Temporary Job and Untemporary Love

      Джин бродил по гостиничному номеру и собирал валявшуюся на полу одежду. Каменаши сушил волосы феном в ванной. Назойливый шум резал уши. Отец звонил Джину с десяток раз – это он узнал позже, когда вдоволь нанежившись в кровати с любимым, был им же сброшен с кровати. Казуя безбожно опаздывал на работу. Приближалось 9 часов утра. Позвонив на радио, он пытался убедить их, что он попал в утреннюю пробку и приедет на час позже обычного и, если это будет возможным, попросил отложить запись новостного выпуска. Новости спорта обычно начинали транслировать после двух часов с интервалом в полтора часа, поэтому у Каме еще было немного времени. Однако голос в трубке был обжигающе холодным и сухим, похоже, эта выходка не сойдет парню с рук.       - Как я поеду в этом!? – причитал Казуя, рассматривая свою любимую белую рубашку, которая превратилась в набор разнокалиберных лоскутов.       Джин сидел на краю кровати, пытаясь дозвониться до отца. Каменаши старался всячески привлечь внимание парня, но тот был погружен в свои мысли. Чтобы отец звонил ему так рано утром и столько раз подряд – такого раньше не бывало, а сейчас телефон Аканиши-старшего был недоступен. Аканиши надеялся, что ничего страшного не случилось.       - Джин! – Каме потеребил парня за плечо. Тот отклонил вызов и посмотрел на Казую.       - Ммм? - отозвался Джин.       - Что мне делать? Мне надо уже быть на работе… Но не могу же я в подобном виде явиться в студию! – Каменаши, сложив руки на груди, ходил туда-сюда по номеру, нервно покусывая губу.       - Надень рубашку и сверху накинь мой пиджак, - предложил Аканиши и подал парню черный пиджак, в котором был в клубе вчера. – По пути заедем в конбини, я куплю тебе майку.       - Конбини? – ахнул Каменаши.       - У тебя есть другие предложения? – пожал плечами Джин. – В такое время бутики не работают.       - Ладно, - сдался Казуя. – Но потом ты купишь мне новую рубашку, - пригрозил он пальцем.       - Обязательно! – усмехнулся Аканиши и, притянув к себе парня, коротко поцеловал. – Пойдём! – Джин, осмотревшись и убедившись, что они ничего не забыли, взял парня за руку и направился к выходу. Придерживая у груди лацканы пиджака, Каме послушно следовал за парнем.       Джин остановил машину у первого же попавшегося супермаркета. Он не был уверен, что здесь продают хоть какую-то одежду, но удачу испытать всё же стоило. Каменаши всю дорогу нервно посматривал на экран телефона. Это было его первое опоздание за все те годы, что он работал на радио. Потирая переносицу, он очень надеялся, что работу он сегодня не потеряет. Джин исчез за стеклянными дверями магазина. В общем-то он был прав: у Казуи не было сейчас большого выбора в плане одежды, но он просто надеялся, что Аканиши купит ему что-то приличное, и Каме не опозорится еще и этой футболкой.       - Добро пожаловать! – услышал Джин, едва оказавшись в магазине.       Пройдя к кассе, Аканиши спросил, есть ли у них в продаже одежда. Женщина, стоявшая неподалеку от кассирши, видимо, работница зала, указала рукой в сторону нужного стеллажа. Джин поблагодарил за помощь и пошел посмотреть, есть ли у них что-то приличное для Каме.       - Слушай, а ведь это тот самый парень с журнала! – услышал Джин, как работница разговаривала с женщиной на кассе.       - Точно-точно! Я-то еще думаю, откуда его лицо так знакомо! – подхватила другая.       Аканиши пытался игнорировать глупые разговоры, но женщины, кажется, не стеснялись обсуждать покупателя в его же присутствии.       - Я еще журналы сегодня утром расставляла и сразу заметила этого красавчика!       - Вот оно что!       - Похоже, он даже в той же одежде! – заметила первая.       «В той же одежде? – удивился Джин. – Но ведь в том журнале я был в костюме! – Аканиши нахмурился, придирчиво выбирая футболку. Рубашек в этом магазине, похоже, не было. – Что за чушь они там несут?» - парень цокнул и, отыскав футболку темно-синего цвета, примерно своего размера, прихватил еще бутылку с соком, воду и две упаковки сендвичей. В животе тянуло, а голодным ехать по делам не стоило.       Завидев Аканиши, женщины примолкли. Кассирша, натянуто и нелепо улыбаясь, пробивала покупки.       - С Вас 1 926 йен, - объявила она.       Джин протянул ей купюру в 2 000 и, ожидая сдачи, посмотрел на витрину с журналами и замер. На нижней полке, где обычно лежали желтые издания, стояло несколько журналов с фотографиями его… и Каме на первой полосе. «Сын гендиректора корпорации Аканиши развлекается со своим любовником», «Тайное свидание богатенького сыночка», «Похождения Аканиши-младшего и его парня», «Аканиши Джин и тайное свидание в отеле», - кричали заголовки этих дешевых газетенок. Шум и звон поднялся в ушах Аканиши, он не сразу услышал, как женщина зовет его, намереваясь отдать чек и сдачу. Помутневшим взглядом он посмотрел на нее и, ничего не сказав, вышел из магазина.       Джина не было всего лишь минут 10, а Каменаши казалось, что он ждет вечность. Когда он увидел выходящего из магазина Аканиши, то смог немного расслабиться. Парень быстрым шагом направился к машине, и что-то в этой походке не понравилось Казуе. Джин сел в машину и, пошелестев пакетом, вытащил оттуда темно-синюю футболку.       - Рубашек там не было, - пояснил Джин. – Поэтому я купил футболку. Размер брал свой, но, думаю, у нас с тобой одинаковый.       Аканиши резко оторвал магазинную бирку и протянул покупку Казуе. Каме заметил, что у Джина мелко тряслись пальцы.       - Всё нормально? – осторожно спросил Каменаши.       - Д-да! – после небольшой паузы отозвался Джин. – Тебе лучше поскорее переодеться, - посоветовал парень. – Я купил тебе сендвичи и сок, так что можешь по дороге перекусить.       - О! Спасибо! – улыбнулся Каменаши и, отстегнув ремень безопасности, принялся переодеваться. Рваную рубашку он скомкал и, с согласия Джина, положил в пакет, в котором еще лежали покупки. Каме попросил парня выбросить ее, а сам, натянув футболку, сверху надел пиджак.       - Ну, как? – поинтересовался Джин, посматривая на парня.       - Немного великовата, - признался парень. - Но ничего страшного. Под пиджаком это не слишком заметно.       - Хорошо, - удовлетворенно кивнул Аканиши и, повернув ключ, завел машину и тронулся с места.       По пути в радио-студию парни не проронили ни слова, лишь Казуя поблагодарил Джина за сендвичи. Аканиши был необычайно задумчив. Он смотрел на дорогу, о мысли его были где-то далеко. Время от времени Каме поглядывал на парня, но так и не решался спросить, в чём дело. Джин крепко сжимал руль, а затем, выехав на главную дорогу, зачем-то надел солнцезащитные очки, хотя на улице было пасмурно.       - До вечера, - улыбнулся Каменаши и легко поцеловал парня в губы.       - Пока, - улыбнулся он, однако, через темные стекла Каме не смог разглядеть: фальшивая то была улыбка или настоящая.       Каменаши старался морально подготовиться к тому, что начальство устроит ему взбучку, однако на студии было как-то необычайно тихо. В коридоре он встретился с начальником, и тот велел ему зайти после записи. Когда Каме зашел в студию, застал Ишихару перечитывающим сценарий, наверное, уже в сотый раз.       - Доброе утро! – поздоровался Каменаши как можно более дружелюбно, но Нао лишь кивнул.       - Не припомню, чтобы ты когда-то опаздывал, - заметил ему Ишихара.       - Я сам не думал, что такое когда-либо произойдет… - Каме было ужасно неловко перед сенпаем, так что он поспешил взять свою часть сценария и, усевшись в кресло напротив, быстро пробежал его глазами.       Несмотря на проступок Казуи, во время записи Ишихара был, как всегда, бодр и разговорчив. Он подшучивал над неудачами спортсменов, обсуждал с Казуей предстоящий чемпионат по волейболу и говорил о том, что солнечная погода может доставить жуткие неудобства волейболисткам. Ишихара был профессионалом. Он никогда не впускал в эфир свое настоящее эмоциональное состояние и не давал понять слушателям, что у них на радио-станции что-то происходит. И сегодня был тот самый случай.       Пока шла запись, директор сидел в своем небольшом кабинете и уже в который раз пролистывал глянцевый журнальчик, отпечатанный на отвратительной бумаге. На развороте огромными буквами было написано: «Сын гендиректора корпорации Аканиши развлекается со своим любовником». Хотя качество фотографий оставляло желать лучшего, все же на них можно было легко узнать Каменаши. Фотографу удалось сделать несколько снимков в анфас. Направляя свой профессиональный объектив на парней, этот журналюга не скупился на кадры. О том, что директор хотел отстранить его на время от работы, Казуя еще ничего не знал. Увольнение было бы слишком жестокой карой. К тому же, поскольку Каменаши был радио-ведущий, его мало кто знал в лицо, однако на их официальном сайте легко можно найти фото и краткую справку обо всех ведущих.       Казуя постучал в дверь и, получив разрешение войти, открыл дверь. Директор закрыл журнал и выпрямился в кресле. Указав рукой на место перед собой, он велел сесть. Каме послушно сел в кресло. О чем хотел поговорить с ним начальник, Каме предполагал, но даже не представлял, какова настоящая причина.       - Ты опоздал сегодня на работу. Разве ты не знаешь, что опоздания недопустимы? – строго начал он.       - Да, я знаю. Прошу прощения! – Каме положил руки на бедра и низко поклонился.       - Я понимаю, что у каждого есть личная жизнь, но не стоит забывать о том, что у тебя есть обязанности!       - Разумеется! – согласился Каме, по-прежнему не поднимая головы.       - И так же не стоит думать, что всё в этом мире проходит безнаказанно, - Каме поджал губы. – Подобное не должно происходить в жизни приличного человека! – воскликнул директор и швырнул в сторону Каменаши журнал. – Как ты собираешься это объяснять? – мужчина поднялся с кресла и отошел к окну.       Казуя поднял голову, не понимая, что имеет ввиду начальник. Однако, еще до того, как Каменаши успел посмотреть на разъяренного босса, в глаза бросились два жирных, будто тушью на уроке каллиграфии написанных, иероглифа: Аканиши. Парень нахмурился. Каким образом Аканиши был связан с его опозданием? Внимательно просмотрев обложку, Каме понял, что это вовсе не бизнес-журнал, а какое-то желтое издание, где обычно печатаются разные сплетни.       - Открой его! – велел директор, скрестив руки на груди и повернувшись к парню.       Каменаши пролистал журнал и нашел статью. «Сын гендиректора корпорации Аканиши развлекается со своим любовником», - гласило название. Холодок пробежал по спине Каме и пот выступил на лбу. «Так вот почему Джин вернулся из магазина таким взвинченным! – догадался Каме. – Он увидел этот журнал!». На странице было совсем немного текста. В основном, там говорилось о положении и статусе семьи Аканиши в обществе и в бизнесе, о непотребном и неожиданном поведении Джина, немного о концерте Лео и десяток фотографий, на которых были запечатлены Джин и Казуя: на концерте, на улице возле клуба, то, как Джин наклоняется к нему, как они садятся в машину. Каменаши резко закрыл журнал и бессознательно оттолкнул его от себя.       - Я не собираюсь разбираться во всем этом, - директор кивнул на обложку. – Но ты должен понимать, что являешься в какой-то степени публичным лицом, так же, как и Аканиши-сан…       - Да, - кивнул Казуя.       - Сначала я думал тебя просто уволить… - Каме вздрогнул и поднял испуганный взгляд на босса. – Но твое лицо не так часто мелькает в свете, чтобы поступать таким образом, к тому же ты – ценный работник…       Казуя опустил глаза. Оправдываться смысла не было. Хотя босс и говорил, что не будет во всем этом разбираться, но он уже сделал для себя выводы, и жалкие оправдания Каменаши ему были не интересны.       - Я отстраняю тебя от работы на месяц, пока не улягутся все эти слухи, - вынес вердикт директор. – Пока тебя будет заменять Накаяма.       - Большое спасибо! – Каменаши низко склонил голову. Хотя его отстранили от работы, всё же это было лучше, чем вылететь с радио из-за скандала.       - Я даю месяц не только для того, чтобы поутихли сплетни, но и для того, чтобы ты изменил ситуацию и не допустил подобного впредь.       Каменаши кивнул.       - Можешь идти, - разрешил босс. – Мы будем ждать тебя в июне. А теперь иди.       - Прошу прощения, - еще раз поклонился Каме и вышел из кабинета.       Джин сидел в машине на подземной парковке. Распечатав упаковку с сендвичами и открыв бутылку воды, он принялся за завтрак. Медленно и рассеянно кусая сендвич, Аканиши пытался понять, где и когда папарацци успели их поймать? Неужели Джин стал таким известным, что журналюги из желтых газетенок начали на него охоту? Парень положил руки на руль, а на руки голову. Кажется, он начал понимать, почему отец звонил ему всё утро. Наверняка ему еще с утра доставили это «собрание сочинений». Джин позже так и не смог дозвониться до отца. Сделав большой глоток уже успевшей потеплеть воды, Аканиши вышел из машины. Не было смысла оттягивать неизбежное.       - Пришел Ваш сын, - доложила секретарша, зайдя в кабинет к гендиректору.       - Пусть войдет, - велел ей мужчина. – И пока мы не закончим, ни с кем меня не соединять.       - Поняла Вас, - девушка с улыбкой поклонилась и закрыла за собой дверь.       - Он ждет Вас, - сообщила она Джину, тот лишь коротко кивнул.       Без стука и прочих чопорных обычаев, Аканиши вошел в кабинет к отцу и плотно закрыл за собой дверь. Разговор предвещал быть не из приятных. Аканиши-старший глянул на сына, холодным взглядом пронизывая его.       - Садись, - произнес мужчина, указав на диван.       Джин послушно сел. Отец молчал, а Аканиши не собирался начинать разговор первым. Оглядевшись вокруг, он увидел телефон своего отца, точнее, то, что от него осталось: разбившийся о стену экран осыпал пол сотней мелких осколков, задняя панель отлетела на несколько метров, оголяя микросхемы. «Вот черт!» - подумал Джин и вздрогнул. Кажется, отец был вне себя от ярости этим утром.       - Ничего не хочешь мне рассказать? – холодно и слишком спокойно спросил Аканиши-старший.       - Да нет… - пожал плечами Джин, пытаясь играть как можно более убедительно.       - Не хочешь говорить, значит? – прошипел мужчина. – Может быть, вот это наведет тебя на определенные мысли? – Аканиши-сан взял со стола несколько журналов и бросил их перед Джином на столик.       Парень взял в руки стопку журналов и пробежал глазами. Все эти журналы он видел утром в комбини. Однако видел лишь обложки. Название каждой последующей было тошнотворнее предыдущего. Просмотрев статьи, он обнаружил, что ничего существенного им нарыть не удалось, однако имена всей семьи успели засветиться. Во все статьи попал и Каменаши. Хотя его лицо было не таким четким, как Джина, но парня можно было узнать без особого труда, ведь ни солнечных очков, ни медицинской маски, ни шляпы на нем не было. Аканиши опасался, что у Каме могут быть проблемы на работе не только из-за опоздания. Засветиться в таком скандальном журнале – не завидная участь.       - Потрудись объяснить, почему твой повар мелькает в этих журналах?.. Вместе с тобой!..       - Мы ходили на концерт Лео, - парировал Джин. – Нельзя?       - Вы шли в обнимочку! – давил отец. - Там есть фото, где вы целуетесь! – наступал он. – Мерзость какая! – Аканиши-сан скорчил лицо, будто съел целый лимон. – Мой сын – чертов педик! – закричал отец. – Ты хочешь опозорить не только себя, но и всю семью?       Аканиши пытался держать себя в руках, однако его трясло от негодования.       - Это фотошоп! – усмехнулся Джин. – А ты повелся на эту утку.       - Я бы с радостью поверил бы, что это очередная сказочка журналюг, если бы ты не был одет в ту же одежду, что на фото, и не светил передо мной своими засосами на шее!       Холодный пот пробежал у Джина по спине. Он инстинктивно попытался втянуть шею.       - Сегодня же ты должен уволить этого повара! – приказал отец.       - Причем здесь он вообще! – закричал Аканиши, вскочив с дивана. – С каких пор тебя волнуют желтые газетенки?       - С тех пор, как в них начали печатать статьи про моего сына!       - Вот как! – вспылил Джин. – Значит, тебя по-прежнему волнует лишь репутация?       - Репутация – это основа бизнеса! И я не собираюсь ждать, когда моя компания станет посмешищем. Ты должен уволить этого Каменаши и прекратить с ним какие-либо связи или я лишу тебя не только твоего поста и положения, но и семьи, и квартиры! – Джин пошатнулся и чуть не упал.       - Ты не посмеешь! – прошептал он.       - Еще как посмею! – расхохотался родитель. – Ты должен выгнать этого парня. Через несколько дней я сменю тебе номер телефона и прослежу, чтобы ты все сделал, как положено.       - Будешь следить за мной? – съязвил Джин.       - Если понадобится, то – да! Даже не сомневаяся.       - Замечательно! – воскликнул Джин и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.       Каменаши на ватных ногах вышел из студии. Он хотел пойти в раменную, но мысль о том, что где-нибудь рядом могут быть папарацци, начала становиться какой-то манией. С трудом он заставил себя дойти до маленького ресторанчика на углу соседней улицы. Что сейчас делает Джин, Каме мог лишь предполагать. Кто-то все утро звонил ему на сотовый. Возможно, это был кто-то из близких, кто видел журналы. На душе было тяжело и мерзкое ощущение, будто кто-то покопался в его нижнем белье, не отпускало его. Он еще никогда не оказывался в подобной ситуации. Стараясь привлекать как можно меньше внимания, Казуя сделал заказ и сел подальше от входа. Достав из сумки телефон, он быстро набрал сообщение: «Я всё знаю. Где ты сейчас?»       Однако Джин, похоже, не спешил с ответом. Каменаши нетерпеливо постукивал пальцами по столешнице – обычно Аканиши тут же отвечал ему. «Я тоже, - написал он, наконец. – Заедь ко мне сегодня вечером. И возьми с собой мой чемодан, пожалуйста». «Хорошо. Буду около семи». «Ок».       Больше Аканиши ему ничего не написал.       Джин швырнул телефон на пол и запустил пальцы в волосы. Он сидел на полу в своей квартире, прислонившись спиной к дивану. Вопреки запрету врачей, Аканиши купил себе бутылку виски и сейчас, сидя на полу и пытаясь найти верное решение, он время от времени прихлебывал из горла. Алкоголь обжигал горло, а терпкий вкус заставлял морщиться. Кажется, Джин совсем разучился пить. Джин не хотел делать так, как велел ему отец, но Аканиши-сан был в состоянии опустить его на самое дно, заблокировать все его счета и оставить на улице ни с чем. Аканиши ненавидел себя за то, что так и не смог обрести личную независимость.       «Ты должен уволить этого Каменаши, и прекратить с ним какие-либо связи», - вспомнил он слова отца.       Джин откинул голову назад и положил ее на диван. Почему всё получилось именно так? Была ли в том вина Джина? Возможно. Ведь он вел себя весьма откровенно на публике, хотя тогда была уже глубокая ночь. Но не было ли здесь и вины отца? Ведь если бы он не начал водить его на подобные мероприятия, возможно, никто бы и не узнал о его существовании? И тогда не появились бы эти статейки?       Джин вздохнул и глянул на валявшийся на полу телефон. Через экран прошла трещина, а один из углов был разбит. «Видимо, не только отцу придется покупать новый телефон», - с горькой усмешкой заметил Аканиши. Они договорились встретиться с Казуей в семь вечера, а сейчас был только день. Он хотел найти оптимальное решение для всех. Джин хотел быть с Каме и при этом не хотел лишаться жилья и работы. Аканиши знал, что всё то, что он собирается сказать сегодня, больно ранит Каменаши и, возможно, он никогда не сможет его простить, но сейчас Джин больше ничего не мог сделать. Когда всё уляжется, когда отец потеряет бдительность, он все сам расскажет Казуе. А пока… Пока им двоим придется потерпеть и многое пережить. Джин сделал несколько глотков, залпом допивая бутылку. Он закрыл глаза. Желудок безжалостно ныл, напоминая о том, насколько безрассуден был поступок Аканиши. Однако боль в животе не могла сравниться с тем, как ныло и болело его сердце. «Только бы у Каме хватило сил пережить это», - Джин вздохнул и уставился в потолок. Ему придется сыграть роль палача для самого любимого человека в его жизни. Он ненавидел себя за это.       Каменаши положил чемодан Джина в багажник и, мысленно попытавшись проверить себя, не забыл ли он что-то из вещей Аканиши у себя в квартире, захлопнул багажник и сел в машину. Похоже, их вчерашнее свидание: концерт, клуб, машина и отель не укрылось от папарацци. Предусмотрительно надев медицинскую маску, Каме скрыл пол-лица. Он не носил шляпы да и кепок у него не было, а потому пришлось ограничиться такой маскировкой. Выезжая на главную дорогу, Каменаши представлял себе встревоженное лицо Аканиши, который пытается, наверное, сейчас найти выход из этой ситуации. Каменаши даже не представлял, насколько близко в тот момент он был к истинному положению дел.       Минув раздвижные двери, Каме решил позвонить в домофон, однако никто не взял трубку. «Наверное, он еще не вернулся домой», - подумал Казуя и вошел в лифт. У него был второй комплект ключей, поэтому он мог подождать в квартире. Лифт невероятно медленно ехал наверх. Казалось, будто всё в этом мире резко затормозилось. Каме держал чемодан Джина за ручку, не понимая, почему Аканиши попросил привезти его. Наверняка у парня было предостаточно одежды в его шикарной квартире. Тогда почему? Нехорошее предчувствие не отпускало парня. Он никак не мог успокоиться и ощущал безотчетную тревогу.       Двери лифта медленно разъехались, и Каме вышел в коридор. Квартира Джина была не единственной на этом этаже, но Каменаши никогда не задумывался над тем, кто здесь еще мог бы жить. Колесики чемодана гулко стучали о кафельный пол. Однако взвинченному Каме этот звук показался настоящим грохотом. Он достал из кармана ключи и уже собирался вставить в замочную скважину, как дверь открылась.       - Проходи, - Джин отошел в сторону, пропуская парня вперед.        Аканиши выглядел измотанным и очень уставшим. В спертом воздухе отчетливо ощущался запах алкоголя. В комнате было очень душно. Шторы были задернуты, а свет включен лишь частично. Складывалось впечатление, что Джин прятался от кого-то. Но какой смысл зашторивать окна, если ты живешь на последнем этаже небоскреба.       - Вот, держи! – Каме опустил ручку чемодана и передал его Аканиши.       - Спасибо, - сухо отозвался он; Казуя заметил, как тот наморщил лоб, когда поднимал чемодан. Однако, решив, что ему просто показалось, обращать внимания не стал.       - У тебя так темно сегодня, - с улыбкой заметил Каменаши. – Романтическая атмосфера? – попытался пошутить он.       - Не разувайся! – попросил Джин, заметив, что Каме принялся расшнуровывать туфли. Каменаши вопросительно посмотрел на него.       - Я собрал твои вещи, - Аканиши кивнул на сумку, которая стояла в прихожей.       - Зачем? – Казуя ничего не понимал.       - Ты ведь видел те статьи в журналах? – парень кивнул. – Их видел и мой отец, - Джин помолчал, а потом продолжил. – С сегодняшнего дня ты уволен и…       - Подожди, Джин! – прошептал Каменаши, боясь услышать продолжение. – Какое увольнение?..       - Обычное, - холодно ответил Джин и стеклянными бездушными глазами посмотрел на Каме. – В сумке ты найдешь оплату за свою работу, - продолжал он.       - Но это всего лишь статья! – пытался достучаться до любимого Казуя.       - Это грязное пятно на репутации моего отца и на моей тоже, - пояснил Джин. – Мы не можем допустить, чтобы из-за подобных сплетен к нашей компании утратили доверие…       - Мы будем осторожнее, и никто ни о чем не узнает!       - Перестань! – застонал Джин и зло глянул на парня. – Уже поздно! Уже слишком поздно! – закричал он, сдавливая пальцами угол стены.       - Но мы ведь… - Каменаши знобило, он дрожал и тщетно пытался взять себя в руки. Каме боялся услышать от Джина ответ на свой вопрос. – Но мы ведь не расстаемся? – прошептал он внезапно севшим голосом.       - Расстаемся, - получил Казуя ответ на свой вопрос. Ни один мускул не дрогнул на лице Джина. Всё теми же холодными глазами он смотрел на Каменаши. Лицо его было странновато-серого оттенка и совсем лишено жизни. Аканиши никогда еще так холодно не обращался с возлюбленным. Правда ли это? Или Каме ослышался?       - Повтори… - едва дыша, попросил Казуя.       - Между нами всё кончено, - повторил Джин. – Поэтому, сделай милость, больше не приходи сюда…       - Джин! Но как же…       Аканиши устало вздохнул и, пройдя мимо Казуи и задев его плечом, открыл входную дверь.       - Бери сумку и уходи…       - Ты серьезно?.. – Каменаши не верил своим ушам.       - Не заставляй меня ждать! – проговорил Джин, придерживая дверь.       - Хорошо, - сдался Казуя и, раскрыв кулак, посмотрел на ключи от квартиры, которые всё еще держал. – Возьми, - он передал ключи Аканиши и, взяв сумку, напоследок глянул на Джина, но ничего в его лице или взгляде не изменилось. – Прощай… - прошептал Каменаши и вышел из квартиры, из дома, где он оставил множество счастливых и радостных воспоминаний.       Аканиши закрыл за Казуей дверь. Он сморщился от боли. В глазах плясали звездочки, а живот разрывала жуткая боль. Ноги стали совсем ватными. Собравшись с последними силами, он дошел до домофона и почти на ощупь отыскал кнопку, с помощью которой можно было дозвониться в фойе. Едва услышав голос консьержа, Джин, набрав побольше воздуха в легкие, выдал на одном дыхании:       - Вызовите мне скорую… Срочно… - тут же повесив трубку на место, Джин осел на пол. Боль физическая притупляла боль душевную. Обхватив себя руками, Аканиши ждал помощи. Как бы он хотел, чтобы Каме сейчас был с ним.       Каменаши лежал на кровати, раскинув руки и ноги в разные стороны. Мыслей не было никаких, в голове будто поселился вакуум. Стоило Казуе закрыть глаза, и он видел перед собой темно-карие глаза, глаза полные желания и любви. Обхватывая себя руками, он будто чувствовал любимые руки, прикосновение гибких, длинных пальцев и нежный шепот на ушко. Лишь громкая музыка в наушниках могла заглушить голос Аканиши, который прочно засел в голову парню. Он боялся лишний раз закрывать глаза, он боялся моргать. Он боялся ложиться спать, страшась своих снов, наполненных Джином. Однако, как бы того ни хотел Каме, а организм требовал своего: после двух бессонных суток, Казуя начинал засыпать прямо за обеденным столом или на диване.       Каме прикрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух из легких. Прошло уже почти 10 дней с тех пор, как они расстались. Поскольку от работы его отстранили чуть больше, чем на месяц, а Джин выставил его за дверь, Каменаши не видел смысла следить за собой или выходить куда-то. Он продолжал лежать на кровати и смотреть в потолок, в бездушный белый потолок.       Сколько раз пытался Каме дозвониться до Аканиши, вспомнить он уже не мог. 15… 20 или 40 звонков сделал он за вчерашний вечер, парень не знал, но каждый раз механический голос сообщал ему, что такой номер больше не существует. Ехать домой к Джину не было смысла – тот снова выставит его за дверь. Он надеялся, что тупая, ноющая боль в груди постепенно пройдет, но с каждым днем становилось только хуже. Единственным утешением для него был черный пиджак, который так и остался в тот день на Казуе, в тот последний их день.       Это было их последнее утро. Если бы Каменаши знал, что они больше не увидятся, он не поехал бы на работу и не отпустил бы Джина к отцу. Он сжимал бы парня в своих объятиях, осыпал его тело и губы поцелуями, но теперь уже поздно. Каме перевернулся на бок, пытаясь сдерживать почему-то вдруг накатившие слезы. За 10 дней он сильно изменился: лицо похудело, живот впал, а цвет кожи стал совсем серым. Все происходящее потеряло четкие очертани и стало мутно-серым. Возможно, если бы ему нужно было ходить на работу, он бы имел какой-то резон просыпаться по утрам, приводить себя в человеческий вид, фальшиво улыбаться и с кем-то обедать. Но спешить было некуда, и потому Казуя совершенно позабыл о себе. В его голове не было мыслей о Каменаши Казуе, всего его мысли занимал лишь один человек, и этого человека не было рядом. Одинокая слеза сорвалась с ресниц и потекла вниз по щеке, затерявшись в густой щетине. У него не было ни сил, ни желания выбираться из этого колодца, на дне которого он сейчас сидел. Каме просто надеялся, что в один прекрасный день Он придет и протянет ему свою руку помощи, но время шло, а Джин так и не появлялся. Холодный дождь барабанил в окно, заглушая крики и стоны, рвавшиеся у Казуи из груди.       С тех пор они больше не виделись.