Позволь мне объяснить...

Остаток вечеринки прошел для Чанеля немного размыто, а после он забрал Бэкхена подальше от родителей, они оба выпили огромное количество алкоголя, «разбросанного» по комнате, выпив гораздо больше, чем надо. Он вспомнил, что родители ушли раньше, сказав, что любят его и что не хотят портить вечеринку «юным деткам». Он помнил, что Чонин и Кенсу вернулись растрепанными и застенчивыми. Ну, Кенсу точно был застенчивым, а Чонин, в свою очередь выглядел горделивым, как павлин. Еще он вспомнил, что Сехун и Лухан целовались на стуле в углу, он был убежден, что один держал руку на штанах другого и они кормили друг друга едой с вечеринки. Он также помнил, что его друзья принесли ему торт и зажгли свечи на день Рождения, и каждый прекратил разговоры, чтобы спеть ему поздравление; и даже включая Сехуна и Лухана. Оказалось, что Сухо очень хороший певец, а после нескольких выпитых бокалов у Чондэ и Кенсу тоже появились кое-какие вокальные данные, Тао остановил свое пение и оптимистично положил глаз на торт, пока Крис крепко удерживал его руку. — Это клево, парни; думаю, я сейчас расплачусь. — в то время как Чанель обычно не был через край эмоциональным, в пьяном состоянии ему иногда было трудно собраться, поэтому Бэкхен начал хлопать его по плечу, пытаясь успокоить его эмоции. — Я так сильно вас люблю! Он стрельнул в друзей дрожащей улыбкой и попытался задуть свечи, управившись с двумя перед тем, как сдаться и вместо этого сдуть малину с торта, что Бэкхен, Сехун и Чонин нашли очень забавным. Кенсу явно был пока самым трезвым и поэтому задул за него остальные свечи, заставив зал громко закричать, после чего гости вернулись к своим прежним делам. Кроме этого, Чанель действительно многого не помнил, пока гораздо позже не вернулся домой с Бэкхеном, старший хихикал почти без остановки, наливая себе и Чанелю два огромных стакана воды. Они кое-как переоделись в пижамы, хотя Чанель не помнил, когда или как это произошло. — Понимаешь? — Бэкхен шатаясь выходил из кухни, расплескивая воду через края бокалов, которые он держал. — Я провел свое время реально суперски, офигенно, круто. — он снова захихикал и передал бокал воды Чанелю, тот ухмыльнулся и выпил весь бокал, хлопнув им по столу. — И я! А у моего лучшего друга был секс в туалете на мой день рождения! Как мило, не находишь?! — Чанель захихикал и плюхнулся на диван, разбросав по нему свои конечности, то есть руки и ноги. Бэкхен допил воду и с ювелирной точностью поставил свой бокал рядом с чанелевским, как будто пытаясь доказать, что он не пьян. Однако это доказательство явно не соответствовало действительности, когда он ударил их стаканы друг о друга, заматерившись, наконец с треском опустив его. К счастью, он не разбил его, стакан был далек от падения, отчего Бэкхен выглядел радостным, он встал и просиял улыбкой Чанелю, который в ответ усмехнулся и поднял руку вверх, приглашая Бэкхена к нему на диван. Бэкхен с радостью согласился, взбираясь на диван и свернувшись на груди Чанеля, позволив высокому парню обнять его шею до смешного долговязой конечностью. — Спасибо, что пригласил меня на твой день рождения, Елли. — Все не было бы таким крутым, если бы тебя не было, — Чанель улыбнулся и поцеловал Бэкхена в макушку, чихнув из-за волос, щекотавших его ноздри. Бэкхен поморщился и поднял свою голову с груди Чанеля. — Извини, твои волосы щекотятся. — Ты только что чихнул на меня, это так грубо. Чанель засмеялся и взял лицо Бэкхена в обе руки, случайно сжав его слишком сильно, щеки Бэкхена стали выпуклыми, а губы сжались и стали, как у рыбки. Это его выражение заставило Чанеля засмеяться еще сильнее, а Бэкхен выглядел все более смущенным, его брови сдвинулись настолько, насколько было сжато его лицо. — Ты милый. — Перефтаань тиффкать мое лицшо, — Бэкхен хотел нахмуриться, но ему удалось сделать выражение его лица еще более очаровательным, перед тем, как что-то понять, Чанель наклонился и прижал свои губы к мягким, розовым и уже сжатым губам Бэкхена. Когда он отстранился, Бэкхен пристально посмотрел на него широкими глазами, выглядя шокированно из-причин, которые Чанель не понимал. Прежде чем он смог спросить, Бэкхен заговорил. — Раньше ты никогда не целовал меня в губы. — Правда? — Чанель поморщился, пытаясь вспомнить разы, когда он целовал щеки, нос Бэкхена, его голову, но, конечно, не губы -, Ох, да. Почему? Бэкхен пожал плечами. — Может ты боишься заразиться моей болезнью? — У-у, ты болен? — Я имею в виду, что я превращаюсь в кота, придурок. — Бэкхен слегка ударил Чанеля по руке, заставив Чанеля поругаться и надуться. — Из-за этого ты не хочешь меня целовать? — Конечно, нет! Я не знаю почему! Может быть, я хочу чтобы это было чем-то особенным? Он не должен случиться сейчас, из-за того, что мы пьяны… Черт, я только что испортил наш первый поцелуй. — застонал Чанель, погрустнев, а Бэкхен мог только похихикать над своим милым парнем. Невысокий парень быстро поцеловал Чанеля в губы, отстранившись и ухмыльнувшись. — Теперь, когда у тебя есть твой первый поцелуй, мы должны начать делать все остальное, не думаешь? Как и ожидалось, лицо Чанеля вспыхнуло, его руки, быстрее, чем когда-либо, двинулись, чтобы взять Бэкхена за шею, он приблизил их лица. Почти сразу он впился в рот Бэкхена, причем достаточно увлеченно, чтобы заставить парня почувствовать напряжение. Мышцы влажного языка Чанеля пробовали ласкать каждую часть его рта, убеждая его, что он не пропустил ни одного миллиметра. Из-за внезапного пьяного восторга Чанеля у Бэкхена вырвался смешок, и впоследствии парню пришлось разорвать поцелуй, останавливая смех рукой. Лицо Чанеля все еще было готово к поцелуям, его глаза были крепко закрыты, рот открыт, а язык немного высунут наружу. Сие зрелище заставило Бэкхена засмеяться еще больше. — Бэк, почему ты остановился? — Чанель открыл глаза и нахмурился, его брови сдвинулись в замешательстве. Он думал, что все получится! Бэкхен закусил свою нижнюю губу, оттягивая розовую плоть меж двумя рядами белых зубов, неудачно пытаясь скрыть улыбку. — Ты очарователен. — Я не пытаюсь быть очаровательным, я сексуальный. — Чанель надулся и отвернул голову от Бэкхена, который был близок к падению с дивана, отделившись от Чанеля. Он решил использовать это в своих интересах, и, вместо того, чтобы приблизиться, Бэкхен поднялся, улыбаясь, пока Чанель внезапно не повернулся к нему, расширив глаза, как щеночек. — Не оставляй меня! — Иди сюда, идиот. — Бэкхен взял Чанеля за руку, подняв его с дивана и собираясь вести в спальню. Высокий парень очень быстро отрезвел, пока не совсем приличные сцены мелькали в его голове. Он начал паниковать, в то время как он смотрел на беззаботного Бэкхена, который остановил их возле кровати. — Итак, прежде, чем ты что-то придумаешь, помни, ты слишком пьян для секса. Давай просто попробуем, только сделаем все без спешки. Он отпустил руку Чанеля и залез в кровать, подняв одеяло, чтобы Чанель последовал за его действиями, что тот добровольно сделал. Как только Чанель лег на спину, Бэкхен перевернулся, чтобы оседлать его, уложив бедра с обоих сторон, руками уперевшись по обе стороны головы Чанеля. Чанель посмотрел на него широко раскрытыми глазами и сглотнул. — Чт-       — Никакого секса. Мы слишком пьяные. Считай, что это твой подарок на день рождения, — прежде чем Чанель смог что-то ответить, Бэкхен ухмыльнулся и наклонился, чтобы снова распробовать губы Чанеля, в этот раз взяв контроль над поцелуем, чтобы попробовать усмирить похвальный энтузиазм Чанеля. Чанель подтолкнул себя вверх с помощью рук, чтобы принять сидячее положение. Теперь Бэкхен сел на колени, руками обернул вокруг шеи Чанеля. Чанель скользнул одной рукой по талии Бэкхена, притянув его к своей груди почти вплотную, отчасти потому что он мог своим торсом чувствовать неистово бьющееся сердце Бэкхена и отчасти потому, что кровать была совсем небольшой, и Чанель воодушевился, он переживал, что Бэкхен упадет. Воспоминание о первой ночевке Бэкхена в кровати Еля, когда Чанель случайно скинул его на пол, заставило Чанеля притянуть его ближе. — Останься со мной навсегда, — Чанель промямлил в губы Бэкхена, он оторвался от губ, только чтобы перевести дыхание, свободной рукой потеребив затылок Бэкхена, снова поцеловав его. Бэкхен улыбнулся и сильнее обнял шею Чанеля, надеясь, что высокий парень использует его энтузиазм как «да, пожалуйста».  Прошло немного времени, как Чанель перевернул их обоих, так что Бэкхен лежал на спине, а Чанель лежал между его бедрами, все еще не прерывая поцелуй в страхе, что Бэкхен перестанет издавать тихие пошлые стоны сквозь глухой барьер губ Чанеля. Вместо того, чтобы пододвинуть руки и взять бедра Бэкхена и прижать их тела, он надавливал языком во рту в это же время, уже не так небрежно, как прежде, Бэкхен громко стонал, выгибая спину и совершая над собой усилие, чтобы соединить их тела в одно. — Я люблю тебя, — Чанель не знал, почему он почувствовал, что сейчас лучшее время для этих слов, но это было правдой, это стоило того, чтобы увидеть, как Бэкхен оторвался от губ, чтобы посмотреть на Чанеля, казалось бы, не подозревая, что во время своего провоцирующего поведения он обернул свою ногу вокруг талии Чанеля. — Ты же говоришь это не потому, что мы поцеловались? — Я знаю, что это глупо-  — Я тоже тебя люблю, — Бэкхен засиял и притянул Чанеля и снова поцеловал, обернув свои руки и ноги вокруг него, словно осьминог, и Чанель с радостью отвечал на поцелуй, руками придерживая бедра своего парня, в то время как он перемещал поцелуи, сначала чмокая в щеку, в ухо и наконец снова в губы, уже чувствуя зависимость от мягкого, влажного шелка во рту Бэкхена. Почти подсознательно, реакция Бэкхена на язык Чанеля перетекала из крошечных стонов удовольствия в большее, он терся своими бедрами о бедра Чанеля без разрешения, а Чанель подвинулся, чтобы насладиться, глядя на мягкую кожу между шеей и плечом. Невысокий парень обхватил спину Чанеля, сжатыми в кулаки руками схватив ткань пижамы, пока он хрипел и стонал, никогда не испытывая прежде нечто интимное, так что теперь яркость ощущений казалось тройной. Чанель начал шептать о том, какой он красивый, о том, как он любит его, что никогда не хотел бы, чтобы тот уходил. — Я передумал-, — Бэкхен едва не задыхался, в то время как Чанель собирался поцеловать его, младший нахмурился и открыть рот для протеста. — Мы не так уж и пьяны для секса.