х х х
— Я даже не заметил, как уснул, — сказал Майкрофт, проходя на кухню. Обоняния тут же достиг непревзойденный аромат приготовленной лазаньи. — И хорошо, тебе сейчас нужен постельный режим, — миссис Холмс попыталась придать своему голосу суровые нотки, — а ты даже ночью не расстаешься с книгами. Майкрофт мысленно закатил глаза, влюблено взирая на аппетитное итальянское блюдо. «Даже не думай!» — услужливо напомнил о диете мозг, но отвести взгляд было сложно. — Думаю, можно сделать исключение, — улыбнувшись, произнесла Виктория Холмс, — и съесть несколько кусочков, чтобы набраться сил. — Ну-у… — протянул Майкрофт, ощутив себя на секунду маленьким ребёнком, — если только сегодня… — Позовешь Шерлока? — сдерживая смех, поинтересовалась миссис Холмс; она до сих пор не свыклась с тем, что сын предпочел отказаться от кулинарных шедевров её приготовления, в пользу диеты и всячески пыталась перетянуть его на путь «вкусного зла». — Конечно.х х х
— Шерлок? — не постучав, окликнул брата Майкрофт, открывая дверь. Облокотившись о косяк входной двери, Майкрофт сложил руки на груди и стал молча наблюдать за младшим братом, чуть прищурив глаза. Шерлок что-то быстро писал, левой рукой убирая падающие на глаза непослушные кудри; несколько раз бросал в сторону окна задумчивые взгляды, но после вновь сосредотачивался на тетради, покусывая колпачок ручки. Майкрофт ещё несколько минут понаблюдал за братом, но решил, что пора сообщить о готовом ужине — остывшая лазанья не особо вкусная. И вряд ли бы он себе в этом признался, но ему стало любопытно, что пишет Шерлок. — Мама зовет нас к ужину, — сообщил брату Майкрофт, но Шерлок, словно его не слышал. Он вздохнул, прошел в комнату, и, остановившись напротив брата, произнес: — Шерлок? Одно мгновение, а Шерлок уже закрывает тетрадь и возмущенно бросает: — Ты не постучал! — Я стучал. — Нет. — А вот и да, но ты был настолько увлечен написанием… чего-то там, что не услышал, — откровенно солгал Майкрофт, но стыдно ему не стало. — И что же тебя так увлекло? — Не твоё дело, — нахохлившись, ответил Шерлок. — Отдай! Майкрофт одной рукой пытался сдерживать подпрыгивающего брата, который пытался забрать свою тетрадь, а другой поднес ее к глазам и принялся читать. Возможно, с его стороны такое поведения было бесцеремонным, но любопытство взяло верх над манерами. — Свидание в Суматре? — хмыкнув, осведомился он у надувшегося от обиды брата, и продолжил чтение. — Хм, — озадаченно произнес Майкрофт после того, как закончил читать и положил тетрадь на стол. Его переполняли двойственные чувства; стало немного жарко, но не от температуры, и в груди почему-то некстати защемило. — Ему бы понравилось на корабле. Он всегда любил воду. — Кто? — непонимающе переспросил Майкрофт, но в тот же момент понял, что сам знает ответ на свой вопрос, но было слишком поздно и сказанного уже не вернуть. — Он ведь тоже тебя любил! — воскликнул Шерлок, чуть повышая голос. — Шерлок, я… — Да, он был моим псом, но и тебя он тоже любил! — Что… — ошарашенно проговорил Майкрофт, — псом? — Мой пёс! — не сдерживая слёзы от обиды, выкрикнул Шерлок. — Рэдберд! Майкрофту будто отвесили пощечину. Он вцепился руками о край стола, чтобы не упасть на пол от внезапно закружившейся головы, но звук громко захлопнувшейся двери привел его в чувства. Шерлок убежал. Скорее всего, он сбежал на задний двор, чтобы отправиться (если перелезть через забор, что не составит труда) к соседу Сэму — заядлому пчеловоду; он любил проводить там большую часть свободного времени. Майкрофт сделал глубокий вдох, успокаивая сбившееся дыхание; его взгляд задержался на тетрадке. «…слуга, зная, что Смерть последует за ним в Самарру, немедля отправился в Суматру. Там он встретил капитана величественного корабля и взмолился, чтобы тот позволил ему отправиться в плавание с командой. Капитан не отказал. Прошло много лет, слуга стал пиратом и вновь повстречал Смерть лишь спустя тридцать лет». Понимание написанной братом собственной версии легенды обрушилось на Майкрофта подобно высоким волнам, разрушительная сила которых с легкостью уничтожала судна. Пиратом истории, написанной Шерлоком, являлся не он сам, а потерянный — убитый — лучший друг. Виктор. В утопических фантазиях младшего брата, слуга — Виктор — сумел перехитрить Смерть и стал пиратом, бороздящим морские просторы. Но его подсознание оказалось куда изощреннее, превратив Виктора в пса и глубоко спрятав под своими водами всю ту боль, охватившую Шерлока в день исчезновения друга. Холмс судорожно выдохнул. Он только сейчас понял, как был слеп. Решил, что раз Шерлок прекратил плакать каждую ночь и спрашивать о Викторе, значит, смирился с этим и всё наладится. Но как — как, черт возьми! — он мог не придать значения тому, что с тех пор больше не видел брата в пиратской шляпе; что любимый деревянный меч оказался в подвальной комнате в одной из коробок при их въезде в новый дом; что Шерлок, видя каждое утро бегающего по их газону соседского пса, смотрит на него с грустью (но не потому, что у отца аллергия и завести собаку нельзя), а потому, что скучает по своему собственному — выдуманному — псу Рэдберду. — Ох, Шерлок… Какой же я идиот, — сокрушенно прошептал Майкрофт, опершись руками о стол; его плечи опустились и немного дрожали, но простуда была не причем. «Нужно поговорить с родителями, срочно», — подумал он, но позволил себе ещё минуту побыть здесь, в комнате младшего брата, ощущая собственную слабость. Спустя несколько минут он уже был на кухне, сказав родителям, что им нужно поговорить; и если бы не подрагивающие пальцы, никто бы и не подумал, что внутри Майкрофта творится настоящий шторм.