Гостиная Гриффиндора.
Вечером после ужина в гостиной Гриффиндора, в кресле возле камина сидел хмурый, а-ля грозовая туча, никто иной, как сам Джеймс Поттер. Причина его далеко не веселого настроения была одновременно довольно проста и сложна. Все дело в том, что его парень, его обожаемый Сев, да и просто Северус Снейп вот уже две недели, с окончания рождественских каникул и начала учёбы, избегал его. Началось все ещё в прошлом году. Хотя вернее будет сказать, что сами корни начали расти ещё с первого путешествия в Хогвартс-экспрессе перед их первым курсом. Когда, тогда еще одиннадцатилетний Джеймс Поттер вместе со своим другом Сириусом, впервые столкнулся в коридоре вагона с невысоким, худым и хмурым мальчиком, с черными, как ночь, глазами и такими же волосами и очень бледной кожей. Одетого в чистую, но старенькую мантию. И больше всего возмутило Джеймса то, что столкнувшись с ним, тот имел наглость полностью проигнорировать юного Поттера и его друга. Обидевшийся, не привыкший к такому игнору своей великолепной персоны, Джеймс оскорбил незнакомого мальчика. Но вместо того, чтобы оскорбить и ответить тем же, незнакомец наоборот, не удостоив приятелей ни единым взглядом, молча пошёл дальше. Уже чуть позже в купе, познакомившись с Ремусом Люпином, Поттер вслух возмущался по поводу недавно случившегося в коридоре. В Хогвартсе на распределение Джеймс узнал, что того угрюмого мальчишку с поезда зовут Северус Снейп и его распределили на Слизерин. «Там ему и место» — мрачно подумал Поттер. — Значит, полукровка… — кивнул сам себе рядом сидящий Блэк. — Что? — Не понял он. — Откуда ты знаешь? — Маман перед школой заставила меня вызубрить все чистокровные рода Британии. Да еще и в гости к некоторым сводила вдобавок. Так вот, Снейпов среди них не было, а маглорожденных в Серпентарий, вроде бы, не берут. Вывод — полукровка. — Да какая разница! — А вот теперь Джеймс обиделся окончательно. Еще бы, его посмел игнорировать какой-то полукровка! С тех пор много воды утекло. Джеймс и сам не мог понять, почему каждый раз, когда в его поле зрения попадал Снейп, он не мог спокойно пройти мимо. И бесился, когда тот его игнорировал, с независимым видом проходя дальше по коридору. А потом летом, перед шестым курсом, Джеймс внезапно осознал, почему ни разу не мог спокойно пройти мимо слизеринца, чтобы не задеть последнего, чтобы тот обязательно обратил свое внимание на гриффиндорца. Отпустить какую-нибудь колкость в ответ. А на пятом курсе, когда Сириус вдруг решил «весело» пошутить над Снейпом, заманил того в Визжащую Хижину в полнолуние, не уведомив никого из друзей. Джеймс до сих пор помнил как перепугался, когда увидел, что уже ничего не соображающий оборотень почти набросился на подростка, и Джеймс практически в последний момент успел оттащить белого, как полотно, Снейпа и бросить оглушающее и связывающее заклинания в Люпина. Лишь спустя пару часов, уже лежа в своей кровати под пологом в башне гриффиндора, Джеймс осознал, что в тот момент он испугался вовсе не за то, что из-за этой выходки их могут отчислить из школы. И даже не за Ремуса для которого последствия могли быть весьма плачевны. Испугался Поттер тогда именно за Снейпа! Но додумать эту мысль гриффиндорец не успел, уснув. Весь шестой год он провел за попытками подобраться к неприступной крепости под названием «Северус Снейп», который в ответ на его лучезарные улыбки шарахался от Поттера, как от прокаженного. Но все-таки надо признать, что под напором одного очень настойчивого гриффиндорца данная крепость почти пала к концу учебного года. Почти, потому что Джеймсу несколько раз удалось его поцеловать и в последний раз тот не особо-таки сопротивлялся. И даже ответил. А после летних каникул осаждение продолжалось с утроенной силой и уже к ноябрю Джеймс имел счастье смело назвать Северуса своим парнем, в декабре перед рождественскими каникулами он повел своего слизеринца на восьмой этаж в Выручай комнату, где они провели ночь, а на следующий день разъехались по домам. А, вернувшись в Хогвартс после рождественских каникул, Джеймс не сразу заметил, что что-то не так. Понял он это только тогда, когда Северус откровенно начал его избегать. И спустя неделю, надо признать, безуспешных попыток поговорить, гриффиндорец уже не знал, что делать, как выловить Снейпа и выяснить в чем дело. Поэтому Джеймс и сидел сейчас в гриффиндорской гостиной не в самом радужном настроении вместо того, чтобы обнимать своего парня. Ремус Люпин уже не первый день наблюдал за своим хмурым другом и пытался придумать как ему помочь. Он догадывался о причине такого поведения слизеринца, да и наблюдения Люциуса, которыми тот поделился с ним, только подтвердили догадку оборотня, и поэтому Люпин наконец-то решился поговорить с другом. — Джеймс, ты должен с ним поговорить. — Ты думаешь, что я не знаю этого? Проблема в том, что он исчезает раньше, чем я успеваю вымолвить и слово! Я никак не могу понять почему он это делает?! Что я сделал не так? — в голосе Поттера сквозило отчаяние. — Я, кажется, догадываюсь почему, — осторожно начал оборотень и, заметив молчаливый вопрос друга, продолжил, — его запах немножко изменился… — И что? — не понял Джеймс. — Запах мог так поменяться только в двух случаях: если он смертник, — на этих словах Джеймс побледнел, — но тогда тут бы присутствовал запах белладонны — это такое ядовитое растение, но к счастью его нет. — А второй случай? — Во втором случае получается, что он носит ребенка, новую жизнь. — Что?! Ты уверен? — Джеймс не мог поверить собственным ушам. Неужели его вороненок… — Да, скорее всего, он беременный. Люциус говорил, что в последнее время его часто тошнит по утрам, это вполне подтверждает мою догадку. — Но почему Северус ничего мне не сказал? И причём здесь Малфой? — Не сказал скорее всего потому, что не знал как или боялся твоей реакции. А Малфой… Э… Ну… Джеймс удивлённо смотрел на залившегося румянцем Рема и понемногу начал догадываться… — Ладно, проехали. Я только надеюсь, что ты счастлив. А ты точно уверен, что Северус… — Я чувствую это. Не забывай, я — оборотень и чувствую такие вещи. Джеймс, иди и поговори с ним. — Да, конечно, — ответил Поттер, поднимаясь и на ходу доставая из внутреннего кармана мантию-невидимку. — Пароль — Новая жизнь, — догнал его окрик уже на выходе. Парень даже не стал удивляться, и так все понятно.POV Северус
Сегодня суббота. Все ученики сейчас, наверное, в Хогсмиде. Я бы тоже мог быть там сейчас вместо того, что бы сидеть в спальне факультета, если бы не избегал Джеймса, но моя беременность… Я не знаю, как ему сказать об этом. Как он отреагирует… Мерлин! Всего одна ночь, а… А вдруг он не захочет этого ребенка. Хотя вряд ли, он же вроде как гриффиндорец… Поток моих мыслей прервал звук открывающейся двери, кто-то уже вернулся. Я высунулся из-за полога, но никого не увидел. Странно, неужели мне показалось? Внезапно кто-то подкравшись сзади, схватил меня за талию и тут же, не успел я даже пикнуть, ухо обожгло таким знакомым шепотом: — Северус… О нет, ну почему именно сейчас?! Он здесь… Тем временем Джеймс сбросил свою мантию-невидимку и накладывал на полог целую кучу всевозможных заклятий, из которых я смог узнать только заглушающие. — Ну вот, теперь поговорим, — удовлетворено произнес на это возмутитель спокойствия одного отдельно взятого слизеринца — то бишь меня, когда закончил и повернулся ко мне. Мда, выглядит он так себе. — О чём ты хотел поговорить? — Ровно спрашиваю я, хотя внутри меня всё отнюдь не спокойно. — Почему ты меня избегаешь? Ну что же, этого вполне и следовало ожидать. Вопрос в том, что я могу на это ответить? Что-то вроде: «Потому, что я жду от тебя ребенка, но боюсь сказать об этом тебе…» — Так это правда? Ты правда беременный. От меня, да? — Из моих невеселых размышлений меня вывел этот полный надежды голос. Упс, кажется, я сказал это вслух. Так, стоп. Почему… — Почему ты говоришь так, как будто уже знал об этом? — Сначала ответь, — последовал категоричный ответ. — Да. — И будь что будет…