Азерот: обратная сторона войны

Аранэлл замер у большой, распахнутой настежь оконной рамы, в которую с улицы то и дело врывались теплые потоки воздуха, развевающие полупрозрачные шифоновые занавески насыщенно-рубинового цвета. Вид из окна умиротворял. Золотые лучи закатного солнца заливали весь окрестный пейзаж, застревая в кронах ближайших талассийских дубов и рассыпаясь яркими бликами по мощенной камнем дороге, пролегающей через деревню Легкий Ветерок. У парадного входа фамильного особняка было, по обыкновению, достаточно оживленно, так как большая часть земель, на которых располагалось поселение, принадлежало семье лорда Азалиана Неопалимого. Вся местная торговля и, собственно, ветвь транспортных воздушных путей, идущая через деревню, являлась частью инфраструктуры поместья, что неизбежно предполагало некоторое количество просителей, тревожащих по различным поводам покой господ. Сегодняшний день не был исключением. Правда, принимая во внимание вечерние часы, считающиеся не приемными, в дом не пускали посторонних, и вся суета кипела уже в некотором отдалении, за массивными дубовыми воротами и оградой. Но, вопреки всему, на душе Крыла Рассвета было неспокойно. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Ринмар привез его сюда, категорически возражая против отъезда в Луносвет, даже под предлогом того, чтобы увидеться с братом и проверить, все ли в порядке с родовым поместьем, чудом уцелевшим во время вторжения Плети, поэтому паладину не оставалось ничего иного, как держать себя в руках и на правах «лучшего друга» пытаться произвести положительное впечатление на семью возлюбленного. Стоило только Аранэллу переступить порог этого дома, как им сразу овладело странное двоякое ощущение, словно он находился на своем и не на своем месте одновременно. Он ни минуты не сомневался, что должен быть рядом с Рином, да и эти древние стены в своей порой излишне пафосной торжественности ничуть не угнетали, однако необходимость скрывать отношения, и в целом вести себя крайне осторожно, добавляла обстановке ненужной напряженности, понемногу выматывая и без того расшатанные событиями последних месяцев нервы. Несмотря на то, что по настоянию младшего Неопалимого, воины Света занимали соседние покои, с момента прибытия они еще ни разу не были близки. Крыло Рассвета делал все возможное, дабы ни жестом, ни взглядом не выдать их общую тайну, неизменно соблюдая положенное друзьям и соратникам расстояние. Ему даже, кажется, удалось расположить к себе хозяйку дома, мать Ринмара, прекрасную Элистель, находящую манеры, происхождение и воспитание гостя приличествующими дворянскому кругу, но и этого все равно было недостаточно, чтобы перестать замирать в ожидании и неприятном предвкушении возвращения домой лорда Азалиана, находящегося в настоящий момент в отлучке. Аранэлл тяжело вздохнул, слегка хмуря тонкие брови. Мысли о том, что их с Ринмаром отношения никогда не примут, как должное, не почитая за связь, порочащую благородное дворянское имя, постоянно лезли в голову и неизменно угнетали. Даже представить страшно, на что способен был строгий глава семейства, да и настоящий отец Рина, выплыви наружу хоть что-то из того, что связывало их сына с другим мужчиной. В покоях Ринмара было тихо, голоса снаружи почти не достигали окон особняка, и разве что, порывы свежего ветра, тихо шуршащего занавесками, временами приносили с собой обрывки чьей-то негромкой беседы. Но даже в этой благодатной тишине за своими тревожными мыслями Крыло Рассвета умудрился выпустить из внимания звук приближающихся шагов, и потому был слегка удивлен, когда мужские руки собственнически обвили его талию, прижимая спиной к крепкому торсу. — Скучаешь? — осведомился Неопалимый, неторопливо ведя раскрытыми ладонями от талии к стройным бедрам любовника. — С чего ты это взял? — хмыкнул в ответ Аранэлл, умело изобразив полное безразличие к происходящему, но при этом мгновенно разомлев от чужих уверенных прикосновений. — Ну что опять на тебя нашло? — шепотом выдохнул Неопалимый, ощутимо прикусывая кончик длинного острого уха. — Не выношу, когда ты такой. Бывший жрец не ответил, позволяя рукам любовника беспрепятственно шарить по своему телу, прикрытому помимо рубахи и штанов еще и луносветской гербовой накидкой. Сдерживаться день ото дня было все труднее и Нэлл отчаянно мечтал оказаться хоть ненадолго подальше от этих стен, имеющих глаза и уши, но Ринмар упорствовал, отказываясь покидать пределы поместья до приезда отца. Тепло тела и знакомый запах по-прежнему будоражили чувственность, подтачивая волю и призывая к незамедлительной капитуляции. Но какой только смысл во всем этом, если опять придется бороться с мучительной фрустрацией весь остаток вечера, не имея возможности дать выход бушующей внутри страсти?.. — До ужина еще целый час. Если хочешь, можем немного покататься верхом, или устроить тренировку на заднем дворе… — не встретив достаточной взаимности, с легким недовольством в голосе все же предложил Рин. В такие моменты он отдаленно напоминал Крылу Рассвета большого ребенка, у которого забрали любимую игрушку или лишили сладкого за плохое поведение. — Я не в настроении, — отозвался бывший жрец, уже до сумасшествия желая прежнего напора, с которым Неопалимый обычно ломал его сопротивление, невзирая на место и обстоятельства. — Ты становишься как девица, Саргерас тебя подери! — недовольно проворчал Ринмар, чуть отстраняясь. Но в этот самый момент Нэлл вдруг понял, что не может и не хочет отпускать от себя возлюбленного, и плевать, что торопливая жаркая прелюдия вновь не приведет к желанному единению. Откинув голову на все еще находящееся рядом широкое плечо, син’дорай зарылся изящными пальцами в волосы на затылке сородича, вновь притягивая того к себе. Ища губами губы, Аранэлл слегка изогнулся в чужих полуобъятьях, так чтобы Рин без труда догадался о его желаниях. Приоткрытый рот тут же обожгло грубоватым жестким поцелуем. Растворяясь в трении и влажном скольжении сплетающихся между собой языков, Крыло Рассвета отчетливо ощущал участившееся сердцебиение возлюбленного. Ринмар сходил с ума точно так же, как и он сам, невыносимо тоскуя по физической близости, по тем немыслимым удовольствиям, что они прежде могли доставить друг другу. Возбуждение стремительно растекалось по телу сладкой и нервной дрожью, от пусть и не длительного, но полного воздержания. В погоне за дополнительными ощущениями, Крыло Рассвета принялся прижиматься и слегка тереться ягодицами о бедра партнера, окончательно при этом растревожив встрепенувшуюся мужскую плоть, упирающуюся ему в крестец. Собственное неуемное желание тоже не заставило себя долго ждать, наливая пах и низ живота томительной тяжестью и жаркой пульсацией. Прервав, наконец, глубокий поцелуй, укравший почти все дыхание, Рин переключился на изгиб шеи Нэлла, с наслаждением прикусывая и засасывая, оставляя на чистой, фарфорово-бледной коже яркие любовные метки, недвусмысленно обозначающие границы его собственности. Голова у Аранэлла все еще слегка кружилась после поцелуя, и он, смежив веки, с готовностью подставлялся под нетерпеливые кусачие ласки, мечтая поскорее избавиться от мешающей одежды. — Проклятые тряпки, — хриплый голос Ринмара, которого внезапно посетила та же мысль, невероятно распалял, как и настойчивые пальцы паладина, ищущие лазейки в завязках гербовой накидки. — Какого только демона нужно было так запаковываться? — Прекрати, Рин, — едва сдержав возбужденный стон, все же попробовал вяло возразить Аранэлл, безуспешно пытаясь перехватить мужскую руку проникшую под короткую полу накидки и практически расправившуюся с ремнем и застежками на штанах. — Ты ведь сам был против того, чтобы мы… — К Саргерасу все! — рыкнул Неопалимый, запуская пальцы сразу под нижнее белье любовника и чувствительно сжимая истомившийся твердый орган. — Отца все равно нет дома. А ты, кажется, забыл кому принадлежишь, Нэлл, так что самое время тебе это напомнить. Сопротивляться больше не было ни сил, ни желания и бывший жрец начал раздеваться уже сам, истово жаждая прикосновений возлюбленного. Ринмар словно играл с любовником в какую-то ведомую лишь ему одному игру, скользя почерневшими от давних ожогов руками по абсолютно нагому, охваченному вожделением телу, не позволяя Нэллу ни поворачиваться, ни прикасаться к самому себе. Крыло Рассвета мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как чужие пальцы легонько трут и пощипывают его соски, гладят напряженный пресс и бритый пах, ласкают прижимающийся к животу член, бесстыдно сдвигая крайнюю плоть с постепенно увлажняющейся головки. С тихими сладкими стонами извиваясь в руках возлюбленного, Аранэлл чуть вздрагивал, когда шею и плечи покрывали все новые дорожки грубоватых поцелуев, расцвечивающих кожу отчетливыми следами страсти. Вскоре Нэлл уже дрожал всем телом, толкаясь бедрами в ладонь партнера и готовясь вот-вот перешагнуть грань, когда контролировать себя не представлялось возможным. — Все еще хочешь, чтобы я прекратил, Нэлл? — обдавая горячим дыханием саднящую от укусов и засосов шею, спросил Неопалимый, намеренно прерывая сводящие с ума ласки. Аранэлл не смог произнести ни слова, желая лишь, чтобы Рин завершил начатое, но это в планы воздаятеля, определенно, не входило. — Не мучай меня, — наконец проронил Крыло Рассвета, мутным от нестерпимого желания взором, следя за движениями подушечки большого пальца любовника, что разматывала по поверхности головки тягучие капли, сочащиеся из уретры. Ринмар в ответ лишь усмехнулся, прижимаясь собственным напряженным естеством, пока еще скрытым несколькими слоями ткани, к соблазнительному заду партнера. Аранэлл медленно обернулся, оказавшись лицом к лицу с Неопалимым. На пухлых губах воздаятеля блуждала развязная ухмылка, а этот горящий скверной многозначительный взгляд просто нельзя было перепутать ни с чем иным. Пользуясь полной свободой действий, предоставленной возлюбленным, син’дорай потянулся за поцелуем, дразня кончиком языка чувствительную границу слизистой рта и выманивая тем самым наружу чужой язык, к которому сразу принялся ласкаться, не касаясь губами губ. Не желая терять времени попусту, Крыло Рассвета параллельно расстегивал пуговки на рубахе любовника, ловко избавляя того от ставшей ненужной одежды. Ринмар же лишь самую малость помогал ему, своевременно выпутываясь из плена снимаемой в спешке дорогой ткани, но не более того, предпочитая сминать в сильных ладонях упругие ягодицы Нэлла. Аранэлл провел губами по изгибу нижней челюсти, ощущая начинающую пробиваться щетину, затем чуть прикусил мочку уха, чтобы после спуститься ниже, к золотой вязи татуировки, вьющейся вокруг шеи. Он облизал выступающий кадык, безошибочно отследил среди матово светящихся линий бешено бьющуюся голубоватую жилку, и даже слегка прикусил одну из ключиц. При этом он едва справлялся с желанием начать, как и Рин, помечать партнера, оставляя прямо на сияющих переплетениях отчетливые лиловые пятнышки засосов. Пальцы Нэлла прошлись по могучим бицепсам любовника, окончательно стаскивая вниз рубаху, в то время как губы припали к широкой груди. Аранэлл на ощупь помнил каждую черточку этого великолепного сильного тела, каждый шрам, так что вполне мог позволить себе прикрыть глаза, наслаждаясь знакомым запахом и чуть солоноватым привкусом кожи остающимся на губах, попутно разбираясь с ремнем и замысловатой застежкой штанов. Пронырливые пальцы, проникшие под одежду Ринмара, бесстыдно гладили и ощупывали прямо через ткань нижнего белья стесненную до невозможности плоть, вынуждая паладина проявлять нетерпение и льнуть бедрами к чужой руке. Откровенно наслаждаясь реакцией, Нэлл не спешил. Повторяя языком контуры отчетливого рельефа мышц на животе, он опустился на колени перед Рином, стаскивая давно расстегнутые штаны. В этот момент пальцы Неопалимого легко поддели подбородок партнера, вынуждая вскинуть голову и встретиться с ним взглядом. Воздаятель глядел молча, но в глазах его без труда читалось легкое удивление и тот самый немой вопрос. Почерневшие кончики пальцев коснулись сначала ямочки на подбородке, а затем и губ Аранэлла. На что Крыло Рассвета, без тени смущения, облизал их, и на пару мгновений втянул вглубь рта, четко обозначая направление своих желаний. По-прежнему глядя возлюбленному в глаза, и обдавая горячим дыханием напряженный пах, рыцарь крови потянул вниз препятствующую дальнейшим ласкам ткань, на которой уже отчетливо проступило небольшое влажное пятно. Аранэлл определенно знал, что делал, обхватив узкой ладонью крупное отяжелевшее мужское естество ближе к основанию, и мягко потеревшись о него щекой. Размеры любовника каждый раз приятно поражали, придавая и без того невероятно интимному действу нотку пикантности. Желая немного подразнить Неопалимого, Крыло Рассвета принялся водить языком вдоль линий татуировок устремленных в пах, однако видя насколько сильно возбужден партнер, все же переключился на каменно-твердый ствол с выраженными пульсирующими венами. Зная, что Ринмар пристально наблюдает за ним, Нэлл неспешно провел приоткрытыми влажными губами по всей длине. Прислушиваясь к учащенному дыханию любовника, син’дорай обвел языком набухшую открывшуюся головку, слегка щекоча языком уздечку и крошечное отверстие уретры. Позволив Рину вдоволь насладиться зрелищем подрагивающих золотистых ресниц, чувственных губ и кончика розового языка, ласкающего самое его чувствительное место, Крыло Рассвета дал, наконец, упругому и горячему мужскому органу погрузиться во влажную глубину своего рта. Умело вбирая и посасывая сначала только головку, а затем и почти весь крепкий член, что при немалой длине обладал еще и достаточной толщиной, Аранэлл не забывал помогать себе руками, не оставляя без ласк ни основание, ни мошонку. Пальцы же свободной руки в это время слегка царапали напряженную поясницу и ягодицы воздаятеля, разбавляя ощущения и придавая необходимый контраст. При этом Нэлл избегал прикасаться к себе, несмотря на то, что эрекция ничуть не ослабевала и перевозбужденный орган уже ощутимо болел, настойчиво требуя внимания. Чувствуя усилившуюся напряженную дрожь в теле возлюбленного, Нэлл оторвался от своего занятия, вставая с мягкого ворса ковра. — Тебе лучше прилечь, — шепнул он, уверенно потеснив любовника к так кстати оказавшейся в пределах досягаемости низкой тахте. Ринмар, на удивление, даже и не думал сопротивляться, с живым интересом приняв новые правила игры. Уложив воздаятеля на спину, оказавшийся сверху Аранэлл тут же вернулся к своему занятию, на этот раз беря мужскую плоть настолько глубоко, что Рин едва сдержался, отчетливо ощущая сокращение мышц в глотке любовника. Жар и влага чужого умелого рта буквально лишали рассудка. Аранэлл постепенно наращивал темп и амплитуду, позволяя члену Ринмара беспрепятственно скользить внутрь. В это время руки Аранэлла слегка развели узкие мускулистые бедра, поглаживая их внутреннюю поверхность, и осторожно подбираясь к мошонке. Ощущения были странными и новыми, но Рину было слишком хорошо, чтобы сейчас запретить Нэллу хоть что-то. Пальцы Крыла Рассвета в унисон с движениями губ и языка, мягко, но чувствительно массировали промежность между анусом и подобравшейся мошонкой, от чего наслаждение нарастало настолько стремительно, что сквозь частое и тяжелое дыхание паладина вот-вот готовы были начать срываться удовлетворенные стоны. Практически утратив над собой контроль, Неопалимый запустил пальцы в светло-золотистые волосы партнера, прижимая его голову к своему паху и почти грубо насилуя податливый рот. Быстро восстановив сбившееся, было, дыхание, Аранэлл еще некоторое время позволял возлюбленному двигать бедрами, по-хозяйки надавливать на затылок и потягивать за длинные, пришедшие в беспорядок пряди, частично намотанные на дюжий кулак, но затем, улучив момент, все же отстранился, переводя дыхание и ощущая на языке слабый привкус готового извергнуться семени. — Какого демона, Нэлл?!.. — шумно выдохнул Неопалимый, выдав следом тираду совершенно нецензурной талассийской брани. На этот раз усмехнулся уже Аранэлл, бессовестно посадив у линии роста волос на лобке и на внутренней стороне бедра любовника сразу несколько засосов. Не желая ничего объяснять, Крыло Рассвета переместился, оседлав бедра партнера. Они оба были слишком возбуждены, чтобы обсуждать происходящее. Утерев тыльной стороной ладони с губ и подбородка следы оральных ласк, Аранэлл откинул за спину распустившиеся волосы и, не долго думая, обхватил у основания все еще влажную от его слюны, призывно стоящую плоть Неопалимого. Приподнявшись, Аранэлл медленно опустился на налитую и упругую, приятно скользящую от обильных вязких выделений головку, чувствуя как мышцы с готовностью принимают ее, позволяя совершенно безболезненно миновать узкий сфинктер. Аранэлл слегка качнул бедрами, насаживаясь глубже, но от полыхнувших внутри необычайно ярких ощущений, не смог сдержать совершенно неприличного стона. Перевозбужденное естество Рина было настолько огромным, твердым и обжигающе горячим, что оно мгновенно заполняло собой все свободное пространство внутри, растягивая до легкой саднящей боли тонкие стенки. Позволив чужой плоти погрузиться целиком, Нэлл замер, выжидая, пока мышцы окончательно привыкнут и адаптируются к размерам. Не шевелился и Ринмар, крепко сжимая руками его бедра, и видимо пытаясь удержать усилием воли рвущееся наружу семя. Поймав отрешенный, совершенно расфокусированный взгляд любовника, Аранэлл понял, что долго тот не выдержит. — Не сдерживай себя, — прошептал Крыло Рассвета, вновь начав двигать бедрами. Дабы поскорее избавиться от болезненной затянувшейся эрекции, вновь растревоженной чувствительными толчками в простату, Аранэлл быстро увеличивал темп. Рину же оставалось лишь вливаться, двигаясь в унисон с партнером. Порой ему хотелось именно так, ведь открывающееся при этом зрелище невероятно распаляло. Гибкое, стройное тело Аранэлла, охваченное страстью, томительно изгибалось на нем, поощряя прикасаться, водить ладонями по гладкой светлой коже, отмеченной в нескольких местах свежими шрамами оставшимися от стигм, собственнически сжимать до синяков и чуть разводить округлые ягодицы, с тем, чтобы иметь возможность хоть немного контролировать процесс. Находясь на грани, но не имея возможности кончить, Ринмар потянулся к члену любовника, интенсивно стимулируя его, и вынуждая в преддверии подступающего оргазма начать непроизвольно сжимать мышцы. Аранэлл же, тихонько постанывая и задыхаясь, насаживался все резче и глубже, пока где-то в глубине его тела не зародилась долгожданная волна сладострастия, притупившая на миг все остальные чувства. Выгнув по-кошачьи спину, Нэлл со сдавленным удовлетворенным стоном, выплеснулся в ладонь Ринмара, чувствуя как мышцы внутри ритмично сокращаются, в разы усиливая приятные ощущения. Следом достиг своего пика и Неопалимый, временно перехватив инициативу, и продолжив быстро и до упора вбиваться в горячую тесноту, охватывающую плотным кольцом его плоть и восхитительно сжимающуюся с каждым толчком покидающего чужое тело семени. Тяжелое дыхание Рина сорвалось на едва слышный полустон. Остро-сладкие спазмы в паху все никак не стихали, отдаляя окончательную разрядку, но продлевая удовольствие. Слившись в едином порыве, син’дорай еще пару мгновений продолжали торопливое жаркое соитие, деля друг с другом последние отголоски наслаждения. Аранэлл тихо выдохнул, прильнув к любовнику и жмуря глаза от глубокого удовлетворения, разливающегося внутри. Восстанавливая дыхание, Неопалимый покинул расслабленное тело, однако чувство заполненности не ушло. У Рина пока неважно выходило контролировать себя, поэтому вся его сперма, до капли, частенько оказывалась внутри. — Мой, — шепнул практически одними губами Крыло Рассвета в изгиб шеи возлюбленного. Но Ринмар, казалось, его услышал, прижимая к себе еще теснее, так чтобы между влажными от пота телами не осталось ни малейшего зазора. На какой-то миг Аранэллу вдруг почудилось, что по помещению пробежал ощутимый сквозняк, холодя взмокшую спину, но не желающий отпускать его от себя любовник, просто не дал повернуть головы. Тем временем, дверь в покои Неопалимого-младшего бесшумно притворилась. «Вот, значит, как, — пребывая в легкой задумчивости, сказала сама себе хозяйка дома, привычным жестом подбирая полы длинного бархатного платья, расшитого золотыми нитями. — Ну, это, по крайней мере, многое объясняет». Сопровождаемая шорохом тяжелых складок одеяния, и мелодичным тихим звоном украшений в прическе, Элистель невесомой летящей походкой, но как и всегда, преисполненная чувства собственного достоинства, двинулась к лестнице, ведущей на нижние этажи. Кажется, ей предстояло многое обдумать.