Он не скажет.
Часть 1
20 февраля 2017 г. в 21:39
В комнате было темно. Не так, как обычно бывает при отсутствии источника света, а просто несколько мрачновато. Плотно зашторенные окна не пропускали ни единого луча солнца, что сегодня могли исключительно раздражать. Темнота была… не пустой. Не холодной, как бывает в помещении, у которого нет хозяина. Просто всего лишь приятный, обнимающий тебя полумрак, который разбавлялся тусклым светом свечи. Впрочем, большего было и не надо.
Рядом с плотно закрытым окном стояло кресло из темного дерева, а в нем в расслабленной и несколько сгорбленной позе сидел мужчина. Да, он любил прекрасные, эстетичные вещи, и кресло не стало исключением. Между его указательным и средним пальцем была зажата тлеющая сигарета, а сожженный табак кое-как держался на ее кончике.
Сегодня настроение мужчины было паршивее некуда. Об этом могла сказать некая небрежность, с которой была надета его обычная кипельно-белая рубашка. Алые пряди, что в темноте казались на несколько тонов темнее, кончиками касались подлокотников того самого кресла, где лежали исключительно локти Мариана. Задумчивое лицо с одной стороны скрыто челкой, а глаз же несколько расфокусировано следил за дымом, исходящим из сигареты и поднимающимся ввысь, но не долетающим до потолка. Затем он стряхнул висящий пепел в стоящую рядом на столике пепельницу и откинул голову назад, касаясь ею спинки кресла.
Мужчина редко испытывал раздражение. Обычно оно явственно выражалось в грубой форме речи, стремлению избавиться от источника раздражения. Однако после этого чаще всего он насмехался. А теперь у него создавалось ощущение, что за все его насмешки посмеяться решили уже над ним.
— Какого черта меня угораздило влюбиться в мальчишку? — озвучил свои мысли Кросс, особенно выделяя последнее слово. — Какого черта меня угораздило в принципе влюбиться опять? — вот теперь вопрос, по мнению его самого, был поставлен верно.
Мужчине всегда казалось, что слово «любовь» это какая-то сказка для маленьких детей. Сказка про принцев и принцесс, что полюбили друг друга с первого взгляда, сразу и навсегда. Он никогда не верил это. Не верил до того момента, пока сам, как мальчишка, не влюбился в женщину, которая, как он думал, станет для него единственной. Уже тогда внутренний мир Кросса знатно пошатнулся, когда он осознал свои чувства. А после… случалась, возможно, мимолетная симпатия, но та женщина все еще оставалась для него единственной. Что произошло сейчас?
Легко мотнув головой, Кросс прогнал все лишние и посторонние мысли, оставляя из них те, что были исключительно об его ученике. Мариана изрядно раздражало то, о чем он сейчас думал, что испытывал, ощущал. Раздражал сам факт того, что от этого чувства не избавиться обычным отрицанием, ведь даже спустя несколько лет спокойного игнорирования одна легкая улыбка Аллена вновь выбила его из колеи. Естественно, внешне это никак не проявилось, потому что мужчина за долгие годы научился скрывать от окружающих свои чувства и эмоции, но особенно сильное давление на него оказывал именно он. Этот Аллен Уолкер. Этот седой ребенок, с возрастом из гадкого утенка превратившегося в прекрасного лебедя. Он и был главной проблемой душевного равновесия мужчины вот уже пару-тройку лет.
Несколько дней назад Мариан решил перестать впустую отрицать не то, что существование каких-то чувств к своему ученику, а просто глупо отрицать что-либо, касающееся его. В любом случае не выйдет, и оставалось только смириться с этим. Мужчина не помнил, когда обычная, невинная симпатия (от которой он так же пытался безуспешно избавиться), переросла в нечто большее. Однако он понял, что окончательно влип тогда, когда увидел открытую, радостную улыбку Аллена вновь. В благодарность за починенного голема. Это было всего-лишь каких-то пару недель назад и прибавило головной боли. Собственно, после этого и началась вся эта кутерьма с мыслями, от которых избавиться было просто невозможно. Как назойливые комары, учуявшие блаженный запах крови. Кросс успел пожалеть о том, что тогда согласился починить этот желтый шарик проблем.
Но когда же в принципе изменилось мнение Мариана об его ученике? Он не помнил даже… стоп. Внезапный кусочек всплыл в его памяти, заставляя резко поднять голову и расширить глаз от удивления. Точно. Именно тогда.
Тогда Аллену было 11 лет. В тот солнечный день они нашли какой-то маленький домик за очередным городом, который посетили в процессе своих постоянных странствий. Остановка была на небольшой промежуток времени, чтобы перевести дух. Тогда сам Кросс удобно устроился на старой, обшарпанной лестнице этого самого домика в лесу, сетуя на то, что лучше сядет на пыльную лестницу, чем на траву под деревом, а Аллен тем временем тренировался на опушке. Ну, как тренировался. Он пытался активировать собственную Чистую Силу, что после очередной активации и убийства акумы ни в какую не подавалась и висела плетью вдоль туловища мальчишки. Он оставил свои немногочисленные вещи рядом с учителем и сейчас бойко, настойчиво (насколько это возможно для ребенка), отдавал приказы своей силе, но это не приносило плодов. Лишь рука еще сильнее болела.
Один раз Мариан хотел остановить юного Уолкера от его легкого помешательства на активации, но получив твердый взгляд и уверение в том, что он справится, решил не вмешиваться и просто смотреть со стороны. В прочем, как и делал обычно, не высказывая всего, что в принципе мог бы сказать. Мужчина посоветовал бы дать время руке, чтобы она перестала болеть, а после ее можно было бы вновь активировать. Но уже тогда маленький Аллен проявлял себя весьма твердо, и Кросс лишь исключительно приглядывал за ним в свободное от своих развлечений время. Все, как и должен делать учитель. Мариан тихо хмыкнул, смотря на слегка надутую мордашку мальчика. Не столько от боли, сколько от обиды, что ничего не выходит.
Именно тогда и изменилось мнение об этом глупом ученике. Об этом ребенке с сильной волей к жизни и своей цели, которую в него заложил покойный Мана, как свое предсмертное желание. Мужчина не думал, что Уолкер сейчас нуждается в поддержке, даже после того, как тот опустил голову вниз и явно сник, кладя ладонь на запястье и сжимая его, подняв свою тяжелую и неподвижную сейчас руку. Мариан не думал, однако, все же поднялся и медленным шагом направился к своему ученику.
— Я не могу двигать своей рукой. Больно… — Кросс ждал этих слов, потому что все же, даже с сильной психикой, Аллен был все еще самым простым ребенком. Несколько секунд мужчина стоял за его спиной, смотря на явно расстроенного мальчика, а после положил ладонь ему на голову, осторожно погладив. Он наклонился, смотря на его слегка дрожащую Чистую Силу и выдохнул, собираясь с мыслями. Кросс никогда не любил говорить слова поддержки настолько прямо, но вспомнил слова той старушки из церкви о том, что всякий ребенок нуждается в одобрении и помощи. Однако, даже вспомнив эти слова, сомневался.
— Это займет время, но ты сможешь. — После этих слов Аллен шустро поднял голову, а в больших глазах отразилось удивление из-за слов его учителя, которое после переросло в мягкую и счастливую улыбку. После этого Мариан понял, что ошибался. Ошибался в этом мальчике и степени его «взрослости». В этой улыбке седовласый мальчишка показал всю свою благодарность… человеку, из-за которого, по факту, у него усложнилась жизнь. Такая чистая, детская благодарность несколько удивила и самого мужчину, а после он убрал руку, возвращаясь на свое место, и наблюдая за тем, как Уолкер устраивается на травке под деревом, чтобы дать передохнуть и себе и своей Чистой Силе.
А после, как и говорил Кросс, все получилось.
Из довольно-таки приятных воспоминаний мужчину вырвал звук шагов. Он вновь открыл свой глаз, понимая, что все еще сидит в этой темной и сейчас уже несколько душной комнате, а сигарета давно истлела до фильтра и практически потухла. Дверь открылась, и в комнату ворвался поток свежего воздуха вместе с седовласым юношей, который быстрым и недовольным вихрем дошел до окна.
— Опять вы надымили здесь, щищо. Сколько раз я вам говорил, чтобы вы так не запирались? — недовольно отзывался Аллен, решительно разводя шторы в разные стороны и раскрывая окно на полную, давая ход свежему воздуху. Даже сам парень как-то свободнее выдохнул, однако все еще недовольно поглядывал на своего учителя, который явно пребывал в задумчивости. Вновь.
Уолкер, не зная, что еще сказать, просто встал рядом с окном, облокачиваясь о его раму и смотря на улицу. Он знал, что сейчас его учитель находился глубоко внутри своих мыслей, но его откровенно напрягал серьезный и тяжелый взгляд, которым сейчас на него смотрел мужчина. Эта ситуация навевала множество воспоминаний и части из них Аллен усмехнулся, явно даже не желая вспоминать. Сейчас все другое.
Седовласый давно оставил Орден и сейчас вновь странствовал со своим учителем, ибо не знал, куда ему еще можно было пойти. Кросс не был против, собственно, потому что его долги все еще оплачивал Аллен. Да и, как понял сам юноша, против компании он тоже не был. Он легко поправил волосы, заправляя длинную прядь за ухо и складывая руки на груди, решая оставить учителя в его задумчивом состоянии. Ведь тот всегда может его позвать в случае чего. Как и обычно.
Мариан абсолютно не замечал, что сейчас смотрит на Аллена. В принципе, сейчас он ничего не замечал. Его мысли были дальше реальности. Он никогда не скажет ученику о своих чувствах, потому что не хочет ломать парню жизнь. В конце концов, Аллен свободный человек, и может уйти в любой момент, когда сам того захочет. Какой смысл говорить то, что, вероятно, сделает мужчину еще омерзительнее в его глазах?
Кросс винил себя в том, что у Уолкера не было нормальной жизни хотя бы до Ордена. Правда, винил не часто, так же, как и видел своего непутевого ученика. Но нечто такое было. Он набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул, делая усилие и отводя взгляд в сторону от Аллена, стараясь не замечать прекрасное телосложение его ученика и отросшие до лопаток волосы, которые тот почему-то начал отпускать.
Седовласый, тут же ощутив себя свободным от внимательного взгляда, быстро скрылся за дверью. Под этим взглядом, давлением этой атмосферы было неуютно, ведь Уолкер никогда не мог с абсолютной точностью предсказать, что взбредет в голову его учителю. Вдруг скажет о новой стопке счетов, которые спрятаны где-нибудь, например, в шкафу? Хотя, настойчивый шепот в душе говорил, что все не так, как успел напридумывать себе Аллен. Пусть юноша и привык доверять своей интуиции, но все же, назад не повернул, продолжая идти в свою комнату. Так же этот внутренний голос подсказывал, что сейчас его щищо нуждался в одиночестве.
Когда хлопнула дверь в комнату, Мариан вновь прикрыл глаз, наощупь поджигая еще одну сигарету от свечи, которая все еще держалась под порывами летнего ветра. Стоило только спасительному табаку зажечься, как он поднес сигарету ко рту, делая успокоительную затяжку и после выпуская едкий дым в и так насквозь прокуренный воздух.