели не с испугом, а с холодной настороженностью. - Ты иллюзия, - одними губами прошептал я, в ответ на что «отражение» засмеялось. - Ты ошибаешься… И я уже говорил тебе об этом., - мальчик в зеркале встал, подходя к самому краю, и прижимая ладонь к поверхности зеркала. Не знаю, почему, но напряженность отступила. Лишь пощипывание в глазах давало знать, что еще недавно была истерика. - А кто ты тогда? – голос все же дрожал. Я замер, заранее боясь ответа. Что он скажет? - Твое отражение? - с легкой ухмылкой ответило «отражение» вопросом на вопрос. Я непонимающе уставился на него. - Я Алекс, - тихо представился мальчик. – А ты Томас, - он не спрашивал, а утверждал. Я глупо моргнул глазами. - Отражение? – и снова к горлу начал подступать испуг. – Как это возможно? – я подошел к зеркалу, прижимая ладонь к ладони отражения. Алекс засмеялся. - Я напугал тебя… - и вновь он утверждал. – Я не хочу тебе ничего рассказывать. Я не хочу умирать, - мне показалось, или в бездушных глазах мальчика проступил страх. Или мне мерещится, и это мое отражение. Совершенно обычное отражение… Да, действительно, лишь мое отражение. Те же растрепанные волосы, те же испуганные и заплаканные глаза, та же нелепая пижама. И ладонь, прижатая к холодному стеклу. Когда-то я слышал, что души умерших вселяются в зеркала, если их не завесить черной тканью. Неужели, это правда? И тот мальчик в зеркале – когда-то умерший тут человек, и его душа теперь… зовет меня к себе? Нет, это бред, абсурд. Невозможно. Я бессильно опустился на колени рядом с зеркалом, прислонившись к нему лбом. Тело била мелкая дрожь, а по щекам вновь катились слезы. Я не хочу больше жить в этом доме! Он пугает! В нем когда-то происходило что-то страшное… Я подсознательно чувствую это. Неожиданно захотелось избавиться от всех зеркал в доме. Как будто это выход. Разбить их, выкинуть, уничтожить. Или самому умереть, чтобы больше не испытывать страха. Я оделся, привел себя в порядок, и вышел на улицу. Сквер возле дома встретил меня осенней мрачной промозглостью. На неухоженных лужайках лежали увядшие листья, а деревья, стоящие уже без листьев, зловеще темнели на фоне серого октябрьского неба. Подняв с земли камень, я окинул взглядом мрачный пейзаж. В душу закралось предчувствие, будто сейчас произойдет что-то необычное, мистическое… Вернувшись домой, я сразу прошел в комнату. Алекс опять был там, в зеркале. Его яркие бирюзового цвета глаза как-то странно потемнели, и в них заиграл огонек любопытства. - Ты пришел убить меня? – я вздрогнул, оторвавшись от разглядывания его глаз. Что-то темное и тягучее витало в воздухе. Мешая дышать. Крик птицы за окном заставил меня повернуть голову, вглядываясь в пейзаж за стеклом. На ветке дерева сидел большой черный ворон. Неожиданно он сорвался с ветки, и пулей пронесся к окну. Еще секунда – и птица врезалась в окно. Зловещее предзнаменование? Алекс стоял в зеркале совершенно неподвижно, точно его заморозили. Свист ветра, прорывающегося сквозь щели и тяжелое биение сердца в моей груди прерывают напряженную тишину. Одновременное движение рук – моей и Алекса, - он будто тянется ко мне, как бы прося… Я же – чтобы бросить камень, до этого крепко зажатый в моей руке, разбить зеркало. - Нет! – громкий крик Алекса и тут же звон стекла. Осколки, один за другим, упали на пол, окрашиваясь в алый цвет. Кровь? Я судорожно осмотрел свои руки. Ран и порезов не было, а значит… Лужа крови растекалась все больше… Из каждого осколка… Из каких-то бурным потоком, из каких-то струилась плавно и тягуче… И это навевало ужас. По телу пробежали холодные мурашки, руки задрожали. Я осел на пол, поднимая один из окровавленных осколков. И тут же наступила темнота. Кромешная темнота, что нельзя было разобрать ничего. Будто я закрыл глаза. Боже, эта темнота, она угнетает, давит на сознание. Но буквально пять минут – и темнота уступает место слабому свету и острой боли в сердце. И в следующий момент все отступило. Сознание прояснилось, боль ушла, темнота рассеялась. И я вновь сидел в своей комнате возле зеркала. Совершенно целого и чистого зеркала. На полу больше не было крови, но в воздухе витал ее запах. - Ну что… Я выжил, - раздался голос в моей голове. Неужели?.. - Теперь я могу убить тебя, или заставить тебя сделать что-то неприличное, станцевать обнаженным перед гостями, например. Или убить кого-то, - голос Алекса был тихий, холодный, шелестящий. Такой, что на спине выступил холодный пот, а волосы на голове будто зашевелились от ужаса. Он серьезно может убить меня? *** С тех пор стали происходить странные вещи. У сестры пропадали вещи, и потом оказывались у меня. Нашего пса – Ариса – нашли убитым и расчлененным недалеко от дома. В еде, что готовила Кристина, наша кухарка, оказывались окровавленные перья птиц и испорченные продукты. И при этом нож, измазанный кровью и сильно воняющий собакой, находили в моей комнате. А за подкладыванием перьев заметили снова меня. Но я не помнил, чтобы я делал что-то подобное. Просыпаясь утром, я лишь с удивлением замечал либо кров на своих руках, либо еще что-то, что прямо доказывало всем, что это я виноват во все новых и новых «проказах». Сегодня утром в ванной я заметил надпись на зеркале. Нет, не кровью, черным маркером. «Я же говорил, что не оставлю тебя в покое». - Надоело! – я с силой ударил кулаком по зеркалу. По нему тут же пошла трещина, из которой заструилась кровь. «Ты даже не представляешь, что ты сделал», - и я сразу же почувствовал головокружение, теряя сознание. Последнее, что я успел подумать: «Это было опрометчиво». *** Тело мальчика, истекающего кровью, нашли только на следующий день. Его сестра заподозрила что-то неладное, и решила поискать Томаса. Ужас, отразившийся на ее лице, нельзя было передать словами. И лишь слова, написанные кровью на нежно-голубом кафеле, давали понять, что мальчик никогда не выдумывал… «Я не иллюзия. И теперь вы знаете это. Алекс».