***
Сэм едва поспевал за Габриэлем, почему-то резво бежавшему к мотелю. Вот он уже внутри, а Винчестер только приближается к двери, мысленно ругая себя за медлительность. Когда Сэмми оказался, наконец, в помещении, Габриэля нигде не было видно. — Вот паршивец, — буркнул он, оглядываясь по сторонам, — Габриэль!!! Мужчина, сидящий за вахтой, поправил очки, сползшие на кончик носа, и взглянул на озирающегося вокруг Винчестера: — Вы ищете кого-то? Сэм подошёл к столику и, кашлянув, спросил: — Тут только что пробегал такой… Низенький парень с темно-золотистыми волосами? — Эм… Да, — немного подумав, ответил вахтер. — Только он будто пропал куда-то. Спрятался, может… — Ясно… Спасибо. Сэмми вздохнул. Ну, Габриэль. Ну, проказник. Ну, получит он… На самом деле архангел не прятался. Нет. Он просто лежал на кроватке и ел бесплатные конфетки с ресепшена, которых натырил целый карман. Ел и слушал, о чем думают люди в соседних номерах. Да, иногда это жутко бесило, но все же это забавно. Например, парень этажом выше приехал сюда с девушкой после вечеринки. Ему только исполнилось 17, и он думает, как бы не облевать свою даму от того количества алкоголя, что он выпил. Сама же девчонка думала, что зря в начале вечеринки в шутку проткнула ему презервативы. А вот мужчина лет 47, который жил напротив, думал о том, как давно он не видел свою жену и как хочет вновь потрепать сынишку по голове. Скорее бы эта командировка закончилась. А вот у женщины, которая жила за стенкой, дочь умирает от рака. И она приехала сюда, потому что больница тут куда лучше, чем в их городке. Кас и Дин думали об одном и том же. Гейб влюбился в Сэма. Это казалось глупым и абсурдным, но… Смеяться почему-то не хотелось, хотя обычно он так и делал. Но нет. Он не любит Сэмми. Он любит издеваться и шутить над ним. Не больше. Кстати, сам Винчестер думал о том, куда Габриэль вдруг пропал и зачем. Господи… Сэм, просто зайди в номер. Сэм постоял еще немножко на месте, выжидая, вдруг Габриль появится рядом, громко расхохотавшись, как обычно он это делает. Но архангел всё не появлялся и не появлялся, поэтому он направился в сторону их номера, про который на некоторое время даже забыл. Минуя двери с табличками 1,3,5,7 и 9, Сэмми остановился у номера 12, задержав взгляд на выгравированной надписи 10 на соседней двери — это была комната Дина и Каса. Прислушавшись к звукам, доносившихся оттуда, вернее, не доносившихся, младший Винчестер понял, что здесь можно не бояться того, что влюбленные устроят интересные развлечения, и спать спокойно. Он улыбнулся и заглянул за дверь 12, всем сердцем надеясь увидеть там Гейба (ещё бы, ведь искать его по всему мотелю что-то не хотелось), и действительно увидел архангела внутри. Габриэль лежал на кровати, закинув ногу за ногу и с блаженным выражением лица посасывал карамельки, от изобилия которых карман джинсов топорщился. — Сладкоежка, — облегченно вздохнул Сэм и зашёл в номер, закрывая за собой дверь. Габриэль просто лежал и ел ириску, не обращая никакого внимания на только что вошедшего Винчестера. И только когда тот лег рядом, он сказал: — Наши братья думают, что я в тебя влюбился. И у тебя, пусть не та же, но похожая мысль проскальзывала. Я настолько странно себя виду? — Гейб посмотрел на Сэма задумчивым взглядом. — Просто… Сэмми, я правда не знаю, как ведут себя влюбленные. Понимаешь… Мы, ангелы, существа такие. Мы не ищем никого, не кидаемся на шею тем, кто нам более менее симпатичен. Нет. Мы не любим никого, пока не полюбим по-настоящему. И я как бы рад, что меня это не затрагивало. У меня половина братьев отказалась от небес из-за любви, а потом кончали жизнь самоубийством. Они не могли выдержать той боли, когда люди их бросали. Вы привыкли искать кого-то, вы привыкли путать симпатию с любовью. Вы просто привыкли и относитесь к расставаниям нормально. А мы нет. Мы, если любим, то готовы отдать все. Жизнь, душу, благодать… Да мы даже против отца готовы идти ради любви! И если Касу повезло… Если Дин действительно смог его полюбить, то я рад, черт возьми, я действительно рад за них! Но я все равно боюсь… Потому что если полюблю я, то меня выкинут. Бросят. Растопчут. Потому что, скажи мне на милость, кому нужен придурковатый архангел, который любит сладкое и дебильные шутки?! Он и сам не заметил, как на глаза навернулись слезы. Потому что это действительно больно. Было действительно больно видеть каждый раз своих братьев, которые сами пошли на смерть. Которые не смогли пережить расставания. Которые стали хламом для людей. Было действительно больно стоять над их окровавленными телами и знать, что их физическая боль все равно не могла сравниться с душевной. Что они так и не смогли ее заглушить. Было действительно больно осознавать, что когда-нибудь ты точно так же будешь лежать в луже собственной крови. Потому что это неизбежно. Два брата, которые сейчас находятся рядом с Винчестерами, покончат с собой. Рано или поздно. Габриэля не примут, кого бы он не полюбил. Невозможно полюбить нечто такое. Его отвергнут. Он станет одиноким. Кастиэль переживет большую потерю. Потому что Дин умрет. Потому что ангелы вечны, но не люди. Он станет одиноким. Гейб закрыл глаза, и по щеке побежала слеза. Наверное это и называется доверием. Не бояться заплакать перед определенным человеком. — Габриэль… Сэм с сожалением взглянул на архангела и, поддаваясь своим чувствам, крепко обнял его, поглаживая по голове, и прижал к себе так, что тот снова уткнулся носом в его грудь. Такая резкая перемена настроения не на шутку перепугала Винчестера, привела в трепет — ведь перед тобой самый человечный Божий сын, почти всегда смеющийся, сыплющий шутками, а тут внезапно он начинает распинаться перед человеком и даже плачет… Поэтому надо было срочно его успокоить. И, если уж Сэм стал слушателем, значит, утешать — это его обязанность. — Габриэль, — начал он, чуть-чуть подумав, и начал говорить, тщательно подбирая слова. — Знаешь, что? Если бы я тебя любил, то я любил бы тебя по-настоящему. Честно. Потому что я не могу смотреть, как дорогие мне люди страдают. Да ты и сам это знаешь прекрасно… Я не хочу никого заставлять страдать. Не злодей я, я не плохой… И с Дином такая же ситуация. Я почти на все сто уверен, что он ни за что не бросит Кастиэля. Он про это даже не думает. Это что-то сравнимое с грехом для него. И то, что ты говорил про то, что тебя никто не примет из-за такого характера… Сэмми вздохнул тихонечко и, взглянув на затылок Габриэля, продолжил: — Такие люди, как ты, — сейчас редкость. А знаешь, почему? Потому что пришло время технологий, и все вокруг сидят в телефонах и компьютерах, не замечают жизнь, которая проходит мимо, встречают то, что запало к ним в душу или ищут нечто похожее на их первую любовь или любимого певца, певицу и прочих в том же духе… Они не готовы с головой окунуться в мир эмоций, приготовленный для них определённым человеком, потому что ждут своего человека, идеального, созданного правильно по всем параметрам. Чтобы обязательно волосы были чёрные, глаза каре-золотистые, чтобы любил фильмы с Джонни Деппом и слушал Kiss. А настоящая, отобранная специально для них любовь, в это время проходит мимо, во все глаза глядя на своё любимое чудо, которое даже внимания не обращает на того самого нужного человека… И почему вдруг Гейб решил, что его шутки дурацкие? Вовсе же нет! И сладости многие любят… — Ты не должен корить себя в том, что ты шутник и сладкоежка. И мне нравятся твои шутки. Порой ты, конечно, перегибаешь палку, но ты видел хоть когда-нибудь, кроме того вечного дня, чтобы мы на тебя злились на это? Может быть, чувствовали растерянность, да, само собой, но мы никогда не сердились на тебя за эти шутки. Габриэль, пойми, то, что ты с нами — это ещё один лучик солнца, только улыбающийся и смеющийся. Разве это плохо? Вовсе же нет! И даже не смей плакать! — Сэм провёл пальцем по щеке архангела, вытирая слезу. — Если ты будешь плакать, я тоже буду плакать… Сэмми сграбастал Гейба в объятия покрепче и прикрыл глаза. Раз уж говорить всё — значит, говорить всё. — А ещё ты часто похож на котёнка. Тебя хочется держать вот так весь день и тискать, тискать, тискать… И, что странно, Винчестер не подбирал слова, как, например, в самом начале, боясь сказать что-то не то. Он говорил от души, серьёзно, не пытаясь что-то скрыть, сказав: «Эй, я всего лишь убеждаю тебя в том, что ты неправ»… Он доверял Габриэлю. Да даже Дину Сэм так развернуто не объяснял ничего, тот бы отмахнулся и сказал: «Много букв, Сэмми. Давай покороче». Сэм чувствовал, что надо обязательно рассказать архангелу всё, что нужно, не оставляя что-то внутри скрытой вещицей, хотя оно всё равно вырвалось бы на поверхность рано или поздно. Гейб прижался к такому нужному сейчас Сэму и стал тихо плакать ему в грудь. Не хотелось ничего говорить и отвечать кроме банального: — Спасибо, Сэмми. Габриэль уже и не помнил, когда в последний раз вот так открывался кому-то. Говорил то, что действительно думал. Что чувствовал. Кажется, в последний раз это было с Касом. Давным-давно. Он рассказал архангелу о том, что ненавидит свои крылья. Что считает их ужасными. Что никогда и никому их не покажет. Даже таким же ангелам, как он сам. Он открылся Гейбу, а Гейб открылся ему. Кажется, тогда он рассказывал, как сильно скучал по Люциферу. Но тогда не было никаких объятий. Нет. Они просто выслушали друг друга, ободряюще улыбнулись и разошлись, пообещав, что никто и никогда не узнает об их секретах. Как же забавно получилось, что они оба нашли родственные души в одной семье. Кастиэль нашел Дина, который смог доказать свою преданность и любовь. Который смог добиться доверия. И Кастиэль рассказал то, о чем не знал никто. Показал то, что не видел никто. А Сэм… Он просто оказался рядом. Просто в один момент Габриэль почувствовал, что это тот человек, который был ему нужен все эти годы. Всю его бесконечно длинную жизнь. И сейчас он чувствовал эту поддержку, о которой мечтал. В этих крепких, тёплых объятьях. Он чувствовал это. Но… — Я все равно останусь один. Рано или поздно, Сэмми. — Все мы когда-нибудь останемся одни, Гейб. Сэм успокаивающе провел ладонью по волосам архангела. Откуда вдруг в его голове взялись столь печальные мысли? — Только вот об этом думать как раз не следует. Нужно жить настоящим. Тем, что происходит сейчас. Никогда не знаешь, что случится завтра. Особенно с нашей-то работой… — младший Винчестер хмыкнул. — Надо уметь наслаждаться тем, что у тебя есть и не думать о плохом, особенно тому, что еще не произошло. Такова жизнь. Это надо принять. А то пессимистом станешь. А тебе это не идёт. Сэм слегка улыбнулся и похлопал Габриэля по плечу. Казалось, что Винчестер — заботливый отец, успокаивающий своего ребенка, которого очень сильно обидели — так тепло он прижимал к себе архангела. Гейб поднял заплаканные глаза на охотника. — Сэмми, для меня ваше будущее настоящим станет гораздо быстрее. И для Каса… Я боюсь за него. Что с ним станет, когда Дина не станет? Насколько больно ему будет? А что станет со мной, когда он уйдет вслед за ним? — тяжело вздохнув, он начал вытирать глаза от слез. — Ладно, ты прав. Не идет мне быть пессимистом. Не мое. И… Спасибо тебе. — И даже не думай о всех этих вещах, — Сэм попытался улыбнуться, глядя на Габриэля. — Если я каким-то образом узнаю — прибью. А то совсем расклеился. Я терял брата много раз. Большинство из них благодаря как раз-таки тебе. Но мы же все об этом забыли, теперь и ты успокаивайся. Давай, давай. И перестань размышлять о нашей смерти. Винчестер потрепал архангела по голове, тем самым вызвав у того некое подобие улыбки. Да уж, если бы Кас начал эту тему, Дину бы пришлось повозиться с ним… Интересно, как там они?***
— Ну же, ты и сам не знал, что я люблю тебя, Кас… — Дин прикоснулся своими губами к губам ангела, стоявшего почти вплотную к охотнику. — А я любил… Но даже виду не подавал. Хотя, признаться, и ты умело закрылся изнутри… Рука старшего Винчестера заскользила вверх-вниз по спине Кастиэля, очерчивая пальцами выпуклые позвонки, и остановилась вновь возле лопаток, и Дин, положив туда же и вторую ладонь, крепко прижал к себе Каса. «Какой же ты безумно тёплый…» — с улыбкой подумал он. — Габриэль не такой. Если бы он и полюбил, он ни за что это не показал. Он боится влюбляться. Только если… Только если Сэм не спровоцировал его на такие действия. Ну… Если ты понимаешь, о чем я… — Если честно, я не совсем понимаю… Как Сэм, мой Сэм, может спровоцировать твоего брата на… Что-то подобное, чем занимаемся мы? Дин повалил Кастиэля на кровать и стал зацеловывать его шею, чуть прикусывая нежную кожу и оставляя на ней засосы. Если вампиры чувствуют то же самое, что чувствует Винчестер прямо сейчас, когда кусают свою жертву в шею, то его можно было назвать личным вампиром Каса. Вампиром-любовником. Только не кровавым, а страстным и любвеобильным. Кастиэль охотно подставлялся под укусы-поцелуи охотника. — Мне кажется… Если бы Сэм не позволял Гейбу вести себя таким образом, то он бы не стал так себя вести. Сэм ему позволяет. Сэму такое поведение нравится. Понимаешь, о чем я? — То есть, ты думаешь, что не только Габриэль любит Сэма, а и Сэм любит Габриэля? Так что ли? Дин изумленно уставился на Кастиэля, оторвавшись от его губ. Ведь он был прав. Его младший братишка не позволил бы с собой так обращаться, если бы ему это не нравилось. Да ну, ну не может этого быть.***
— Сэм… — покачал головой архангел. — Я потерял слишком много братьев из-за этой вашей любви, чтобы об этом не думать. Но… Я обещаю постараться. Обещаю, Сэм. И… Я говорю про другое. Что будет, когда твой брат умрет навсегда? Кас не сможет этого пережить. Никто не сможет, Сэмми. И я не смогу. — Гейб попытался сглотнуть ком, который застрял в горле. Не получилось. — Что там на счет плана? Придумал, как мы будем говорить братьям о том, что «встречаемся»? — попытался перевести тему Габриэль. Хватит на сегодня размышлений. Кас и Дин сейчас оба живы. Оба счастливы. Пусть так и будет. — Если честно, это была твоя идея, — хмыкнул Сэм. — Я не представляю, как это будет выглядеть, что нам с тобой нужно делать. И я совершенно серьёзен. Ну ведь правда, если Дин вместе с Кастиэлем думает, что Гейб влюблён в него, то они могут подумать немного не о том, даже если это всего лишь розыгрыш. И сам Сэмми решил бы, что его брат влюблен в ангела. Ну, если бы это ещё не было фактом. Почему-то в голову Сэму пришла сумасшедшая идея, и он даже нервно хихикнул, но решил подождать до поры до времени. Чутка отомстить Габриэлю. Почему бы и нет. — То есть, это все должен я придумывать? Я и так рассказал тебе отличный способ их разыграть и отдал свою судьбу в твои ладошки. Хоть что-нибудь ты должен придумать сам. — возмущенно начал Гейб. — Как раз разыграть их было твоей идеей. Так что давай, думай. Архангел залез в карман джинсов и вытащил оттуда пару карамелек. Подумав несколько секунд, он открыл Винчестеру рот и закинул туда конфету. Чтобы думалось лучше. Габриэль понял, что человек что-то задумал. Какая-то идея пришла в его голову. Но что это за идея, он разобрать так и не смог. — А, ну половину-то я знаю… Но это секрет. И мысли мои не читай пока что. Сэмми как-то хитро улыбнулся, взглянув на Габриэля и прищурившись. Идейка вполне была ему по нраву, хоть и казалась совсем странной. И как её воспримут остальные, неизвестно. Да и сам Гейб тоже… — А так, я думаю. можно изобразить их самих. Может, когда будем ехать к месту, в машине. Ну, ты же в курсе, что именно между ними происходит, я же прав? Можно повторить что-то из этого, а что именно — на твоё усмотрение. И это должно сработать, если архангел, конечно, не придумает то же самое, что и сам Сэм. Габриэль рассмеялся и посмотрел на охотника с неким умилением. Какой же он все-таки наивный. — Я не контролирую это, Сэмми. Зачем я, по твоему, обратился к Кэсси за помощью? А на счет того, чего бы я хотел… — задумчиво протянул Гейб. — Не знаю. На коленках у тебя я уже сидел. Этим никого не удивишь. А то, что они вытворяют в спальне… Тут даже я стесняюсь.***
— Именно так я и думаю. Разве не кажется поведение Сэма немного… Странным? Рядом с Габриэлем он будто другой человек. Хотя нет. Это все тот же Сэм, но… Он будто ребенком становится. И он позволяет себе и Гейбу слишком много. Сэм без лишних колебаний засыпает с ним в обнимку, развешает ему сидеть у себя на коленях и, черт возьми, он на моих глазах ел у Габриэля из рук! Разве это не странно? — Ты прав, Кас… Я тоже заметил это, но не придал особого значения. Думал, что у него просто хорошее настроение, но теперь да… Дин ткнулся лбом в лоб Кастиэля и улыбнулся. Его небесные глаза были столь близко, что хотелось поцеловать каждый по нескольку раз и навсегда заточить ангела в свой плен, настолько он был прекрасен, настолько очарователен… — Но, даже если они любят друг друга, то я люблю тебя всё равно сильнее… — прошептал Винчестер-старший, аккуратно касаясь пальцем губ Каса и проводя им от краешка к краешку. Кастиэль мягко улыбнулся и утянул любимого в очередной поцелуй. — Я и не сомневался в этом, Дин… Но я всё равно люблю тебя ещё больше. Руки старшего Винчестера скользнули к брюкам Кастиэля, пощекотали бедра и остановились на ширинке, пальцы поглаживающими движения потянулись к молнии и пуговице, расстегнув их одним махом. — Неет… Я… — тяжело выдохнул в лицо ангелу Дин. — И я тебе это докажу. Брюки отлетели куда-то в сторону, а вслед за ними почти сразу же отправилась одежда Винчестера, и оба они, и охотник, и ангел остались в одних трусах. Приоткрыв рот, Дин провёл рукой по щеке Каса и улыбнулся немного устало. Он восседал на ангеле, словно наездник, терся об его пах и улыбался, выуживая тихие стоны со стороны Кастиэля.***
— Я… — Сэм слегка покраснел. — Я не знаю, что они там вытворяют в спальне, но от них не пахнет… Эм… Сексом. От Дина обычно за километр можно понять, что он делал прошлой ночью, но когда он вместе с Касом… Я на сто процентов уверен, что слышал громкие стоны их обоих, но не было характерного запаха. Поэтому я не знаю, что там происходит… И это было действительно непонятно. Дин своим ароматом выдаёт себя с головой, но не в этот раз. Сейчас что-то пошло не так, либо этого не было. Но откуда тогда взялись эти стоны? И Сэму было интересно, чрезвычайно интересно, но он сдерживал себя — это было неловко… Габриэль слегка удивленно посмотрел на Винчестера и ухмыльнулся. Какой же он милашечка, когда краснеет. — Они может и не трахаются, как кролики, но лапают друг друга знатно. А Кастиэль вообще в разнос пошел… Ужас! Где он только всех этих пошлостей нахватался? Твой брат очень пагубно влияет на моего! Гейб до сих пор в шоке. Его маленький, тихий братик сегодня утром своему парню приятно, видите ли, сделал! Хочешь заполнить чем-то свой рот — ешь конфеты и не занимайся такими вещами! — У меня есть идея на счет того, как нам «раскрыться» перед братьями. Все должно выглядеть так, будто это случайность. Сэм помолчал с минуту, думая над словами Габриэля. — Ну не понимаю я всё равно, что там у них творится, особенно после того, что ты о Кастиэле сказал. А ещё меня постоянно пугает то, что ваша родня может нагрянуть в любой момент и поубивать нас за то, что Дин с Касом вытворяет. И Кас с Дином… Это был довольно большой риск — после ссоры с небесными воинами совращать их брата. Но Дин ведь знает, что делает? Ну не могла эта мысль не прийти к нему в голову. Сэм заглянул в глаза архангелу и прищурился. Если у него появилась идея на этот счёт, значит будет интересно. — Ладно, проехали. Я слушаю тебя. Архангел слегка нахмурил брови. Не поздно ли бояться того, что ангелы на них разозлятся? Они ведь так уже достаточно нагадили им. И посерьезнее этого. А вообще… На самом деле огромной части Божьих детей на это просто плевать. Их всех ждала эта участь. Влюбленность, падение, смерть. А вот кто проведет ангела по этой ужасной дорожке, выбирать не ему. Увы и ах. Но сейчас охотник ждал от Гейба плана, а не очередных депрессивных разглагольствований. — Надо все подстроить так, чтобы это выглядело как случайность. Понимаешь? Будто не мы им показали наши чувства, а они сами нас раскрыли. Типа поймали с поличным. — попытался объяснить Габриэль. — Ты ведь тоже сам поймал их и заставил все рассказывать. Нечто такое должно произойти и с нами. Сэм чуть нахмурил брови, задумавшись. — Хм… Да. Ты прав… Мне нравится. Винчестер слегка улыбнулся. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь они будут вот так мило лежать на кровати в обнимку и осуждать, как они будут показывать своим братьям, как сильно друг друга любят? Да даже Сэм был в восторге от этой идеи, а это уже странно. И для самого Винчестера это было немного неожиданно, но внутри заплясал весёлый огонек, подбадривая его и веселя. Но ему было не до веселья. Всё же он не до конца выспался — Габриэль его разбудил. — Но сейчас я предпочту ещё поспать, хотя бы немного, — произнёс Сэмми, зевнув и прикрыв ладошкой рот. — И поэтому лучше не буди меня. А то обижусь. Он чуток прищурился и, подложив руку под голову, а другой обвив архангела, закрыл глаза. Архангел мягко улыбнулся и провел пальцами по щеке прикрывшего глаза охотника. — Я и не собирался. Если честно, то я и сам не против поспать еще. Что, черт возьми, Кас сделал со мной? Гейб закрыл глаза и, уткнувшись носом в грудь Сэма, положил руку на его талию, прижимая к себе сильнее. Если каждый раз, когда он будет засыпать, Сэмми будет лежать рядом, то очень скоро это превратится в привычку. И Габриэлю почему-то до безумия нравится эта мысль. Сэм тихо выдохнул в макушку Габриэлю и почти сразу же заснул. Давно он не чувствовал рядом с собой чье-то тепло, разве что брата, но они не спали вместе. Тем более, Дин не был неженкой, по крайней мере, Сэмми так думал. До настоящего времени, конечно же…***
Ангел подкидывал бедра навстречу и тихо поскуливал. Казалось, охотник решил свести его с ума. — Ди-ин… — тихо простонал Кас, откидывая голову назад. Хотелось большего. Гораздо большего. Он взял в ладони лицо Дина и потянул на себя для поцелуя. Горячего и пылкого. Такого, что все желание ангела было как на ладони. Такого, что это самое желание Винчестер смог бы прочувствовать каждой клеточкой своего тела. — Хочешь? — Дин прикусил губы Кастиэля и запустил в его рот свой язык, который по-хозяйски стал бродить внутри, будто у себя дома, лаская язык ангела. Его тело крепко жалось к Касу, а руки осторожно сжимали его плечи, не желая отпускать. Надо чуток подождать… Подождать, пока Кастиэль разогреется… Или немного подразнить его, чтобы ускорить процесс. — Очень… — простонал ангел в губы охотнику. — И если ты не сделаешь прямо сейчас хоть что-нибудь… Клянусь, завтра ты с этой кровати не встанешь. Хотелось не просто чего-то. Хотелось именно определенного, но в этом он признаваться Дину не будет. Он и так уже чувствует себя слишком особенным. Хотя таковым он и является для Кастиэля. Особенный. Родной. И его хочется. До безумия. До головокружения. До бешеного сердцебиения. Хотелось всего и без остатка. — Так уж и не встану, — прищурился старший Винчестер. — Я вот думаю, что всё будет наоборот… Или ты не дашь мне подняться? Дин хитро подмигнул Кастиэлю, и его руки спустились к резинке трусов, оттянули её и стали спускать бельё вниз, но на полпути остановились и вновь вернулись к плечам, очертили их и задержались там. Как, интересно, отреагирует Кас на это? Ведь он почти совсем не изучал поведение ангела, а тут вообще такая ситуация, в которой Винчестер своего Кастиэля даже и не представлял, и его поведение нельзя было предугадать. И было любопытно узнать. — Ты просто не сможешь встать. — ангел резко поменял их с охотником местами. Теперь он сам восседал на Дине. — Доиграешься ведь. Я покараю тебя за все свои мучения. Белье Каса уже давно валялось на полу. Нельзя издеваться над Кастиэлем. Особенно, когда ангел в таком состоянии. — Со мной лучше не играть, поверь мне… Дин слегка усмехнулся. Сейчас он уже не на шутку разошелся, и его было не остановить. Вообще никаким способом. — И что же будет, если я вдруг ослушаюсь? Покараешь? Винчестер приподнялся в кровати и хитро взглянул в глаза ангелу, где читалось что-то серьезное, а вот в глазах Дина мелькало что-то лукавое и искристое. Возбужденный Кастиэль был не совсем Касом, а каким-то другим существом, не ангелом, а родным-родным… И хотелось сделать его совсем-совсем своим, но по-своему, а вот Кастиэлю это не совсем нравилось. А жаль… Но всё равно будет по-диновски. — Покараю. Но лучше тебе этого не проверять, поверь. Ангел поцеловал охотника и начал вылизывать, зацеловывать и покусывать его шею. Пальцы же в это время стянули с человека его белье и осторожно, будто на пробу, проехались по уже давно стоявшему члену Дина. — Хочешь, я сделаю для тебя тоже, что делал утром? — с улыбкой спросил Кас, глядя Винчестеру в глаза и обхватил ствол рукой. Хотелось опять услышать свое имя из этих уст. Слишком шикарно это было. Слишком сильно это впечаталось в мозг Каса. Дин охнул и зажмурился от вновь переполнивших его чувств. По коже побежали мурашки, легонько покалывая её и доставляя ещё большее удовольствие. Руки Винчестера мягко легли на кисти ангела и погладили их пальцами. — А хочешь ли этого ты? Что, если я скажу, что предоставляю тебе полную свободу? — чуть приоткрыл глаза охотник и хитро глянул на Кастиэля. Что будет делать Кас? Это как раз волновало Дина. Предпримет ли что-нибудь или отдаст ему право руководить? Но неет, он всё равно получит своё вне зависимости от того, будет ли Кастиэль вести или нет. Хотя, чему мог научиться этот ангел? Без практики… Кас закусил губу и расплылся в улыбке. Дин предоставляет ему свободу действий. Как же много планов у него было на это тело… — Можно я сделаю кое-что, о чем мечтаю с самого утра? — полушепотом спросил Кастиэль. Но тут же мысленно поправил себя. Можно. Ему теперь можно все. Расправив вновь крылья, ангел взглянул на довольного Винчестера и улыбнулся чуть шире. Сложив крылья нечто похожее на яйцо, ангел склонился над охотником и стал расцеловывать его грудь. Крылья аккуратно легли на простынь и теперь не было видно ничего. Только черные, как ночь, перья. Оставалось только чувствовать. И это играло только на руку. Склонившись над чужой возбужденной плотью, Кас тяжело выдохнул и провел языком по всей длине. Дин зажмурился и издал громкий стон, резко отодвинув руки в стороны и стиснув простыню пальцами, его голова слегка закружилась, а по всему телу побежал какой-то горячий поток, быстро пульсирующий и отдающийся шумом в ушах и висках. Винчестер вдруг почувствовал, что усталость становится чем-то странным, и голова становилась всё тяжелее, будто её затягивает в подушку, как в зыбучие пески… — Каас, стой, — тихо пробурчал он, резко выдохнув, и его глаза медленно закрылись, будто на веки сверху положили тяжелый груз. Дыхание сразу замедлилось и сразу выровнялось, а сам охотник выпустил простыни из рук и расслабился, чуть приоткрыв рот. Однако уже через пару секунд он пришёл в себя, широко распахнув глаза. Странное состояние куда-то улетучилось, осталось только легкое… Нет, не легкое, а приличное такое возбуждение. Дин облегченно выдохнул и чуть улыбнулся, вытирая пот со лба. Всё в норме. Всё в норме… Кастиэль отстранился и удивленно посмотрел на Винчестера. — Что-то не так? Я сделал что-то не правильно? — слегка обеспокоенно спросил он. Не хватало еще, чтобы охотнику было неприятно от его действий. — Нет, нет… Кас. Всё хорошо… — Дин слегка улыбнулся. — Я просто немного устал, а это… Не знаю, что это было. Винчестер присел в кровати и, крепко обняв ангела за талию, лёг обратно, утягивая Кастиэля за собой и располагая его вдоль своего тела. От такой близости внутри все перекручивалось, а возбуждение всё росло, росло… — Полежи со мной, Кас. Полежи со мной, — жалобно попросил Дин. — Полежи… Просто полежи, мне не надо большего… Теплый воздух щекотал щеку немного ошарашенного ангела, а человек всё прижимал его к себе, не желая отпускать. Одна рука легла на крыло и осталась лежать на нём почти неподвижно, изредка поглаживая мягкие перышки. — Прости… Кас мягки улыбнулся и погладил большим пальцем скулу Дина. — Ничего. Все хорошо. Я здесь. Я рядом. — прошептал Кастиэль и накрыл губы Винчестера своими. Не так, как несколько минут назад. Легко и невесомо. Нежно. Оторвавшись от губ, ангел обнял Дина за талию и прижал к себе крепко обнимая. Как же он любил этого человека. Носом он уткнулся в шею Винчестера и медленно втянул его запах. — Тебе стоит поспать. Ты вел машину 10 часов, Дин. Твой организм заслуживает отдыха. Кастиэль распрямил крылья так, что сейчас они были, скорее, как одеяло. — Я посплю с тобой. Я люблю тебя, Дин. — Я люблю тебя, Кас-тиэль, — улыбнулся Винчестер. — Я бы отдал тебе всё, да только имею так мало… А ты… Даже укрываешь меня своими крыльями. Ну недостоин я этого. Ты слишком чист для меня. Он прикрыл глаза, поудобнее устроившись в кровати, и притянул Каса ближе к себе, случайно задевая крылья. Пальцы пробежались по оперению, осторожно гладя его. Идеальный. Просто идеальный. — Я что-то и правда устал, — пробормотал Винчестер. Кас потерся носом о нос Дина и грустно улыбнулся. — Ты достоин гораздо большего, Дин. Я всего лишь глупый ангел, не понимающий человеческого мира. Я не достоин тебя. Но я до безумия, до дрожи по коже люблю тебя. И я никогда, ни за что тебя не отпущу. А теперь спи, мой родной. Завтра тяжелый день. Поцеловав Дина в висок, Кастиэль крепко его обнял и попытался уснуть. На его удивление, получилось это довольно быстро. Наверное, родное тепло рядом так подействовало на него. И впервые ему приснился сон. Сон, где они с Дином шли в полной темноте, держась за руки. И ни за что не отпускали друг друга. Дин слегка сжался в объятиях ангела, словно становясь меньше, и выдохнул в шею Кастиэля. Мягкие перышки щекотали его кожу, и если бы Винчестер открыл глаза, он бы увидел, что чёрные крылья заполонили собой почти всю комнату, отбрасывая большие тени на стены. Свет так и остался включенным, и охотник пожалел, что не обладал телекинезом. Хотя это не так мешало… Обняв Каса покрепче, он погрузился в сон. Глубокий сон безо всяких сновидений… Голова Дина напрочь отказывалась что-то придумать после долгой дороги, и только иногда в мыслях проносились какие-то редкие обрывки: крылья, деревья, пирог, какая-то красная штука… И ни на что, кроме первого, мозг не обратил внимания. И начался какой-то странный сон про то, что и у Винчестера появились крылья, и Кастиэль учил его управлять ими… И Дин улыбался во сне. Улыбался, как ребёнок новой игрушке. Улыбался, забыв про всё. Только он. И только Кастиэль. Вместе. И ничто не помешает.