Совет да огонь

— Я сказала “нет”! В знак протеста Жозефина решительно ударила кулаком по письменному столу. На нём, словно ожив, встревоженно подскочила изящная чернильница из орлейского веридия, опасно взболтнув в себе коварное содержимое. Жозефина сглотнула и попыталась себя утихомирить — её бесценный шёлковый наряд, обработанный дубовый стол и отработанное самообладание будут потеряны для мира не хуже элувианов, если она как можно скорее не возьмёт себя в руки. Впрочем, чего душой кривить, о самообладании волноваться уже не приходилось: стоило лорду Отранто показаться на пороге кабинета, как оно тут же вылетело из окна. — Я против этой помолвки, — как можно спокойнее произнесла она, — и никакого брака между нашими семьями быть не может. Что это вообще за вопиющее проявление традиционализма? Это ужасно старомодно и столь же возмутительно! — Я связан по рукам и ногам, Жозефина. Я говорил со своими родителями, и, хоть они и поняли мою точку зрения, им не удалось найти деликатного способа разорвать этот союз. — Это ещё не союз! — сорвалась она и сгоряча таки швырнула дорогую антиванскую вазу об холодные сырые стены Скайхолда. Сложный селенийский узор разбился вдребезги, и только осознание того, что за кощунство против многовековой школы гончарного искусства было совершено, заставило Жозефину по-настоящему охладить пыл. — Я уверена, способ есть. Конечно! — просияв, воскликнула она. — Я же могу попросить кого-нибудь сразиться с тобой на дуэли — всё будет публично, зеваки, барды и сплетники донесут до наших родителей весть о твоём поражении, и нашей помолвки как не бывало. — Вот только этот “кто-то” должен будет с тобой венчаться, если только ты и его не отправишь на дуэль вслед за мной. Да и потом, на мне лежит честь семьи, а потому поддаваться я не буду. Ищи отменного фехтовальщика, а я жду ответа через месяц. * * * Отменных фехтовальщиков в Скайхолде водилось немало, но ни один из них не торопился демонстрировать это в бою с Отранто. — Звучит, вообще, весело, — многообещающе начал развалившийся на скамье Железный Бык, — для того, кто всю жизнь маялся писаниной, но я-то там от скуки помру раньше, чем твой женишок вытащит свою зубочистку из ножен. Да не красней ты так. Я о его шпаге. Сказал же “из ножен”, а не “из штанов”. — Я тронут вашим предложением, леди Монтилье, — стал объясняться смутившийся Блэкволл, — но не хотел бы я привлекать лишнее внимание публики к своей персоне. Особенно с тех пор, как, ну, сами знаете. Но вообще, — выдержав небольшую паузу, добавил он и слегка приподнял густую черную бровь, — возможно, после пары свиданий... — Биться за даму сердца — дело благородное, — с улыбкой ответила Кассандра, отложив в сторону книгу, — но к нему нельзя подходить безответственно. Это должен быть человек, который действительно готов своей кровью защищать ваши отношения. Я ценю тебя, Жозефина, но в дуэли участвовать не стану. Это ведь... не разобьёт твоё сердце? — Вот как Корфея валить — так весь Скайхолд едва в очередь не встаёт, — чуть ли не с плачем возмутилась Монтилье, уединившись в кабинете, — а как мне оказать дружескую услугу — так вдруг у всех возникли какие-то принципы и опасения. Её бурчание прервал осторожный стук в дверь. — Войдите! На пороге показалась одна из сестёр церкви с пергаментом в руке. — Леди Монтилье, в Вал Руайо интересуются сражением у Храма Праха. Некоторые свидетели описывают, будто в бою Инквизитора поддерживал дракон, но несколько влиятельных священнослужителей отвергают эту версию, потому как драконы — дикие твари, несущие разрушение; к тому же, появление этого зверя наводит на мысли о драконопоклонниках из Тевинтера, на которых Андрасте обратила Гнев Создателя. Параллель выходит… неудобная. Так вот, дракон Инквизитора, он, ну как, ручной что ли был совсем? Как питомец, размером с дикую козу? Или, может, это был драколиск? — Я не знаю деталей, — раздраженно отмахнулась Жозефина, — он вроде слушался Инквизитора… Погоди. Слушался Инквизитора? * * * — Я рассмотрела разные варианты, — с некоторой запинкой начала Жозефина, собрав военный совет, — и пришла к выводу, что никто не сразится за моё сердце так, как… высший дракон. Лелиана приподняла бровь и на всякий случай убедила себя, что ослышалась. — А может, просто подошлём убийц? Я знаю настоящих мастеров, никто не обнаружит никаких... — Лелиана, нет! Лорд Отранто — хороший человек, и в какой-то степени он мне друг. Разумеется, я уважаю и ценю его, но не настолько, чтобы выходить за него замуж. К тому же, я знаю его родителей, как своих собственных. — Погоди, погоди. Мне послышалось… Или ты и впрямь решила венчаться… с драконом? — изумился Каллен. — Само собой, лишь до дуэли, — охотно кивнула Жозефина. — Я знаю, лорд Инквизитор, что в сражении с Корифеем вы призвали дракона. Так вот, почему бы, не попросить его… посидеть смирно во время пары-тройки церемоний? Возможно, прорычать “да”, когда преподобная мать Жизель спросит, согласен ли он… — Это она, — как ни в чем не бывало, поправил Инквизитор, кусая яблоко. — Драконица — это она. Думаю, способ найти можно. Не знаю, правда, как смотрит Церковь на брак Детей Создателя с чешуйчатыми… * * * — Брак Детей Создателя с чешуйчатыми? — схватившись за сердце, переспросила мать Жизель. — Инквизитор, вы в своем уме? — Ну, да, чешуя у неё вместо кожи, — парировал Инквизитор. — Но разве мы вправе осуждать её за это? Когда доходит до любви... — И слышать ничего об этом не хочу! — встала из-за стола Жизель и решительно направилась к выходу мимо Жозефины. — Погодите, — остановила её Монтилье. — Возможно, захотите. Создатель — мой свидетель, я не хотела прибегать к этим мерам, но помните девятнадцатый год, заведение “Не только Его Невеста” и экзотический танец на столе? — побагровев, разом выпалила она. Настала тяжелая пауза, и Жозефина поняла, что если она отправится на тот свет позже матери Жизель, та уж точно замолвит за неё меткое словечко перед Создателем. — Так вот, — нарушил молчание Инквизитор, — когда дело доходит… * * * — … до любви, до любви такой искренней и сильной, мы не можем осуждать пару только за то, что встали они на путь, полный препятствий и испытаний. Ибо не в праве мы судить, но в праве Создатель, и покуда Он не ниспослал знамение о возражении Своём, или покуда Невеста Его не передала Слово своё чрез Вестника… Посапывающего Вестника толкнули локтём в бок, и тот вскочил со скамьи, как ошпаренный. — Владычица наша Андрасте возражений не имеет! Совет да любовь! Вот, в общем. — ...должны мы восприветствовать эту пару и пожелать им долгих лет счастья и здравия. Невеста, вы можете поцеловать… невесту. Жозефина понятия не имела, какими хитрыми техниками знакомые Вивьен сшили волны серебристой фаты на её суженую, но чтобы приподнять эту гигантскую белоснежную тюль пришлось дать знак инженерам со второго этажа. Те дёрнули за рычаги, и канаты, прикреплённые к концам фаты, потянули её вверх, открыв взгляду Жозефины бесконечные просторы зелёной чешуи и столь же бесконечные ряды острых, как бритва, зубов. Возможно, подумала она, стоило выйти замуж за Отранто. Жених он был неплохой, и лучше быть его женой, чем обедом её новой супруги. Однако Монтилье удалось без травм чмокнуть драконицу в морду, и как только она обернулась к растроганным до ужаса гостям, на молодожёнов посыпались конфетти из лепестков. Первым к ним подошёл лорд Отранто, который, несмотря на очевидное намерение не вступать в бой, держал правую руку на гарде шпаги, чтобы защититься от возможной чрезмерной ревности супруги Жозефины. — Я узнаю настоящую любовь, когда вижу её. Я сделаю всё возможное, чтобы разорвать нашу помолвку, — сглотнув, громко объявил он, но почему-то не новобрачным, а в толпу, и затем, гораздо тише, добавил: — Жозефина, ты просто сумасшедшая.