Красный дым от сигарет

Любимые люди никогда не забываются. Они скапливаются и оседают в нашей душе, как пыль. Они поселяются где-то внутри навечно, время от времени напоминая о своем существовании, разбивая вновь и вновь уже давно покалеченное сердце. Потому что любовь — в любом возрасте любовь, и никто не смеет осудить тебя за это. Потому что терять людей — больно, особенно, если они были твоей жизнью. Луи думает, что его душа ушла вместе с душой Гарри. Луи уверен, что одиночество — его единственная защита. Хотя на самом деле всё совсем наоборот. Гарри любил яркую одежду, бессчётное количество пар его смешных ботинок и свой не сочетающийся профиль в Инстаграме. А Луи любит (любил) Гарри. Его самыепрекрасныенасвете кудри, длиннющие ноги, сильные руки, глубокий голос, ямочки на щеках. Он любил все, что было связано с этим мальчиком, который решил, что будет лучше, если он так глупо покинет этот мир. Луи был чистым холстом, а Гарри — художником. С каждым взмахом кисточки на теле старшего распускались розы, а в венах текло тёплое солнце. А сейчас Луи думает, что его лёгкие со временем откажут от такого количества никотина, а волосы выпадут из-за того, что он практически не принимает ванну. Он вообще ничего не делает. Ничего не делает, чтобы спастись от душевной боли Луи носит одежду Гарри. Вещи, которые так сильно велики ему, но это всё не волнует Луи — это одежда его малыша, и он будет делать то, что посчитает нужным, а люди пусть идут к чёрту. Луи не появляется на кладбище. Он не приходил туда с самых похорон, которые были ровно полгода назад. Луи думает, что это глупо — сидеть на могиле усопшего, пересказывая очередной день, прожитый без любимого, потому что Гарри не слышит его больше. Потому что Гарри невозможно вернуть назад. Друзья и родители каждый день поддерживают Луи, говорят слова соболезнования, предлагают какую-либо помощь. Но Томлинсон отказывает им в очередной раз: ему не нужна жалость и сострадание, он справится сам. Он постарается справится с горем самостоятельно. Он просто боится однажды забыть Гарри: его поцелуи, руки, обвивающие талию Луи, теплые слова на ухо, тихие пожелания доброго утра и ночи. Луи не хочет забывать, он не должен делать этого. Луи вспоминает их последнюю поездку в Германию, где Гарри сделал ему предложение. Они были так счастливы. — Лу? — Гарри сидел на полу в их номере, листая какой-то журнал. — Да, малыш? — Луи оторвался от компьютера, а его огромный свитер сполз на одно плечо. Гарри думает, что он мог бы любить Луи вечно. — Ты бы вышел за меня замуж? — Конечно, дорогой, я бы вышел. — смеется Томлинсон. Гарри отрывается от журнала, встаёт и направляется к своему чемодану, пока Луи наблюдает за парнем с интересом. Стайлс радостно вскрикивает, когда находит то, что искал, и направляется к их кровати, на которой сидит Луи. О боже, он встаёт на одно колено. Луи не знает, что он должен делать. — Луи. Лу. Я даже представления не имею о том, что должен сказать. Просто, чёрт, я так сильно люблю тебя, что даже не могу передать свои чувства словами. Мы встречаемся уже 3 года, и я уверен, что мы можем быть вместе всю жизнь. Я хочу просыпаться с тобой в одной кровати не как с парнем, а как со своим мужем. Лу, скажи, что ты тоже хочешь этого? Хочешь семью со мной, хочешь жить долго и счастливо? Пожалуйста, скажи да. Луи думает, что сейчас он выглядит ужасно: с заплаканными глазами, взъерошенными волосами и в каком-то дурацком свитере. Ему не верится, что Гарри так сильно любит его, чтобы связать с ним всю свою жизнь. Он так сильно любит своего кудрявого мальчика. — Гарри, ты шутишь? Я люблю тебя больше жизни, конечно же, я согласен, любимый. — Гарри расцветает: его улыбкой можно было бы осветить целый мир, серьезно. Он так сильно обнимает и целует Луи, что старшему кажется, что Гарри сломает ему пару рёбер. Но они так счастливы в этот момент. Руки Луи дрожат, его глаза красные от слёз, которые проливаются целым океаном каждый день, а ноги не слушаются, поэтому он просто падает на пол, когда пытается встать. Луи остается лежать на полу. Он думает о том, что до их свадьбы оставалось лишь каких-то две недели. Они распланировали каждую минуту этого дня. Он должен был стать незабываемым для двоих. Но Гарри, видимо, решил, что будет лучше умереть за 3 дня до церемонии. Луи вспоминает, каким нервным Стайлс был в последние дни: они часто ругались по пустякам, даже били посуду, потому что кудрявому не нравилось абсолютно всё. От ложек на их праздничном столе, до рассадки гостей и сортов помидоров в их салатах. Каждый раз это заканчивалось одинаково: Гарри хлопал дверью и засыпал в зале, а Луи сворачивался клубочком на их большой кровати, пытаясь заснуть без любимого малыша. Он понимал, что у Гарри всего лишь волнение перед самым счастливым днём в их жизнях. Но, кажется, он не замечал, что это волнение может перерасти во что-то большее, пока не нашел Гарри в ванной с перерезанными венами. Луи не хочет вспоминать, что он чувствовал в этот момент. Это именно то, что стоит забыть навсегда, запереть в шкатулке на миллионы замков и выбросить в самый глубокий океан. Томлинсон помнит, как нашел записку на своей подушке, в которой Гарри умолял простить его за всю ту боль, которую он причинил, сделав это. Но Луи думает, Гарри знал, что за это его невозможно простить. Гарри был глотком чистого воздуха для Луи, а сейчас воздух для него — дым от сигарет, которым пропитана вся квартира парня, всё его тело. Гарри был примером для подражания, а сейчас Луи держит в руке лезвие, снова и снова проводя по запястью. Но из него не льется кровь, только красный дым от сигарет. Хей, Гарри, мы скоро встретимся.