А ночь так свежа, и пахнет сирень, Гудят провода. Останешься ты стеречь свою тень, Один, как всегда. Ты писем не будешь писать и стихов Про ревность и грусть, Не станешь моих дожидаться шагов, И я не вернусь...
Красный и белый... Белый и красный... Эти цвета заняли столько места в жизни Дазая, что он уже был готов купить красный костюм и носить его с белой рубашкой, лишь бы эта гамма от него отвязалась. Поначалу это раздражало, теперь становилось просто смешно. Будто и вправду кто-то нарочно подбрасывает ему эти два цвета, показывает рассвет в облаках, дергает за руку, заставляя пачкать соусом белую скатерть, сбрасывает в конце лета зрелые вишни на страницы "Идеала" именно тогда, когда рядом с Куникидой идет напарник, мажет непонятно откуда взявшейся помадой выходную рубашку. Осаму уже спрашивает не то себя, не то этого загадочного шалуна: "Это шутка? Издевательства? Или соль в попытке разбередить мой шрам?" Кстати, шрам красный, а соль белая... Да что же это такое?!***
Пальцы осторожно подобрали тонкий листочек металла. Со знанием дела, без единой царапинки на подушечках пальцев. Рука погрузилась в теплую воду. За пару секунд можно было рассмотреть сетку свежих и не очень шрамов. Кожу приятно пощипывало. У некоторых порезов чуть-чуть расходились края. Мужчина полюбовался на ранки, поднял руку и провел по ней острым краем. Капля крови потекла к локтю. Что-то мало... По всему предплечью протянулись еще два пореза. Так-то лучше. Кровь капает на белые края ванны, растворяется в воде, придавая ей розоватый оттенок. Внезапно стало жарко. Закружилась голова. В глазах потемнело. А очнулся неудавшийся самоубийца в больнице. Кончик алого пореза был виден из-под девственно-белого бинта. И то ли от повторения этой гаммы, то ли от очередной неудачи сердце защемило неприятной тоской. Снова солнце встало из облаков. Ни дать ни взять флаг Японии. На этот раз Дазай соскочил с подоконника на удивление быстро. Почему-то настроение было на редкость хорошим. Шатен на цыпочках прошел в комнату. Так и есть. Сонное царство. Осаму встал прямо у изголовья своего напарника. Огненные кудри разметались по белой ткани, а на лице застыло умиротворенное выражение. Впрочем, скоро оно таким не будет... Дазай пропустил пушистые пряди сквозь пальцы. И еще раз. И еще. Запутав их окончательно, мужчина завел будильник и бесшумно кинулся прочь. Скоро он уже стоял за дверью уборной, с наслаждением слушая ругань Чуи. Каково-то ему сейчас распутывать свои чудесные рыжие локоны, когда с ними чуть-чуть поиграл суицидник! - Дазай! Такой разминке Накахара никак не был рад. Этот наглец уже перешел все границы! А Осаму, посмеиваясь, держал на вытянутой вверх руке шляпу. - Дай сюда! Это уже не смешно! - Не отдам! - Да черт тебя дери! - Чуя в прыжке до шляпы снова не дотянулся, но ладонью по чужому лицу попал. - Верни уже! - Зачем? Чтобы ты снова спрятал свои чудесные волосы? - Дазай делано огорчился. - Ага, чтобы ты мне их больше не спутывал! Знаешь, сколько времени я их расчесывал?! А все из-за тебя! "Сейчас обидится, бросит шляпу и уйдет, - мелькнуло в голове Накахары. - Я ее заберу, и разойдемся спокойно". Но, вопреки ожиданиям, Дазай совсем не расстроился. Обвинения его только раззадорили. - А если расчесал, зачем их прятать? - Да ты достал! Отдай мою шляпу! - Вот еще! Тогда Чуя решил пойти на хитрость. - Ладно, не хочешь - как хочешь. Мне, в принципе, неважно, - он развернулся и пошел прочь. "Должен же этот идиот когда-то успокоиться", - думал мужчина. Но не тут-то было. Осаму неслышно подошел сзади и резко натянул шляпу на рыжую голову, после чего со смехом бросился прочь под проклятия Чуи: - Черта с два ты мне ее на глаза натянул?! Дьявол... Она не снимается! Я убью тебя, Дазай!.. - Эй, ты меня слушаешь?! Нет. Дазай сейчас Чую не слушал совсем. Он любовался на летящие снежинки. Они маленькие и белые. Если сядет на рукав, так там и останется, а дохнёшь - станет маленькой капелькой. Шатен рассматривал пойманную на край бинта. Неосторожный выдох, и снежинка стала очередной каплей. - Ну, вот... - Дазай, посмотри на меня. Но тот уставился на свою ладонь, силясь не поднимать глаз. Только бы не видеть этих двух цветов... - Осаму Дазай, я, кажется, с тобой разговариваю! - Накахара начал заводиться. - Я знаю. Спокойствие шатена ещё больше выводило из себя. Чуя встал напротив, взял своего спутника за подбородок и поднял его лицо. Красный... Белый... Дазай застыл, наблюдая. Время замерло. Только красное от холода лицо напарника перед глазами и медленно оседающий на огненно-рыжие волосы снег. А напротив сверкают голубые, как лед, огни... Вдруг Накахара толкнул напарника от себя и пошел дальше по улице. - Чуя! - Заткнись и иди за мной, - отозвался тот. - Ну Чуя! Тот замер и прикрыл глаза, слушая торопливые шаги напарника. Почему-то слышать, как они приближаются, приносило наслаждение. Но вот мужчина оказался рядом. Раздался его голос. - Вот и куда ты кинулся? - Надо же было как-то тебя ускорить. Белый уже от холода. Дазай перевёл взгляд на небо и невесело усмехнулся: - А ты румяный. Красный. - Чуя. - Дазай, отстань. Накахара перевернулся на другой бок и сделал вид, что снова заснул. Но Осаму не собирался просто так бросать свою жертву. - Чем планируешь заняться? - Свертыванием твоей шеи, если ты не оставишь меня в покое. - Почему ты такой злой, Чуя? - Потому что ты надоедливый! Дай отдохнуть! - А что, желание не пропало? Чуя повертелся и с сожалением и неохотой признал, что Дазай был прав. Сон как рукой сняло. - Спасибо тебе огромное... - Ладно, не злись, - Осаму миролюбиво кивнул. - Давай я кое-что сделаю. - Мне уже страшно... - Не пугайся, твоя жизнь не пострадает. И вот уже Накахара сидит на футоне спиной к напарнику, а тот орудует щеткой. В этот раз Осаму любовался сочетанием двух вечных цветов, смотрел, как кудри падают на светлую кожу шеи и открытого плеча. Как оказалось, Чуя спал в какой-то старой красной футболке, которая вечно спадала то с одного, то с другого плеча. Вместе с рыжими волосами и белым телом это смотрелось красиво. И все бы ничего, остаток утра прошел бы достаточно романтично... Если бы тонкие пальцы Дазая не превратили волосы Чуи в очаровательную маленькую косичку. Шатен поднялся и вышел, заранее морально готовясь выслушать о себе всю нелестную правду. Или даже получить в нос. Через пару недель Накахара научился распознавать эти шаги, даже просыпался под них. И, к своему собственному удивлению, заметил, что привык к этим утренним встречам. Нельзя сказать, что они доставляли ему огромное удовольствие, но хотя бы не злили. Но в это утро мужчина не стал притворяться спящим, чтобы чувствовать, как Осаму играет с его волосами. Он сел на футоне, прикрыл глаза и снова начал слушать. Чу! Вот они, долгожданные шаги. Тишина без них казалась вечной. Дверь тихо открылась. Чуя фыркнул, глядя на напарника. Тот казался каким-то встрепанным. Так и есть - волосы вьются во все стороны. - Неужто проснулся, Чуя? - Да уж, по твоей милости, - хоть Накахара и ждал напарника, возможности бросить ему что-то колкое он никогда не упустит. - Не благодари. Сегодня чудесное утро. Если бы не я, ты бы так и проспал целый день, не видя ничего красивого. - Будто я сейчас вижу перед собой неземную красоту. Иди сюда. Дазай послушно опустился на футон. Чуя нащупал щетку, которой еще недавно распутывал свои волосы, и провел ею по шоколадным волнам. Дазаю осталось только смотреть на рыжие кудри напротив, алую потертую ткань и слегка красные щеки. Закончив причесывать напарника, Накахара вдруг положил ладонь на его лицо и стал смотреть в карие огни напротив. Тут уже и Дазай потерял самообладание. Он мог только безотрывно, словно ожидая чего-то, смотреть на Чую, любоваться на свое отражение в зрачках голубых глаз. Мужчина напротив подвинулся ближе. Теперь можно было подробно рассмотреть упавший на его лоб огненный завиток. Как он разделяется на несколько крошечных прядей. Можно рассмотреть каждый красноватый волосок на фоне белого лба. Но сейчас даже эти цвета не вызывали эмоций. Двое смотрели друг на друга и все сильнее сближали лица... Вдруг Чуя резко отстранился, сдувая со лба волосы. - Чего вылупился? - Да так... А ты? - Просто... - мужчина покраснел и спрятал лицо за волосами, начав заново их расчесывать. - Я уж боялся, что ты меня поцелуешь, - к Дазаю вернулась его насмешливость. За что ему и прилетела в лицо щетка. - Катись отсюда и дай одеться! - не своим голосом заорал Чуя. - Ладно. Но если вдруг ты захочешь поцеловаться, то знай: я мальчиками не особенно увлекаюсь! Посмеиваясь, Осаму выскользнул из комнаты под ругань и замер за дверью. Раньше этого не было, но сейчас какое-то подобие обиды царапнуло изнутри. Грубый он, этот Чуя... Впрочем, в Мафии какие-либо теплые человеческие отношения, похоже, невозможны. Накахара склонился над бумажным переплетом. Свет луны прекрасно освещал страницы. Глаза бежали по линии знаков, а сердцем мужчина был где-то далеко. Не главный герой, а он спешил по темной улице. Наконец-то он сможет повидать родителей и младшую сестру! Наверняка красавица, ведь ей уже семнадцать. Они не виделись пять лет... Но чу! Что это? Неужто за ним все же отправили шпиона, хотя обещали этого не делать? Вечно за ним будут следить лишь из-за того, что у него есть дар! Или же это тот противный мужчина, мечтающий убить одаренного? Сейчас блеснет нож... Кажется, надежды нет! Как спастись?! Дунул ветер, и Чуя поджал босые ноги. На самом интересном месте... Но, может быть, хоть отдышаться получится. Или нет? В ушах зазвенело от напряженной тишины. Сейчас раздадутся шаги, мужчина был уверен. Убийца или шпион? Или же это будет осторожная, такая знакомая и родная поступь? Чуя и страшился, и надеялся ее услышать... Секунды казались бесконечными, ночная тишь уже резала слух. И тихие шаги раздались. Мужчина с трепетом слушал их, не понимая, что на него нашло. Но вот тихо отъехала в сторону дверь. - Чуя? Ты что не спишь? - Дазай сонно потирал глаза. Он и сам не понимал, почему вдруг подорвался среди ночи к напарнику. Просто проснулся и почувствовал, что прийти стоит. Именно поэтому он стоит в дверях в каком-то белом балахоне, с подушкой в обнимку и утомленно таращится на Чую, силясь не уснуть стоя. - А? Я читаю, - тот даже головы не поднял. - А я так надеялся тебя разбудить. Ты бы злился... - в уставшем голосе Дазая мелькнула мечтательность. - Не сейчас. Я точно не могу спать. - Интересно? - машинально спросил Осаму. - Как видишь. Шатен уселся на футон, обхватив подушку обеими руками, и попросил: - Иди спать уже. - Тебе-то какая разница? - презрительно откликнулся Накахара. - Я не могу спать, если ты не спишь, - Дазай уже плохо понимал, что говорит. - Да? Ну, ладно... - мужчина заложил какой-то бумажкой страницы и сел рядом с напарником. - Быстро же ты сдался... - казалось бы, сонно усмехаться невозможно, но Осаму умудрился это сделать. - Да не сдался я! Шагай отсюда! Но тот его уже не слышал, только посапывал, уткнувшись в подушку. Чуя вздохнул и присел рядом. В лунном свете лицо напарника стало еще бледнее, чем обычно, а волнистые волосы создавали удивительную игру теней. Полюбовавшись немного, мужчина устроил спящего на футоне и скоро сам задремал с ним рядом. - Вина! - Чуя властно махнул рукой. - Изволите красного или белого? - хоть дворецкий и смотрел услужливо, все равно предпочитал стоять поодаль. - Красного, конечно! И самого лучшего! - Белого, - вдруг вставил Дазай, а напарник удивленно на него посмотрел. - Мне бокал белого. - Я вас понял. Что-то еще? - Нет. Иди, да не задерживайся, - бросил Накахара. Дворецкий поклонился и вышел, а Чуя повернулся к Дазаю. - И что это за номер? - А что такого? - шатен пожал плечами. - Мне просто больше нравится белое. - И ничего, что я взял бутылку красного? - Ты думаешь, я... - Дазай осекся и замолчал. Чуть не вырвалось "Думаешь, я специально?". Чуя ведь не знает о заветных цветах. - Что я думаю? - Думаешь, я буду подстраиваться под твои прихоти? Я тоже хочу насладиться вечером! - Да мне вообще плевать. Пей что хочешь, главное чтобы вино. - Ну вот и отлично. Оба замолчали. Это глупое подобие стычки немного подпортило посиделки перед огромным окном зала, но впечатления все равно были приятными. Вся Йокогама была как на ладони, вдали догорал закат, и город постепенно зажигал огни. Сначала медленно, по окошку, потом по несколько, а потом вдруг разом вспыхнул. Засветились улицы, мелькающие вывески стали казаться ярче. Это завораживало. - Ваше вино, господа. Дазай взял бокал и стал наблюдать, как Чуя наполняет свой. Чтобы было интереснее, он приподнял руку и посмотрел на напарника сквозь напиток. Получилось забавно - все вмиг окрасилось в кремовый. - Эй. Шатен оторвался от созерцания огненно-рыжих волос сквозь вино и посмотрел на Чую прямо. Тот приподнял бокал. - Выпьем. За бродячих псов. За нас. - За нас. Осаму глотнул вина и стал смотреть сквозь него на засыпающий город. "Город засыпает, просыпается Мафия", - так говорилось в игре? Между тем мужчине пришла в голову еще одна мысль. - А знаешь, Чуя, мы как будто во Франции. - Почему? - Ну, вино у обоих французское. Вон та конструкция в порту как будто Эйфелева Башня. Тебе бы берет вместо шляпы, и все прекрасно! Накахара промолчал. Дазай слегка вздохнул и начал легонько болтать вино в бокале. А ведь на флаге Франции белый и красный тоже рядом. Только вот белый посередине, может и к синему подмешаться. Странно... - Эй, Чуя. - А? - мужчина резко обернулся и недоверчиво глянул на напарника. Уж больно неожиданно было увидеть на его лице ту самую мягкую, но чуть лукавую улыбку. - За красный и белый, - шатен приподнял бокал. - Что? - Чуя все же несильно ударил по стеклу и отпил, но вопрос не исчез из его глаз. - Смотри: ты красный, а я белый. Пламя и снег. Вспыльчивый и спокойный. - Ты это к чему? - Не знаю, - Осаму пожал плечами. - Просто мысль пришла. - По-моему, ты уже пьян, раз о таком думаешь! - И что с того? - к горю и радости Чуи улыбка Дазая стала прежней. Именно такой, какая и должна быть, когда он пил, - мягкая и грустная. - Пить, так уж до дна. Кстати, налей мне своего красного. - Ну и зачем ты меня позвал? Куда логичнее для Накахары было бы спросить самого себя, почему он сюда пришел. Обещал ведь себе, что никогда не поведется на выдумки этого дурака. А теперь стоит тут с букетом и вином и смотрит на напарника. Даже не смотрит, а тупо пялится, как баран на новые ворота. По крайней мере, так ему самому казалось. - А разве у меня была цель? - Дазай приподнял брови и с наигранным удивлением глянул на Чую. - Что?! То есть ты просто так... Ответом стал лишь радостный смех. - Забирайся! Вышка непонятного назначения была опутана гирляндами, что создавало какую-то атмосферу праздника вместе с огнями ставшего игрушечным города. Да еще Осаму достал какой-то пакет, но вдруг изменился в лице, рассмотрев подарок напарника. - Ты смеешься надо мной? - Как раз ты надо мной, - парировал Чуя. - Причем без остановки. - Да нет же... - потерянный голос шатена поневоле заставлял отбросить шутки и прислушаться. Дазай молча протянул пакет, в котором обнаружился букет алых роз и бутылка красного вина. Правда, на дне еще лежал берет, но это не могло усмирить улыбку Накахары. Смешливую улыбку, немного язвительную. Но ведь действительно иронично. - Держи! - сдерживая смех, объявил мафиози, протягивая шампанское и белые розы. - Чудесно! - Осаму несколько приободрился. - Разопьем? - Бокалов же нет, - напомнил Чуя. - Не волнуйся. Я позаботился... - Прямо маленькая Франция, - заметил шатен через некоторое время, ощущая, как игристое вино пощипывает язык. - Только берет поправь, они его набок носят... - Его вообще только девушки носят, - нехотя возразил тот, приглаживая кудри. - Ну, а я почему и решил его тебе купить! - Кретин. - Нет, ну правда. Это как будто Эйфелева башня, а вон там "Мулен Руж". Правда же похоже? - Никогда не был во Франции, - Накахара сам поражался своей раздражительности. Может, потому что в глубине души понимал: он растерян и не может точно знать, что нужно сделать. Дазай - особенный противник. Его не сломить обычными методами. Впрочем, а хочется ли его побеждать? Или все и без того прекрасно? Усмехнувшись, мужчина переломил одну из своих роз и поставил алый цветок в шампанское. Осаму лишь как-то загадочно посмотрел на напарника, сорвал белый лепесток и наклонился вперед. - Закрой глаза. Закрой. Тот вздохнул и покорно прикрыл свои синие искры. Наверняка он опять что-то учудит... - Не думай, Чуя... Не думай... Лепесток вырвался из тонких пальцев и упал в рубиновую темноту жидкости в бокале. Длинные пряди волос спутывались и касались лиц. Рука осторожно погладила щеку, слегка задев бинтом шальной волосок, и вплелась пальцами в огненные кудри. В ответ кожа перчатки неприятно скрипнула по тыльной стороне чужой ладони. Обоим было хорошо. Только они остались на этом свете. Лица стали чуть дальше. С одних губ на другие сорвался горячий выдох. Это было очень кстати, ведь после этой секундной близости на воздухе стало холодно. Накахара растерянно стирал с губ влагу и смотрел на напарника. Оба каким-то шестым чувством поняли, что смотреть можно. - Вино дорогущее, а ты испортил, вредитель, - ляпнул мафиози первую более-менее связную фразу, которая пришла на ум. Дазай ничего не ответил, только продолжил смотреть в даль. - Говоришь, во Франции не был? - Не был... - Сегодня был. Вот она, наша личная маленькая Франция... Чуя никогда его не простит. Вернее, может быть, и простит, но никому об этом не скажет. А уж тем более, всегда будет кричать через всю улицу: "Я не простил тебя! Слышишь, урод? Не простил!" Дазай будет кричать то же самое за компанию, но никогда не узнает, с чего все началось и в чем, собственно, было дело в те далекие времена. А ведь виной всему виски. Говорят, алкоголь - источник всех бед. И если с вином не было никаких проблем, то односолодовый товарищ весьма нагло подставил Дазая. Просто его запах оказался предательски въедливым, только и всего. Но это было только полбеды. Рыжие волосы. Не красные, а медные. Немного жесткие, и щетина колючая... Он был как будто отец. В его сильных руках было спокойно и тепло. Тот человек, к которому можно прижаться, не боясь быть отвергнутым. Что греха таить, после вулкана по имени Чуя это был самый лучший отдых. Поэтому Осаму каждый вечер после работы рвался в бар, чтобы перевести дух и приготовиться к возможным новым извержениям. А заодно дотронуться до крепкого тела, взъерошить и без того немного лохматые волосы... Они остаются на одежде, в которую впитывается запах спиртного, надолго... - Сладких снов, Чуя. Пока он еще ничего не знает. Не догадывается. Осаму было немного стыдно за ложь, но не было подходящего момента сказать. По крайней мере, так он себя уверял. Часы пробили полночь. Глянув на безмятежно спящего рядом мафиози, шатен улыбнулся про себя и отправился в другую комнату. Его время пришло. Это единственный способ вырваться из этой паутины жестокости и лжи. Вновь тонкая металлическая пластинка. Только на сей раз во второй руке появился лепесток давно отцветшей белой розы. Хотелось разрезать сначала его, но не хватило духу. Такой тонкий, нежный, даже беззащитный... Лезвие скользнуло по руке, и закапала кровь, а пара капель осталась на белоснежном лепестке. Белый... Красный... Чувства увяли, как цветы, и свернулись, как кровь. Дазай нервничал, поглядывая на часы. Шутка ли - его напарник опаздывает на полчаса! Это не в его правилах. Самому шатену торопиться было особенно некуда, только проливной дождь несколько мешал. И где только этого рыжего черти носят?! Тот заставил себя ждать еще несколько минут. Невысокая фигура нарисовалась в серой стене дождя темным пятном, но с каждым шагом становилась все четче. Накахара не торопился. Он догадывался, что его ждет. - Чуя... Тот равнодушно глянул на Осаму. Таким растерянным и виноватым он его видел впервые, но сейчас на это было как-то плевать. - Говори быстрее, у меня мало времени. - Понимаешь, я однажды пошел отдохнуть, ну и... - Что? - с видом полного равнодушия мафиози скрестил руки на груди. - Я слушаю. - Это было случайно... Но... Ай, какого черта?! - Осаму вдруг вспыхнул. - Какого черта я перед тобой оправдываюсь?! Я нашел другого, точка! Чуя не изменился в лице, только пристально смотрел в лицо Дазаю. Пока ничего нового он не услышал, да и что тут можно добавить? Но он все же ждал, - мало ли, вдруг этот чудак придумает. Но язык вдруг дернулся вперед мысли. - Пьяница и гуляка, - отрезал Накахара, нахмурившись, но не без горечи в голосе. - Ну, мы же не муж с женой, в конце концов! Эксперименты юности... - Заткнись уже, - Чуя устало потер переносицу. - Это все? Осаму помолчал немного и кивнул. - Да. - Тогда пока, - мафиози развернулся и пошел прочь. Дазай прикусил кончик языка, чтобы шальные слова ненароком не вырвались вслед. Хотелось еще сказать "Спасибо за все, прощай, Чуя", но теперь шатен дал себе обет до конца дней ненавидеть свою первую любовь. Накахара не оборачивался. Осаму вздохнул и тоже пошел обратно. Хотелось обернуться, но это было бы глупо. Да и вообще все это, что было и есть, глупо.***
В этот вечер стоял шум и гам. Все вокруг говорили, смеялись. Переливались традиционные наряды. Праздничная ярмарка сверкала огнями, на ней бурлило веселье, кипела жизнь. Все вокруг были живыми... А он стоял у флагштока, задрав голову и смотрел на развевающуюся ткань. - Господин Дазай! Мужчина обернулся и тут же скривил губы в невеселой улыбке. К нему торопился коллега. Он был немного растрепан, но самое ужасное - на длинной пряди белых волос красовался маленький бантик из алой ленточки. - О, уже пришел, Ацуши? - Я ненадолго. Просто пришел повидаться перед тем как отправлюсь на встречу. Все в порядке? Шатен окинул юношу критичным взглядом и, протянув руку, стянул с его волос ленту. - Так-то лучше. А то как девочка... Ну, беги. - Спасибо! - Накаджима уже было развернулся, чтобы идти. - Постой, - невольно остановил его Осаму. - Пару минут посмотри на наш флаг. - Зачем? - юный детектив все же поднял взгляд вверх. - Он же такой красивый, не находишь? - Ну... Да. Восходящее солнце. И не только. Еще капля крови на бинте, на лепестке цветка, пурпурный бутон в шампанском, рыжие кудри на бледном плече, покрытом чистой ночнушкой... Просто Красный и Белый. - Он мне так нравится. - Я вижу... Можно идти? - Да, конечно. Ацуши скрылся в толпе. Его время встреч только начинается, а для кого-то уже закончилось... Флаг прекрасен. Хорошо еще мальчик-тигр не спросил, почему. Дазай слегка улыбнулся, глядя на символ страны. - На нем мы с Чуей по-прежнему вместе...