***
Илия танцуя двигалась по лесу, напевая известную ей одной песенку и улыбаясь так широко, как, казалось, никогда в жизни не улыбалась. И вполне уместно, учитывая, что она не могла и вспомнить, чтобы хоть когда-то ей в жизни было весело так, как сегодня. Да уж, дедушка был совершенно не прав насчёт мальчишки Эмии. Широ не прогнал её. Он разговаривал с ней, улыбался, проводил с ней время и просто делал всё возможное, чтобы в эти короткие часы сделать её счастливой. Он сделал больше, чем когда-либо делал её дедушка с тех пор, как не стало мамы и папы. Он даже захотел снова с ней встретиться! Он хотел проводить с ней время, сам хотел! Да он был просто великолепен. Вероятнее всего… Впрочем, она была наивна, но не по-детски, как выглядела или вела себя, и потому допускала, что он мог притворяться, пытаясь обмануть её. Но Илия так не считала: она не была специалистом во лжи, но сомневалась в том, что Широ сможет её обмануть. Он был так очаровательно простодушен, что даже такая закрытая личность, как Илиясфиль, читала его, как открытую книжку. Это было нормально и, ко всему прочему, невероятно мило. Другой мыслью, куда более тревожной, было то, что он отвернётся от неё, как только узнает, как они на самом деле связаны и почему она на самом деле решила «посетить» Японию. Но, честно говоря, в это она и сама до конца не верила. Она смотрела ему в глаза, разговаривала с ним, обнимала его. Он был тёплым во всех смыслах этого слова. На всякий случай, она, конечно, подождёт, а потом только всё ему расскажет. Она будет хранить в тайне свою личность до тех пор, пока не будет абсолютно уверена, что нравится ему, и только тогда скажет всю правду, он примет её, и они всегда будут вместе. Всё-таки, если в итоге она расскажет ему, это же не будет ложью, да? И она сделает это, потому что должна. Должна сказать, когда он будет полностью её. По какой-то причине Кирицугу покинул её. В последнее время у неё уже появилось достаточно сомнений в своём мировоззрении, и она готова была признать, что наверняка не знает, почему он её бросил. Факт-то остаётся фактом. Вот только Широ… Широ принадлежал ей. Он был тёплым, нежным, добросердечным, немного глуповатым — но в милом смысле — и принадлежал ей. Он хотел быть с ней, заботился о ней. А она, в свою очередь, хотела, чтобы он был с ней до конца её жизни. Вот так всё было просто. Илия была не из тех девушек, которые делали всё в половину усилий. Как только она определялась с путём, она шла по нему до самого конца, вкладывая всю себя. И ненавидя она была беспощадна. И потому когда она говорила, что любит кого-то — это было в прямом смысле. У Широ было довольно серьёзное осложнение в личной жизни. Белая принцесса крутанулась, её плащ взмахнул в воздухе вокруг ног, а сама она тихо хихикнула, продолжая танцевать по дороге к своему замку. Она должна будет объясниться перед служанками, но её это не волновало. Она просто продолжала ослепительно улыбаться наполовину идя, наполовину танцуя, напевая что-то себе под нос и чувствуя себя такой счастливой, какой никогда не была.***
— Т-Тосака сэмпай, в этом нет необходимости… — сказала Сакура. Удивительно, на самом деле, как она умудрялась быть бледной и в тоже время покрасневшей. — Да я не против. Не так уж и далеко, а мне нужно свежим воздухом подышать, — сказала Рин, идя рядом с ней. — Ну, я имею ввиду… э… — сказала Сакура. — Эм… — вот и всё, что девушка успела выдать. Слова просто не желали выходить изо рта, да и вообще она уже сказала всё, что могла придумать. Честно говоря, Сакура не знала, что и думать. Рин практически выследила её, чтобы проводить домой после школы, даже прождав до тех пор, пока не закончатся занятия в клубе, оставшись ещё на полтора часа, когда ушли остальные члены клуба, ожидая, пока она не уберётся. Она, конечно, пыталась отказаться, но Рин отказов не принимала, утверждая, что если девушка больна, то ей не стоит идти домой одной. И потому она пыталась показать, что с ней всё нормально, утверждала, что, на самом деле, не больна, что всё было в порядке, что она чувствовала себя, на самом деле, просто прекрасно. Рин широко улыбнулась и заявила, что в такую холодную погоду внезапная болезнь всегда опасна, и даже малейшее недомогание может стать чем-то серьёзным, если человек не будет осторожен. Тогда она предприняла ещё одну экстремальную попытку атаки: Сакура направилась не к себе домой, а в резиденцию Эмия, который был немного дальше от дороги к дому Рин. Рин же заявила, что внезапно заинтересовалась физическими упражнениями и весьма приветствовала возможность прогуляться. Сакура, конечно же, не назвала истинной причины, по которой им не стоит ходить вместе. Рин итак её знала, даже лучше, чем она сама. Случайные разговоры в коридорах, вежливости ради, не были проблемой, но обе они знали, что, на самом деле, не должны общаться. Это было против правил семей, и, вероятно, просто глупо во время Войны Святого Грааля, а к тому же… «Просто неправильно. Неправильно то, что такой удивительный человек, как она, общается с кем-то, вроде меня», — подумала Сакура. И всё же, она не могла заставить себя произнести что-то ещё, кроме вялых протестов, которые Рин легко подавляла именно потому, что общалась с ней, хотя делать этого не следовало. Потому что она была на одной с ней стороне. Её сестра. Сакура точно не знала, почему сестра вдруг ею заинтересовалась. Однако она знала, что ей самой это в значительной степени важно. Той своей частью, что просто надеялась, безо всяких на то оснований. Она хотела, чтобы Рин проводила с ней время, жаждала этого чувства беспокойства, хоть и не смела признаться. «Сестра беспокоится обо мне! А ещё я буду жить у сэмпая, так как он сам меня пригласил!» Откровенно говоря, это было так сильно похоже на сон, что она почти что поверила, что вскоре проснётся. Такие простые мелочи вместе давали такое количество счастья, что она думала, будто это всё нереально, только не для неё. Мато Сакура не могла быть счастливой, жизнь ясно дала ей это понять. И всё же, она шла домой с Рин, словно с самой настоящей сестрой, чтобы увидеть парня, которого любила всей душой. Даже её тело стало сговорчивее; непреодолимое жжение во всём теле, глубокая усталость… она так старательно пыталась их сокрыть, что почти перестала чувствовать. Наверняка всё это был сон. Если бы её разум был в порядке, она могла бы понять, что больше не чувствует ни боли, ни усталости, потому как мир вокруг расплывался так сильно, что она почти ничего не ощущала. Но для её запутанных мыслей, которые она не могла осознать, тот факт, что чувство расплывчатости превратилось в полную потерю контроля над телом, был полностью логичным и, казалось, не вызывал беспокойства, и это было лишь доказательством того, что она, как и подозревалось, спала. И да! Земля становилась всё ближе и ближе, должно быть, это было одно из тех «падений» во снах, когда просыпаешься, ударяясь о землю… Она едва успела заметить, что ударилась обо что-то мягкое, обвившееся вокруг неё и остановившее падение. — Что за… Сакура, ты что… — произнёс голос, в котором она едва узнала голос сестры. Что-то прохладное и мягкое коснулась её лба. — Чёрт побери, да ты вся горишь! Сакура, слышишь меня?! Сакура! «А… сестра думает, что что-то не так…», — радостно подумала Сакура, когда темнота начала расползаться по краям сознания. Она не должна знать, что это лишь сон. И всё же… как приятно, что она волнуется. — Чёрт, чёрт, чёрт! — бормотала Рин. — Хорошо, что мы уже близко к дому Эмии. Если мне придётся нести, то уж я-то это сделаю! Итак, поехали, вверх, и-и-и-и раз, и-и-и-и два, и-и-и-и тр… УХ! А ты тяжелее, чем выглядишь… Ладно, с этим я справлюсь. Давай, Рин, шаг за шагом… «Хах… сестра…», — в полубреду подумала Сакура, наслаждаясь заботой и даже не обращая внимания на замечание о своём весе. Последней её мыслью перед полной потерей сознания было лишь одно — раз уж это сон, то пускай он длится подольше.***
Широ стоял перед Высшим Судом, зная, что уже почти находится на острие ножа. — Шесть часов. Ты сказал, что скоро придёшь, но ушёл на шесть часов, — сказала Сэйбер. — Тебя не было, когда я пришла! — сказала Фуджи-нээ. — Я не знала, где ты, где тебя искать и почему ты не вернулся. Ты оставил меня в полном неведении. — Сначала ты заболел, а теперь просто отправился веселиться, а? Думаешь, я так просто это тебе прощу? Думаешь, что предавать моё доверие так смешно, а? А? — Тебя же могли убить. Похитить. Угроза повсюду, Широ, и может объявиться в любой момент. То, что на улице день, не значит, что ты в безопасности. — Меня могли уволить из-за тебя, выставив всё так, что я как-то по-особенному к тебе отношусь, потому что я твоя старшая се… потому что я знакомая твоего отца! — Ты не принёс еды. — Опоздал с готовкой ужина! — Объяснись, — две раздражённые женщины закончили совершенно синхронно. — … Там… там девушка была… — выдал Широ. Голос даже для него самого прозвучал как-то жалко. — ЧТО?! — взревела Тайга. — Широ, в самом деле, не время сейчас позволять низменным, похотливым потребностям контролировать свои суждения, — сказала Сэйбер с таким выражением лица, будто перед ней был слизняк или таракан. Что-то такое, на что она бы не решилась наступить, потому что это отвратительно. — Н-нет! Она же ещё ребенок, и… — Извращенец! — взвизгнула Тайга. — Честное слово, Широ, — дополнила Сэйбер. Широ буквально чувствовал, что ему понадобится несколько часов работы для того, чтобы снова оказаться на уровне слизняка. — Вы обе, не делайте таких скоропалительных выводов! — взмолился Широ. — Клянусь, я просто… ну она выглядела такой грустной и одинокой. Я решил показать ей город, и она, в итоге, отвлекла меня от проблем, и потому я провёл с ней чуть больше времени, чем планировал, и… — Тьфу ты, — сказала Тайга. Мгновенно, к великому удивлению Сэйбер, враждебность её покинула, сменившись раздражённой покорностью. — Признаться, это и правда звучит глупо. Из твоих-то уст. Ты же из тех, кто по-любому ухватится за возможность помочь такому человеку. — Простите? — спросила Сэйбер, явно недовольная потерей командира наступления. — О, Сэйбер-тян, тебе стоит знать, с кем мы имеем дело, — сказала Тайга. — Широ всегда таким был. «Защитник справедливости», «защитник невинных». Знаешь, когда его спрашивали, кем он хочет стать, он сказал «супергероем». Маленькие дети такое говорят со смехом, но он был абсолютно серьёзен. Широ почувствовал, как его лицо заалело. — Знаю я, как это звучит. Но что такого плохого в том, чтобы помогать людям? Тайга вздохнула. — Да ничего особенного… в принципе. Но знаешь, если и правда хочешь помогать людям, то может сначала мне поможешь? Я так волновалась за тебя, что вызвала Сэйбер-тян на дуэль, а она меня в итоге побила! — А, ну прости, что я… Что? — А, ну да. Мы обе беспокоились за тебя, я ждала тебя в додзё, когда она вернулась домой, так что… ну… она была очень настойчива. А я была напряжена и расстроена, и потому решила, что неплохо будет вот так скоротать время, — сказала Сэйбер, по крайней мере, хотя бы чувствуя, что сделала какую-то глупость. Она улыбалась, но как-то нервно, слегка униженно, смущённо и явно очень старалась притвориться, что это, на самом деле, не так. Сэйбер, как понял Широ, не очень искусна была в сфере блефа. — Вы… ведь не дрались всерьёз, да? — спросил Широ. «Стоп, чего ради я вообще спрашиваю? Конечно же нет». — Она довольно сильная, так что несерьёзно драться нельзя было, — сказала Сэйбер, всё ещё с тем же глупым выражением лица. Оно не очень подходило её ауре достоинства, и всё же, это было так неожиданно мило, что Широ и жаловаться не стал. Слишком мило. — Широ, я щас серьёзно, не подкрадывайся ночью в комнату Сэйбер-тян, она тебя убьёт, — сказала Тайга. В этот момент её глазами на Широ глянул контуженный ветеран войны. «Ха! Да это мне стоит беспокоиться о том, что кто-то прокрадётся ночью в мою комнату!», — подумал Широ. Вслух же, чтобы избежать убийства, он сказал следующее: — Ну, я надеюсь, что ты привыкнешь к такому моему поведению, и не будешь беспо… Его прервал хруст входной двери, в которую будто бы постучали. Ногой. Замкнутый Барьер никак не отреагировал, так что враждебных намерений точно не было… но кто именно будет пытаться сломать ему дверь, не желая причинить вред никому внутри? Широ повернулся, чтобы двинуться к источнику вторжения, но вдруг понял, что Сэйбер довольно успешно его опередила. Пройдя мимо него со скоростью, которую едва сдерживала в человеческих пределах ради Тайги, она направилась к двери, намереваясь совершенно вежливо поприветствовать любого гостя и совершенно жестоко убить незваного. — Вот видишь! — вопросила Тайга, наблюдая практически невозможное сочетание скорости и плавности. — Пугающая девушка. Ни говоря ни слова, Широ бросился за своей Слугой. — Хах, да что с ними такое? Просто в дверь же постучали… — сказала Тайга. — Интересно, а что на ужин? Сэйбер, конечно же, добралась до неё первее; даже если бы у неё не было форы, она, вероятнее всего, всё равно бы опередила Широ, но он этого ожидал. Вот только чего он никак не мог ожидать, так это застывшую в удивлении девушку, не знающую, что ей предпринять. Он не рассчитывал присоединиться к ней в этом состоянии, но увидев, кто пришёл, тут же это сделал. В дверном проеме стояла Тосака Рин, хладнокровный кумир всей школы, ставшая, возможно, самой большой угрозой его жизни во всём городе. Она выглядела настолько напуганной, насколько явно не была даже прошлой ночью, когда напал Берсеркер. А на руках её безвольно висела фигура дрожащая, бледная, вся мокрая от пота и слишком уж напоминающая Сакуру. — Помогите? — мягко попросила Рин.***
В постель Сакуру уложила Тайга. Рин была гостьей, Сэйбер её едва знала, а Широ уж точно нельзя было доверить раздевание потерявшей сознание девушки, только не после того, какую безответственность он показал сегодня днём! И потому Тайга, как ответственный и взрослый человек, всё взяла на себя. Конечно, она была обеспокоена, но не очень-то и сильно, ведь за время работы учительницей она перевидала немало больных детей, и ей несложно было понять, в чём заключается проблема. Сакура, на самом деле, была не больна… возможно, у неё и правда был какой-то недуг, но главная проблема заключалась в том, что она просто была истощена что физически, что морально. Нечему удивляться, если учесть то, что она каким-то образом совмещала занятия в школе, клуб и бесперебойную поддержку домов Эмия и Мато. Поэтому Тайга отвела девочку в самую красивую гостевую комнату в доме, переодела её в более удобную одежду и уложила в постель. Хороший ночной сон и завтрашний выходной это то, что доктор прописал; Широ придётся пропустить ещё несколько дней занятий, чтобы немного побыть личным рабом Сакуры. Тайга всегда чувствовала себя легче, когда отдыхала и приказывала Широ что-нибудь делать, так что Сакуре определённо тоже станет лучше. Она ласково взъерошила волосы спящей девушки, мягко улыбаясь и поправив одеяло, чтобы той было теплее. — Вот дурочка. Такая же, как и он. Вам двоим нужно научиться время от времени отдыхать. Поправляйся, ладно? — Сестрёнка?.. — тихо пробормотала девушка во сне. Тайги от умиления взвизгнула. — Да, Фуджи-нээ рядом! Милашка… Сакура на мгновение во сне нахмурилась, словно чем-то раздражённая, но Тайга ничего не заметила. В это время на кухне Широ и Рин сидели на противоположных концах стола, совместно изо всех сил стараясь смотреть куда угодно, но не друг на друга. Широ, вероятно, чувствовал себя более одиноко в процессе этого, а вот Рин по-прежнему получала должное внимание, потому что Сэйбер отказывалась отводить на неё взгляд даже на секунду. — Итак. Арчера здесь нет, не так ли? — спросил Широ, решив, что надо уже как-то прервать затянувшееся молчание. — Да, — спокойно согласилась девушка, не глядя на него. — Не волнуйся, он и не покажется. — Ты умрешь ещё до того, как первая стрела выйдет из его лука, — предупредила Сэйбер. — Да, и это главная причина, по которой он не со мной, — сказала Рин. Снова воцарилась тишина. — Зачем ты принесла Сакуру сюда? — спросил Широ ещё после нескольких минут мучительного молчания. — Она хотела пойти сюда, да и просто рядом было, — сказала Рин. — Кроме того, ты слышал сэнсэя. Это, скорее всего, просто усталость. Может простуда. Через пару дней она будет в порядке. «Надеюсь», — сказала она про себя. — Хорошо… спасибо, — тихо сказал Широ. — Я сделала это не ради тебя, — ответила Рин. — Я просто помогла однокласснице. — Тогда спасибо тебе за неё, — сказал Широ. Рин ничего не ответила, только слегка покраснела и отвела взгляд. И снова воцарилась тишина. «Блин, неловко-то как!», — подумал про себя Широ. «Скажи уже… что-нибудь…» — Храм Рюдо, — выпалил он, наконец. — Что там? — спросила Тосака, несколько раз случайно, в замешательстве, моргнув. — Думаю, там, на горе, один из Мастеров, — сказал Широ. — Синдзи говорил что-то о «ведьме с горы», которая крадёт души. Гора Энзо, как мне кажется, одна под это описание подходит. — Я… нет, в этом нет смысла, — нахмурившись проговорила Рин. — Кто-то мог украсть души из храма? Чтобы отнять жизненную энергию у людей на таком расстоянии, нужна великая магия, а такой нет даже у Слуг. Кто бы это не делал, ему придётся потратить столько энергии, что будет радоваться, если останется хоть кроха. Широ пожал плечами. — Я ничего не знаю, просто говорю тебе то, что слышал от Синдзи. Подумал, что тебе стоит знать. — Ну, в этом нет смысла, если… эх, даже не знаю. Может стоит проверить, или же… — Рин начала было говорить, но запнулась. На середине фразы её выражение лица стало жёстче, не стало очень уж враждебным, но она определённо перестала выглядеть такой же открытой, как несколько секунд назад. — Но тогда возникает другая проблема. Почему ты думаешь, что я тебе доверюсь? Ты вполне себе можешь меня в ловушку заманить. — Да, если с такой стороны посмотреть, то ты и правда не можешь мне довериться, — признал Широ. «Глупо-то как. Стоило догадаться, что она так отреагирует». — Просто я… Ничего другого и не знаю. Нечем мне больше отблагодарить тебя за то, что ты сделала ради Сакуры. Рин снова от него отвернулась. Но Широ не был уверен, почему это так его обеспокоило. — Ладно. Я всё равно уже сказала тебе не благодарить меня, — она встала и разгладила юбку. — Я сделала то, что должна была, и ничего взамен мне не нужно, так что нет причин злоупотреблять твоим гостеприимством. До свидания, Эмия. — Тосака, постой… — начал было Широ, протянув руку к девушке, целеустремлённо зашагавшей к входной двери. — Надеюсь, ты не хочешь попросить меня остаться? Мне вряд ли нужен будет некто с такими связями, — сказала она, даже не обернувшись. — И разве не естественно для меня скорее покинуть место, в котором моя жизнь может быть подвергнута опасности? Широ замолк. Враждебность, волнами исходящая от Сэйбер, не позволяла ему с этим не согласиться. Сэйбер хотела защитить его. Тосака, или, по крайней мере, её Слуга, пытались его убить. Он даже не думал о перемирии, только не в ближайшее время. — Передай Сакуре, что я надеюсь, что ей станет лучше, — сказала Рин, выходя из комнаты. Вновь воцарившаяся тишина была оглушительна. «Несколько дней назад она была просто милой девушкой из школы. А теперь всё может закончится тем, что мы убьём друг друга». — Сэйбер… — позвал Широ, услышав, как хлопнула входная дверь. — Да, Широ? — спросила блондинка, расслабившись с уходом Рин. — Я о Войне Святого Грааля, — уточнил Широ. — Мне всё равно, какой приз ждёт в конце. Он того не стоит. Кровь и смерти… мы с Тосакой друг друга даже не знаем, а уже готовы вцепиться друг другу в глотки. В соседней комнате лежит больная девушка, а мне, возможно, придётся убить её брата, одного из моих старейших друзей. К тому же, в городе ещё четыре человека, которых я даже не знаю, а мне, вероятно, придётся кого-то из них убить. Ни одно желание всего этого не стоит. Ни одно. — Широ, я… — Я пойду посмотрю, как там Сакура, — сказал он, вставая, чтобы самому уйти из комнаты. Сэйбер же, не зная, что делать, сидела молча.***
Рин шла по улице к своему дому, а Арчер, незримый, двигался рядом с ней. — Ты его оставила, да? — спросил он. — Конечно. Ещё до того, как мы вошли, — ответила Рин. — Драгоценный камень спрятала в подкладке её пальто. Если она не будет ощупывать каждый дюйм своей одежды, то никогда этого не заметит, а это позволит мне проследить за ней даже в зоне влияния другого Мага. Слишком часто я его использовать не смогу, иначе просто заметят. Но если случится что-то серьёзное, я узнаю. — Как мило. — Э-эй! Я просто веду к тому, что она всё же близка Эмии и Синдзи! Мне нужны любые преимущества! — сказала Рин, сильно покраснев. — Если я собираюсь победить Эмию, мне нужно узнать как можно больше что о нём, что о его партнерше! Сакура просто моя… шпионка, вот! Пешка, вот она кто! — Ну да, ну да, — сказала Арчер, радуясь, что она не может видеть его ухмылку, покуда он в астральной форме. — Ты, очевидно, совсем о ней не беспокоишься. — Хорошо, что ты это понимаешь, — сказала Рин. Да, она прекрасно слышала сарказм в его голосе, но решила не обращать на него внимания. Ладно, она немного беспокоилась. Совсем немного! По крайней мере, Арчер понял, что и её поддразнивание имеет свои пределы, и потому вновь переключился на деловой тон. — А что с храмом Рюдо? — Эмия не очень хорошо умеет врать и, как бы неприятно было признавать, скорее всего, он говорит правду. Может там и правда засел Мастер. — Значит будем расследовать? Сегодня вечером? Мои раны, по большей части, зажили. Я, конечно же, готов к бою. К тому же, если на горе предположительно был бы Берсеркер, то он бы ничего не сказал и не поставил бы под угрозу своего партнера. Мы могли бы напасть. — Только не сегодня. Кто бы это ни был, этот Слуга использует какой-то трюк, чтобы красть души, сидя при этом в храме, и я пока что не знаю как. Мне не нравится ситуация с таким большим количеством неизвестных, — сказала Рин. — Кроме того, кто бы это ни был… Ах да, ты ведь Кастер подозреваешь, да? Ладно, Кастер ещё никого не убила. Значит потратим одну ночь на планы, ничего не будет.***
Наступила ночь. Материал спал. Пора бы приступать. Мато Зокен удовлетворённо осмотрел ритуальную комнату. Круг призыва был совершенным, человеческая кровь как раз была уместна. Черви, размножившиеся в глубине сырого склепа, уже вовсю трудились, пожирая свою жертву, давшую эту кровь. Зокен коротко мотнул головой в сторону быстро исчезнувшего трупа. По правде говоря, он не мог вспомнить даже, было это мясо мужским или женским и, уж тем более, как оно выглядело, когда он перерезал ему глотку, взял то, что нужно, и бросил остатки своим животным. Тем не менее, он понимал, что продолжать эту крошечную демонстрацию признательности было справедливо; в конце концов, в каком-то роде, она внесла свой вклад в его планы. С некоторым усилием (на которое было способно это тело, ибо старые кости невероятно болели), Зокен сел в центре круга и начал читать заклинание. — Серебро и железо — камни основы. Созидая контракт, да скрепятся в оковы. Яростен вой ветров преграждающих. Врата к короне стеной охраняющих. Запутанный путь — последнее средство. Укажет мне истинный путь в королевство. Наполнись. Наполнись. Наполнись. Наполнись. Наполнись. Пять раз для каждой копии. Уничтожь сии письмена предо мной. Наполовину высохший круг, окружавший старого Мага, менялся вместе с его словами; сначала он стал ярко-малиновым, затем вспыхнул алым, когда древние магические письмена прошили тёмные силы, что он призвал. Обращение к Святому Граалю, как правило, сложным не было, большую часть работы выполнял сам Великий Грааль. Но Зокен сжульничал. И сила, необходимая для того, что он пытался сделать, была выше человеческих возможностей. К счастью, Зокен готов был поучаствовать в любом количестве бесчеловечных актов. Начертание круга кровью была самым простым из них, но Зокен прошёл лишний путь к своей цели ради полного человеческого жертвоприношения, захватил душу, чтобы сжечь её ради силы… — Пусть тело твоё будет под властью моей, а судьба моя в твоих чёрных руках. Если подчинишься ты сию разуму, то откликнись. Я клянусь. Я стану воплощением добра мира иного. Я всё зло мира иного. О, семь небес, что скованы тремя великими словами, я провозглашаю — пройди сквозь закрытые врата и стань инструментом, что дарует вечность. Круг крови вокруг древнего существа взорвался вспышкой алого света, заполнившего отвратительную комнату и заставившего червей забраться в свои норы, в ужасе пища. От трупа жертвы остались лишь одежда да волосы, которые они не сочли аппетитными. И судя по тому, что осталось, это был мужчина, отметил Зокен. Первое заклинание было завершено, приглашение послано. Но правила были нарушены не только Зокеном. Его Ассасин был приглашён, да, но вот путь, по которому он должен прийти, преграждён работой Кастер. Следующим шагом будет решение этой проблемы. Протянув ментальную руку, он коснулся центра своей сущности, своего величайшего фамильяра, имплантированного в сердце его абсолютного оружия. И подумал только одно слово. «Пробудись». И тени задвигались.***
Даже самое маленькое действие может сотрясти мир. Например, если бы Эмия Широ проводил чуть меньше времени с очаровательной беловолосой девушкой, цеплявшейся к нему как колючка всякий раз, когда он пытался уйти, то мог бы приготовить ужин вовремя. А ещё они с Сэйбер бы смогли убедиться, что Сакура достаточно рано легла спать, и обсудить кое-что, чтобы отправиться в патруль той же ночью. И поскольку они не были так же осторожны, как Тосака Рин, то могли прибыть в Храм Рюдо как раз, чтобы увидеть окончание событий, которые там происходили. Если бы это случилось… то всё могло бы быть по-другому. Но маленькие перемены уже случились. Широ и Сэйбер никуда ночью не пошли. В тот день Рин с Арчером храм не осмотрели. И кошмар на горе прошёл, незамеченный никем. И начался с Ассасина. Привратник стоял молча, исполняя свой единственный долг, когда началась атака. Всё закончилось ещё до того, как кто-то успел бы отреагировать; Ассасин даже не понял, что случилось. Что-то… он не понимал что, подошло к воротам храма и, прежде чем он успел защититься, разорвало его на части изнутри. Его меч бесполезно застучал по ступенькам, падая вниз, тени снаружи его тела уже прорвались внутрь, а те, что были внутри, вырвались наружу… Всё, что мог сделать человек, который, на самом деле, не являлся Кодзиро Сасаки, так это презрительно улыбнуться своему убийце. Со смертью его открылись врата для Зокена. Ассасин умер, и истинный Ассасин был рождён. Плоть и кровь его «отца» стали первой для него омерзительной пищей. Бледный лунный свет. Красиво освещавший храм, совершенно не подходил этой ужасающей сцене. Пускай бы лучше было новолуние или облачная ночь без единой звёздочки на небе. Но природа редко когда была покладистой. Следующей была Кастер. Ассасин незаметно скользил по залам храма со смертью, следующей за ним по пятам, когда вдруг что-то ужасающее и очень голодное скользнуло по его следу. Он не издал ни звука, не оставил следов, даже пыль не была потревожена. Коньком Ассасина была скрытность, и в этом с ним никто посоперничать не смог бы. Хотя… к его неудовольствию, существо, следовавшее за ним, было равно или даже превосходило его в этом. Даже точно зная, где оно находится, он едва ощущал его присутствие. Когда оно решило атаковать, аура абсолютной инакости, которую оно излучало, стала почти осязаемой, но как только оно решило скрыться, даже ему, Ассасину, было тяжко отыскать след… Ещё одно доказательство, что это то существо, с которым оно было связано, было чудовищем даже по меркам Ассасина. Лучше, чем кто-либо другой, он знал, что это такое; извращённое, каннибалистическое, отринувшее Аллаха и отринутое в ответ. Эта безмозглая тварь заставляла его встревожиться, хотя он инстинктивно понимал, что она не причинит ему вреда, пока он не проявит враждебности к ней. Они были похожи. Оба пошли на грех против всего мира. Она не будет воспринимать его как пищу, пока он не даст ей повода. Тем не менее, даже для него эта тварь была отталкивающей, а это о чём-то да говорило. Что ж… есть более важные дела, которыми предстоит заняться. Он чувствовал присутствие ведьмы, чувствовал в воздухе её запах. Она засела в центре своего храма, словно паук в паутине. К этому моменту она уже должна была понять, что что-то не так, поскольку Командные Заклинания её сторожевого пса исчезли. Пойдет ли она к воротам, чтобы выяснить причину, или же запрячется глубже в своём святилище? Это всё не важно, изменится лишь позиция для удара. Потому что на этот раз паутина поймала нечто слишком смертоносное. То, что она не сможет поглотить.***
Кастер открыла глаза. — Мы подверглись нападению. Кузуки Соичиро кивнул и встал на ноги. Он не заметил ничего необычного, но Кастер могла ощутить то, что не мог обычный человек. — Ассасин исчез, так что можно предположить, что в храм проникли, — продолжила она. — Я почему-то не могу никого обнаружить, но они же должны были… ах. Точно. Кто-то закрыл лазейку, которой я воспользовалась, — это было нехорошо. Очень нехорошо. Кто-то, вероятно, использовал ложного Ассасина, которого она призвала, как катализатор призыва, и это значило, что Ассассин-Слуга теперь под началом неизвестного Мастера. Она не была уверена в том, что это возможно. Не могла она представить себе современного Мага, который понял бы систему Слуг лучше её. Но чтобы соткать заклинание такого рода, это было необходимо. Естественно, это было поводом для беспокойства. И всё же, она находилась в самом сердце своей территории, на пике силы. Пока она не впадает в панику, Ассасин не представляет реальной угрозы. Махнув рукой в сторону Мастера, она усилила его тело до такой степени, что тот смог бы сражаться подле неё. — Держитесь поближе, Мастер. Я подготовлю защи… Словно молния, рука Кузуки пронеслась мимо её головы, промахнувшись мимо щеки лишь на пару миллиметров. Она услышала удар, причудливый мягкий стук, не похожий ни на что в природе, и заточенный металл просто ударился о плоть, не причинив никакого вреда. Кулак Кузуки отразил метательный нож, прежде чем тот успел угодить в затылок Кастер. Она была впечатлена. Навыки скрытности Ассасина оказались лучше, чем она того ожидала. Ему удалось подойти так близко… она даже не почувствовала момента, когда он начал атаку. И всё же, это был его единственный шанс. Кастер подняла взгляд наверх и увидела там белый череп, очерченный на фоне потолка. Она подняла руку, и фиолетовое пламя полыхнуло в её ладони оттого, что начала скапливаться магия. Чёрная фигура тут же свалилась с потолка, словно паук, спускающийся по паутинке вниз. Магический залп Кастер промахнулся, раздробив стропило, на котором сидело существо, но не задев самого Слугу. Рваный плащ скрывал очертания его тела, но существо всё же было сильно деформировано. Суставы гнулись определённо не в ту сторону. Слишком длинные конечности. Угольно-чёрная кожа и лицо, скрытое за ухмыляющейся маской в виде черепа. Ассасин приземлился на четвереньки, словно кошка, но движение, которым он атаковал, было далеко от кошачьей грации. Скорее, это были извилистые движения скорпиона. Он отскочил назад, и промеж его пальцев выскочило в цель ещё большее количество чёрных, как ночь, метательных кинжалов, нацеленных в её сердце, шею, бедренную артерию и печень. Каждая из целей была смертельна… вот только ни одному кинжалу не было позволено попасть. По мановению её руки возникла стена, отразившая их более эффективно, чем стальная пластинчатая броня. Второй жест вызвал новый смертоносный взрыв магии, от которого шокирующе быстрому Ассасину снова удалось увернуться, просто подпрыгнув. … А приземлившись уже в когтях одного из самых смертоносных бойцов в этой Войне Святого Грааля, что среди Мастеров, что среди Слуг. Пока Ассасин был в воздухе, не в силах изменить направление полета, Кузуки бросился вперёд, чтобы перехватить его в точке приземления, действуя как обычно в авангарде пары Мастер-Слуга. Его кулаки, усиленные магией, рванулись вперёд, чтобы пронзить горло твари. Удар был нанесен, но Слуга, казалось, почти что не пострадал и взмахнул своей похожей на клюв рукой под невозможным углом. Кузуки резко откинул голову назад, позволив конечности пролететь всего в нескольких миллиметрах от его носа, и занёс обе руки для изогнутых крючковатых ударов, которые бы проскользнули мимо защиты чёрного Слуги и ударили бы его в грудь. Он почувствовал, как ломаются кости под его пальцами, но Ассасин, казалось, не заметил боли. Может быть, он накачан зельями? Кузуки ведь не в первый раз использовал в бою такой прием. Сжав в пальцах метательный кинжал, Ассасин метнул своей, более похожей на человеческую, рукой его вверх по дуге. Кузуки видел приближающийся удар, но не сразу оценил его; непривычный к странным движениям противника и столь же странным пропорциям тела, он неправильно рассчитал свой манёвр и почувствовал, как острие клинка прочертило обжигающую линию вдоль его лица, сшибив очки. Это было настоящей проблемой… его боевой стиль зависел от удивления противника необычными движениями, но сам он никак не мог предугадать, как это существо будет действовать. Более того, оно не обращало внимание на его удары и, казалось, совсем не чувствовало боли. Что ж. Он ещё не привык драться в тандеме, но был достаточно прагматичен для того, чтобы понимать, что в такой ситуации это будет полезно. Кузуки сделал сложный выпад вправо, делая вид, что хочет сбить с пути конечность противника и ударить локтём твари в лицо, но вместо этого развернулся на каблуках и оттолкнулся назад, низко опустившись к земле и скользя назад. Застигнутый врасплох, Ассасин приготовился к физическому удару, который так и не последовал, и… таким образом, не смог увернуться от магического взрыва, который послала Кастер туда, где мгновение назад стоял Кузуки. Не важно, были это зелья или нет, но с уверенностью можно было сказать, что, когда фиолетовая молния прошила тело Слуги, швырнув его через вестибюль и врезав в опорную колонну с сокрушительной силой, он это почувствовал. Нечеловеческое существо дёрнулось, словно рыба на крючке, когда Кастер приблизилась, достав Рул Брейкер, свой Небесный Фантазм. Способный аннулировать любые магические контракты, он был идеальным оружием для борьбы со Слугами… потому что вместо того, чтобы уничтожить их, она могла силой навязать им свой контракт. Присвоить. В конце концов, не стоит тратить впустую ценные боевые ресурсы. Она ухмыльнулась сломленному Ассасину, всё ещё лежащему на полу и дымящемуся. — Ты не так хорош, как моя предыдущая собачка, но сойдёшь. Неужели думал, что со мной так легко покончить, ты, оборванец? Из-под маски-черепа донеслось странное шипение. Кастер потребовалось мгновение, чтобы понять, что это было, настолько нечеловеческий это был звук. Смех. Вот что это было. — ТЫ и Не бЫлА МиШЕньЮ. А я Не бЫл уБиЙцЕЙ, — произнесло чёрное существо, голосом таким же странным и нечеловечным, как и его внешний вид, придавая странный акцент словам и слогам, которого быть не должно. Глаза Мага расширились. — Соичиро-са… — начала она, повернувшись к своему Мастеру. Как раз, чтобы увидеть его кончину. Оно взялось из ниоткуда. Даже Кузуки его не почувствовал. Пузырящаяся лужа чернильной тьмы просто материализовалась вокруг его ног, не оставив ни времени, ни возможности увернуться. Но вместо того, чтобы поглотить его, мерзкая смоль, казалось, протекала в него, просачиваясь сквозь одежду и кожу. «Разъедая душу!..» Чем бы ни было это бесформенное существо, оно пожирало изнутри её возлюбленного! Кастер прыгнула вперёд с Рул Брейкером в руке. Шанс был ничтожен, но, возможно, она сумеет развеять… «Боги, да что же это? От одного только взгляда на него у меня голова заболела…» … Эту штуку, проникающую в тело её Мастера. Она не знала, сработает ли, но это был единственный скудный шанс, который у неё остался. На это Зокен и надеялся. Старый Маг поднял ментальной командой своё оружие, и тело Кузуки было отброшено вперёд. Кастер воином не была, но искусно обращалась с ножами. Но в этот раз ей это не помогло. Магический кинжал, которому нужно было лишь слегка ткнуть кожу, чтобы вызвать анти-магический эффект, ударил в грудь мужчину, войдя в сердце по самую рукоять. Кастер своими глазами увидела, как свет покидает его глаза. Он уже был больше мёртв, чем жив, когда она нанесла удар, но от него всё ещё что-то оставалось. И когда он посмотрел на её потрясенное лицо, его собственная кровь стекла по её руке с кинжалом. Вот только в глазах его не было ни гнева, ни печали. Напротив, он сделал то, чего ранее никогда не делал по отношению к ней: он улыбнулся. С последним вздохом он улыбнулся, показывая, что её усилия увенчались успехом. Он умер собой. Но Кастер считала, что это худшее, что он только мог сделать. Её разум был ошеломлен осознанием того, что она только что сделала. Спасла и потеряла, и всё за одну секунду. Слуга крепко прижала его к себе, опускаясь с ним на пол. Тяжесть этого тела… для неё была ничем, просто колени слишком слабы были, чтобы стоять. «Соичиро… сама…» «Он же… Я… Нет…» «Нет, нет, нет. Пожалуйста, Боги, все, когда-либо существовавшие, пожалуйста, нет…», — отчаянно подумала она, прижимая к себе ещё теплое тело и не обращая внимания на кровь, пропитавшую её одежду. «Пожалуйста, пожалуйста, нет. Прости меня, Соичиро… Пожалуйста, прости… не оставляй меня…» Как так получилось? Как же её так обхитрили, если всё шло просто идеально? За одно мгновение чёрного ужаса, ситуация обернулась против неё. Её Мастер погиб. Ассасин исчез и явно спрятался где-то во тьме. Кастер всё равно сейчас было плевать на него. Но оставалось лишь одно… Эта… вещь. Ужасная вещь, на самом деле ответственная за всё это. Она её больше не видела, но она и не пряталась от неё. Она была повсюду вокруг, свободно и открыто излучая искривлённую чёрную ауру. Она не могла пошевелиться, не могла дышать, не могла думать. Всё, что она могла делать, это беспомощно ухватиться за свой Небесный Фантазм, как за спасательный круг, и молить о спасении. Она чувствовала надвигающуюся тьму. Разрыв контракта уже начал утомлять её, когда вдруг нечто голодное и ужасающее закружило вокруг, словно акула, почуявшая кровь. Что-нибудь. Что угодно. Всё, что угодно, лишь бы отвлечь эту совершенно искажённую ауру леденящей злобы, шокировавшей её. Пожалуйста, пусть сейчас случится хоть что-нибудь… она будет рада даже смерти, лишь бы подальше от этого ощущения бесформенной обречённости, наполнявшей воздух осквернённого храма. Но ничего не случилось. Прошли мучительные, невероятно напряжённые минуты, а Кастер не оставалось ничего, кроме как содрогаться от горя и ужаса и молиться. Но, наконец… настал момент, когда всепроникающий голод больше не способен стал сдержаться. Тьма окружала её со всех сторон, и нападение, наконец, совершилось. Вливаясь через окна, пузырясь на полу, извивающиеся миазмы, нападавшие отовсюду, прилипали к её одежде, словно смола, таяли на коже под ней, словно кислота, прожигая её магическую защиту так, словно её и не было. Но больше всего поразил тот момент, когда тень коснулась не её кожи… но разума… голод такой сильный Этого мало, мало холодно одиноко пожалуйста, не оставляй меня одну больно, больно, больно, больно, так больно этого мало пожалуйста не оставляй меня насыть меня пожалуйста, останови это Это было просто непостижимо. Наихудшее из возможных нападений для Мага, обычно отлично контролирующего собственный разум. Поток безумия, ужаса, боли и грубого, пронзительно кричащего, одиночества, такого сильного, что холод пробрал её до глубины души. Всё это безудержно бушевало в голове, без её на то согласия и реакции на попытки бороться с этим. Это существо не просто напало на неё физически, оно опустошало её душу, подвергая её самому отвратительному унижению, которое только можно себе представить. И когда Кастер оказалась захвачена и осквернена этой непристойностью и извращенным безумием… на неё снизошло нечто, вроде озарения. Невероятная боль. Невероятный страх. Невероятный голод. И так много силы… подобной она никогда не обладала. Тёмные силы не были чем-то новым для Медеи. И даже холодок в душе был не самым мерзким чувством, которое она испытывала в своей горькой жизни. Даже когда поток тьмы обрушился на её разум, она изучала его, анализировала состав, училась и приспосабливалась, видела, как существо просачивается в неё и начинала попросту понимать его. Да, это было порождение тьмы, но таким же порождением была и Кастер, только теперь сильнее, чем когда-либо прежде. Соичиро-сама был мёртв. Её шанс на счастье упущен. В сердце не осталось ни намека на хотя бы одну положительную эмоцию; всё, что там теперь покоилось, это боль, горечь и, конечно же, желание отомстить. Да, Медея с местью была на «ты». Она успокаивала, словно рука старого друга на плече. Она не сможет осчастливить, но хотя бы принесёт удовлетворение. «Тише…», — ответила Кастер хаосу, проецируя успокаивающие эмоции настолько, насколько это было возможно, стараясь бороться с болезненной потребностью сойти с ума от ощущения чужеродности, просачивающейся в тело и душу. «Ты же не хочешь причинить мне вред?..» так больно «Я тебя утешу.» голодно Я буду насыщать тебя столько, сколько нужно. но этого мало «Мы найдем ещё». так так так так одиноко «Всё нормально. Я никогда тебя не покину. Мы будем вместе, и тебе больше не придётся быть одной», — подумала Кастер, когда тень окутала её. Эта сила разложения способна была довести до отчаяния величайших героев, она бесконечно порождала голод, боль и горе. Но Кастер героем не была. Медея, в какой-то степени, понимала это её горе. «Несчастное, измученное существо. Не волнуйся, теперь я с тобой. Я буду с тобой столько, сколько захочешь… и когда мы узнаем друг друга получше, ты, быть может, мне кое в чём тоже поможешь». … … … останься со мной… «Ну, конечно. За этим ведь и нужны друзья?» Густая, чёрная субстанция покрыла последний дюйм её тела, оставив лишь почерневший силуэт. И когда тень, наконец, рассеялась, Кастер просто исчезла. И любой бы, кто увидел торжествующую улыбку на её лице, прямо перед тем, как она оказалась поглощена… больше никогда в жизни крепким сном бы не уснул.***
В храме Рюдо Мато Зокен смотрел на то место, где всего пару мгновений назад была Кастер со своим оружием. Не своими глазами, конечно. Заведомая ложь была ключом ко всему; если Мастера узнают, насколько он опасен, или Наблюдатель осознает его причастность, они могут объединиться против него. Это было бы не очень хорошо, только не до тех пор, пока его планы не продвинутся. Нет, он, конечно же, наблюдал за происходящим глазами одного из своих фамильяров, проскользнувших через защиту Кастер. Но этого… не должно было случиться. Мастер Кастер должен был умереть, оставив её без контракта. Один из других Мастеров воспользовался бы этой слабостью и убил бы её ещё до конца ночи, так, как это и было заведено. В конце концов, останется только он со своим Слугой, одним новым дополнением к Святому Граалю, трупом Кастер, который он сможет использовать как хочет, и любой дурак, который сюда придёт, подумает, что она сама своего Мастера убила. И всё же… ситуация пошла совсем не по плану. Кастер едва ли пыталась скрыть своё присутствие в Рюдо, и он, конечно же, подслушал разговор между мальчишкой Эмией и девчонкой Тосакой через связь с Сакурой. Они оба знали о Слуге на горе, и он был уверен, что, по крайней мере, один из них попытается сюда пробраться. Он даже хотел атаковать их, чтобы совпасть с расписанием патрулирования прошлой ночи… однако ни один Мастер не напал на твердыню, и в их отсутствие случилось кое-что очень, очень неприятное. Его оружие, захваченное голодом, не смогло отвлечься от Кастер и атаковало её без его приказа. Но почему? Как же так? Оно не должно было быть способно ни мыслить, ни самостоятельно действовать… по крайней мере, пока. Тогда почему оно так отреагировало на Кастер? Был ли голод сильнее, чем он ожидал, или была какая-то другая причина для столь странного поведения? Возможно, что-то в этой Слуге резонировало с ним… а может просто оно было голодно сильнее, чем он предполагал. Но, в любом случае, ситуация складывалась не очень хорошо. Совсем нехорошо. — Что СЛУчилосЬ? ПочеМУ оНо ЗАбРАло её ЖиВОЙ? — спросил Ассасин, наблюдая за происходящим с отстранённым интересом. «Спрячься. Оставайся в храме, пока я начну возведение Замкнутого Барьера, чтобы заменить храм Кастер. Оставайся внутри и жди дальнейших распоряжений», — приказал Зокен, прежде чем отвязать свой разум от фамильяра, в котором тот на данный момент был. Ему нужно было подумать. Вернувшись в храм, Ассасин приготовился к тому, чтобы спрятаться. Его контракт не был признан официально, но Зокен был его Мастером, и он будет пока что по… Хм-м-м. Тень оставила труп Кузуки Соичиро и отступила. Этот человек двигался довольно смертоносно. Слуга, конечно, был бы лучше, но и такое тело сможет утолить его голод.