Трафик

      Время тянулось адской вечностью. Интересно, какой круг ада это мог бы быть? Лимбо? Просто стоишь в этих гребаных пробках, никаких чувств, мыслей, желаний. Только скорбь – непонятная и скребущая. Потом и сам не вспомнишь в чем причина этой скорби, но и отказаться не сможешь – привыкнешь и все тут. Вот и мы привыкли. Привыкли быть вместе, друг к другу. И уже не любовь, просто чем-то похожие люди. Я нахожу забавным то, что мы который раз не можем разорвать этот порочный круг магистралей и напряженно застывших машин, готовых броситься вперед при первой возможности. Но тебе почему-то не смешно. Я же слышу, как ты напряженно барабанишь своими умелыми пальцами по обивке руля. Открыть глаза – значит обязательно впериться в твои, которыми ты, наверное, проел целую дыру во мне. А я ведь хотел обойтись без этого, веришь? Без этих ужасно долгих минут обратного отсчета. Я давно все сказал и теперь, должно быть, должен чувствовать неловкость. Когда в фильме говорят прощальную речь, пуля тут же достигает скорбного рта. Но мы, увы, не в фильме. А все из-за тебя. «Давай подвезу, Тай, - говорил ты, - зачем тебе вызывать такси?». Затем. Видишь, как все вышло?       Все же стоит открыть их, мы тронулись, ненадолго, но все же. За окном нашей железной коробки уже стемнело. Твоей коробки. Моей клетки. Да, отвыкать даже я буду долго. Жестяные спины дорожных знаков провожают нас ржавыми подтеками, будто от слез. Грязный снег собрался у обочин и облепил фонарные столбы. Как же гнусно.       Я затылком чувствую, что ты смотришь. - Следи за дорогой, не усложняй, - сам удивляюсь, как мой голос может звучать так равнодушно. Это усталость.       Ох, как мы грозно дышим. Ты же все понимаешь, ты же все понимаешь. Я вновь натягиваю капюшон, сую руки в карман толстовки и утыкаюсь взглядом в пол. Все, лишь бы тебя не видеть. Невольно нащупываю одними глазами кусочек твоего ботинка и штанину узких джинс. Гребаный ты ангел. Господи, когда это все закончится?       «Air Supply» по радио завывают что-то про любовь и я не выдерживаю, тянусь к кнопке, открывающей окно. Мне кажется, воздух в машине сперт настолько, что его уже можно резать, как сыр, на куски и продавать. «Расставание с плесенью». Я хмыкнул и ты остервенело давишь на газ. В окно задувает, разгоняя тепло, радиоволна шипит, срываясь на словах «without you». Вселенная точно издевается надо мной, раз эта песня играет второй раз, пока мы стоим в этой чертовой пробке.       Твои губы так плотно сжаты, а скулы движутся, размеренно гоняя во рту жвачку. Меховой ворот капюшона упирается в небритую щеку. Уж я-то знаю, как это щекотно. Косишь на меня своим ореховым глазом под мерное шипение испорченной песни. Не открывай рта. Не давай мне смотреть на эти губы, зачем? Я знаю, что ты хочешь сказать. Знаю, черт тебя дери. И ты говоришь. Конечно говоришь. - Может не стоит? – я мог бы сыграть на твоих нервах сейчас, они буквально звенят. - Все же было нормально, - продолжаешь ты, - подумай о том, что нас ждет после этого.       Скорее, что ждет тебя. Я давно живу другой жизнью, держась с тобой, как с редуцированным куском души. - Пожалуйста, давай будем вместе, снова, - ты почти скулишь, сжимая руль так, будто готов выкрутить его до упора, услышав отказ.       Поэтому я молчу. Робко уставившись на тебя исподлобья. Ты знаешь, что я сказал бы, и я знаю, так зачем слова? У тебя есть три перекрестка, чтобы смириться или продать душу Дьяволу на одном из них. Но стоит ли твоя прекрасная душа этих рваных отношений? Все равно, что отдать компас за старый пиратский флаг.

Чертовы пробки, все ведь могло быть иначе.

      И ты понимаешь, что осталось немного. Так зачем же ты оттягиваешь время? Я уже давно привык жить от зимы до зимы, когда мы оба в перчатках и я не чувствую твоей кожи. Так бывает. Чувства приходят и уходят, остаются лишь демоны и вредные привычки.       Я хочу исцелиться и мне, правда, так жаль тебя. Я искренне сожалею о том, что я питаю себя чудесами. Ну ты же все понял, милый. Твои предложения не должны звучать здесь. Мне жаль, если ты сломан, я правда не хотел. Все давно могло быть иначе, если б не эти ужасные пробки.