Nvrmore...

Ноэль против воли ярко улыбается экрану телефона, когда замечает одно новое входящее сообщение от Кэмерона. Он не понимает своей реакции, но всё равно старается утихомирить нахлынувшее волнение, потому что Кэмерон проявляет небывалую наглость, и это вовсе не отталкивает, как бы сильно не пытался Фишер убедить себя в обратном. Кэмерон напористый и показывает одним лишь видом, что добьётся того, чего хочет, и Ноэлю требуется подчиниться. Дать Кэмерону в руки выбор. Чтобы он решал за двоих. Фишер так устал быть сильным, потому что каждый раз получается хуже. Он делает хуже. Не только себе, но и Кэмерону. Он чувствует, что ему требуется эта лишённость в выборе, но всё равно не может передать ответственность в руки молодого парня. Он сожалеет, когда ловит мысли, что почти не доверяет Кэмерону. Монахэн обладает повышенной переменчивостью в настроении, будто по-настоящему имеет что-то вроде биполярного расстройства, однако, рыжий абсолютно здоров, и каждый эмоциональный всплеск — одна из ветвей его сложного, хитросплетенного характера. Ноэль думает, что не против - уступать, но старается гнать от себя все похожие мысли. Кэмерон не должен знать о слабости Фишера, чтобы в силу пульсирующей внутри импульсивности не сорваться и не наделать непоправимых глупостей. Фишер хочет подчиняться. Он так привык занимать лидирующую роль в их с Лайлой маленькой семье, что почти не представляет, как может быть иначе, однако, часто чувствует странную тягу к необходимости быть послушным для кого-то. Для Кэмерона. Лайла мягкая и покладистая женщина. Её не сразу можно разгадать. Она куда глубже, чем кажется, но всё ещё недостаточно, чтобы иметь в себе силы быть хрупкой, но одновременно стойкой и решать за двоих. В голове Ноэля это звучит до абсурдного смешно, потому что единственно верным сценарием является его главенство, когда Лайла рядом и доверяет ему. Женщина не против, не против и он сам. С Лайлой комфортно быть главным, но с Кэмероном хочется по-другому. Фишер отдал бы ему эту роль, не стал бы сопротивляться. Потому что это Кэмерон. Кэмерон. Самое логическое объяснение всему, что происходит с Фишером. Он пугается таких мыслей, но прогнать их уже не получается, поэтому Ноэль старается отвлечься иначе: глядит в экран, а потом быстро печатает ответ. Кэмерон, 01.25 Привет, Ноэль. Ноэль, 01.30 Здравствуй, Кэмерон. Ноэль задумывается и уже почти смиряется с мыслью, что их диалог может затянуться. Это его не пугает. Он готов не спать ради Кэмерона многие вечности. Он хотел бы говорить с ним, не переставая. Помимо его талантов в актёрстве и симпатичной мордашки Кэмерон имел незаурядный ум и большое количество знаний. Острый на язык, всегда готовый дать отпор обидчикам. Кэмерон неизменно совершенствовался. Питал разум знаниями, а тело — разными активными видами спорта. И Фишер готов поклясться, какую бы тему он не завел — Монахэн будет готов поделиться личной точкой зрения и выслушать его собственную. И неважно, говорят они о проблемах разливов нефти и нефтепродуктов, о пингвинах или угрозе глобального потепления, а может и вовсе о том, что лучше съесть на завтрак — авокадо или папайю — они всегда смогут найти общие темы и долгими часами обсуждать их, лишь изредка вынуждая разговор становиться напряженной дискуссией (они часто сходились во многих мнениях). Ноэлю хотелось говорить с Кэмероном об утренних новостях и политике. Обсуждать возможный дефолт в стране и долги, которые они задолжали Китаю. Они могли бы поговорить о России — о её извечных сильных морозах и Тайге, что покрыла собой большую часть всей площади страны, и укрывающей в густой чаще больших бурых медведей. Однако многим из желаний Фишера место только в его собственной черепной клетке. Их нельзя выпускать наружу и показывать Кэмерону, чтобы не провоцировать. Парень горит азартом, и Ноэль это видит. Монахэн хочет и настроен побеждать, даже если на пути будет уйма почти непреодолимых трудностей. Где-то глубоко в сознании Фишер почти принял то, что однажды не выдержит и сдаст позиции. Сообщение пришло уже давно, и он пытается настроиться на переписку. Его мозг — его враг. Не даёт Фишеру спокойно существовать, извечно напоминая о проблемах, которые необходимо решать, но не хватает сил. Это как чувствовать себя прикованным к кровати: хочется подняться, чтобы размять атрофировавшиеся мышцы, но не получается, потому что единственные не парализованные части — голова и шея. Фишеру трудно, и ему почти кажется, что будет неплохо сходить к Лайле и поговорить о том, что его терзает. Однако, Ноэль быстро приводит себя в чувства: дотягивается рукой до новенькой пачки Мальборо, безжалостно разрывая защитную упаковочную пленку, откидывает крышку, вытаскивает одну сигарету и зажимает её губами. Второй рукой Фишер притягивает зажигалку, но та справляется не сразу, выплёвывая изнутри только слабые искорки, на четвёртый же раз демонстрирует огонёк, в который Ноэль утыкается кончиком сигареты и глубоко затягивает в рот дым, чтобы немного расслабить сведенные от напряжения мышцы шеи и спины. Лайла спала в другой комнате, и Ноэль почти полностью привык ложиться гораздо позднее после того, как его невеста уходила в общую спальню. Изредка ему хотелось остаться на диване — не стелить себе, не укрываться, только лечь набок, подперев голову руками и долго-долго вслушиваться в шум ночного быстрого Чикаго, раскинувшегося на километры за закрытыми панорамными окнами. Но сейчас его спокойствие безжалостно терроризировало рыжее недоразумение своими странными вопросами о том, как Фишер себя чувствует, чем занимается и о чём думает. Переписка с Монахэном напоминает Ноэлю странные разговорчики юных людей. Когда не знаешь, о чём говорить, но пытаешься держаться, чтобы не слить диалог с интересующим человеком. Ноэль встал с дивана, осматривая убранство номера. Интерьер приелся глазам и уже успел впитать в себя много событий с того момента, как они с Лайлой заселились. Фишеру захотелось занять другой номер в другом отеле, чтобы обстановка вокруг не накаляла, а успокаивала. Однако, если он предложит подобное Лайле, та непременно сочтёт это глупым и странным, а казаться странным в глазах женщины Ноэль не хотел. Это будет выглядеть как побег, и Фишер сильно печётся над тем, что Лайла может узнать, что случилось между ним и Кэмероном в клубе, а потом и в машине. Стыд отражается на щеках ярко красным. Ноэль даже не может разобраться, что заставило его лицо окутаться жаром. Наверное, он чувствует собственную вину перед Лайлой за то, что делал, но ещё больше — вину перед самим собой. Он так долго выстраивал в голове высокие барьеры, ограждая себя от рыжего, так долго приходил в чувства и учился заново жить, что ощущает укол вины перед собственным телом за то, что неизменно сдаёт позиции рядом с рыжим. Как сказал бы его персонаж, Микки, он стал зависимой сучкой. Сучкой, жаждущей быть подчинённой рыжему мудаку. Для Микки это было бы унизительно, Ноэль же не уверен, что чувствует к собственному желанию. Ему хотелось бы быть крепким, как персонаж, которого он отыгрывает. Микки бесконечно силен. Он оставался сильным, даже когда рыжий без устали, методично и с громким хрустом ломал его. Он останется сильным даже после того, как покинет Чикаго и уедет в Мексику, но Ноэль не уверен, сможет ли оставаться сильным сам. Ноэль чувствует усталость. Усталость от того, что так долго скрывает истинные желания глубоко внутри и не может с ними справиться. Усталость от самого себя. Он не может делать то, что хочется, не может негласно согласиться с тем, что Кэмерон хочет ему предложить. А Кэмерон хочет и, кажется, Ноэль начинает верить. Брюнет безжалостно раздавливает остатки сигареты о гладкое хрустальное дно пепельницы и вертит в руках телефон, после чего щёлкает на кнопку блокировки и пишет Кэмерону сообщение. Ноэль, 01.52 Давай встретимся. Прямо сейчас. Кэмерон неожиданно замолчал. Ноэль уверен, что тот не может прийти в себя после его заявления. Наверняка Монахэн подумал о том, как странно Фишер себя ведёт и пытается придумать оправдание, чтобы не видеться с ним. Фишер быстро начинает жалеть о своей слабости. Даже хочет удалить аккаунт в твиттере, чтобы не видеть тишины в ответ или отказ, который рыжий может с легкостью организовать. Нет, Ноэль не может позволить себе так поступить с фанатами. Они верят в него и с желанием ждут новые твиты и его ответы на задаваемые ими вопросы. Это действие может навести много шума, а Ноэль не хочет привлекать много лишнего внимания к своей личности, поэтому оставляет всё как есть и мягко бродит от дивана к панорамному окну и обратно, изредка посматривая на удобно расположившийся в ворохе подушек телефон. Ответ приходит спустя чуть больше пяти минут, и Ноэль не уверен, что хочет знать содержимое сообщения. Однако он всё равно тянет к айфону руки и скорее заглядывает. Кэмерон, 02.00 Мне приехать? Ноэль, 02.01 Не знаю. Если тебе не трудно. Кэмерон, 02.02 Я скоро буду. Не убирай далеко телефон. Ноэль оцепенел после ответа рыжего, но быстро пришел в себя, отбрасывая в сторону телефон, и направился в спальню. Тихо проскользнув за двери, он утащил из комода свежие джинсы и свитер, так же быстро покинул комнату, слишком сильно испугавшись того, что Лайла может в любой момент проснуться и начать задавать вопросы. Вопросы — не то, с чем готов столкнуться Ноэль. Особенно, когда тело настойчиво лихорадит, а здравый рассудок пытается заставить его остановиться и прекратить сборы, написать Кэмерону отказ и забиться под одеяло в мягкую кровать, чтобы заснуть, а наутро даже не вспоминать о собственной оплошности. Однако всё идёт не так. Ноэль впервые за долгое время чувствует, как груз ответственности становится менее тяжелым, и как собственные желания выбираются наружу из дальнего тёмного угла, вытесняет из первых рядов холодную предосудительность, страхи и тревоги. Он больше волнуется, чем боится, поэтому сборы проходят в испускаемом телом сильном мандраже. Рыжий приедет, и что скажет Ноэль? Что хотел его видеть и поэтому попросил приехать? Что хотел бы поговорить с ним, попытаться объяснить хоть… что-то? Что с трудом справляется, когда разлучается с ним, даже если на несколько часов? Ноэль не знает, как будет оправдываться. Мозг генерирует миллионы лживых ответов, но ни один из них Фишеру не кажется достаточно правдоподобным и подходящим. Каждое оправдание звучит хуже другого, ещё менее реалистично, чем-то, что было перед ним. Поэтому брюнет заостряет внимание на импровизации, в который раз на неё полагаясь. В конце концов, за всю жизнь она спасала его достаточное количество раз, чтобы можно было ей верить. Ноэль не берет с собой ничего кроме телефона, накидывает куртку и обувает ботинки, задерживаясь у зеркала возле входной двери, долго рассматривая своё отражение: не может решить, насколько хорошо или плохо выглядит. Свет слишком приглушен, поэтому он видит очертания собственной фигуры и лица, замечая в глазах испуганный блеск. Ему нужно успокоиться, потому что Ноэль всё ещё уверен, что он должен держать маску, чтобы Кэмерон не пришел к правильному выводу слишком быстро. Будет лучше, если Фишер признается во всем сам. Ноэль слабо кивает головой своим мыслям, проводит напряженно по пухлой нижней губе большим пальцем руки и заглядывает в секундно вспыхнувший телефон. Кэмерон, 02.26 Я жду тебя. У Фишера ноги мягкие, как желе, но он настойчиво берет в руки ключ-карту и выходит из номера и, направив её вслед за телефоном в карман, вызывает лифт. Двери распахиваются, и Ноэль входит в кабинку, нажав кнопку первого этажа. Он прячет вспотевшие ладони в глубоких карманах и смотрит, как цифры на табло медленно меняются по убывающей, отсчитывая про себя, сколько секунд занимает каждый этаж. Ему повезло. У брюнета не оказалось попутчиков, и он спокойно добрался до первого этажа, замедляя шаг у самой двери, а потом толкнул её наружу, чуть не подавившись морозным воздухом, пока мелкие крупицы снежинок настойчиво летели в лицо. Снег падал на влажный асфальт, сразу же растворяясь, и Ноэль застыл, подставляя лицо холодному пуху, что оседал на ресницы и растаивал спустя продолжительные секунды. Фишер осматривается и, заметив нужную машину, направляется к ней. Перед тем, как залезть в тёплый салон, Ноэль тяжело вздыхает и открывает дверь, крепко захлопнув её вслед за собой. Кэмерон глядит на него, но не выражает особых эмоций. Это настораживает Ноэля, и мужчина не решается заговорить. Они смотрят друг на друга достаточное количество времени, чтобы терпение брюнета закончилось. Он сдерживает внутри панику и сжимает между коленей дрожащие пальцы рук, тихо спрашивает: — Всё нормально? Кэмерон еще несколько секунд молчит, а потом слегка отодвигается и как раньше прижимается затылком к холодному стеклу, сжимая в карманах жёсткие кулаки. — Да. Всё отлично. Голос недружелюбный и бесцветный. Ноэль только пару раз видел Кэмерона в таком настроении, поэтому не мог точно сказать, что рыжий чувствует. Он может злиться на брюнета и чувствовать раздражение, потому что Ноэль посмел вытащить его на холод по собственной прихоти и вынудил ехать на встречу, а может не чувствовать ничего, и Фишер не знает, какой вариант ему больше по душе. — У тебя что-то случилось? У Кэмерона не получается сдержать в голосе ноты волнения и лёгкого испуга, но, кажется, он и не старался скрыть это. Кэмерон снова стал Кэмероном, и Ноэль облегченно вздохнул, интуитивно понимая, что на него не злятся. — Нет. — Тогда зачем попросил приехать? Ноэль смотрит на него и взвешивает в голове все «за» и «против» честного ответа, а потом плюёт на собственные принципы и отвечает, слегка склонив голову: — Я просто хотел увидеть тебя. Кэмерон ошарашен, и «ошарашен» — самое мягкое слово. Его лицо вытягивается, а большие глаза становятся ещё шире. Только рот закрыт, а иначе ситуация была бы полным клише, но рыжий, как и прежде, ломает всё устоявшееся. Ноэль тепло улыбается, а потом протягивает руку к чужой щеке и быстро мажет по ней ладонью, после чего возвращает обратно. Кэмерон задерживает дыхание, когда Ноэль к нему прикасается, а потом берёт себя в руки и немного расслабляет лицо, всё ещё не зная, как реагировать. — Скажешь мне что-нибудь? — Не ожидал такого ответа. Думал, что у тебя проблемы, и постарался приехать как можно скорей. Ноэль не разочаровывается, когда Кэмерон говорит это, наоборот радуется, что у него есть человек, который готов приехать посреди ночи, чтобы помочь ему спасти свою задницу, но у него нет проблем. По крайней мере, в стенах отеля нет точно. Единственная серьёзная проблема сидит рядом с ним и выжидающе заглядывает в глаза, будто ждет объяснений. — Спрашивай, если хочешь. Мы можем поговорить сейчас. — Ноэль тяжело вздыхает и, наконец, отворачивается, принявшись снова наблюдать за увеличившимися крупными хлопьями снега, который начал безбожно валить, пока они отвлеклись друг на друга. — Что всё это значит? — Я ответил как есть. А ты сам решай, что это для тебя значит. — Ноэль прячет бледное, с покрасневшими щеками, лицо в ворот куртки и опускает глаза к рукам, постаравшись сосредоточиться на удержании спокойствия, не может поднять взгляд к чужому красивому лицу. — Послушай, то, что происходило между нами и то, как я вел себя… Мне стоит рассказать о причинах. Ты их заслуживаешь. Ноэль смотрит на него выжидающе, готовясь услышать что угодно, поэтому прячет руки в карманы и ждёт, пока рыжий соберётся с мыслями и подкурит сигарету. — Слушай, я знаю, что у тебя есть… невеста. Уверен, ты любишь её, и у вас всё превосходно в отношениях. Я это вижу. Ты светишься, когда говоришь о ней, и по утрам всегда улыбаешься. К вечеру, когда совсем уставший, снова начинаешь сиять, стоит тебе начать собираться домой. Я знаю всё это, и не услышу от тебя ничего нового. — К чему ты клонишь? — Как я и сказал, я знаю, что не услышу что-то новое, но я должен рассказать. Кэмерон выбрасывает недокуренную сигарету в окно, крепко вцепляясь пальцами в ключ в замке зажигания, проворачивает его и выруливает с парковки. В салоне висит осязаемая тишина. Ноэль догадывался, почему рыжий без предупреждений завёл машину и сорвался с места. Он собирается сказать брюнету что-то охуительно важное, но Ноэль не уверен, что это его порадует, однако, не возражает и ждёт, пока рыжий возьмёт себя в руки и решит открыться. — Кэм? — Ты нравишься мне, Ноэль. Кэмерон останавливается на светофоре и поворачивает голову, испуганно посмотрев в лицо брюнета. Ноэль остаётся спокоен, но внутри него сталкиваются галактики, порождая взрыв невиданных размеров. Он сметает со своего пути каждую глупую мысль: испуги, предрассудки и дикий страх, освобождая находившиеся в заложниках скрытые желания. Ноэль протягивает к Кэмерону руку и кладёт её на колено парню, заставляя того вздрогнуть и вцепиться в руль мёртвенной хваткой, чтобы сдержать дрожь. — Я знаю, рыжик. Голова Кэмерона наполняется свинцом, что тянет её вниз. В глазах темнеет, а яркие чувства прошивают тело, наполняя его острой эйфорией. И он не знает, от того ли это, что Ноэль не протестует и не просит высадить его в первом же удобном месте, или же от чужой руки, которая слабо съехала к нему на бедро. Внутри бушевал океан, и пылало яркое пламя. Два несочетаемых элемента уживались у него в груди, вынуждая сердце заходиться болезненно быстрыми ударами. Кэмерону хочется вытащить его изнутри, чтобы хоть немного почувствовать себя лучше. Его эйфория отражается на теле болезненным комком внизу живота, который стремительно разрастался, и Кэмерон боится, что это может оказаться сном. — Я не требую отвезти меня обратно. Но хочу, чтобы ты припарковался. Кэмерон с трудом различает слова, приходит в чувства только, когда машины сзади начинают громко недовольно сигналить, потому что давно загорелся зелёный, а они продолжают стоять на месте. Кэмерон чувствует, как руки перестают слушаться и теряют возможность сгибаться в локтях. Он не уверен, зачем Ноэль просит у него об этом, и всеми силами старается справиться со сладким предчувствием. Он отыскивает глазами на парковке отличное место, скрытое от света ночных фонарей большим деревом и паркуется. В машине воцаряется тишина, но рука Ноэля неизменно лежит у чужого паха. Кэмерон не решается посмотреть в бледно-голубые глаза, однако, дыхание уже сбилось и почти слышно выходило из лёгких. Он упирается лбом в руки, разместившиеся на руле, и крепко сжимает зубы, когда чувствует пульсацию в собственном вставшем члене, а потом тихо стонет, когда рука брюнета ползёт выше и накрывает выпуклость. Кэмерону хочется толкнуться бедрами навстречу, потому что он понимает, что пока не посмотрит на Ноэля, тот больше ничего делать не станет. Рыжий втягивает поглубже воздух, прогоняя из головы дурман возбуждения, окутывающий мозг, и смотрит на Ноэля, стараясь найти во взгляде подвох. Ноэль видит испуг в потемневших изумрудных глазах, но не замечает осуждения или презрения, потому быстро расслабляется, сжимая рукой крепкий ствол, вырывая своим действием из груди рыжего тихий рык. Ноэль убирает от парня ладонь и указывает ему взглядом на задние пассажирские сидения, закусывая губы. Ему кажется, что они нереально торопятся, но Ноэль больше не может держать себя в руках. Между ног член становится ещё крепче, когда Кэмерон, наконец, расслабляет руки и, ничего не сказав, перелезает назад, уместившись поудобней. Фишер долго смотрит на рыжего. У обоих в головах идёт борьба здравости со страстью. Последняя побеждает с огромным отрывом, потому что оба хотели этого одинаково сильно и очень долго, чтобы сдержаться и не натворить непоправимого. Ноэль перелезает к Кэмерону. Он хочет сесть рядом, но рыжий отходит от шока быстрее и тянет его к себе, обхватывая сильными руками за талию. Ноэль позволяет усадить себя на колени. Он разводит ноги шире, упираясь коленями в мягкое сидение с обеих сторон от бёдер парня. Впивается пальцами обеих рук в спинку, со всей силы сжимает мягкий материал, засматриваясь на то, как Кэмерон ёрзает бёдрами, чтобы отыскать ещё более близкий контакт, но боится убрать от него руки, будто бы Фишер может в любой момент оттолкнуть и сказать, что случившееся — шутка. Пускай очень злая и неуместная, но шутка. Монахэн смотрит в посиневшие омуты и ловит кожей поцелуи чужого дыхания. Ноэль наклоняется и на пробу оставляет на чужих тонких губах невесомый поцелуй. Кэмерон приходит в себя от этого действия и расцепляет крепкую хватку на чужой талии, а потом тянет с плеч брюнета грубый материал куртки и отбрасывает её на переднее водительское сидение. Руки Кэмерона перемещаются к краям свитера, стягивая его с Фишера, который добровольно поднимает руки, высвобождая себя от последнего верхнего элемента одежды. Кэмерон осматривает его тело и опускается дрожащими пальцами на бледную кожу спины, обжигаясь чужим жаром. Ноэль перемещает руки на плечи Кэмерона, слабо массирует подушечками пальцев кожу у кромки рыжих волос, ныряет за шиворот толстовки и собирает ими с бледного полотна толпы пронесшихся мурашек, словно пытается оставить их на память. Они не могут оторвать друг от друга глаз, пытаются впитать всё, что между ними происходит. Каждое касание, движение и звуки, которые издают. Кэмерону хочется активности. Он готов сейчас опрокинуть Ноэля на спину и сделать с ним всё, о чём так много думал. Но ситуация нетипичная. Фишер не хочет трахаться. Кэмерон больше подсознательно чувствует, что не стоит давить на Ноэля. Фишер думает, что ему нужно время, чтобы привыкнуть чувствовать касания Кэмерона. Ему кажется, что его кожа горит в местах, где Кэмерон успел оставить мягкие прикосновения пальцев. По всему телу разливается тепло, как тягучая тёплая карамель, затапливает собой сознание. Все чувства Ноэля обостряются. Он как никогда ощущает значимость человека, который держит его в своих руках. Ему хочется закричать «я люблю тебя», только бы Кэмерон поверил и остался с ним в этом мгновении навсегда. Они прячутся в машине от всего мира, бегут от реальности, пытаясь хоть ненадолго выстроить вокруг друг друга высокие непробиваемые стены, чтобы в их личную реальность не смели вторгаться извне. Ноэль проводит раскрытой ладонью по слегка жёстким рыжим волосам на затылке парня, собирает их в горсти и медленно тянет ближе к своему лицу, укутывая дрожащие губы долгим поцелуем. Кэмерон прихватывает нижнюю зубами, слабо оттягивает, вынуждая Фишера слегка приоткрыть рот, а потом перемещает руки на чужие выпирающие лопатки и проявляет присущую ему резкость, надавливая на них сильней. Фишер поддаётся, притираясь к губам напротив сильней, просовывает язык в чужой рот, что сразу же обволакивает его своим теплом. Кэмерон движется навстречу, слабо вылизывает влажный язык, втягивая его сильней, когда Фишер пытается справиться с дыханием, которое перехватывает, стоит Кэмерону провести по гладкому нёбу. Они слабо стукаются зубами в нетерпении, Ноэль обхватывает крепкую шею сильней и уже не боится прижаться ближе стояком к чужому торсу. Они ненадолго отцепляются друг от друга, Кэмерон с щенячьей преданностью заглядывает в голубые глаза, и Фишера ведёт, когда он понимает, что рыжий в его руках, что он хочет этого так же сильно. Он отзывчивый, взъерошенный и голодный до прикосновений. Ноэлю хочется удерживать чужой взгляд дольше, но он упирается лбом в чужой лоб и просовывает руку меж их телами к бёдрам парня, медленно расстегивая ремень. Кэмерон пылает желанием, от него веет неусидчивостью и выветривающимся контролем. Он помогает Фишеру расстегнуть ремень, а потом брюнет берёт всё в свои руки и мягко просит Кэмерона расслабиться. Кэмерон подчиняется, но инстинктивно вскидывает бёдра навстречу, когда Ноэль оттягивает резинку боксёров и ныряет под неё, обхватывая руками влажную плоть. Рыжий сжимает зубы сильнее и обхватывает руками лицо Фишера, слегка приподнимая. Ему хочется видеть реакцию мужчины, но брюнет боится и оставляет взгляд опущенным, не решаясь посмотреть в глаза, поэтому цепляется пальцами за твёрдый член сильнее и слабо растирает большим пальцем головку, размазывая подушечкой обильное количество смазки. Ему так чертовски непривычно видеть собственные руки, ласкающие мужское тело. Неумело, потому что раньше не пробовал. Но под ним Кэмерон, и он не находит в своих неопытных пальцах проблемы, потому что рыжий потрясающе отзывчивый и чувствительный. Это перекрывает неопытность с лихвой. — Посмотри на меня… — Тихо просит Кэмерон. Голос дрожащий, срывающийся, и брюнету не хочется давать ему возможность заметить на глубине своих глаз плескающееся вожделение. В джинсах тесно и влажно. Ноэль явно испачкал свежее бельё. Ему становится так стыдно за своё возбуждение, что он не сразу различает мольбу, с которой Кэмерон просит его снова. — Пожалуйста, Ноэль… Я хочу видеть твоё лицо. Фишер подчиняется и вскидывает глаза, напираясь на тёмно-зелёные изумруды. Кэмерон придерживает его лицо рукой, второй же тянет ближе к себе и прикасается к коже на шее кончиком носа, втягивая в лёгкие знакомый, волнующий запах. Ноэль чувствует, как в его руках пульсирует твёрдый орган, стоит Кэмерону вжаться губами сильней в молоко кожи, а потом рыжий опускает руку к ремню мужчины и Фишеру хочется его остановить. Однако, возбуждение блокирует здравый рассудок, и он только поддаётся услужливым тонким пальцам, когда Кэмерон разбирается с ремнём и джинсами, следом просовывая руку в боксёры. Фишеру не верится, что происходящее — реальность. Он так долго шёл к тому, чтобы смириться с тем, что Кэмерон никогда не прикоснётся к нему откровенно вне съемочной площадки, и брюнету требуется время, чтобы собрать самообладание в руки и расслабиться. Член неистово пульсирует в веснушчатой ладони, когда парень освобождает бёдра Фишера от джинсов, спуская их, насколько позволяет положение и мягко дрочит, успевая собирать пальцами мутноватые капельки смазки, выступающие на покрасневшей головке. Фишер приходит в себя немного погодя и возобновляет собственные движения. В голове кипит смирение и успокоение и, Ноэль понимает, что пережитые жуткие годы стоят того, что с ним происходит сейчас. Кэмерон издаёт тихий глубокий стон, и у Ноэля волоски на руках встают дыбом, когда парень движется ближе и снова смотрит ему в глаза, а потом ловит губы и сразу углубляет поцелуй. На этот раз не оставляя их в покое слишком долго: терзает зубами каждую по очереди, параллельно проскальзывает второй рукой к маленьким упругим ягодицам и сильно сжимает одну ладонью, желая оставить на бледном фарфоре кожи яркие пятна от собственных пальцев. Фишер стонет намного громче. Вся его уверенность в том, что он владеет ситуацией, испаряется. Кэмерон может находиться под ним, но неизменно остаётся лидером. Фишер хочет попросить его убрать руку от ягодиц подальше, но рыжий под ним оживляется и больно кусает ключицу. Кожа покалывает на месте укуса, но Кэмерон не останавливается, опускаясь по груди ниже, и вбирает в рот правый сосок, проводя по нему широким мазком языка, а потом засасывает, едва ощутимо сдавливая зубами. Ноэлю хочется застонать, потому что собственные соски становятся невообразимо чувствительными, и он даже близко не знал, что это бывает так захватывающе приятно. Но вместо этого продолжает упрямо молчать, стискивая зубы до тихого скрежета, и вжимается пальцами в кожу головы сильней, заставляя Кэмерона прижаться ближе к себе. Он откидывает назад голову, сжимая между фаланг огненные пряди, заставляя рыжего зашипеть от боли. Кэмерон переходит ко второму соску, оставляя правый в покое, делает то же самое, и Фишер практически чувствует, как на головке его члена выступает предэякулят, и как сводит пред-оргазменной судорогой колени, когда Кэмерон ласкает языком левый сосок, а свободной рукой зажимает между пальцами правый, растирает затвердевшую влажную горошинку пальцами. Его рука крепче сжимает ствол Фишера у основания, когда по телу мужчины пробегается дрожь, а член дергается от особенно ярких укусов, что оставляет Кэмерон на соске и коже груди. Фишеру хочется попросить Монахэна перестать его мучить и дать возможность кончить, но он не может. Мужчина чувствует поглощающий его стыд, но всё равно тянется навстречу умелым губам и рукам, пока его собственные ускоряют движения на члене Кэмерона. Звуки получаются громкими и до безобразия пошлыми, разлетаются по машине, смешиваясь с глубоким прерывистым дыханием обоих и редкими стонами, которые больше невозможно сдерживать. Кэмерон так чертовски хорош собой, что Ноэлю хочется поговорить с ним об этом, как бы глупо это не звучало. Он хочет спросить его, как можно быть таким совершенным, но оставляет это желание при себе, не хочет радовать чужое самолюбие, ведь Кэмерон знает и без него столь очевидное. Член начинает болеть от невозможности кончить, а Кэмерон заигрывается, изводит Ноэля губами на бледном теле, и Фишер не выдерживает, стоит второй руке рыжего вернуться к его ягодицам и слабо сжать одну из них — стонет. Не так громко, как Кэмерон добивался, но достаточно, чтобы рыжий прижал его максимально близко и тихо зарычал, спуская в чужой жёсткий кулак. Ноэль чувствует горячую жидкость, переполняющую его ладонь до краёв, но не оставляет движение руки, пока последние судороги не проходятся по телу рыжего, наполняя каждую клеточку острым удовольствием. Кэмерон расслабляет руку на основании и начинает быстро дрочить, больно вцепившись пальцами в ягодицу, а зубами — в сосок. Фишера не хватает надолго, и совсем скоро уже рыжий сопровождает оргазменные судороги брюнета грубой большой ладонью, останавливаясь только после того, как тело брюнета расслабляется, и он утыкается губами ему в лоб. Они сидят молча, обнимаясь какое-то время. Ноэль не перестает прижиматься губами к чужому чуть влажному лбу, пытается надышаться чужим особенным запахом, чтобы сохранить его в голове на долгое время. Кэмерон рыщет рукой в поисках салфеток, натыкается на упаковку влажных и мысленно благодарит Руби за её страсть оставлять свои вещи где только можно. Он достаёт одну и бережно вытирает ладонь брюнета, ощущает взгляд на себе, но поднять голову не решается. Фишер наблюдает за происходящим. Хватка рыжего стала до безобразия нежной. Не такой, как минуту назад, и этот контраст сводил его с ума, заставляя желать чего-то большего. Зависимости. Взаимной зависимости. Даже если от неё будет нестерпимо больно обоим. Фишер перехватывает веснушчатое запястье, забирает из пальцев салфетку и проделывает то же самое с выпачканной рукой Кэмерона, любовно смывая своё семя с пальцев, а когда заканчивает — отбрасывает её в сторону и застегивает джинсы, следом натягивая на себя свитер. Монахэн повторяет за ним и уже через несколько секунд они оба одеты, однако всё ещё находятся в компрометирующей позе. Кэмерон больше не может сидеть без движения, снова обхватывает руками чужое лицо, вжимаясь в лоб своим, и смотрит в глаза, ярко улыбаясь. Ноэль расслабляется и улыбается в ответ, а потом мягко выкарабкивается и садится на переднее сидение, вытаскивая из кармана куртки пачку Мальборо, подкуривает и отдаёт её вместе с зажигалкой рыжему, который следует его примеру и умещается на водительское сидение, раскуривая сигарету вслед за Фишером. Окна запотели, и Кэмерон завёл машину, опуская немного стекла, чтобы проветрить душный салон. Они долго молчат. Время тянется медленно, но между ними нет ожидаемого напряжения. Фишер чувствует себя по-настоящему насытившимся и удовлетворённым, поэтому не может перестать улыбаться, пока курит в открытое окно и ловит лицом крупные хлопья снега, который и не думал заканчиваться. — Между нами всё хорошо? — Начинает испуганно Кэмерон и больше не решается нарушать тишину, когда не получает ответа на свой вопрос. Поэтому только откидывается на мягкое сидение и докуривает сигарету, не зная, как стоит себя вести. — Ты мне тоже нравишься, рыжик. Кэмерон поворачивает к брюнету довольное лицо, укладывает руку, как делал это Ноэль, на его колено и отвечает в тон. — Я знаю.