Две души в одном теле

– Так ты вампир? – наконец спросил Уильям, когда Ран окончил свой рассказ. – Это что, единственное, что ты услышал? – Ну всё это время, ты только хвастался о том, какой распрекрасный, сильный и так далее.. и ещё, что нужно кого-то проучить. – Слушай, я не хочу тут с тобой возиться. Мне нужно найти кое-кого, но, к огромному сожалению, без тебя я теперь не смогу этого сделать. Так что, мне нужно одолжить твоё тело. Знаю-знаю, это дерьмово, но очень важно! – Да, хорошо.. Я понял.. – медленно закивал парень, чуть нахмурившись. – Правда? Серьёзно, понял? – Ага, понял, что я сумасшедший! – выкрикнул Уил и резко поднялся на ноги. – Я сижу на полу, полчаса выслушивал какую-то ересь, а теперь разговариваю с пустой комнатой! – Ну ты и истеричка.. – Я просто слишком сильно ударился головой, – сам себе закивал Уил и схватившись за лоб, пошел в спальню. – Мне просто нужно поспать и всё пройдёт.. – Так, даже и не вздумай! Я не дам тебе уснуть, понял?! Буду изводить, пока не отдашь мне на подчинение своё тело! Но Уильям только устало зевнул, морщась от громкого голоса у себя в голове, и упал на кровать, обняв подушку. – Эй, ты спишь? Правда, спишь? Точно спишь? А вот я нет. Уил накрыл голову подушкой, чтобы хоть как-то заглушить голос, но он в голове, и подушка совсем не помогает. Да и не поможет. – Я тут в головушке твоей вожусь.. ууу столько всего.. – Не смей! Замолчи-замолчи-замолчи! – ворочался парень, чуть ли не хныкая. – Эй! Коль уж спать собрался, то пусти в свою голову хоть! Хороош..как ты это делаешь? – Делаю что? – осторожно спросил Уил. Он не понял, зачем спрашивает это у самого себя и вообще, почему сам с собой разговаривает, но вопрос как то вырвался сам. – Блокируешь свои мысли.. Это очень неприятно, знаешь ли. – Неприятно слышать чей-то голос и быть открытой книгой. Я чувствую себя психом.. – Пусти, мне скучно. Уильям только недоуменно сморщился, глядя в потолок, проморгался, а после всё-таки не заметил, как уснул.

***

Самое обычное утро, самого обычного вторника. Уил чуть не проспал выставку, которую ждал почти три недели, поэтому носился сейчас по квартире и в спешке собирался. Голова немного побаливала, но он ведь вчера напился или ударился.. Парень сейчас не задумывался об этом, потому что когда сел в такси, позвонил брат: – Ты где? – Еду в галерею искусств.. – сдавленно ответил Уил, потому что знал, что это никем не одобряется, кроме матери. – А про своё вчерашнее поведение ты не забыл? – с ноткой угрозы в голосе спросил старший. – Брат, прости. Я не знаю, что на меня нашло.. – Пить меньше надо! – выкрикнул Чарльз, и голос его раздался эхом, видимо, тот был в кабинете, а после рычащим шепотом добавил: – Если ты ещё раз такое провернёшь, я не буду за тебя отдуваться перед отцом! Мне и детства хватило! – Ладно.. Прости. – закусил губу Уил, после чего на той стороне телефона послышались короткие гудки. Да, детство было "весёленьким". Пока отец таскал везде старшего сына Чарльза в ожидании, когда подрастёт младший, Уильям втайне покупал пастельные карандаши и рисовал в своё удовольствие. Но когда он решил всё-таки похвалиться своим творением отцу, то получил совсем не ту реакцию, которую хотел. Тот сказал, что это занятие для девочек или для тех, кто абсолютно ничего не может добиться своим умом, поэтому, так называемые, художники часто спиваются и рисуют на улицах за гроши. Он приставил к нему старшего, чтобы тот за ним лучше приглядывал. Но за любовь к рисованию Уильяма шнырял не только отец, но и одноклассники в школе. Пока мальчишки играли в "войнушки" на переменах и разбивали коленки, Уил же сидел за партой в окружении цветных карандашей и своего воображения. Рисовал самые необычные цветы, которые только мог выдумать, а к ним хрупких бабочек. Его даже прозвали "цветочным мальчиком", но не как комплимент, а скорее как оскорбление. А когда Уил не смог постоять за себя, пока мальчишки рвали его рисунки (потому что девочкам нравилось его творение), тот заплакал. После этого его прозвали "хлюпиком". Пару раз брат приходил на разборки, но мальчика за это только сильнее высмеивали, мол, прячется за старших, пока сам пол слезами поливает. В итоге, он попросил брата, чтобы тот не приходил в школу, а тот и не настаивал на обратном. У него и так было дел полно со своей личной жизнью, учёбой и отцовским бизнесом. В колледже проблем у Уила не убавилось, они стали только более серьёзны, потому что он уже был взрослее, а значит, это чётче сказывалось на его отце и брате, что занимаются серьёзным бизнесом, в котором конкуренты так и подыскивают слабое место. Чарльзу доставалось как самому старшему, ведь он должен отвечать за своего брата. Из-за этого они постоянно ругались, а точнее ругался Чарльз, пока Уил опускал голову и теребил рукава пиджака. Но из-за всего этого, его любовь к рисованию ни капельки не убавилась, а только наоборот, он влюблялся в этот вид искусства как в запретный плод, с каждым мазком кисти или линии карандаша. От мыслей парня отвлёк водитель, который сообщил, что они уже приехали. Уильям прошел в галерею и вместе с остальными её посетителями медленно прохаживал возле каждой картины, проникаясь в её смысл, который старался передать художник. – Ну и вырубило же меня.. Уил, вздрогнув, оглянулся. Голос был очень знакомым, но позади никого не было. Он оглядел взглядом ценителей искусства и снова обратил своё внимание на картину. – Ооох ну сколько уже можно на неё пялиться? – Я... – Да-да, тебе. Мне вот вообще неинтересно смотреть на эти бессмысленные полоски. Что там можно разглядывать? – Я схожу с ума.. – шепотом вздохнул Уил, снова оглядываясь. – Да тут даже я уже с ума сойду, если мы продолжим смотреть на эти разводы. – Это не разводы, – ответил уязвлённый парень и покосился на девушку, что с интересом посмотрела на него, а потом шёпотом добавил. – Это искусство, который может не каждый понять. – Ну я уж точно не понимаю. – Это очень печальная картина.. – Ну да, чёрные полосы выглядят очень печально и угрюмо. Дай трёхлетнему ребёнку кисть в руки, и он накалякает тебе рисунок с большим понятием смысла. – Ты всего лишь мой плод воображения, но я не понимаю, почему такой глупый! – Ты чё? Только что меня тупым назвал, что ли? – Да нет же! – возмутился Уил, и на него недовольно покосились посетители галереи. – А как по мне - назвал! Уил вздохнул и сказал в пол голоса: – На этом холсте изображено отчаяние художника. Что-то такое случилось в его жизни, что подействовало на упадок сил и духа. Он не может рассказать об этом, потому что слишком лично и больно, поэтому передаёт через резкие, но отчаявшиеся мазки кисти, свои чувства. И в какой-то мере, я его понимаю.. Виднеется столько боли и слабости.. – Ты это понял по чёрной мазне? Бред какой-то.. Вот я вижу, что он просто психанул и перечеркнул весь холст или как там его. Только краски потратил. И моё время. Мне сейчас нужно искать кое-кого важного! – Нужно будет не забыть записаться к психологу.. – Во-во, пусть скажет, что всё хрень полная. Вас разводят как каких-то школьников! А вы бараны, чтобы посмотреть на эту бессмысленную мазню ещё и деньги отдаёте. Вот так-то. Уильям только закатил глаза и пошёл к следующей картине. – Эй-ей! Куда свои ножищи отправил! Топай на выход! Я тут с ума сойду! Уил сделал ещё один шаг, но следующий сделать не получалось. Нога зависла в воздухе, и он не мог опустить её, будто наступил на ступеньку и стоит так. – Что за.. – Я говорю - топай на выход! – Отстань от меня! – вскрикнул Уил, и нога резко расслабилась, из-за чего он чуть не упал, будто споткнувшись. На него как на психа, косились посетители и покачивали головой. – Сэр, с Вами всё в порядке? – подошел к нему охранник. – Да..я вообще-то.. – немного замялся Уил, а потом выпалил: – Где у вас тут выход? Что за развод по кляксам! Мужчина с недоумением посмотрел на него, а парень с испугом быстро закрыл рот двумя руками. – Простите.. я совсем не это имел ввиду.. – с испугом проскулил он через пальцы и поспешил на выход. Уил выбежал на улицу и начал полной грудью вдыхать воздух, чтобы постараться успокоиться. – Так, без паники. – Какой ещё паники? – просипел Уил, с каждой секундой понимая, что он становиться не просто психом, а сумасшедшим. – Я чувствую, как бешено колотится твоё сердце. Успокойся, на меня это тоже вообще-то влияет. – Что происходит.. – почти не слышно пробубнел парень, смотря на свои чуть трясущиеся ладони. – Да что за тормоз, я же вчера всё объяснил.. – Верить в то, что в меня впихнули вампира, как-то не очень! Я теперь что, буду есть людей?! – Да кто это тут людей-то жрёт?! – А чем ты ещё питаешься? В кого меня превратишь? Что тебе от меня нужно?! – выпалил парень, стараясь не впадать в панику. – Да нужен ты мне сто лет! Единственное, что мне нужно, так это выбраться из тебя - истерички! Так, ты же хочешь избавиться от меня? – Да. – тут же ответил Уил, оживлённо кивая. – А я вдвое больше хочу этого! Если послушаешься меня, то мы избавимся друг от друга. Я в своём мире, ты в своём. Разойдёмся как в море корабли! Меня лично это устраивает. Ну как, согласен? – Да, – уже более спокойно ответил парень, со вздохом оглядывая свою обувь. – Тогда слушай меня и старайся не привлекать внимание. Мне не нравится, как на меня смотрят. – Смотрят не на тебя, а на меня, – пробубнел Уильям, оглядев прохожих. – Так, что нужно делать? – Говорил же: отдать своё тело мне на подчинение. – Что?! – взвизгнул парень, не зная куда смотреть. – Чёрт.. Как же с тобой сложно-то.. Если не хочешь, то тогда тебе придётся слушаться меня, понял? Скажу шаг вправо - выполняешь, говорю поворачиваем - выполняешь. Ага? – Мне это не очень нравиться, – буркнул Уил, доставая телефон, чтобы вызвать такси. – Эй, что делаешь? – Такси вызываю. – Никаких собак! Без них обойдёмся. – О чём ты? – недоумевал Уил, но вызов сбросил. – Короче. Нужно найти помеченное построение. Ищи руны на дверях, стенах или окнах. Они светятся, так что, думаю, заметишь сразу. После небольших споров и объяснений, Уил принялся гулять по городу, разглядывая здания. Он понятия не имел, зачем слушает какой-то голос в голове, ведь большая вероятность того, что он просто сошел с ума. Но голос-то есть, так что как не поверить в подобный бред? Несколько часов прогулки по солнечному городу и парень устал. Он сильно проголодался, ведь с утра даже позавтракать не успел. Уил зашёл в ближайшее кафе, заказал травяной чай и пирожное. – Что это? – Пирожное, – довольно ответил парень, когда официант принёс его заказ. – Не ешь это. Меня стошнит. – А меня нет, – отмахнулся Уил и, подвинув к себе сладость, взял маленькую вилочку. – Я голоден, дай перекусить хотя бы этим. Он кое-как положил кусочек пирожного себе в рот, потому что собственная рука совсем не хотела его слушаться. С наслаждением прожевал сладость и сделал маленький глоточек горячего, травяного чая. – Странно.. – Что? – спросил Уил, положив в рот ещё один кусочек пирожного. – Я ничего не чувствую. – Вот и радуйся, – беззаботно ответил парень, наслаждаясь лакомством.       После перекуса Уил продолжил похождения по городу, но уже с меньшим энтузиазмом. Он нигде не видел эти, так называемые, руны. Может, голос соврал, и он правда сходит с ума, гуляя так? Вскоре он всё-таки заказывает такси и едет домой, стараясь не слушать возмущения в своей голове. – Если будешь себя так вести, я силой заберу на себя подчинение! – Каким способом? – устало спросил Уил, проверяя содержимое холодильника. За весь день он уже устал от этого голоса, который болтает не переставая. Голова уже кругом шла. И почему это происходит именно с ним? Случись такое в детстве - он был бы только рад. Почти каждый ребёнок представляет себе воображаемого друга, а тут и за него говорить не надо, он сам трещит без остановки. Но ведь не в двадцать два года. – Ну не знаю, заставлю тебя побиться головой об стену! Так ты вырубишься, и тело будет моим. Мне надоело смотреть туда, куда смотришь ты и идти туда, куда идёшь именно ты. – Придётся, – вздохнул Уил и, вытащив продукты, принялся готовить. – И, давай, ты не будешь со мной разговаривать? Только по делу. Пару предложений в день. Мне и без того своих забот хватает.. – Ага. Прям вот начиная с этой минуты. Да я тебе покоя не дам, пока мы сначала мои заботы не выполним. Они у меня куда важнее. – Каждый считает свои заботы важнее, чем у остальных. Не говори со мной, сегодня я помог, ноги находил, нагляделся, рун, кстати, твоих нигде нет. – Нет. Я буду тебя мучить. Следующие четыре дня, Уильям пытался жить так же, как и обычно. Он старался не обращать внимание на вопли в своей голове, какую-то болтовню, мрачные стихи, а иногда голос, кажется, произносил даже заклинания, которые, видимо, не срабатывали, и тот психовал, оглушая криком, или же наоборот, замолкал на минут двадцать. Когда тот молчал, Уил старался насладиться тишиной, даже телевизор выключал. Приходилось не обращать внимание на своё тело, которое порой делало совсем не то, что он хотел. Когда Уил сел за свой творческий стол, чтобы что-нибудь нарисовать и успокоить нервы, рука дёргалась, перечерчивая его старания и тогда, не проронив ни слова и игнорируя голос, с некоторыми движениями своего тела, Уильям принимался читать или же вообще, ложился спать. Когда садился есть, рука отпускала ложку или же наоборот, отправляла еду мимо рта, из-за чего слышалось самодовольное хмыканье или хихиканье. Голос изводил его, утомлял, но зато, благодаря ему, Уил мог сосредотачиваться на чём-то, не смотря на шум. Порой даже казалось, что голос замолкает, но стоило только отвлечься на то, чтобы убедиться в этом, тот продолжал свою болтовню. Так прошли и выходные. Ничего особенного, кроме этого голоса и порой непослушного тела. Уил занимался своими обычными делами.        В понедельник ему снова пришлось приехать в компанию. Стараясь не столкнуться с братом или тем более отцом, Уильям юркнул в зал совещаний. Он кое-как провел переговоры. Сотрудники выражали своё несогласие и недовольство, из-за чего голос в голове кричал только сильнее, возмущаясь и на Уила, и на работников. – Да какого вообще хера?! Они в твоём подчинении! Почему ведут себя так? Ты чего наглецов на место не ставишь? Потакаешь им только! Уухх.. И кто ты? Кто ты такой вообще? Кто вообще, додумался дать тебе на подчинение работников? Покажи мне этого тупого умника! Уильям только вздохнул, забирая папку с документами и ноутбук. Он неделю продержался, чтобы не говорить с ним. Если ответит - проиграет. Тот ещё больше начнёт донимать и вообще не отвяжется. Как оказалось, избегать тех людей, с которыми работаешь — очень трудно. Он снова встретил брата, который читал ему нотации по поведению, и Уилу приходилось иногда закусывать свой язык, потому что чувствовал, что из него рвётся какое-нибудь словечко, помимо его воли. Как тогда, в галереи искусств.       К вечеру Уильям устало упал на кровать и прикрыл глаза. Голова немного кружилась, и он задремал. Тело было свинцовым. Ран открывает глаза, моргает, а после резко вскакивает, оглядывая себя. Точнее не себя, а тело Уила. – О да! Наконец-то! – ликовал Ран, похрустывая пальцами и выгибая спину. – Ооох.. Как хорошо! Итак, мой дорогой, значит, игнорил меня, да? Ну я тебе устрою шоу! Ран злорадно хмыкнул и начал выкидывать через спину всё содержимое гардероба Уила, чтобы найти что-нибудь более подходящее его вкусу. Но найти подобное было трудно. Ему пришлось надеть самые тёмные джинсы, которые были, и чёрную футболку. Подошел к зеркалу, рассматривая и щупая лицо. – А кожа-то у него мягкая.. Принцесска, – фыркнул Ран. Он растормошил каштановые волосы, устраивая на голове беспорядок, нашел в творческом столе чёрный карандаш, подвёл им чёрные глаза, из-за чего те стали более выразительными и притягивали взгляд. После решил проверить свои силы, так как всё ещё злился на то, что его скрутили какие-то обычные два человека. Ран подошел к стене, оскалившись в улыбке, сжал кулак и с силой ударил, уже в предвкушении слыша приятный звук разломившейся стены. Но единственный звук, который он услышал - это хруст пальцев. – Ау! – Ран отдёрнул руку, встряхивая ею – Чёрт! Твою ж.. Чёртов слабак! Человечишка! Как же унизительно! Он встряхивал рукой, чтобы ослабить боль, которую впервые так явно чувствует. Кожа на костяшках пальцев содралась, выступило пару маленьких капелек крови. Ран завороженно начал смотреть на руку, потом приблизив её к носу, попытался вдохнуть сладостный запах, но ничего не почувствовал. Он аккуратно лизнул руку, но ожидаемого вкуса не было. Ран ещё никогда не чувствовал, чтобы кровь была на столько непривлекательна. Совсем ничего в ней нет. Чуть нахмурившись, он не много поразмыслил над ситуацией, но ни к чему путному не пришел. Для подобных мыслей нужен тот, кто понимает в этом хоть что-то. И этого кого-то, он должен найти. Ран подошел к зеркалу, покрасовался, фыркая на телосложение парня. – И как я с этим убожеством буду веселиться? – спрашивал он сам у себя, задрав футболку и напрягая пресс. Потом он ещё раз взглянул в зеркало и, взяв ключи, насвистывая, вышел из квартиры. На улице уже стемнело, а город давно включил свои огни. Ран шел, куда глаза глядят. Ему наплевать, заблудится он или нет. Когда парень очнётся — сам найдёт дорогу. Город был не очень уютным, но огни делали своё дело. Благодаря им, было не только светло (Ран снова удивился, что плохо видит в темноте), но и красиво. Проходя мимо поздней забегаловки, ему на глаза бросился парень. А точнее не он, а его одежда. – Классная куртка, – ухмыльнулся Ран, оглядывая подвыпившего парня. – Что? – рассеянно переспросил тот. – Мне нравится твоя куртка. В моём вкусе. Давай сюда, – протянул руку Ран. – А в глаз тебе не дать? – усмехнулся парень, дёрнув плечами. Ран оскалился и сжал кулак, отправив его в лицо парню. Тот, не ожидая такого быстрого нападения, словил его кулак своим носом, из-за чего сделал пару шагов назад, хватаясь за него. И вот спустя минуту, Ран надевает понравившуюся кожаную куртку. Она чёрная, с шипами на плечах, дерзкая и, как считает Ран, очень ему подходит. Пройдя ещё один квартал, он замечает светящиеся руны на стене бара. – Мелкий козёл, а говорил, что их тут нет, – пробубнел Ран и, подойдя к бару, толкнул дверь. Руны засветились ярче, впуская его в то помещение, которое скрывали. Это был обычный бар, не считая его посетителей и того, что тут продавали. Ран расслабился, ощущая себя в своей тарелке, но его провожали любопытным или голодным взглядом все посетители. Не обращая ни на кого внимания, он сел на барный стул и постучал пальцем по стойке. К нему подошла стройная барменша. У неё были фиолетовые глаза; длинные чёрные волосы, собранные в высокий хвост; широкий чёрный чокер с кольцом, стягивал тонкую, длинную шею; а натянутое сеткой тело, было покрыто татуировками. – Ууу.. – сладко протянула девушка, оглядывая Рана. – Знаешь, кто я? – спросил у неё тот. Барменша моргнула, и в миг её ярко-фиолетовые глаза стали полностью чёрными. – Очень интересно.. – промурлыкала демон, оглядывая Рана ещё раз, а потом вернула свои фиолетовые глаза и окликнула кого-то. – Блэк, тут два в одном! Тебе будет любопытно! Вскоре подошел молодой мужчина лет двадцати восьми, а барменша подмигнула Рану и вернулась к своей работе. – Блэк? – приподнял бровь Ран. – Кто же это тут у нас.. – усмехнулся тот и чёрными глазами начал оглядывать Рана. – Только посмотрите, бессмертный заперт в смертном! И не просто какой-то кровососущий, а полукровка! Как ты докатился до такого, Рандольф? – Долгая история. Лучше подскажи, как мне выкрутиться. – С чего это я? – приподнял брови мужчина и, вернув человеческие глаза, потянулся за бутылкой. – Потому что ты демон. И помнится мне, у тебя за мной должок и, как видишь, у людей тебе не удалось от меня скрыться. – Сдаётся мне, ты здесь не потому, что искал меня, – усмехнулся Блэк, бросая лёд в тумблер, после чего, наполнил его кровью и подвинул Рану. – За счёт заведения. Полукровка принял угощение и не успел сделать и глотка, как тут же всё выплюнул. Демон только засмеялся: – Я так и думал! – Что за чёрт? – сморщился Ран, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Как давно ты в этом теле? – деловито спросил Блэк, снова разглядывая его демоническими глазами. Ран поднялся со стула и схватил того за воротник, со злостью смотря в глаза: – Что за хёрню ты мне сунул? – Не думаешь, что провоцировать демона, когда находишься в теле смертного, это.. ну как сказать.. Не предусмотрительно? И ещё учитывая то, что, возможно, я единственный, кто может тебе помочь в этом разобраться? – спросил Блэк, криво улыбаясь. – Причём здесь смертный? – рычал Ран, не отпуская его. – А при том, что случись что-нибудь с ним, случится и с тобой. Это не просто заклятие — вы связаны. Ты под печатью, друг мой любезный, а такое заклятие может сотворить только волшебник от пятого ранга. – Чего несёшь? Меонг только недавно перешёл на восьмой ранг и то, где-то с седьмой попытки. Блэк, не отрывая взгляда от злых глаз Рана, одной рукой с лёгкостью разодрал на нём футболку, оголяя грудь: – Это, упырчик ты мой ненаглядный, печать. След заклинания волшебника пятого ранга. Если тот, кто сделал это, был твоим знакомым или другом, то ты считаешь его совсем не тем, кем он является. А теперь будь любезен, отодвинься от меня. Я целовать тебя не буду, даже и не проси. Ран отпустил его воротник, опуская свой взгляд на грудь: – Я не видел этого, когда переодевался. – Может просто ты невнимателен? – иронично заметил Блэк. – Так, пусть. Как мне это убрать? – Ран ткнул пальцем в печать на своей груди, которая чуть светилась в полутьме бара. – Я не знаю. Это зависит от самого заклинания. Я демон, Рандольф, а не какой-то маг в остроконечной шляпе. – Но что-то же ты знаешь? – Что-то знаю, – ухмыльнулся демон, после чего оперся руками о стойку, и снова деловито спросил. – Итак, дубль два. Как долго ты в этом теле? Судя по тому, что ты пока не можешь кормиться, не так давно, я прав? – Неделю. В смысле "пока"? – Ох, Ран. Я знал, что твои прогуливания уроков скажутся на тебе и дадут последствия. – Хорош злорадствовать, тем более, что предмет по рунам и их применении вёл Скроуч, а от его тембра и уснуть ведь можно, – оскалился Ран, снимая куртку, чтобы избавиться от порванной футболки. – Мог бы и словами, не обязательно вещи на мне рвать. Радуйся, что я не в своём теле. – В целом, освобождение зависит от самого заклятия, – начал своё объяснение демон, не обращая внимания на комментарии Рана. – Оно может длиться от месяца до года. Я лично вообще в них толк не нахожу. И всё таки, какие-то проценты возвращения зависит и от самих душ, которые были связаны. – Это в смысле? – Ран, мне бы работать, а не с тобой возиться, повторяя лекции, на которых нужно было не спать.. – вздохнул Блэк и, сев рядом с ним на стул, продолжил. – Когда вырывают душу из тела без её согласия, а тем более кидают в мир смертных, душа моментально находит свою родственную, чтобы быть с ней, пока она без своей оболочки и уязвима. Это называется инстинкт сохранения. Если у вас, вампиров, его нет то, есть у вашей души. – Подожди-подожди, хочешь сказать, что я сам выбрал этого.. – Ран оглядел тело и попытался подобрать слово. – Этого.. Сопливого нюню? – Фактически, с долечкой формальности - да. – Пиздишь.. – Вот и людские маты пошли, – усмехнулся Блэк. – Ты ведь сам не замечаешь, как вы сливаетесь. – Что-что делаем? – с угрозой в голосе спросил Ран, со злостью смотря на демона. – Продолжим курсы, домашнее задание обязательно. Итак. Пока души сливаются, а это неизбежно, твой носитель будет забирать твою силу. Вы будете обмениваться. Мысли его читать даже и не думай, если хочешь оставаться в сознании. Потому что может сработать, скажу попроще, - конфиденциальность. – Ран теперь понял, почему отключился, когда на ночь попытался полазить в голове своего носителя, а Блэк продолжал. – Ты не всегда будешь таким хрупким корягой, не волнуйся. Есть тоже сможешь, но чуть позже. Носитель будет перенимать твои способности, и вы будете в идиллии, ради равновесия. Души должны сливаться медленно и аккуратно, если кто-то из вас нарушит равновесие, то будет очень плохо. – Не пойму, как это связано с моим освобождением? – Рандольф! Я понимаю, что ты руны отличить не смог, но в душах, почему баран такой? – Закрой свой рот. Вы демоны только с душами и возитесь, а мне это было не интересно. – Тебе сколько? Двести хоть есть? – Двести сорок три, – надменно ответил Ран. – Мда.. – фыркнул Блэк, продолжая объяснения. – Души, бестолочь ты моя ненаглядная, это чистая энергия. Представь, что будет, когда чистая душа человека сольётся с душой вампира? Мы весь город ножичком отскребывать тогда будем. Всё опять упирается в равновесие и как раз из-за него, срок заклинания длиться максимум год. Чтобы души не успели слиться и уничтожить всё в радиусе друг друга. Вы уже начинаете соприкасаться, ты в который раз за штурвалом? – Второй. И кстати, как мне брать контроль на себя? – Почти никак. Опять же, чтобы было равновесие, души порой меняются местами капитаня над телом. За городом есть портал. Он, конечно, не для людей, и я без понятия, как ты туда пройдёшь, но попытаться стоит. Если, конечно, не хочешь ждать, пока не закончиться срок печати. – А что станет, если мы сольёмся? – Да ничего. Потому что никто этого не позволит, – пожал плечами демон, провожая взглядом сирену, что прошла мимо них. – Просто ближе к финалу, вы будете почти сросшимися душами. Уродливыми мутантами, проще говоря и если разделить таких, то, скажем помягче, будет "плохо". – Мне это твоё "родственную" вообще не понравилось. – Это я так, для лучшего понятия. Естественно, нет никаких родственных. Ну как, всю лекцию записал? – Типа того.. Ладно, я ещё загляну, не сбегай никуда, – наказал ему Ран, слезая с высокого стула. – А твой носитель не плох, – облизнулся демон. – Пошёл ты, – нахмурился полукровка, направляясь на выход. – А вещичку не заберёшь? – спросил Блэк, поднимая рваную футболку. Ран только показал ему средний палец и вышел из бара. Теперь он хоть что-то об этом знает. Ночной воздух наполнил лёгкие. Он, конечно, не такой чистый, как в его мире, но дышать им было почему-то приятно. Может, из-за тела носителя? Проходясь рукой по волосам, полукровка поправляет на себе лёгкую, кожаную куртку, что была одета нараспашку на голый торс. Облизнув губы, Ран подыскивает голодным взглядом, где бы повеселиться. Переварить информацию, которую он только что получил, ещё успеет. Он знает о мире людей не так много, ведь никогда не думал, что будет у этих смертных, но кое-что всё-таки знал. Например то, где он проведёт эту ночь.