—...математику Еремин не сдаст...

Коля проснулся. В семь утра. Даже не просто проснулся, а восстал из мертвых. Настроения идти в школу не было никакого. Повернувшись на правый бок, Коля медленно закрыл глаза, явно не собираясь сегодня в злополучное образовательное учреждение под номером 95. Ничего страшного в том, что он прогуляет один день: зато всем принесет пользу своим отсутствием. — Коленька, ты встал? — вошедшая в комнату мать заставила Николая вздрогнуть от неожиданности и глубже спрятаться под одеяло, мысленно матерясь. — Мам, — послышался из-под одеяла приглушенный Колин голос. — Можно я сегодня не пойду в школу? Мне плохо-о… — для пущей убедительности Великолепный Николай вытащил голову, следом за головой одну руку и приложил ее ко лбу тыльной стороной ладони, не забыв при этом болезненно закатить глаза. — А не пиздишь ли ты мне? — ехидно поинтересовалась мать Николая. — Н-нет, — опешивший от необычной для его матери реплики Николай вдруг ненадолго потерял дар речи. — У меня, кажется, это… давление… вот. — Когда кажется, креститься надо. А вообще, знаешь, от чего твое давление? От твоего пиздежа. Вот ты выбрасываешь свой словесный понос на всех, а потом тебе плохо. Так что поменьше пизди и вали в школу. — Ну ма-ам, — жалобно протянул Коля, снова прячась под одеяло. — Давай-давай, и чтобы духу твоего дома не было раньше трех часов дня, — и Колина мать удалилась. Обреченно вздохнув, Колян ме-едленно выполз из-под одеяла и ме-едленно направился в ванную. Уже выйдя из дома, Еремин осознал, что он забыл невероятно важную вещь — наушники. А так как без этой необходимой атрибутики Николаю не прожить и дня, он вернулся и, получив оплеуху от матери, наконец-то поперся в школу. Коля, с неимоверно-медленной скоростью улитки, степенно спасавшейся от неизменной угрозы, вошел в чертово учебное заведение под номером 95. — Ну, здравствуй, мой второй дом, — настроение Еремина за десять минут пути в эту чертову школу ничуть не изменилось. Коля прошел в раздевалку, скинул пальтишко и пошел к лестнице. Поднялся на второй этаж. Устал. — Давай, давай, поднимайся. Ты мужик или кто? — спускавшаяся откуда-то сверху резвая восьмидесятилетняя учительница физкультуры Галина Ивановна легонько тюкнула Еремина журналом чуть ниже поясницы и поскакала дальше. Великолепный Николай, поперхнувшись воздухом, ошарашенно посмотрел вслед старушенции. «Да ее и впрямь интересуют мальчики…», — поежившись, подумал Колясик и продолжил свое путешествие на далекий четвертый этаж. Коля поднялся на третий этаж и осознал, что это его предел. Он уже начал было подумывать о том, чтобы свалить, ведь спускаться все же легче, чем подниматься, но его отвлек звонок на урок. А так как большая часть пути пройдена, а опаздывать на урок русского языка — страшный грех — Коля, почувствовав себя мировым олимпийцем, побежал наверх. Резво добежав и буквально влетев в класс, снося несчастных пятиклашек с пути, Коля, не переводя дыхания, поздоровался с учителем русского и литературы, Вышкиной Натальей Илларионовной, и прошел на свое место. Отсидев все сорок пять минут как на иголках и мысленно матерившись на всех и вся, Коля приготовился к литературе и вышел из класса, даже не поздоровавшись с подошедшим к нему Михаилом Смирновым. — Здорово, Великолепный Николай! — Еремин вздрогнул от столь резкого удара по плечу и обернулся на источник раздражения. — Попов, бля. Че пугаешь? — Мне просто захотелось с тобой поговорить. Следуй за мной, — Даня, взяв Великолепного Николая за руку, повел его в направлении кабинета математики. Войдя в класс физмата, где как раз собиралась толпа, Даня провел Николая к четвертой парте третьего ряда и галантно отодвинул стул, тем самым приглашая Еремина сесть. Сам же Попов сел напротив Коли, повернув стул за третьей партой. — Что происходит? — охреневшим голосом спросил Николай, испуганно выпучив глаза и при этом зачем-то лучезарно улыбаясь. — Коль, ты ведь знаешь, что такое слеш, правда? — ласково произнес Данил, приближая лицо свое к лицу Николая. — В смысле? Ты про такую черточку, наклоненную вправо?.. — наивным голосом спросил Еремин, отодвигаясь от надвигающегося Попова и продолжая при этом светить лучезарной улыбкой. — Ахаха, бля-я, — Попов достал из кармана воображаемый платочек и принялся вытирать слезки. — Еремин! Ты что, серьезно? Николай, насупившись, приобрел вид грустного ежика. В его голове немного напряглись серые извилины, пытаясь найти другой ответ на Данин вопрос, но в мозгу Еремина лишь пробежало перекати-поле. — А что, нет, что ли? Разве я не прав? — обиженным тоном пробубнил Коля, опуская глаза вниз. — Нет, ну ты, конечно, прав, — произнес Попов, вновь приближаясь к Еремину. — Но у слеша есть еще одно определение… — горячее дыхание Дани обожгло Николаю кожу, и он вскочил с места, словно ужаленный в пятую точку осой. — Натуралу по ебалу! — словно так и нужно было, на голову Николая обрушился удар двумя учебниками по священной геометрии. Закатив глаза наверх, Коле показалось, что он видит Бога и он подумал, что тот покарал его за все совершенные им грехи… …Открыв свои голубовато-зеленые глазки, Николай увидел свет. «Так вот он какой… рай…», — подумалось нехило ушибленной головушке Коли. Медленно присев на диванчике, Еремин посмотрел по сторонам, и, вскрикнув от неожиданности нечленораздельное «НЕТ, ЭТО ВСЕ-ТАКИ АД!», снова прилег на диванчик и закрыл свои очи. — Колян, ты это… ну… прости там, — произнес где-то слева от Еремина вкрадчивый голос Данила. — Это так… случайно получилось… Грач не со зла… — Дай мне ледик, пожалуйста, — просипел Николай, поворачивая голову к стеночке дивана. — Че-че? Кто педик? Ты все-таки понял? — всполошился Попов, вскакивая и роняя стул. — Что понял? — не понял Коля, с интересом обернувшись на физматовца. — Эм… Да… забей, — обреченно махнув рукой, Даня поднял стул и уселся на него. — Не… че понял? — Коля даже присел на диванчике, все с тем же интересом вглядываясь в лицо Дани. — Да говорю же… за… — Я люблю тебя, — выпалил Коля и вдруг резко прилег обратно. — Что? Коля?.. — не услышав ответа, Даня напрягся. — Да… видать, неплохо его Грач геометрией приложил. — А я говорила, что математику Еремин не сдаст! Не его это. Математика таких до добра не доводит, — весело проговорила вошедшая в медпункт учительница по математики, Наталья Валерьевна. И тут Даня понял, что самое интересное только начинается…