Lost

Министр Магии Великобритании выглядел несколько усталым и потрепанным, но его еще сложно было назвать старым: темные глаза горели решимостью точно так же, как двадцать лет назад, когда он только заступил на пост. В большом саду вокруг его усадьбы собралось много людей. С подносами сновали домовые эльфы, свободные и получившие хорошие вознаграждения за сегодняшний день - все знали о взглядах Министра, хотя многие говорили, что он просто подыгрывает Гермионе Грейнджер-Уизли, боясь, что она вскоре захватит его место. Феи-светлячки то и дело запутывались в чьих-то волосах, когда все внимательно следили за представлением леприконов, которые только что в звездном небе сложили фейерверк в одно женское имя. Если бы кто-то чужой случайно попал сюда, то решил бы, что происходит чья-то коронация или воскрешение Морганы, но на самом деле какой-то никому не нужной девчонке исполнялось семнадцать лет. Возможно, она все-таки была кому-то нужна. Ведь она – дочь Министра и, к тому же, с восьми лет – национальная героиня. Кара сделала большой глоток огневиски и тут же сплюнула его на землю, поперхнувшись, когда из светящегося в небесах «НАЙАМ» посыпались горящие звезды. Старая волшебница за столом напротив нее возмущенно подняла брови, и тогда Кара показала ей средний палец, заставив уже старушку плеваться напитком. Здесь было столько народа, что даже если бы отец захотел обратить на нее внимание, то не смог бы отыскать ее в толпе. Гости все казались одинаковыми, их можно было разделить на три категории: нелепо наряженные в мантии старики, серые работники Министерства – сослуживцы отца, и молодежь, одетая в маггловские тряпки, но, в прочем, тоже одинаковая. Кара заметила группку, которая привлекла ее внимание: ребята ее возраста собрались в кучку в стороне. Сейчас все громко ржали над какой-то шуткой высоченного и худого парня. Этот парень, о нем просто надо рассказать, потому что никого более нелепого Кара в своей жизни не видела, а в Илвермони придурков хватало. Одет он был, что сказать, как пидор, а на голове у него творилось настоящее восстание. Темные непослушные волосы он собрал в хвост на макушке, концы этого хвоста торчали в разные стороны. По бокам его волосы были выбриты, но уже немного отросли. Когда он откинул голову назад, Кара увидела, как в его ухе сверкнул драгоценный камень, а с его шеи свисало нечто, напоминающее карточку от шоколадной лягушки. Он поймал ее взгляд, самодовольно ухмыльнулся и подмигнул. Кара пожала плечами: мордашка у него была, признаться, очень хорошенькой, но она бы не стала встречаться с парнем худее нее. Окей, может быть, он и не был худее нее, она сама была кости и шкура, но он точно худее Найам, злорадно подумала Кара. Найам не сидела вместе с остальными гостями: она находилась на неком возвышении, где стояли ее подарки, и где недавно она пела песню о любви к родителям. Один мужчина возле Кары даже пустил слезу, но потом она с радостью поняла, что он просто подавился, стараясь быстро дожевать свой стейк, пока не убрали посуду. Министр поднялся к дочери и постучал палочкой по бокалу. - Леди и джентльмены, я хотел поблагодарить вас всех за то, что пришли разделить с моей семьей этот прекрасный день. Никто не мог подумать девять лет назад, что трагедия на юге Ирландии обернется для меня находкой моей любимой дочери. Стая бродячих великанов, уставших и голодных, учинила страшные убийства и разрушения в одной маггловской деревушке. Когда туда прибыли наши мракоборцы, в живых никого не осталось, кроме девятилетней девочки, которая сумела спасти себя магией, - он попытался скрыть подступившие слезы. – Как мне сказал Гарри, - он кивнул на первый ряд, - Найам пыталась отыскать свою маленькую сестренку в кучах обломков и мертвых тел. История выжившей девочки попала во все газеты, и мы с женой, не имевшие собственных детей, решили удочерить Найам. Моя дочь – магглорожденная, но для меня нет никого роднее. Она уже показывает завидные успехи в учебе, и я жду с нетерпением того дня, когда она присоединится к Министерству. Это будет счастливый для всех нас день. За Найам! Все подняли бокалы и выпили. Все, кроме Кары. Она незаметно поднялась и вышла в сторону лабиринта из плюща. На сегодня ей было достаточно восхваления Найам - тупой девчонки, укравшей у нее все, принадлежащее Каре по праву. Это должен был быть ее праздник. Это должен был быть ее отец. Она помнила год, когда они нашли Найам. Даже в американских газетах о ней писали: сначала о чудо-девочке, наколдовавшей вокруг себя огненный шар, отпугнувший великанов, а потом о чудо-удочерении чудо-девочки. Отец написал ее матери письмо, где говорил: «… и то, что она – ровесница Кары, стало для меня знаком, что я должен позаботиться о ней и любить, как родную». А как же любить меня, папочка?! – до сих пор хотелось закричать ей ему в лицо. – Неужели меня невозможно любить? Почему никому, никому это не удавалось? Наверное, мать ее любила, но Кара не знала точно. В детстве она все время была с няней, потому что мама жила на работе. Она была мракоборцем, что многие находили весьма ироничным, ведь ее фамилия – Лестрейндж. Именно мамина фамилия послужила причиной, по которой отец не смог на ней жениться. Он всегда говорил Каре, что любил Руби и хотел быть с ней. Но Министром он хотел быть больше, добавляла мама. Старшие братья Руби – Рудольфус и Рабастан, в прошлом жители Азкабана, умерли во время битвы за Хогвартс, пали вместе со своим Лордом. Кингсли всегда знал, что Руби была другой, он сам отличался от своей чистокровной семьи. Именно он помог найти ей работу в Министерстве. Однажды у них ходили слухи о покушении на него, Руби, молодой мракоборец, стала одной из его личных телохранителей. Так они и полюбили друг друга. Кингсли обещал, что они поженятся, когда он уйдет из поста. Это всегда был последний год. - Ты ведь сама понимаешь, Руби, разразится скандал, а мы с Гермионой очень долго работали над новым законом… Гордость Лестрейндж не позволила признаться ей в беременности и быть отвергнутой в очередной раз, поэтому она без прощаний с Кингсли или старой матерью, переехала жить в Америку. Конечно, он мог ее найти. Он был одним из самых влиятельных людей мира, но не стал. А может, был слишком занят. Каре было пять, когда Руби решилась ему рассказать о дочери. Она постоянно чувствовала свою вину перед девочкой: полностью растворяясь в работе, она утоляла боль разбитого сердца. Ее мать никогда не была к ней ласкова, поэтому Руби смутно понимала, какой должна быть мать. Это получилось не специально, она не хотела быть холодной, она хотела любить дочь, но никто никогда не показывал ей, как проявляется любовь. Кингсли к тому времени женился. Он сам забрал дочь как-то осенью и привез ее домой. Элис старалась быть к ней доброй, но Кара чувствовала ее неискренность. Как-то они вдвоем пошли прогуляться к озеру. - Посмотри, какое ясное небо, Кара, - щебетала Элис. – Ты умеешь летать на метле? Мы можем поехать в гости к Поттерам и их мальчишки… Но внимание Кары привлекло движение под водой. Это была огромная озерная змея: каким-то образом Кара услышала ее шипение из глубины и почувствовала, что змея потянулась к ней. - Кара? Что происходит? Почему ты… Кара наклонилась на корточках к озеру и смотрела с любопытством в глаза большой змеи под гладью воды. - Мерлин! – громко закричала Элис. Это заставило Кару резко повернуть к ней голову, и в этот же момент змея поднялась из воды и убийственным движением кинулась на Элис. - Я говорю тебе, она хотела меня убить! Она точно змееуст, это она, эта девочка натравила на меня змею… Тогда ситуацию замяли, но больше Кару не приглашали погостить в доме отца. Она почувствовала, что на глаза набежали слезы, и зло утерла их кулаком. Они нашли себе новую дочку: идеальную куколку, старосту и просто ангела. В кустах неподалеку от нее послышался шорох. Кара резко выхватила палочку из кармана потертых джинсов (она не считала сегодняшний день поводом наряжаться). - Дифиндио! – красный луч попал по зарослям и оттуда с приглушенным стоном вывалился мальчишка. - Ауч! Кара подозрительно наклонила голову, прищурившись. - Ты за мной подглядывал? Мальчишка потирал локоть и смущенно поднял на нее красивые, как у девчонки, зеленые глаза. - Нет, я… Я просто шел за тобой. Кара вопросительно подняла брови. - А это ну вообще не стремно. Парень неуклюже поднялся. Он был невысоким и худым, будто бы его месяцами морили голодом. - Я… Я – Альбус Поттер, - выпалил он, словно это оправдывало его маньячное поведение. Кара заинтересованно вскинулась. - Ты – сын Гарри Поттера? В ее голове зажужжали самые разные мысли. Гарри Поттер всегда был для нее кумиром, предметом подражания. Она засыпала в обнимку с книгами о нем, а на ее левом запястье была татуировка «НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЙ №1». Каким-то образом она находила историю сироты, противостоявшего наибольшему злу всех времен и победившему, очень вдохновляющей на фоне ее собственной одинокой неопределенной жизни. А еще она знала, что Найам встречается с сыном Гарри Поттера. Она даже имени его не запомнила, по-моему, для Найам и всех остальных имя было неважно. Все говорили «Поттер», будто бы это говорило о нем все. Они встречались не больше полугода, но Кингсли и Элис, кажется, уже выбирали узоры на салфетки к их предстоящей свадьбе. Что-то в сыне Гарри Поттера показалось Каре смутно знакомым. - Мы раньше встречались? Альбус залился румянцем. - Эмм, да… Странно, что ты вспомнила. Я тогда носил очки… И это было года два назад. Но, тем не менее, он помнил. Воспоминания пронеслись перед глазами Кары. Она приехала после смерти матери к бабушке – ее единственному живому официальному родственнику. Мадам Лестрейндж, как казалось Каре, была старше магии и всего самого старого, что есть в этом мире. Семейное поместье нагоняло на пятнадцатилетнюю девушку ужас, подпитываемый недавней картинкой изуродованного лица матери на опознании. Руби была на яхте в Мексиканском заливе – они с ее дружками-мракоборцами отлавливали местного водяного монстра, но что-то пошло не так и весь отряд стал всего лишь его закуской. Отец тогда пропитался нежными чувствами к Каре, в основном жалостью и осознанием вины за то, что остался единственным живым родителем и даже не любил ее. Он брал ее с собой в Министерство, где всем представлял, как троюродную племянницу, а когда она не слышала, добавлял: «Осиротела». Кара все еще восторгалась Гарри Поттером, а отец все не находил времени их познакомить. - Я знаю, как ты на нем помешана, но Гарри не любит фанатов. Тогда Кара сама пробралась в штаб-квартиру мракоборцев, представившись новым секретарем Министра. - У меня важная посылка для Гарри Поттера, - соврала она. Какой-то мужчина махнул рукой с отсутствующим мизинцем на стол в углу, заваленный разными подозрительными предметами. - Он сейчас на задании, брось тут. Но если взорвется или еще что-то в этом роде, то потом проблемы будут у вас. - Нет-нет, я подожду его. Она думала, что все станут проверять ее личность и что она принесла, но всем было плевать. Какая-то ведьма с сильно накрашенными глазами спросила, не хочет ли она кофе. Кара даже не сразу сообразила, что выдать под посылку, поэтому просто упаковала свою книжку в черную ткань. - Если хочешь, я могу передать Гарри Поттеру твою посылку. В углу на расшатанном табурете сидел тощий подросток. Зеленые глаза за круглыми очками выглядывали на Кару поверх книги, которую он читал. - Ты тоже его ждешь? – удивилась она. – А у тебя что случилось? Тебе же не больше двенадцати лет, ты не должен быть в школе или типа того? - Мне четырнадцать, - фыркнул мальчик. Он выглядел младше. – И сейчас лето. А ты не должна быть в школе? Кара махнула рукой. - Окей-окей, забудь, я просто не привыкла, что в Англии дети летом уезжают домой. - Ты с Америки? У тебя классный акцент. Она пожала плечами. - Всякий лучше вашего. Ладно, меня будут скоро искать. Я зайду как-то позже. - А как же твоя книга? - Как ты догадался, что это книга? – подозрительно присмотрелась она. - Я узнаю книгу в чем угодно, - зеленые глаза проницательно по ней прошлись. – Ты ведь туристка и просто воспользовалась случаем встретиться с Гарри Поттером. Кара театральным жестом откинула назад непослушные волосы. - Я настолько неоригинальна? – она бросила книгу мальчику и тот ее поймал. – Это «Над пропастью во ржи». Почитай, тебе есть чему поучиться у главного героя. Девчонкам нравятся бунтари. Только вернешь! И да, выброси эти очки. - Куда вернуть? – донеслось ей в спину, когда она уходила. - Пришли на адрес Министра! – бросила она на прощание. И вот он стоял перед ней. Альбус Поттер избавился от очков и немного подрос, но все равно казался каким-то несчастным. - Ты меня узнала? – с надеждой улыбнулся он. Кара пожала плечами. - У меня хорошая память. Зачем за мной шел? Он растерялся. - Я давно заметил тебя на празднике и хотел подойти поздороваться. Мне очень понравилась твоя книга, она изменила мою жизнь. И я постоянно думал о тебе, когда ее перечитывал. Ты как Холден, только девушка. Она рассмеялась. - Ты меня не знаешь. - Ты – Кара, родственница Кингсли. Учишься в Илвермони на факультете Рогатый Змей. Тебе нравятся бунтари и книги. - Хмм, неплохое расследование для тринадцатилетки, но сын легенды мог бы сообразить получше. Нет, я не родственница Кингсли. И нет, я не учусь в Илвермони. Но насчет книг и бунтарей – в точку, - она подняла вверх большой палец. - Найам говорила, что ты только перевелась на седьмой курс… - Меня выгнали, - бесстрастно заметила она. – Короче, страшно несправедливая школа. Мой бывший парень мне изменил, а на следующий день на него напала дикая кошка. И наш тупой директор поверил всем этим глупым слухам о том, что я руковожу всякими темными существами, - Кара сделала большие глаза и старалась казаться беспечной. – Какая глупость, знаешь, эта кошка имела ядовитые укусы, но вообще по рассказам, напоминала вампуса. Это даже не мой факультет! По-моему, подозревать нужно было его новую подружку, я бы скорее натравила на него какую-то змею. Альбус казался слегка шокированным. - Но как они могли выгнать тебя без доказательств? Кара отмахнулась от вопроса. Она не стала упоминать о том, что за шесть лет ее пребывания в Илвермони со всеми, кто как-то ей не угодил, случались непонятные происшествия с участием разных опасных тварей. - И ты теперь останешься без образования? Кара присела на старинную деревянную лавочку с кованными черными поручнями. Надпись на спинке гласила «Мириам. Моя вечная любовь». Легким наклоном головы она велела Альбусу садиться рядом. Он подошел и сел рядом, закинув ступню на колено другой ноги так, что его колено касалось ноги Кары. - Кингсли выбил мне место в Хогвартсе. Темноволосая голова резко вскинулась. - Ты едешь осенью в Хогвартс? Вау. Кара сделала гримасу. - Да, я так счастлива. Добавлю в карту своей жизни еще одно место, где… - «Меня все будут ненавидеть», - буду умирать со скуки. - Все не будут тебя ненавидеть, - смотря ей прямо в глаза, произнес Альбус. У него были ярко-зеленые глаза. А у нее серо-зеленые. - Откуда знаешь? - Я точно не буду. Он был слишком милым и слишком наивным, а еще встречался с ее сестрой. Кара не смогла устоять перед этим соблазном и поцеловала его. Наверное, мелькнула где-то мысль, это был его первый поцелуй. Он был таким робким и неуверенным, что чем-то даже ей понравился. Это было как-то ниоткуда, и она не ожидала, что он ей ответит. И, что они будут битый час сидеть и целоваться. И он коснется рукой ее волос, а потом испуганно отнимет. И его нога зацепит ее ногу. А когда она от него отстранится, он вдруг выпалит: - За пределами представлений о правильных и неправильных действиях есть поле. Я встречу тебя там. Когда она удивлено моргнула, Альбус с легкой улыбкой пояснил: - Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Руми. Кара с деланным испугом от него отстранилась. - Ты пытаешься меня проклясть? Или… - Она в замешательстве прищурилась. – Выбираешь имя для нашего будущего ребенка? Мне нравится Джек, но твой вариант тоже неплох. - Это стих волшебника-поэта Руми. Я почему-то запоминаю такие вещи. – Он внезапно рассмеялся как-то совсем по-особенному. - Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Руми Поттер! Мой отец будет в восторге! Кара вопросительно подняла брови. Альбус покачал головой. - Кто-то по имени Кара никогда не сможет понять Альбуса Северуса. - Не говори мне, что это твое имя. - Сам до сих пор в шоке. - Не рассказывай об этом всем подряд. - Ты не все подряд. Ты – любовь всей моей жизни. Ей хотелось зайтись безудержным смехом, но в ответ она только вежливо прыснула. - Окей, нам пора возвращаться. Она встала, чтобы уходить, когда он окликнул ее по имени. - Не сердись на меня, хорошо? - За что? – удивилась она. - Ты кое-что попутала, но я не стал тебя просвещать. Знаешь, у всех свои особенности. Она оглянулась и в его зеленых глазах прочла нечто очень загадочное и непонятное. Что-то мальчишка Поттер ей не договорил. - Увидимся позже как-то, - тихо произнесла Кара.

***

Найам была в истерике. Она бросала в Кару всем, что попадалось под руки. - Я! Тебя! УБЬЮ! - Драма-драма, - пропела Кара, уклонившись от настольного зеркальца. «Ты прекрасна, злость тебе не к лицу» - жалостно простонало зеркальце. Они стояли на пушистом синем ковре в большой комнате Найам, лишь слегка напоминающей зал коронации. Элис тревожно заглянула в комнату, очевидно услышав крики дочери. - Найам! – в ужасе воскликнула она. – Как ты себя ведешь? Лицо Найам исказилось от истерики и злости. - Она! – Девушка злобно указала пальцем на сестру. – Она меня ненавидит! Элис издала какой-то нервный смешок и попыталась пригладить прическу. - Милая… Ты просто переволновалась. Конечно же, Кара тебя не ненавидит. Просто вы мало общаетесь. Теперь она пойдет в Хогвартс и, возможно, попадет на твой факультет… Найам как-то натянуто усмехнулась. - Конечно же, на Рейвенкло! Не делай вид, будто бы ты не знаешь, на какой факультет попадет это исчадие ада. Да если бы сейчас был Волдеморт, Гриндевальд или еще какой-то псих, она бы уже помогала ему убивать людей! Не делай вид, будто бы ее не выгнали из Илвермони за то, что она причиняла вред студентам! Элис растеряно перебегала взглядом от одной девушки к другой. - Найам… Кара… Но Кара знала, что Элис полностью разделяет мнение дочери. - Она целовалась с моим парнем! Эйми видела их в лабиринте! Элис повернулась к Каре, на ее лице читался гнев. - Ну, знаешь ли, это такое неуважение к сестре! Это правда, Кара? Кара криво ухмыльнулась. Кровь стучала у нее в ушах. - Не называйте эту грязнокровку моей сестрой, - прошипела она. Элис издала странный возглас и изо всех сил отвесила девушке пощечину. Все в комнате замерли. Найам глупо открыла рот, обеими руками держа свой портрет в золотой рамке. Кара приложила руку к щеке. - Не смей… произносить… никогда… - зашептала Элис. Глаза ее наполнились слезами. Она отвернулась и спрятала лицо в ладонях. Послышались шаги, и в комнату зашел отец. - Вот вы где все пропали, - его улыбка угасла, когда он заметил разбросанные вещи, Кару в ее позе и плачущую Элис. – Что произошло? - Кара целовалась с Джеймсом, - скороговоркой проговорила Найам, будто бы это было самым важным в ее жизни. А не то, что ее мать только что ударила Кару. - Что? – Кингсли решил, что ослышался. – Я ничего не понимаю. Вдруг до Кары что-то дошло. - Какой еще Джеймс? - Мой парень! – опять завопила Найам. – Ты целовалась с ним в лабиринте! Эйми вас увидела, Эйми разболтает всему Хогвартсу! А потом ты назвала меня грязнокровкой! - Как?! – не поверил своим ушам Кингсли. - Можешь поверить?! С моим Джеймсом! У нас все было так хорошо! Наши родители дружат… - Она меня ударила! – внезапно всхлипнула Кара. Обида слишком сильно сдавила горло. – Твоя жена меня ударила! Как она посмела?! Я – Лестрейндж. Я – Шеклболт. Кто они?! Кингсли как будто бы не хватало воздуха. Он схватил Кару за руку и резко повернул к себе. - Что бы я больше не слышал таких разговоров… С подобных мыслей… - он не договорил. Элис молча плакала. Кингсли вывел ее из комнаты, не сказав ни слова, оставив девушек вдвоем. Некоторое время они стояли и смотрели друг на друга. Найам была красивой своей ирландской красотой: бледная кожа, синие глаза и гладкие темные волосы. Кара знала, что она была довольно умной, как не раз упоминал отец. Кингсли и Элис настояли на том, чтобы они раз в месяц обязательно писали друг другу письма с самого детства. Найам исполняла этот долг прилежно, хотя Кара часто ее игнорировала. «Рейвенкло выиграл Кубок Хогвартса и многие говорят, что это благодаря мне.» «На день Святого Валентина устраивался бал, и я пошла с Люком Джорданом. Он – семикурсник и комментирует квиддич. Его отец держит квиддичную лавку в Хогсмиде. Он давно в меня влюблен, хотя я знаю, что многие девочки, даже с Рейвенкло, за ним страдают. Например, Джесси на курс младше, или Доминик Уизли, а она из семьи вейл. Но я не хочу с ним встречаться. Как ты знаешь по моим письмам, мне давно уже нравится другой мальчик… Еще с первого курса… Я хотела пригласить его, но он пошел со своей лучшей подругой. Она обручена, поэтому ничего такого. Знаешь, вчера я ходила на его тренировку. Он такой крутой, когда летает… Солнце играет в его волосах… Он – самый красивый парень во Вселенной.» «И, конечно же, никто не удивился, когда меня выбрали старостой школы. Я же была лучшей старостой своего года. На собраниях мы постоянно ссоримся с Розой Уизли. Скажу тебе, девчонка страшно задается. Говорят, ее мать претендует на место моего отца. Это был бы настоящий ужас. Только папочка может быть Министром.» Как будто бы Кару интересовал весь этот бред. Ее письма ограничивались несколькими строчками. «На завтрак опять бекон, хотя я написала им письмо о том, что я не ем мясо. Но когда я вижу, как Марк хрустит поджаренной корочкой, мне хочется вырвать кусок жаренного ароматного бекона прямо у него изо рта.» «Меня опять подозревают в нападении на ученика. Стая летучих мышей напала на Сидни Уоррен на школьном дворе. Их было так много, что они едва не унесли ее в свое логово, но учителя вовремя спохватились. Когда ее отводили к целительнице, она кричала: «Это все Кара!». Все из-за того, что я пригрозила ей смертью на уроке, когда она решила надо мной подшутить.» Кара смотрела на Найам и думала о том, как бы сложилась их жизнь, если бы на ее деревню никогда не нападали великаны. Найам была бы просто очередной незаметной ученицей Хогвартса. У ее оцта была бы только одна дочь. Возможно, они бы никогда не встретились. - Ты все испортила. Мою жизнь. Я так его любила… Не в силах слушать этот бред, Кара вышла из комнаты. В дверях она задержалась на секунду. Стоило только обернуться и сказать, что это был Альбус. Но она этого не сделала. С кабинета отца долетали обрывки ссоры. Кара подошла ближе, прислушиваясь. - Она немного проблемная… - Проблемная, Кингсли, ты серьезно считаешь, что это подходящее слово? Она не такая, как Руби. Она похожа на них. На всех остальных. Лестрейнджи, - с ненавистью прошипела она. – Моя семья… Когда-то они позаботились о том, чтобы я осталась сиротой, а род МакКинон оборвался. Она назвала Найам грязнокровкой! Да если бы это услышал кто-то из посторонних… В Илвермони… Все эти нападения… Тот случай у реки… Кингсли, я знаю, она твоя дочь, но она очень опасна! Я боюсь, что она навредит Найам, моей девочке, в школе… Отец приглушенно старался успокоить жену, но его голос звучал очень неуверенно. Кара тихо постучала. - Входи. Элис повернулась лицом к окну, чтобы не смотреть на нее. - Мы поговорим позже, Кара, - строго произнес он. Возможно, он ждал Найам. Для нее у него были готовы объятия и слова утешения. - Я только хотела сказать, что возвращаюсь к бабушке. Прямо сейчас. – Она дерзко подняла подбородок. – Я просто чувствую… - Кара театрально вскинула руками. – Как моя темная магия крепнет в родовом поместье.