Чонгук познакомился с Чимином летом. Совсем одиноким днём и совсем-совсем в беспросветных интернетах без какого-либо намёка на реал. У них на аватарках стояли фото популярных айдолов, которые скрывали не только личности, но и намерения: у Чонгука — скоротать дни болезни, у Чимина — найти родную душу. И если бы Чону когда-то сказали, чем всё это закончится, то он бы никогда не поверил.
— Чонгук, еб твою мать, я не хочу никуда идти. Тем более, ты сообщаешь об этом слишком поздно, — на часах семь утра, а на глазах черная маска для сна, и Чимин только ради приличия немного хрипит, — точнее, рано… короче неважно, я говорю «нет».
— Ну прекрати, Чимин-а, ты же знаешь, что мой парень сейчас в Пусане. Неужели бросишь хёна одного? Тем более, ты ни разу не был на моих баттлах. — У старшего великолепно развито актёрское мастерство и уже жалобно подрагивает нижняя губа, а руки складываются в молебенном жесте.
И Чимин тоже не сдается, принимая самый печальный и страдальческий вид на свете, тяжело вздохнув и увлажнив глаза слёзками. Он не выходил из комнаты неделю и тонет в своем горе, но знаков SOS не подавал, так что пускай противный хён проваливает, задернув шторы. Но, то ли Чонгук в своем мастерском взгляде кота из Шрека практиковался подольше, то ли Пак действительно рано отбрасывает щит, но из-под одеяла слышится:
— Ну хорошо! Хорошо! Только дай поспать.
Чонгук и сам нервничает, о подпольном танцевальном баттле написали только час назад и на подготовку у команды 12 часов, поэтому он спешно шнурует белые конверсы и хлопает дверью, не слыша, как на другом конце квартиры тихонько матерится Чимин. Он уже вряд ли уснет, поэтому лучше заняться делом, а если точнее — фанючеством.
Пак не знает, когда так увлекся этим парнем, но сейчас у него были все его аккаунты в соцсетях, два гига фоток на флешке и даже личный номер (по которому он конечно же не звонил!). Не то чтобы он сталкер, совсем нет, просто… Хосок умелый танцор. И плевать, что его хён идет с ним плечо к плечу и по популярности не отстаёт, да и побед за ним числится не меньше, а ребята из его команды вообще танцуют почти с пелёнок. Чимину нужно было оправдание, и он до последнего будет доказывать, что часами залипает на J-Hope (так его прозвали нетизены) только из-за танцев. Ну и совсем чуть-чуть из-за улыбки.
Чонгук долго пытался узнать, кто же так нравится его другу, но тот тщательно отстраивал бетонную стену вокруг своего предмета обожания и сутками не выходил из дома, растекаясь по столу перед экраном отвернутого от чужих глаз ноутбука, на котором, конечно же, в качестве заставки выступало фото Хосока. Старший забил на свои уловки Шерлока и стал придерживаться позиции: захочет — расскажет.
Собираться и являть себя драгоценного левым людям совсем не хочется, но Пак пообещал, поэтому кривится, но, когда время близится к 11 вечера, всё же натягивает белую футболку с фоткой Тупака на всю спину и кепку хёна. Надо соответствовать мероприятию.
Чимин приползает за пять минут до начала баттла, когда Чонгук в голове уже ставит галочку напротив «удалить предателя с телефонной книжки и навсегда забыть его адрес». Он недовольно хмурит брови и говорит, что место для ивента выбрали не очень, добираться трудно, людей слишком много, воздух какой-то не такой и вообще он уже заебался дружить со слишком требовательным Чоном, который заставляет его отказаться от размеренного и неспешного образа жизни. Короче, хикка он.
— Организаторам не нужна была шумиха, сам посмотри, тут помимо участников не больше 50 человек, и то все со своей тусовки. — Старший упирается руками в колени и едва дышит после двадцатого прогона новой хореографии. — Мы выступаем третьими. Всего пять топовых команд, а победитель будет выбираться методом голосования жюри.
Чимин кивает и думает, что перетерпеть пять номеров не так уж и трудно, если каждый будет длиться не больше 4 минут, то через час он будет в своей тёплой постельке с любимым Хосоком. Ладно, может не в буквальном смысле, но 2D формат тоже неплох.
Внезапно из своеобразной толпы слышится свист, который разрезает перепонки Пака на кусочки, и разносятся одобрительные крики, когда один из членов жюри приподымается. Видимо, начинается, и Чимин встает на носочки, пытаясь увидеть первую топовую, по словам Чонгука, команду.
Это, на удивление Пака, девушки с какой-то аббревиатурой вместо названия, он так и не расслышал её, потому что поднялся дикий гул. Да и неважно, ведь Чимина никогда не интересовали особи женского пола. Хотя, танцуют они довольно неплохо, что и подмечает юноша спустя минуту их выступления. И они определенно нравятся присутствующим тут ребятам, потому что крики не утихают, а парни то и дело улюлюкают, когда танцовщицы прогибаются в пятый раз.
Чимин тоже хлопает их харизме и улыбается, когда музыка стихает и жюри высказывает свои комментарии, разбирая номер по кускам.
А дальше по кускам разбирает Пака.
Потому что на танцпол выходит вторая команда Titanium, и его кромсает улыбка центрового участника. Такая же, как и у его Хосока с экрана ноутбука. Нет, не такая же, это она и есть. Шарики за ролики заезжают сиюминутно, и бедный Чимин уже с упоением сминает края футболки в кулак.
Какого черта он тут делает? J-Hope танцует сольно и нигде не выступает, только выпускает видео на YouTube. Пак бы знал об изменениях, он же самый преданный фанат. И он, блять, не был готов к такому. Не был готов увидеть Хосока в живую, на расстоянии десяти метров. К этому, сука, идут постепенно, потому что именно так люди и сходят с ума. Нельзя просто взять и вывалить мечту на одного маленького Чимина, у которого сейчас уши заложило совсем не от музыки.
Выступление начинается, а Пак заканчивается. Потому что видеть танцы Хосока не в пикселях, а вот так, в реальном мире на улице, всё равно, что ртуть жрать ложкой — смерть неизбежна. Пресловутый J-Hope тянет черную майку наверх, слегка оголяя кубики пресса, и укладывает ладонь на пах, а Чимин тихонько хнычет, потому что это его личное запрещенное порно. И за что бог его так ненавидит?
На какой-то миг Паку кажется, что они встречаются взглядами, но он не даёт себе в это поверить, всё еще помнит основы геометрии — параллельные прямые не пересекаются. Становится слишком душно, не смотря на то, что это прохладная весенняя ночь, а Чимин в одной футболке. И он умоляет себя найти глазами Чонгука, извиниться за то, что он самый хуевый друг на свете и сбежать домой. Туда, где Хосок только плод воображения, а не вполне себе реальность, которая прямо сейчас трахает воздух.
Последние биты трека глохнут, но к Чимину слух вернется еще не скоро, он уверен, потому что застывшая искренняя улыбка на лице Хосока для него вместо музыки. А у Пака не только зрительный передоз.
«Я что в ебучем фанфике?» думает Чимин и стирает холодный пот со лба, и засмеяться бы своим мыслям, но Хосок всё ещё на сцене, а выдавить из себя хоть звук, когда тот в поле зрения — под слоем пыли в папке «миссия невыполнима».
Жюри говорит, что Titanium справились отлично, но Чимин в корне не согласен, потому что после этого выступления его сердце отказало. Ничего не отлично, совсем ничего.
А дальше Паку очень стыдно (точнее, обязательно будет, когда он сможет чувствовать хоть что-то, помимо сокрушительных ударов куска мышцы о ребра), потому что он нихера не смотрит выступление своего хёна, как и последующих двух команд. Он помнит только то, что победителями, в конце концов, оказались те девушки и, к своему стыду, думает, что ебырь одной из них наверняка сидит в жюри. Ведь первой должна была оказаться команда Хо… Чонгука! Конечно же, любимого хёна.
— Ну как? Мы были на высоте. Жаль, что Джин-хён слегка залажал в своей партии, но по сравнению с ошибками Neon, мы справились на ура. А ведь постоянно проигрывали им раньше! — Чонгук подбегает и тараторит, но, увидев раскрасневшегося Чимина со взъерошенными волосами, испуганно бегает глазами по лицу и прикладывает руку ко лбу. — Заболел, что ли? Жар?
— Нет, всё в норме, я дома переел и слегка тошнит. — Нагло врет Пак и хищно рыскает по толпе, выискивая ту самую знакомую фигуру. — И вы молодцы, хён. Особенно ты. Шикарно справился.
Чимин мысленно ударяет самого себя кулаком в нос и обещает дома, в наказание, посмотреть запись выступления команды хёна, по меньшей мере, сто раз. Он клянется себе, но сейчас…
— Хён, — он откашливается и принимает самый непосредственный вид на свете, натягивая снятую в процессе фанючества кепку, — а в Titamium новенький? Никогда раньше не видел его.
— А ты знал их? Не думал, что ты вообще интересуешься танцами. — Чон крайне удивлен, хоть это и одна из самых популярных команд Сеула, младший скорее знал по именам всех айдолов большой тройки, чем названия хотя бы трёх танцевальных крю.
— Я что совсем дурак? Конечно я их знаю, топовая команда же, — фыркает Пак и закатывает глаза, надеясь, что хён поверит.
— Ну, да. Насколько я слышал, они позвали J-Hope к себе, когда о его популярности в интернете пошли слухи. Талантливый малый и справился сегодня отлично. Джин с ним дружит еще со школы, так что ему тут рады.
Чонгук убегает со словами «ща, сек, я переоденусь», а Чимин так и остается стоять посреди снующих туда-обратно танцоров и их друзей, которые то и дело нахваливали выступления.
Сегодняшний день можно отметить в календаре, потому что спустя полтора года дрочки на картинку, он таки увидел воочию предмет своей любви, который прямо сейчас забился в угол и разговаривает с кем-то по телефону. Интересно, а с кем? Может, маме позвонил? И Пак грустно хихикает с того, насколько детские и неправдоподобные у него получаются догадки.
Хён возвращается действительно очень быстро, держа левой рукой за широкую лямку брендовый фиолетовый рюкзак, а правой Джина за черную толстовку.
— Всё, погнали, хён, а то малого что-то тошнит. Киндеров, наверное, переел. — Чон смеется и получает грозный взгляд от Чимина. Кто бы про киндеры говорил, не тот ли, кто уничтожает все запасы сладкого на кухне Пака.
— Погоди, Хосока дождемся, ему с нами по пути на Маду, — Джин как всегда милый, поэтому и протягивает руку, чтобы пощипать Чимина за щечки, — или тебе очень плохо?
Да, Паку очень плохо, особенно после услышанного. Нет, конечно, смотреть в живую на выступление Хосока волнительно до мокрых ладоней, но идти вместе к метро! Вместе! Извините, мозг выдает error.
И, видимо, на лице Пака отражаются все ужасы бытия, потому что Чонгук смотрит уже совсем невесело.
— Эй, Чим, ты дойдешь? Может, такси вызовем?
— Всё норм… — последние слоги теряются в весеннем воздухе, потому что подходит причина трупного цвета кожи Пака.
— Привет всем, кого не знаю. Я Хосок, можно просто Хоуп.
И он улыбается. Представляете, улыбается своими блядскими губами прямо Чимину, который мысленно откачивает свое обугленное сердечко. Внутри что-то прогибается, прямо как те девушки из первой команды, и давит на лёгкие, перекрывая доступ к воздуху. Вот как тут ответить? Пака хватает только на едва уловимый кивок, и он тут же разворачивается к выходу из арки, унося ноги с этого ада, название которого состоит из пяти букв.
Чонгук слегка в недоумении от такого поведения младшего, но списывает всё на его плохое самочувствие и следует по пятам под встревоженные взгляды парней.
Чимин быстро уверяет хёна, что ему нормально, и он не нуждается в карете скорой помощи, а гроб заказывать еще рановато, а затем начинает мысленно отмерять те десять минут, которые ему предстоит провести в компании своего краша. А краш-то и не подозревает, что у паренька рядом от его голоса ножки подкашиваются. Хосок рассказывает, какой адреналин получил от выступления перед живой публикой, а не объективом камеры, и какой высокий профессиональный уровень у ребят из его команды. Дальше они обсуждают первое место девушек и все соглашаются с тем, что те заслужили, всё-таки это их первая победа за три года. Да, в баттлах к женским командам относятся скептически.
За те минуты, пока они наконец оказываются у входа в метро Маду, Чимин успевает подумать обо всем своем фанатском пути, впритык до встречи с Хоупом. Вот он впервые видит его на экране телефона у каких-то девушек в автобусе, вот приходит домой и вбивает увиденный псевдоним в поисковик, вот вступает в личный фан-клуб, знакомится с теми, кто следует за ним по пятам. Но сам сталкерить не рискует. Хосок лишь мечта, а мечта для того и дана, чтобы обитать в воспаленном мозге Чимина. Ну, а дальше по накатанной: бессонные ночи в мыслях о нем и красные глаза от сотого просмотра новой танцевальной практики.
И до метро идти ровно семь минут. Глупый Чимин считал, пялясь в асфальт и так ни разу и не взглянув на Хоупа.
— Вы с нами? — Хосок всё еще улыбается. И как только рот не болит?
— Нет, нам в противоположную сторону. — Чонгук машет рукой в направлении «зебры» и протягивает пятерню новому знакомому для рукопожатия. — Добро пожаловать, теперь частенько будем видеться.
Но Хоуп осторожно отталкивает ладонь Чона, уловив его удивленный взгляд, и обнимает, похлопывая по спине. А Чонгук теряется, потому что в их кругах это не особо принято.
— Спасибо. Надеюсь, что здоровая конкуренция не помешает нам стать друзьями. — Хосок посмеивается и отстраняется, озаряя ночь своим внутренним светом. Ну, или так кажется только Паку.
Но то, что он делает потом, заставляет сердце Чимина, пережившее за сегодняшнюю ночь многое, сделать кульбит и упасть на дно желудка. Куда-то к тем самым съеденным киндерам.
Хосок обнимает, а Пак чувствует, как реальность начинает кружиться и небо оказывается под ногами.
Раз Миссисипи.
Два Миссисипи.
Три Мисси…
Нет, три не было, потому что его отпускают и он отшатывается назад. Спасибо Чонгуку, что вовремя подхватил, а то упругая пятая точка Пака уже непременно целовала бы асфальт.
— Ну, Хосок, полегче. Парню плохо же, зачем сжимать так. — Джин неодобрительно тычет пальцем другу между ребер и уже с улыбкой поворачивается к ребятам. — Извините, он со всеми так. Синдром излишнего дружелюбия.
Он прощается и подталкивает машущего рукой Хосока к подземному переходу, ведущему к метро. И Чимин начинает дышать только после того, как пятка кроссовка его мечты скроется за углом. Ему плевать, что тут сейчас Чонгук и плевать, как тот его поймет. Он просто оседает на асфальт, обхватив колени руками, и раскачивается взад-вперед.
Какой же он придурок! Просто идиот! Почему он, как нормальный человек, не поговорил с Хосоком, не сказал, что пару раз натыкался на его видео в интернете (слегка приуменьшено, но и это не шоу «Детектор лжи») не обнял в ответ, в конце концов. Шел, позади, как стеснительный детсадовец, и бросал томные взгляды в чужую широкую спину. Если бы Пак был хоть немного общительнее, если бы… Может быть и вышло что-то со временем.
— У него парень есть, Чимин.
Нет, не «может быть». Конечно есть, это же Хосок. Он такой красивый, талантливый, добрый, дружелюбный. Он не маленький дурацкий Чимин, который даже из комнаты без пинков хёна выйти не может.
— Как ты узнал? — шепчет в колени Пак, боясь подняться и увидеть насмешливый взгляд Чонгука.
Но этого и не ждут, подымая на ноги самостоятельно, и поправляя очутившуюся на глазах кепку.
— Что узнал? Что ты в него втюхался или что у него парень есть? — Чонгук говорит понимающе. Весь его вид понимающий и от этого становится хоть чуточку, но легче.
— И то, и то.
— Ты тут сто раз в трусы кончил, наверное, когда он тебя обнял. Трудно не заметить такое. А про парня он сам сказал по дороге к метро. И ты бы услышал, если бы не витал в облаках. — Хён укладывает горячую ладонь на его плечо и легонько сжимает.
Ну да, успокоить пытается.
А Пака не надо успокаивать, всё ведь хорошо. Он и не надеялся никогда ни на что. Ну, разве что совсем капельку, надо ведь как-то оправдать подрагивающие губы. Хотя, можно еще холодом, но Чонгук не поверит.
— Мне поздно дошло, что нихера тебя не тошнит, мелкий. Пойдем выпьем тогда, твой хён всё-таки только что ахуенно выступил и я хочу услышать твое мнение о КАЖДОМ моём движении. — Старший наконец легко улыбается и подмигивает. — А парень не стена — подвинется!
