***
Стайлз сидел на трибунах в ожидании девушки уже добрых полчаса, то и дело, поглядывая на часы в телефоне, которые его, отнюдь не радовали. - Да куда же она, черт возьми, подевалась! – Воскликнул кареглазый, в очередной раз, посмотрев на свои часы, находящиеся на запястье. Выждав, еще пять минут, она поднялся с насиженного местечка и направился в школу искать Оби, до сих пор не объявившуюся. Здание встретило его привычной после конца занятий тишиной, прерываемой только тиканьем настенными часами, попадавшимися каждые десять метров. Парень не спеша шел по коридорам, оттягивая момент, когда ему надо будет войти в женскую раздевалку – мало ли, что он там увидит. Но вот, перед Стилински неизбежно появилась дверь, с табличкой «Женская раздевалка» и затонированным окном. Именно в этот момент, он начал молиться, что бы Винчестер сейчас вышла из раздевалки. Но, он стоял уже несколько минут у двери раздевалку, и никто оттуда не вышел и, кажется, даже не собирался. Тяжело вздохнув, Стайлз постучал в дверь и, аккуратно открыв дверь, вошел. Комната встретила его непривычной для такого места чистотой и пустыми шкафчиками для одежды. Кареглазый медленно прошелся между рядами шкафчиков, окликнув Оби. Никто ему не ответил и парень начал беспокоиться – вряд ли Винчестер решила так над ним подшутить. Вдруг, на скамейке около одного из рядов шкафчиков Стилински заметил какие-то вещи. Подойдя поближе, он увидел форму для лакросса, клюшку и шлем. Перевернув форму, он увидел на спине цифру один и надпись над ней: «Оби Винчестер». Аккуратно положив одежду на место, парень подошел к окну неподалеку от шкафчика девушки. Под окном, в который еле-еле просачивался свет из-за тонировки, буквально в сантиметрах тридцати, валялся черный «Glock 7» с выцарапанным на ручке именем: «Оби». - Вот черт, - произнес Стайлз, заметив на подоконнике глубокие царапины от когтей, и весьма не маленьких. Первым делом, парень поднял пистолет и набрал Скотта. - Скотт, Оби пропала. Скорее всего, ее забрал альфа, - высказал свои предположения кареглазый, быстрым шагом выходя из раздевалки. Он направлялся на стадион забрать свои вещи и рюкзак зеленоглазой. - Ты позвонил отцу? – Послышался незамедлительный ответ с другого конца линии. - Я первым позвонил тебе. - Я сообщу Дереку. Встречаемся у него. - Хорошо. – Раздались короткие гудки. Стилински уже успел забросить вещи на пассажирское сидение своего джипа и вставить ключ зажигания. Мотор запыхтел и, уже спустя несколько минут, парень ехал к Хейлу, по пути набирая отца. - Шериф Стилински слушает. - Пап, Оби пропала. - Как? - Она пошла в раздевалку за вещами и через полчаса не вернулась. Я пошел за ней, но в раздевалке ее не было, а вещи лежали на скамейке. - Я вышлю отряд полиции. - Если что-нибудь найдете, позвони мне. - Хорошо, - опять раздались короткие гудки. Стайлз бросил телефон в бардачок машины, внимательно смотря на дорогу и постукивая большим пальцем по рулю. - Черт, черт, черт, - выругался парень, еле вписавшись в поворот и почти врезавшись в дорожный знак, показывающий, что на этом участке дороги нельзя превышать скорость 60 км\ч. Кареглазый, нервно поглядывая в зеркало заднего вида, надавил на газ, превысив ограничение по скорости. Никто не знает, что альфа делает с Оби, но уж явно ничего хорошего…***
POV: Оби Первое что я увидела, открыв глаза, это заплесневелую дверь, кое-где покрывшуюся белым мхом. Попытавшись встать, я поняла, что привязана руками и ногами к какому-то столбу из дерева, больше напоминавшего гнилую доску. Моя поза, скажу я вам, была не очень-то удобной: я стояла на коленях, затекшие руки заведены назад – такое себе удобство. Я осмотрела комнату, а если быть точнее – подвал: это было небольшое помещение с покрывшимися мхом бетонными стенами, деревянной гнилой дверью и небольшими вставками гнилых столбов, когда-то поддерживающих такой же как и стены, бетонный потолок. Пол был, кстати, тоже из бетона, чему мои колени, несомненно, сказали «спасибо». В правом углу комнаты, с потолка, падали капли грязной воды, образуя темное мокрое пятно на бетонном полу. Посмотрев с минуту на воду, размеренно капающую с потолка, я поняла, что в горле пересохло, и я не отказалась бы попить даже такую воду. Прошло полчаса. Из-за моих тщетных попыток освободить руки, кожа под веревками содралась до мяса, на пол, по рукам, стекала кровь, с тихим стуком падая на бетон. Я тихо выругалась – руки теперь нещадно болят, а ног я уже не чувствую. В этом подвале ужасно холодно, и вскоре у меня начали стучать зубы, а губы наверняка стали оттенка, среднего между фиолетовым и синим цветом. Вдруг, дверь стала открываться с противным, режущим слух скрипом и внутрь помещения вошел мужчина среднего возраста. Его пронзительные голубые глаза внимательно, как будто изучая, смотрели на меня, не мигая. - О, ты очнулась, - спокойным, не выражающим никаких эмоций голосом, произнес мужчина, подходя ближе ко мне. Эти глаза, этот голос, походка – все это пугало. Слишком спокойные и размеренные, не человеческие движения. - Дай угадаю – Питер. - А ты догадливая. - Есть такое. Зачем ты меня здесь держишь? - Ты наверняка знаешь, что мне нужна стая… - Еще бы не знать. - Так вот. Скотт не хочет присоединяться к моей стае, но он мне очень нужен. А ты… ты только один из способов… - Затащить его к себе в стаю. - Грубо говоря, да. И думаю, ты догадываешься, что если Скотт не согласиться, тебе ждет только одно – смерть. - Отличная перспективка, - фыркнула я, отлично понимая, что Маккол не вступит в его стаю и что если меня никто не спасет, то я наконец смогу выспаться. На том свете. И скорее всего, в аду. - Есть еще один вариант. Он, конечно же, лучше для тебя… - И какой же? - Я могу укусить тебя, - Питер резко приблизился ко мне, прошептав эти слова на ухо. – Если ты выживешь – станешь оборотнем, а если же нет… Печально, - мужчина сделал притворно-печальное выражение лица. - Нет уж, спасибо, предпочту, пожалуй, адскую сковородку. - Уверена? – Из пальцев оборотня вылезли длинные острые когти, отливающие желтизной. Он вытянул указательный палец и провел кончиком когтя по моей щеке. Я прошипела сквозь зубы – коготь оставил неглубокий порез, из которого сразу закапала кровь, оставляя красные разводы на моей когда-то белой футболке. – Ты станешь еще быстрее, сильнее, проворнее… - И раз в месяц буду превращаться в бешеного волка, убивающего людей. И это не считая того, что на меня будут охотиться. Замечательно! – Процедила я сквозь зубы, чувствуя пульсирующую боль на щеке и на кистях рук, где была стерта кожа. - Я научу тебя контролировать силу… - Сколько раз тебе еще сказать «нет», чтобы ты от меня отвалил? Я лучше умру, чем стану такой, как ты! - Жаль, а мне нравится твое милое личико… - Питер обхватил мой подбородок двумя длинными когтями, приподняв голову чуть-чуть вверх. Он несильно нажал когтями, и я почувствовала, как в тех местах, где он держал мой подбородок, кольнула слабая боль. «Он играет со мной» - пронеслось в моей голове, когда он смотрел, как из ранки на щеке течет кровь. - Ты была бы очень ценной частью стаи, - не собирался останавливаться мужчина, проведя, на этот раз, когтем по предплечью, оставив все такую же неглубокую рану. Я тихо вскрикнула: он специально задел нерв. Кровь стекала по руке, падая на пол и образовывая небольшую бордовую лужицу на бетонном полу. - Ты так мило кричишь от боли, - все тот же закрадывающийся в закоулки сознания шепот на уха, без капли эмоций, пробирающий до костей. - Я… не стану частью твоей стаи… никогда… - Посмотрим… - он вышел из комнаты, оставив меня наедине со своей болью и осознанием того, что либо он убьет меня, либо я умру от переохлаждения, либо от потери крови, которая, продолжала течь из моей щеки, из раны на предплечье и из ранок на кистях, напоминавших о себе каждый раз, когда я хоть каплю шевельнусь.***
Питер приходил каждые полчаса. И каждый раз, он приглашал меня в свою стаю, при каждом отказе оставляя на моем теле все новые раны, из которых текла кровь, смешиваясь с почти засохшей от предыдущих. Я не знаю, сколько уже раз он заходил ко мне, не знаю, сколько времени прошло, но с каждым разом в моей голове теплились слова: «Скоро, уже совсем скоро». У этих слов есть два значения – либо скоро я умру, либо скоро меня спасут. Я не собиралась даваться и вступать в его стаю. Отец всегда мне говорил: «Оби, ты сильная», и я верю ему. Я верю, и поэтому не сдаюсь, хотя соблазн велик. Вдруг, я замечаю справа от себя окно, которое до этого не замечала. Маленькое, затянутое паутиной и находящееся на два метра от пола, оно подарило мне надежду на спасение, как мираж оазиса застрявшему в пустыне путнику. Я возобновляю попытки освободиться. Каждое движение рук приносит боль, которую с каждым разом все труднее выносить, но я продолжаю перетирать веревки, удерживающие меня в этом подвале. Рано или поздно, порвутся веревки или ломается гнилой столб, к которому я была привязана – и то, и другое будет означать мою свободу. Проходит примерно пятнадцать минут. Сил хоть как-то двигать руками уже не осталось, да и из-за потери крови иногда начинает темнеть в глазах. Вокруг меня красуется лужица крови, которая еще не успела впитаться в бетон. Окно, которое все это время давало мне надежду, теперь кажется галлюцинацией, и я начинаю все больше чувствовать себя путником в пустыне, увидевшим мираж оазиса. Но это мираж и путника он не спасет. Я предпринимаю последнюю попытку разорвать эти чертовы веревки, но перед глазами начинает темнеть и последнее, что я вижу перед тем, как погрузиться в небытие – это открывающуюся дверь и обеспокоенное лицо Стайлза, что-то кричащего мне. «Спасена…» - промелькнула в моей голове мысль.***
Мне снится сон. Это отрывок из детства, когда моя мама была еще жива, и мы в нашем старом доме. Мне где-то полтора года, я даже говорить еще не могла. Я лежала на руках у мамы и внимательно смотрела на отца, что-то говорящего мне с улыбкой на лице. Поначалу я не слышала, что он говорит, но потихоньку стала различать слова, которые совершенно не подходили под выражение лица и движение губ: - Доктор, она будет жить? – Я всмотрелась в папино лицо. Оно стало расплываться, а я – падать в темноту. Я кричала, но моего крика не было слышно. Я резко открыла глаза. Я увидела лишь кристально чистый белый потолок, испещренный небольшими трещинками. Где-то справа что-то пикало. «Это бы всего лишь сон…» - подумала я, сделав попытку сесть, но чья-то рука меня остановила. Я посмотрела налево: на стуле около кровати, на которой я лежала, сидел Стайлз, останавливая мою попытку сесть. - Тебе нельзя еще вставать, - объяснил он, смотря на меня своими внимательными глазами, цвета темного шоколада, наполненными… Беспокойством? - Ты что, беспокоишься обо мне? – Хриплым голосом, который я всеми силами пыталась сделать насмешливым, спросила я, выдавив из себя скептическую улыбку. - Могла бы и поблагодарнее, я уже второй раз твою задницу спасаю. - Точно, как вы смогли живыми оттуда выйти? - Долгая история… - Ну что ж, у тебя будет время рассказать, - на этом и без того короткий разговор закончился, в воздухе повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь размеренным пиканьем прибора, отражающего стук моего сердца. Я лежала и смотрела в потолок, вспоминая разговор с альфой, а Стайлз сидел и смотрел на меня, думая о чем-то своем. - Знаешь, Питер предлагал мне стать частью его стаи. Предлагал обратить меня… - И что ты ответила? - Нет, конечно! Что бы я раз в месяц становилась бешеной собачкой и убивала людей? Что бы на меня охотились? Нет уж, спасибочки. Но знаешь, с каждым разом, когда он приходил, с каждой каплей крови, меня начинала посещать мысль: «А не легче ли сдаться?». Но потом я вспоминала слова отца, он мне всегда говорит, что я сильная. И держась только за это, я продолжала тереть эту долбанную веревку, - мой голос дрогнул, - не смотря на разодранные в кровь запястья, - я посмотрела на перебинтованные кисти, - и на слабевшую силу воли. -Оби, хватит… - А потом я уже не могла двигаться. Я не могла пошевелить руками, что бы продолжить прокладывать себе путь к свободе, а от количества крови, вытекшей из ран, я стала терять сознание. А потом пришел ты. Тогда я подумала: «Спасена» и… спасибо тебе, Стайлз. Спасибо что не позволил мне сдаться… - я приподняла голову, чтобы посмотреть на парня. Кареглазый сидел, лицом уперевшись в мою кровать. - Эй, ты чего? – Я подумала, что он уснул, но уже спустя секунду, он ответил: - Не… не могу на тебя смотреть. - В смысле? – «И как это понимать?» - подумала я, кое-как сев на кровати, не смотря на то, что мне это запрещено. - Ты издеваешься надо мной? Из-за нас ты ввязалась в это, из-за нас тебя похитил Питер, из-за нас, ты сейчас в таком состоянии, но все равно ты благодаришь меня, - Стилински поднял голову и посмотрел мне в глаза. - Какой ты все таки тупой. - Не такая реакция должна быть на эти слова. - Я ведь сама в это ввязалась. Так что хватит тут нюни разводить, мое «спасибо», знаешь ли, дорогого стоит! – Я притворно надула губы, «обидевшись» на него, из-за такого расточительства моей благодарности. Что ж, видимо, сегодня, не только у меня странная реакция на слова – Стайлз, с секунду посмотрев на меня, прыснул со смеху. - Да что это с тобой? - Ты… ты… - парень не мог ничего толком сказать из-за смеха, но все равно не терял надежды сказать то, что хотел. – Сделай лицо попроще, прошу тебя! – Выпалил он на одном дыхании, все еще чуть ли не валяясь на полу со смеху. Я внимательно посмотрела на него и подумала: «У него красивая улыбка, когда он смеется…». Поймав себя на этой недопустимой мысли, я поспешила от нее отвязаться, резко хлопнув ладонями по щекам. - Что это было? – Все еще со слезами на глазах от смеха, спросил Стайлз, подняв брови вверх. - Да так, ничего, - у меня не было совершенно никакого желания рассказывать ему причину моего поведения, что было, в общем-то, не удивительно – кто захочет такое рассказывать. Тут, раздался стук в дверь, разбудивший тихое эхо в палате и известивший о том, что кто-то – медсестра или родственники – пришел меня навестить. В помещение зашел шериф Стилински, на его лице, скрытое под серьезной маской полицейского, читалось что-то типа беспокойства, или сожаления. Он прикрыл за собой дверь и подошел ко мне, немного нервно поправив значок, говоривший о его должности. - Как ты себя чувствуешь, Оби? – Обратился он ко мне, присев на краешек кровати, лишь мимолетно взглянув на своего сына. - Бывало и получше, - ответила я, чувствуя какую-то неловкость в воздухе, возникшую с появлением мужчины в комнате. Она повисла в воздухе и немного напрягала, каждый звук казался каким-то инородным – будь то вздох, или размеренный гул аппаратов. - Я знаю, что ты сейчас не в лучшем состоянии, - шериф как будто не слышал мой ответ, - но что же все-таки произошло? – Я посмотрела на Стайлза, ища в нем поддержки: я совершенно не знала, что отвечать дяде. Парень, посмотрев мне в глаза, коротко кивнул – если что, он поможет – и нервно закусил губу. - Я, эмм, - именно в этот момент, как назло, мысли в моей голове остановились, они тянулись как нуга, и я не могла поймать нужную мне мысль. Я сделала глубокий вздох. «Не сказать лишнего, не сказать лишнего…» - про себя говорила я, сосредоточенно продумывая версию. - Я пошла в раздевалку, чтобы переодеться, но когда зашла, кто-то ударил меня тупым предметом по голове, и я потеряла сознание, - взгляд на Стайлза – еле заметный кивок головой – все хорошо, я не сказала ничего лишнего, - когда я очнулась, то была привязана к столбу в каком-то подвале. Каждые полчаса приходил мужчина – я не видела его, но слышала голос. Он задавал какие-то вопросы, но я слышала все как сквозь вату и не могла ответить, - «Не сказать лишнего, не сказать лишнего…», - из-за того, что я не отвечала, он ножом оставлял порезы. Я потеряла сознание от кровопотери – очнулась уже здесь. Вот и все, - вдох, выдох – все, что нельзя было говорить, я не сказала, все хорошо. «Раньше бы я с легкостью наврала с три короба, что со мной?» - подумала я, получив еще один одобрительный кивок от младшего Стилински. - Ты точно не слышала, что у тебя спрашивал мужчина? – шериф все время внимательно меня слушал, не задавая вопросов, так что сейчас пришло время допроса. - Нет. - А как он выглядел? - На моих глазах была какая-то повязка, - хорошо, ко мне вернулась прежняя уверенность в правдивости моих слов, даже если это была ложь. Минутная слабость во время рассказа прошла. - Ты не знаешь, был ли у кого-нибудь мотив для такого? – Мужчина продолжал задавать вопросы, немного нахмурив брови и о чем-то думая. - Кроме парней, которых я уделала в лакросс, думаю, нет, - привычный сарказм тоже со мной, значит то, была просто минутная слабость, как я предполагала. - Ммм… - Задумчиво протянул шериф Стилински, потирая лоб, - что ж, спасибо, что рассказала. Отдыхай, - произнес он, все еще задумчиво хмурясь, и вышел из палаты. - Да не за что, - фыркнула я, понимая, что и правда, благодарить тут не за что – ведь все это чистейшей воды ложь. - Ладно, я тоже пойду, - подал голос Стайлз, поднимаясь со стула, - увидимся. - Увидимся, - слегка рассеянно бросила в ответ я, мои мысли витали где-то в другом месте, но точно не в больнице. Конец POV: Оби