DVOE vs Mband

ЦОЙ Толя подтянул рыболовную сеть к себе. Прозрачная вода стекала сквозь рваные концы, поблескивая на закатном солнце. Сеть была пуста.  — Твою мать! — очередные полдня прошли в пустую. Христо, парень из небольшого коттеджа на противоположном берегу, чуть ли не самым дорогим клялся, что если использовать его секретную приманку, то рыба запрыгнет сама. Кусок сырого мяса, вымоченный в местном напитке из перебродившего молока: Толя решил, что не притронется к нему даже на последней стадии голодания. Напиток этот в городе предлагали на каждом шагу. Артём, как самый смелый человек на свете, решился попробывать, но при первом же удобном случае выплеснул его в цветочную клумбу и как уверял потом — чуть не вырвался. Толя намотал мокрые веревки на руку и с раздраженной физиономией побежал обратно к дому. Пирс хотя и скрипел под ногами, держался еще крепко. Каркас покрыли дисковыми срубами от деревьев. Благо хоть в них недостатка не было. Озеро Охрид величественно простиралось на десятки километров, присоединяя к себя небольшие населенные пункты. Его окружали густые леса и скалистый берег, а воду веками считали чистейшей на земле. Город с тем же названием, чьи пляжи всегда полнились людьми, имел свою собственную гавань и катера ходившие в Албанию. Коттедж, который они снимали третью неделю, двухэтажный, сложенный из толстых бревен, с аккуратным фасадом, стоял в полусотне метров от берега. Сквозь крохотные стеклышки веранды открывался чарующий вид на озеро и плотнорастущие леса, отражающиеся в нем. Но сейчас с нее доносились режущие слух звуки рэпа. Артём вернулся…  — Давно пришел? — спросил Толя. «Только что». Зачем он спрашивает? Пять минут назад никого не было. — Сколько раз я тебя просил, не включай при мне свою фигню!  — А что еще я должен слушать? — возмутился Пиндюра, продолжая танцевать руками. Он прибывал в куда большем настроении. — Русские радио здесь не ловят. Или ты по нашему дорогому и любимому «Мбэнду» (он сделал на этом слове особенное усилие) соскучился? У них всё круче некуда. Новая песня, новая песня, новая песня. Штампует он их там что ли?!  — Зачем ты мне это говоришь? Как будто я не знаю об этом. — огрызнулся кореец и швырнул сеть в угол. Первый этаж представлял из себя одну огромную комнату с бесчисленными опорными столбами, обромленные лучами из угловых креплений и длинными балками. Мебель так же была с местной лесопилки, и тем не менее электроника среди интерьера смотрелась уместно. Четыре больших окна, каждое со своей стороны, не давали свету ни на минуту покинуть пространство. Потолок достигал четырех метров, а второй этаж напротив был невысоким и на него никогда не поднимались. Даже зимой температура в Македонии никогда не опускалась до отрицательной отметки. Но Толя зажигал белый камин почти каждую ночь и молча сидел, грея ноги и размышляя о том, что он тут делает. В папке, что принес Сергей, лежали два билета на самолет, которые, как нельзя ближе, приведут их к компании «Зол Теретньак». Лазарев передал в их распоряжение крупную сумму и продумал план действий ребят. Никто не смог бы задать лишних вопросов, даже родные.  — Телефоны возьмете, которые я дал. Охридское озеро — место тихое, затеряетесь. Придется заставить всех поверить, что вы уехали домой. Семье скажете про незапланированный отдых. Времени предостаточно. Но двадцать седьмого июля вас в Москве быть не должно… С Меладзе я глаз не спущу. — сказал он Толе, оставшись наедине. Тот готов был провалиться сквозь землю. — И да, не все ли равно, кто рассказал мне? Киоссе рассказал. Кто же еще? Степанов ему доверяет во всем. Или доверял. Когда Лазарев, подталкиваемый пустым молчанием, направился к выходу, Толя наконец окликнул его, и они сошлись в долгом рукопожатии.  — Что там с Иллинойсом? — спросил он, прошагивая через комнату к западному окну, скозь которое виднелась невысокая, но отвесная скала с множеством горных тропинок.  — Он осторожный, а потому ужасно медленный. — Артем убавил звук на музыкальной колонке, и творчество некого чернокожего исполнителя перестало носиловать мозг. — У него есть программка по моделированию лица и головы, рано или поздно он достанет нам Виктора Сергеевича. Это лишь вопрос времени.  — А ты не забыл, что это фотороботы не Виктора Сергеевича, а человека до и после пластической операции. Что ему мешало покромсать лицо еще разок? — напомнил Толя. Во дворе стояла белая Volvo-850, завтра на придется ехать на ней в город, хотя бы потому что Артём слопал почти все запасы еды раньше, чем это планировалось. — Ты в курсе, что сожрал все запасы?! По крайней мере свои.  — Но ты же со мной поделишься? — Пиндюра выпятил губы и посмотрел умоляющими глазами. Вот что такому сделаешь?  — Я подумаю. — ответил Толя, хитро улыбнувшись и удивился, что не забыл, как это делается. Он ткнул друга в живот и коротко добавил, — А сейчас мне хочется побыть одному, ладно? Нет, так просто рыба от него не уплывет. На пятый день они с Артёмом поспорили: больше никакой музыки, если он хоть одну поймает. Мало того, что с удочкой Толя умел обращаться не лучше обезьяны, так вдобавок эту самую удочку здесь найти было нереально. Торговцы молчали и не хотели объяснять почему; из них лишь половина говорила по-русски. Летом, когда привыкшие к холодной воде и подводным течениям рыбы уплывали на дно, положение становилось еще более плачевным. Проезжая по набережной они не заметили ни одного рыболовного судна. Словно древнее озеро вымерло со всеми своими обитателями. Солнце спустилось за деревья, и теперь над горизонтом осталась только узкая красная полоса. Толя открыл темный загон, в котором пряталась лодка. Здесь так же стояли несколько пар весел, и сломаных, и целых, ржавый гарпун с единственным отколотым наконечником и два мотка толстого каната. Он нажал на кнопку у стены и лодка с грохотом пронеслась по направляющим, съехав в воду. При необходимости ее можно было так же поднять металлическим троссом. Он собрался плыть на остров, который по форме напоминал треугольник и острием врезался в устье Чёрного Дрина. Управлять вёслами возле берега и вдали от него — далеко не одинаковые понятия, и Толя сразу понял это, когда лодку понесло влево, и он чуть не выронил весло. Он сжал дерево, как сжимал Анины руки в последний день. Ее бледная кожа пахла так же сладко, как та колючая трава в скалах, которую местные называли дракой. А сквозь пелену сна ее зеленые глаза выглядели ещё красивее и блестели слезами после того, что она для него сделала. После того, что они сделали вдвоём. С тех пор прошла, казалось, вечность. Щиколотки прикрыла вода, тихо пробиравшаяся сквозь иссохшие доски. Берег был уже близко. PS. Ребят, пожалуйста, никто же не заставляет вас оценивать работу, но я был бы ОЧЕНЬ ПРИЗНАТЕЛЕН, если бы в конце глав вы оставляли свое мнение или мнение о фанфике в целом. Что нравится и что не нравится.