Настоящая любовь

      - Мисс Холливелл к Вам пришли, - Сэм, ее секретарь, приоткрывает дверь кабинета.       - Кто? – Фиби отрывается от ноутбука.       - Она представилась Мэри Адамс, говорит, что у нее к Вам важное личное дело.       - Мэри Адамс? Адамс? Не припомню такую, - Фиби морщит лоб, - ну ладно, пусть заходит.       Через мгновение в кабинет робко заходит девушка. Юная. Врятли старше двадцати - двадцати двух. Светлые волосы собраны в аккуратный пучок, скромное платье, неброская внешность. Девушка выглядит смущенной.       - Здравствуйте, мисс Холливелл, - почти шепчет она, - я Мэри. Мэри Адамс. Я работаю младшей медицинской сестрой в госпитале «Святой Анны». И несколько дней назад к нам в отделение общей терапии привезли неизвестного мужчину. Старого. Очень-очень. Соседи забеспокоились, что он несколько дней не выходил из дома, и вызвали 911. В общем, он был без сознания, ослабленный до нельзя. Он очень старый и очень больной, и наш врач, мистер Коллинз, говорит, что ему осталось недолго. У него нет никаких документов, и соседи говорят, что он одинок – за полгода, что он прожил в своей квартире, к нему не приходила ни одна живая душа, - сказав все это, девушка смущенно замолкает.       - Печально, - резюмирует услышанное Фиби, - но чем могу помочь я? Разместить его фото в газете с тем, чтобы нашлись его близкие? Хорошо, я поговорю с главным редактором, и мы постараемся разместить статью о старике в ближайшем номере.       - Нет, Вы не так меня поняли, вернее я не так, не то, сказала, - Мэри окончательно смутилась, но продолжила. – Он почти всегда без сознания, но он шепчет имя - Фиби. Вы можете сказать, мало ли на свете Фиби, но когда бригада искала в квартире его документы, единственное, что они нашли – папка с газетными вырезками. Там собраны ваши статьи, мисс Холливелл. Я не стала бы Вас беспокоить, но этой ночью, во время моего дежурства, он почти пришел в сознание и прошептал «Фиби… мне нужно увидеть Фиби». И я поняла, что должна пойти к Вам. Придите к нему, мисс Холливелл, Он очень стар. И ему очень немного осталось. Вот – адрес госпиталя. Если решитесь, то… - девушка снова замолкает.       - Конечно… хотя, ума не приложу, кто это может быть, я постараюсь, Мэри! – Вы чудесная, отзывчивая девушка!       Мэри выходит из кабинета. Фиби крутит в руках бумажку с адресом. Думает об услышанном. Она понятия не имеет, кто это может быть. Светлая Ведьма внутри нее предупреждает о том, что это может быть ловушкой, что нужно поговорить с Пейдж и Пайпер. Но девушка была такой искренней, да и, если верить ей, неизвестному старику осталось совсем немного. Даже если он – просто поклонник ее статей, последнее, чего он хочет в этой жизни – увидеть ее. Фиби захлопывает ноутбук и выходит из кабинета.       - Я на пару часов. – информирует она Сэм.       Фиби едет в госпиталь «Святой Анны», легко находит нужное отделение, начинает путано объяснять, к кому она пришла, но объяснение не нужны: дежурная медсестра – тучная женщина лет сорока пяти, при виде нее расплывается в улыбке:       - Ай да Мэри, умничка! Сходила к Вам, таки! Вы же к дедушке? Мы все тут называем его дедушкой, потому, что имени его никто не знает. Нам всем его очень жалко – совсем он одинок, - на ходу тараторит медсестра, ведя ее к нужной палате.       – Вот. Здесь, - она указывает на дверь, - пациентов сейчас немного и он лежит один. Входите.       Фиби дергает дверь. Смотрит на белую больничную постель. Узнавания не случилось. Она не знает его. Совершенно точно. Лежащий в кровати мужчина не просто стар – это древний старик: тонкая как пергамент морщинистая кожа лица испещрена пигментными пятнами, сквозь венчик редких, белых, как снег волос, просвечивает лысый череп, длинные, костлявые руки лежат поверх больничного одеяла. Нет, она его не знает. Это точно. Видимо, действительно, одинокому старику просто очень нравились ее статьи. Фиби собирается покинуть палату, она делает шаг назад, но в этот момент, будто почувствовав ее, старик открывает глаза: «Фиби» - еле слышно произносит он и снова устало закрывает глаза. Фиби останавливается. Нет, старик по прежнему кажется ей незнакомцем, в его чертах нет ничего, что вызвало бы отклик в ее памяти. Но взгляд. На нее так уже смотрели. Тепло. Ласково. Всепрощающе и всепонимающе. Кто-то, кто знал ее лучше, чем она сама. Вот только она не может вспомнить кто.       Наверное, все же стоило рассказать об этом сестрам или Купу. Но почему-то, Фиби молчит. На следующий день и через день тоже… целую неделю она приходит в госпиталь «Святой Анны» и часами просиживает у постели умирающего старика. Но он больше не приходит в сознание, и Фиби боится, что он покинет этот Мир, а она так и не узнает, так и не вспомнит его.       Сестры обижаются, что она совсем позабыла их, Куп проглатывает сказку об аврале на работе. Фиби сидит у постели умирающего старика в надежде понять, кем он был в ее жизни.       - Фиби, - сиплый, еле слышный голос вырывает его из раздумий. Старик сморит на нее вполне осознанным, все тем же теплым, ласковым взглядом.       - Кто Вы, и откуда я Вас знаю? – задает свой вопрос Фиби.       - Твоего первого мальчика звали Майкл, тебе было восемь, вы целовались на заднем дворе его дома, твоего первого мужчину звали… мне продолжать, или ты узнаешь? Понимаю, я сильно изменился, время, знаешь ли, никого не щадит.       - Амур! – догадка пронзает Фиби. – Вы… Ты - Амур, которому мы с сестрами помогли найти кольцо в первые годы нашего ведьмовства! Ведь верно? Но как? Вы же были так молоды! Сказали, что теперь ваша миссия окончена, и Вы станете простым смертным. Но ведь это было не так давно, вернее не настолько давно, чтобы Вы могли так состариться. Это злая магия, да? Я позову сестер, мы спасем Вас… Тебя! Сейчас я! – Фиби вскакивает со стула.       - Не надо никуда бежать, не надо никого звать, милая Фиби. У меня осталось слишком мало времени, а сказать тебе нужно слишком много, - Амур берет руку Фиби в свою. – Теперь уже ничего не изменишь, но, милая Фиби, если уж судьба привела тебя ко мне, я должен рассказать тебе все. Ты ведь знаешь, милая Фиби, что отслужив Любви отмеренный срок, мы – Амуры, становимся смертными, проживаем обычную человеческую жизнь. Но у нас остается Дар. Последний, драгоценный – мы можем помочь тому, на кого падет наш выбор, встретить настоящую любовь. Не смотри на меня, так, милая Фиби. Если бы ты знала, сколько людей проходят мимо своей настоящей любви, проживают свои жизни не с теми! Я выбрал тебя, милая Фиби – мой Дар был отдан тебе. Я не хочу, - Амур вздыхает, - чтобы ты считала себя виноватой в том, что произошло со мной, это закон, милая Фиби. Закон, который гласит: если тот, кому Амур отдал свой Дар, упустит свою настоящую любовь, человеческая жизнь Амура будет короткой - за считанные годы он состарится. Именно поэтому, милая Фиби, так немногие из нас делают этот Дар, предпочитая не рисковать возможностью прожить человеческую жизнь так, как проживают ее люди. Ты была такой ранимой… Созданной для любви, и если бы сейчас у меня была возможность выбора, я поступил бы также, - утомленный столь длинной речью, Амур умолкает.       - Но ведь это ошибка! – сквозь слезы смеется Фиби! – Вы не умрете! Не сейчас. Моя настоящая любовь рядом со мной! У нас назначена свадьба! Он чудесный, и тоже дарит любовь. Его зовут Купидон. Куп. И мы поженимся как можно быстрее, еще не поздно!       - Поздно! – вздыхает Амур, - я не искал тебя, Фиби, не собирался говорить то, что говорю. Судьба. Сама судьба привела тебя ко мне, а это значит ты должна знать правду. Может быть, именно за этим… Мне очень жаль, милая Фиби, но Куп не твоя настоящая любовь. Он любит тебя, и ты, я уверен ты тоже думаешь, что любишь его. Ты не умеешь жить без любви – именно поэтому я и отдал тебе свой Дар. Но не Куп. Не он…       - А кто тогда? – Фиби вскакивает со стула… начинает нервно мерять шагами палату. – Кто? - Снова спрашивает она.       - Но ты же знаешь это, верно? Всегда знала. Не бойся этого знания. Спроси у сердца - сердце не умеет врать, - ласково говорит ей Амур.       - Нет! Нет! Нет! - ошарашенная, Фиби закрывает лицо руками. - Это не может быть Он! Это всегда был Он? Верно? Именно он - моя настоящая любовь. Но он мертв. И это я убила его.       - Если бы он умер, - Амур светло улыбается ей, - мое старение остановилось бы. Дело в том, моя милая Фиби, что закон работает только тогда, когда объект настоящей любви жив. На самом деле, у тебя до сих пор есть выбор, - после долгой паузы говорит он. - Ты можешь забыть о том, о чем я рассказал тебе, решить, что мои слова - бред полоумного старика, и, возможно, будешь не так уж далека от истины. Можешь выйти за своего Купидона и нарожать ему кучу детей. В конце концов не так уж он и плох, этот твой Куп - не хуже остальных. А можешь рискнуть всем и попытаться вернуть свою настоящую любовь. Все в твоих руках, милая Фиби. А сейчас иди. Будь счастлива, милая Фиби. Какой бы путь ты не выбрала.       Фиби встает со стула, целует старика в морщинистую щеку и покидает палату.       - Она ведь найдет его, верно? - медсестра Мэри Адамс сидит на том самом стуле, с которого пару минут назад встала Фиби.       - Найдет, конечно же найдет, - старик-Амур светло улыбается девушке.       - И он простит ее? - снова задает вопрос девушка.       - А куда он денется? От настоящей любви? Но ты ведь не хуже меня знаешь это, Прюденс, - Амур хрипло смеется, - иначе не наведалась бы в к сестричке, приняв облик робкой медсестры.       - У меня для тебя новость! - Прюденс Холливелл принимает свой истинный облик. - Наверху сказали, что если эти двое обретут друг друга, тебя сделают Хранителем.       - Только не говори мне, что опекать я буду их сына, - старик закатывает глаза.       - Дочку. Упрямую, самоуверенную ведьму, порывистую, яркую и неглупую, но ведь от настоящей любви другие не рождаются, верно?

***

      Фиби сидит в большом кресле на чердаке Холливелл-Мэнора. Книга Таинств на ее коленях открыта на той самой странице: "Коул любит прогулки в парке, джаз и хорошее вино". Она знает, что будет не просто, но так долго отрицаемая ею истина теплом разливается в области сердца. В конце концов Он - ее Настоящая Любовь, а это значит, что она сумеет найти его.