Вкус детства

Это лето выдалось на славу жарким. Каждый спасался от жары как мог, но особо тяжело было тем, у кого проходили дежурства. И одним из таких «счастливчиков» оказался Беллами. Но это цветочки по сравнению с тем, что умудрился натворить Мерфи. Он заболел. Ну кто же знал, что они с Брайаном на спор спрыгнут голышами в холодную воду. Только вот один оказался закаленным и обошелся только кашлем и небольшой температурой, а второй… Джону в этом не повезло: у него не просто проявились стандартные симптомы, а еще вдобавок к ним потеря голоса и сильный жар. Все потому, что за зиму его организм сильно ослаб. Но самое печальное тут то, что об этом еще не узнал Беллами. Его трое суток не было в Аркадии. Сначала дежурство, а затем охота. Когда они с Миллером вернулись с охоты, их как-то все подозрительно избегали, а кто случайно оказался слишком рядом к Беллами, уходил так быстро, что никто и слова не успевал промолвить. И Беллами никак не мог понять в чем дело. На вопросы не отвечали, только посылали к доктору Гриффин. Все в лагере знали, что происходило с Беллами когда дело касалось Мерфи, и никто не был готов становиться послом с дурными вестями. Парень решил, что раз они не хотят говорить, то сам узнает, но перед этим он должен увидеть Джона и удостовериться, что с ним все в порядке. Чем ближе Беллами шел к их каюте, тем чаще ловил на себе взгляды. Когда же он открыл дверь в каюту, Мерфи там не оказалось, но, что хуже всего, обстановка была такая же как при его уходе. Люди, которые были поблизости, тут же отвернулись от него, чтобы не навлекать на себя его гнев. А Беллами, в свою очередь, хлопнул дверью и громко спросил: «Кто мне объяснит, какого черта тут происходит, и где Мерфи?» Эбби проверяла температуру Джона и заметила, что у него испуганно забегали глаза. Она вопросительно посмотрела на него, и Джон указал жестом на дверь, откуда исходил гневный голос Блейка. — Поняла, сейчас приведу твоего дебошира, — она улыбнулась краешком губ и покинула крыло. А Джон в это время успел отключиться. Беллами увидел, что к нему направляется доктор Гриффин, и пошел к ней навстречу. — Эбби, в чем дело? Где Джон? Женщина мягко подхватила его за руку и молча повела в больничное крыло. Когда они вошли туда, Блейк увидел спящего Мерфи. — Что с ним? — его голос немного дрогнул — Он подхватил сильную простуду из-за того, что у него сильно ослаблен иммунитет. Если бы они с Брайаном не прыгнули в ледяную воду, то ничего бы не случилось. Брайан тоже заболел, но ему повезло больше. — Они ЧТО? — Беллами повысил голос. — Тише, — женщина указала на спящего Джона. — И, Беллами, у него временно пропал голос, и он частенько теряет сознание, потому что сил мало. Я оставлю вас, а ты постарайся проследить, чтобы он не нервничал. Блейк поблагодарил дока и направился к парню. Он сел напротив кушетки и залюбовался тем, как тот мило сопит во сне. — Хэй, — Белл увидел, что он начал просыпаться, — Ты меня очень напугал, Джон. Парень приветственно и радостно ему улыбнулся, но когда Беллами стал опускаться к его лицу для того, чтобы поцеловать, Джон показательно закрыл губы ладонью и оттолкнул от себя, всем своим видом демонстрируя возглас «Ты сдурел или как, я тут, вообще-то, болею, а ты целоваться лезешь». Блейк все понял и выпрямился, не отрывая взгляда от парня. Они еще какое-то время посидели так, потом Беллами ему рассказал, что с ним произошло за три дня. Когда Джон уснул, он пошел к доктору, чтобы уговорить ее разрешить Мерфи перебраться в их общую каюту, где он лично будет за ним присматривать и лечить. Эбби с горем пополам разрешила, но с одним условием: уколы она будет делать сама. Блейк согласился, и под чутким присмотром врача парня перенесли в каюту. Сам Джон был только рад оказаться, наконец, в уютной кровати. После укола Мерфи снова вырубился, Беллами остался с ним и не пошел на дежурство — его подменил Нейт. Пока он смотрел, как Джон мирно спит, он вспомнил очень важную деталь. Парень порылся в своих старых вещах и нашел мамин блокнот, в котором она записывала все свои рецепты. Среди них был именно тот, который как никогда нужен Джону не только как лекарства, но и по личным причинам. Он в спешке собрался, написал записку, что его не будет пару часов, и, чмокнув того в лоб, покинул каюту. Через какое-то время Беллами вернулся и, пока Джон спал, приготовил для него лечебный напиток. Мерфи проснулся от знакомого запаха, и ему показалось, что он вернулся в детство. Стоило Беллами увидеть, что тот проснулся, он сразу взял кружку и протянул ему. Когда Джон сделал глоток, то удивление и радость на его лице были неописуемые. Сделав еще один желанный глоток, он поставил кружку на столик, а затем очень крепко обнял своего парня и поцеловал в щеку, тем самым смущая его. Затем Джон на листке спросил, как Беллами узнал о том, что он очень любит и скучает по молоку. Блейк рассказал ему, что когда Джон был выпившим, то в пьяном бреду проговорился ему, а он, в свою очередь, запомнил. И потом вспомнил, что у мамы был прекрасный рецепт горячего молока с медом, которым она поила его в детстве. Джон сделал еще один глоток, а затем написал на листке, что он сильно его удивил, и поблагодарил за то, что тот сделал для него. Следующие дни помимо уколов и каких-то таблеток Мерфи продолжал пить любимый напиток и наслаждаться моментами. Когда же он снова обрёл способность говорить, то первым делом спросил, где Беллами достал молоко. Беллами рассказал, что давно нашел в каком-то богом забытом бункере сухое молоко, но тогда не придал этому значения. А когда узнал о пристрастии Джона, опустошил запасы, и перенёс все молоко в их самодельную кладовку. Джон пару секунд молчал, а затем внезапно его поцеловал. — Ты не так безнадежен, как я думал, — явно провоцируя Беллами на эмоции, сказал Джон. — А ты еще думать умеешь, Мерфи. Я считал, что ты можешь только убегать. — Придурок, — он показательно закатил глаза. — Кто-то потерял стыд, пока болел, тебе так не кажется? — Есть немного. Поможешь его вернуть? И, пока не приступили, я хочу тебя поблагодарить за то, что вернул меня в детство и был все это время со мной. Только благодаря тебе я выздоровел так быстро. Это очень много значит для меня, Беллами, — он потянулся к нему, чтобы поцеловать, но Беллами его опередил и увлек в долгий поцелуй.