the life and times of a teenage rock god

      Тридцать первого октября он покончил с собой, а уже первого и второго ноября гулял по улицам Мексики с такими же мёртвыми душами, как и он.       Он уже успел побывать в Аду и подружиться с Дьяволом.       И вот сейчас, на протяжении всей ночи и дня, они едут на машине с открытом верхом, а его сомбреро грозится слететь с головы от порыва ветра.       Он и ещё четверо — ансамбль мариачи, гуляют по пышным, праздничным улицам, усыпанными множеством людей, которые прощаются со своими близкими-усопшими. На их лицах нет слёз — только улыбка, ведь здешние знают, что смерть — это не конец. Смерть — это начало длинного пути, а следом идёт воскрешение, но уже в другое физическое тело.       Он оглядывается по сторонам: скульптуры из скелетов, лица, раскрашенные под черепа (его и спутников в том числе), карнавальные костюмы — он рад тому, что мёртв.       Когда-то, среди живым, он был Богом всех фриков, а среди мертвых он просто очередная заблудшая душа, не желавшая мирится с условиями авторитарного режима там.       Мы тоже, когда-то были кем-то.       Дьявол где-то неподалеку — следит за ним.       Он даже разрешил себя называть Джеккил, но тот звал его Хайд.       О, богиня смерти — Миктлансиуатль, мы приносим тебе эти дары, убереги наших родных и направь их на верный Путь.       Отломив немного кусочка от Хлеба Мёртвых, он чувствует ядовито-сладкий вкус, ваниль и апельсин.       В толпе он видит её.       Игриво танцующую вместе с другими мертвецами, а ансамбль продолжает играть: трое на гитарах, один на гитарроне, веселье накаляется.       Её лицо тоже разукрашено, светло-лимонные волосы вьются от частых и быстрых поворотах, а венок из роз на голове вот-вот слетит с головы, ярко-оранжевая юбка подымается всё выше и он видит облупленные коленки её тоненьких ног.       Она тоже, — думает он, — покончила с собой.       Она замечает его и улыбается так, что череп, нарисованный на её лице, приобретает немного зловещую форму.       Она не говорит ни слова, просто подходит и берёт за руки, кружа его в песнях и танцах мёртвой свободы. Он видит на её руках загнившие шрамы, а она из-под воротника рубашки и пиджака — тёмно-фиолетовую полоску от узла на шее.       Живые, что гуляют в парадах среди мёртвых не видят их. Они знают, что те здесь, но не видят. Люди посещают кладбища, чтобы пообщаться с душами умерших, на могилах строят алтари с фотографиями и реликвиями, приносят любимые напитки и еду умерших.       Они отдают дань, а те их с радостью принимают, гордятся своими родственниками, но понимают, что не долго быть веселью, скоро они должны отправиться в Путь.       Двое танцуют, не отлипая друг от друга, ведь они знают, что будет с ними потом. Их Пути разъединятся и они больше не увидят друг друга, а пока есть этот праздник, Дьявол ходит рядом и смотрит за ним — можно позволить себе и такую роскошь.       Они так и не заговорили друг с другом. В этом не было нужды.       Смерть — это сахар и мёд.       Смерть — это не конец.       Смерть — это начало.       Смерть — это Воскрешение.       Смерть это то, к чему мы идём всю свою жизнь.