Позволю не отпустить

Травы пригибались под дуновением ветра, скользящего потоками и взмывающего в небо, как невидимый дракон, рассекающий воздух крылами, дышащий на листву из ноздрей, поднимающий серых птиц на хвосте. Запыхавшись, Раду стоял и пытался отдышаться. Ничего не изменилось, только то, что он спустя много лет наконец-то на родной земле, а перед глазами островерхие горы и нескончаемые леса, завитые серпантином тропинки. Было время, когда… Когда он жил здесь и казалось, так будет продолжаться вечность. Короткое время его детства, запылившееся под клубами произошедших перемен, с каждым днём стирающееся всё сильнее. Шлёпали шустрые ножки по коридорам, прошмыгнув в комнату, где сидели старшие братья у камина. Весь мир тогда казался огромным и интересным, хотелось подняться высоко-высоко, к ястребам на ветку, чтобы увидеть то, что видят они. А Мирча уже знает, что такое охота, уже видел добычу хищных птиц и держал настоящий меч в руках, тогда как Раду не давали даже деревянного, как у Влада. Младший смущался, когда взрослая фигура Мирчи (хоть и не настолько взрослая, как у отца) подходила к нему, когда он садился на колени, мягкой ладонью касаясь его волос. Нет, он совсем не хочет спать – Раду качал головкой и оказывался на руках у брата, заслушивался их историями, переводя взгляд то на одного, то на другого, пока их размеренные голоса и треск огня не убаюкивали его. С любопытством он высовывался из окна, смотря вниз, когда возвращались отец со своими людьми и старший брат, как ловко они спрыгивали с фыркающих лошадей, переминающихся с ноги на ногу, и вели их под уздцы по внутреннему дворику, как оживало всё вокруг с их появлением и громче становились голоса. Как сбегал он, никого не предупредив, на прогулку с братьями к реке, бежал впереди их обоих, расправляя руки как крылья и чувствуя, как ветер обдувает лицо и звенит в ушах. Останавливался, оборачиваясь, и снова бежал назад. Мирча передавал поводья Владу, а тот и горд был вести лошадь, а старший сажал к себе на плечи младшего, и всё казалось так близко, словно облако в руке можно было сжать, и Раду заливисто смеялся, когда солнечные лучи щекотали нос. У воды они сидели все вместе – Влад на траве, жуя травинку, Раду с любопытством на корточках, глядя, как из веточек и листьев пускался по волнам самодельный кораблик Мирчи. До последнего он бежал за одиноким странником и следил, куда тот держит путь, расправив свои зелёные паруса. А потом сам прыгал по воде, кружась и сея брызги. Сколько, казалось, дней впереди, сколько ярких моментов бесстрашного любопытного детства, такого же необъятного, как плывущее над головой небо, когда он переводил дух, лёжа в щекочущей кожу траве. Вместе они и возвращались назад, и весело было прыгать, держась за руки братьев, и интересно смотреть, как Влад, словно кошка, лазил по яблоням, и какими сладкими потом казались эти яблоки, даже если рот сводило от кислоты. И от волнения захватывало дух, когда Раду смотрел, как ловко его братья сражаются на деревянных палках. В такие дни спать не хотелось – пропустить бы ночь да снова пойти, побежать, хватать воздух, срывать звёзды. Нравилось убегать от нянек, чтобы вовремя оказаться в коридоре, где шёл отец с Мирчей, нравилось вертеть в руках самодельный лук, который подарил ему Влад, недовольно смотреть, как он треплет кудри. Сейчас, с тоской и надеждой смотря распахнутыми глазами во все эти родные просторы, что не прекращали цвести и расти всё это время, грудью ощущая ветер, заползающий за шиворот и взлохмачивающий волосы, Раду понимал, как стремительно уносится от него это прошлое, как он всё сильнее забывает всё, что было раньше. Больше двадцати лет прошло, его ли вообще была это жизнь? Он ли был этим мальчиком с огромными глазами, жаждущими чудес, с этой тёплой улыбкой, готовый принять всю жизнь в свою грудь и выпустить тепло для всех? От этих последних колящих воспоминаний он поджал губы, выдохнув и бросившись бежать, ловя ветер, свободный от турецких запахов, от бега сражений, и от всего этого прошлого, оставшись один. Хотелось ринуться с головой в воду, вновь, как тот самодельный кораблик, броситься в волны и нестись, нестись свободно и легко. Только не было теперь тех рук, что он может ухватить с двух сторон, будущее обмануло его, смяв его смелый парус, и теперь и тени воспоминаний отступали. Он не хотел их отпускать от себя, и всё бежал, как если бы маленький мальчик всё ещё сидел и ждал его где-то в траве.