В другое время Отабек ни за что не опустился бы до такого. Он считал браконьерство делом грязным и недостойным, но именно оно являлось самым быстрым способом получить пару мешочков золотых. Деньги были жизненно ему необходимы - отца подкосила змеиная лихорадка, излечить которую могли лишь дорогостоящие лекарства, производимые Гильдией Аптекарей. У Отабека просто не оставалось выбора.
Если отлов редких магических существ был самым прибыльным делом, то среди живого товара наиболее ценными считались обитатели Сумеречного Леса. Населявшие его фэйри стоили на браконьерских рынках баснословных денег - их продавали в рабство, покупали для частных зверинцев, приобретали в качестве даров скучающим богачам и их избалованным детишкам. Область «применения» волшебных существ, как и цена, зависела от их вида. И от того, как тяжело было изловить диковинное создание.
Решившись на столь низкое деяние, Отабек пришел к выводу, что ему стоило сразу метить «в дамки» - поймать то, за что покупатели с радостью платили просто астрономические суммы. А значит, ему был необходим именно
перевертыш. Изучив всю имеющуюся информацию о них, Отабек начал свою охоту.
Поймать перевертыша было сложно. Осторожные и ловкие, они прекрасно умели маскироваться среди лесных зарослей, используя способность обращаться в мелких животных - куниц, диких котов, карликовых оленей и лис. Помимо прочего охоту усложняли врожденные эмпатические способности этого вида фэйри. Перевертыши считывали эмоции человека, без труда распознавая направленный в их сторону злой умысел. Поговаривали также, что некоторые особи отличались на редкость злобным нравом и могли покалечить горе-охотника, задействовав когти и ядовитые клыки.
Тем не менее Отабек решил рискнуть. Он потратил целых три дня на то, чтобы просто приманить одного из перевёртышей, используя в качестве наживки сладкие ягоды вириники. Примеченная им особь выглядела как крупный кот сливочно-белой окраски, и могла сойти за обычное животное, если бы не лунное мерцание, исходящее от пушистой шерстки. Иного обличья перевертыша Отабек пока не видел. Он каждый раз упускал тот момент, когда существо появлялось на облюбованной поляне - юркий зверек будто бы возникал прямо из пахнущего лесными травами воздуха. Вальяжно подходил к внушительной горстке ягод, оставленной охотником, с аппетитом поедал наживку, а после исчезал за ближайшими деревьями. Его постоянство было хорошим знаком, а еще признаком того, что настало время переходить к следующей стадии.
На этот раз Отабек ожидал в своем укрытии не с пустыми руками. Он принес с собой лютню, звуки которой также должны были помочь приманить перевертыша. Когда охотник вышел на середину поляны, белый кот издал тихое шипение. Еще не агрессивное, но предупреждающее: подходить ближе не смей. Косясь на него изумрудно-зелеными глазами, перевертыш продолжил свою трапезу. Отабек опустился на траву, скрестив ноги и облокотившись на молодое дерево позади себя. Он принялся нежно перебирать струны лютни, наполняя лесную тишину негромкой мелодией. Для этого случая была выбрана одна из печальных баллад, что пели барды из его провинции. Среди богатой зелени, под сиреневым вечерним небом эта мелодия казалась особенно притягательной.
Перевертыш тут же навострил уши. Поколебавшись между потенциальной опасностью и любопытством, существо осторожно приблизилось и замерло метрах в трех от охотника. Сев на задние лапы и грациозно обернувшись пушистым хвостом, дикий кот уставился на музыкальный инструмент. Отабек продолжал наигрывать балладу, шепотом напевая строки, врезавшиеся в память с самого детства. Это история повествовала о зачарованной принцессе и жестоком разбойнике, не верившем в любовь. У баллады был счастливый конец, который всегда казался Отабеку совершенно неправдоподобным. Но в данном случае это не имело никакого значения, главное, что уловка сработала. В скором времени перевертыш уже сидел у его ног, наклонив изящную головку и следя за пощипывающими струны смуглыми пальцами. Момент казался подходящим - Отабек с большой вероятностью мог успеть выхватить из поясного кармана заговоренный мешок и набросить его на перевертыша. Но понятие «большая вероятность» его не устраивало. Нельзя рисковать. Вспугнутый перевертыш больше никогда не приблизится ни к одному человеку, а значит, придется искать нового. И заново приманивать его. Таким количеством времени больной отец Отабека не располагал. Действовать нужно было наверняка.
Перевертыш должен был предстать перед охотником в своей человеческой форме. Пленить существо в таком виде намного проще - никаких когтей и сверхъестественной ловкости. Минусом же было то, что «сбросивший шкуру» перевертыш становился более мощным эмпатом. Следовало отбросить мысли о наживе, поглубже спрятать охотничьи намерения. Заполнить голову отвлеченными образами и нейтральными эмоциями. Сдержанному Отабеку такое определенно было под силу. По крайней мере, он на это надеялся.
Белый кот с любопытством обошел его, постепенно сокращая дистанцию. Слегка задел лапкой высокий сапог Отабека, понюхал карман его куртки, в котором прежде лежали ягоды. Охотник с трудом удерживался от того чтобы прикоснуться к сияющей шерстке существа - такой шелковистой она казалась. Продолжая гипнотизировать перевертыша балладой, он мысленно умолял того поскорее принять человеческую форму. Сидеть в одной позе становилось невмоготу, а любое резкое движение могло спугнуть фэйри.
В какой-то момент Отабек отчаялся и решил, что придется плюнуть на осторожность и попытаться скрутить белоснежного кота, но внезапно создание скрылось за деревом, служившим опорой охотнику, а из-за тонкого ствола появилась уже человеческая версия перевертыша. На траву рядом с Отабеком осторожно опустился невысокий мальчик, изящный как фарфоровая танцовщица из музыкальной шкатулки. Льняные локоны почти касались плеч, бледная кожа словно светилась изнутри, в огромных зеленых глазах таились завораживающие искорки. На перевертыше были тонкие бледно-голубые одежды, а узкие босые ступни казались почти детскими. Его можно было с легкостью принять за подростка, но принадлежность к магическому народцу выдавали белоснежные кошачьи ушки и такой же хвост, беспокойно бьющий по траве.
У Отабека перехватило дыхание. Он едва заставил себя продолжить исполнять балладу, а не глупо пялиться на сидящее у его ног чудо природы. Ему доводилось бывать на рынках живого товара и видеть плененных перевертышей, поражавших своей красотой и изяществом. И теперь он в полной мере осознал, почему богачи из знати готовы были расстаться с мешками золота. Неудивительно, что чаще всего перевертышей покупали для гаремов - созданий прекраснее едва ли можно было вообразить. Совершенная кожа, идеальное тело, без труда угадывающееся под невесомой тканью одеяния, даже сама аура перевертыша была пьянящей, словно цветочное вино. Отабеку пришлось дважды тряхнуть головой, чтобы избавиться от розовой дымки перед глазами. Поддаваться очарованию фэйри нельзя - это известно каждому. Никогда не знаешь, встретилось тебе Светлое существо или Темное.
Стараясь не думать о спрятанных мешке и веревке, Отабек всё же попытался мысленно просчитать тактику броска и своих последующих манипуляций. Повалить перевертыша на землю, натянуть на голову и плечи мешок, связать веревкой - сначала руки, потом…
Поток его мыслей застопорился, когда слух уловил совершенно неожиданный звук. Перевертыш
замурлыкал. Устроившись рядом с бедром охотника, существо начало издавать низкий, вибрирующий звук, похожий на мурчание обычной домашней кошки. От услышанного у Отабека волоски на затылке стали дыбом. Сбившись, он взял слишком резкую ноту, тем самым испортив мелодию. Перевертыш недовольно заерзал и затих.
Чуть не спугнул, подумал Отабек, и вновь влился в тягучий ритм баллады, краем глаза следя за нервно хлещущим по траве белым хвостом. Он выдавал настроение своего хозяина, а сейчас необходимо было успокоить перевертыша, усыпить его бдительность. Через несколько минут хвост затих, мирно обернувшись вокруг тонкой безволосой щиколотки. Существо успокоилось и вновь начало издавать мелодичное мурчание.
Не позволяя себе думать об охоте, Отабек исподтишка разглядывал белокурого юношу, обхватившего коленки руками и блаженно прикрывшего глаза. Длинные волосы скрывали то одну, то другую сторону точеного личика, не позволяя рассмотреть внешность перевертыша в подробностях. Но и увиденного урывками хватало, чтобы понять - этот фэйри был красивее всех самых изысканных девиц их королевства. Причем вместе взятых. Присутствовало в его повадках что-то нечеловечески грациозное и привлекательное, хотя имела место и легкая неуклюжесть, присущая только юности. Перевертыши выглядели подростками, хотя при этом могли прожить как пятнадцать, так и пятьдесят пять лет, но этот явно был из молодняка. Об этом свидетельствовал и тот факт, что он не испугался Отабека, осмелился приблизиться к нему, а теперь и вовсе почти касался его колена босой ступнёй.
Баллада была сыграна добрый десяток раз, пальцы Отабека болели, а спина затекла так сильно, что, пошевелившись, наверняка издала бы пронзительный скрип. Пора было завершать охоту, что он и намеревался сделать. Отабек играл всё тише, всё медленнее перебирал струны, пока мелодия не стихла окончательно. Это был рискованный момент - перевертыш недовольно распахнул глаза и вперился в него пристальным взглядом. Неотрывно следя за тем, как Отабек медленно откладывает музыкальный инструмент в сторону, существо облизнуло идеально-розовые губы. Да, за этот экземпляр точно можно было выручить много, много золотых монет. Кукольной прелести мальчик должен очень выигрышно смотреться в гареме кого-нибудь из приезжей знати.
Отабек понял, что думает не о том. От него требовалось просто достать снаряжение и скрутить перевертыша, а не пускаться в размышления о судьбе живого товара. Он потянулся к карману, намереваясь схватить мешок, но внезапно на его руку легли длинные пальчики. Охотник застыл, боясь пошевелиться. Поднял голову и почти столкнулся лбом с любопытным перевертышем, подобравшимся к нему вплотную.
Существо, не разрывая зрительного контакта, скользнуло ладошкой в карман его полотняной куртки. Спустя секунду из кармана была извлечена затерявшаяся в складках ткани ягода вириники. Которая тут же исчезла во рту перевертыша, растянувшего губы в довольной ухмылке. Отабек успел заметить мелькнувшие белоснежные клыки, напоминающие зубы дикого кота. Не такой беззащитный, каким кажется.
А перевертыш вдруг стремительно подался вперед. Коснулся носом его волос, глубоко втянул воздух и звонко чихнул. Отабек не смог сдержать улыбки. Тем утром он помогал знакомому мельнику таскать мешки с мукой, вот и перемазался с головы до ног.
Перевертыш чихнул еще раз, а потом недовольно фыркнул и несильно хлестнул Отабека хвостом по бедру, словно в отместку. Человеческого языка эти создания не знали, а между собой общались посредством эмпатии, звуков и языка тела. Смешливую реакцию Отабека перевертыш уловил без труда и с готовностью перехватил это настроение. Упершись ладонями в траву, он слегка боднул охотника макушкой, по-кошачьи обтерся левым ушком о его подбородок. Отстранился и вновь уставился на него своими завораживающими глазищами.
– Я не планировал играть с тобой, малыш, – негромко произнес Отабек, словно оправдываясь.
Перевертыш снова ударил его хвостом, на сей раз - по запястью и куда ощутимее.
– Ладно-ладно, понял, – Отабек осторожно протянул руку. – Что мне нужно сделать? Погладить тебя?
Казалось, эта идея перевертышу понравилась. Он позволил охотнику прикоснуться к своей голове, почти невесомо провести по сияющим волосам, кончиками огрубевших от работы пальцев пройтись по пушистому ушку.
Отабек дышал через раз, боясь спугнуть это невероятное создание. Теперь ему стало куда проще прятать свои намерения, ведь мысли о мешке и веревке отошли на второй план. Поменяв положение, он отодвинулся от дерева и встал на колени, копируя позу перевертыша. Разве что на руки опираться не стал, предпочтя задействовать их для другой цели. Он нежно провел ладонью по голове существа, гладя между ушами, второй рукой поглаживая длинный хвост - совсем невесомо, едва-едва касаясь белых шерстинок. Перевертыш вновь начал мурлыкать, а потом доверчиво ткнулся носом в его шею, чуть ниже левого уха. Провел кончиком носа от подбородка Отабека до ворота его рубахи, затем вновь понюхал волосы.
– Да, мне тоже нравится, как ты пахнешь, – невесть зачем пробормотал Отабек. Его ладонь спустилась с макушки перевертыша на спину. Под тканью угадывались очертания крошечных позвонков.
Вибрация от урчания существа передавалась Отабеку через прикосновения, пока он вел ладонью линию от загривка перевертыша до копчика, раз за разом повторяя маршрут. В какой-то момент он позволил руке опуститься чуть ниже, минуя основание хвоста. Провел ладонью по упругой ягодице, скрытой под тонкой тканью.
Взметнувшийся в воздух хвост обвился вокруг его шеи словно кнут. Перед лицом возникла сердитая мордашка перевертыша. Зеленые глаза угрожающе прищурились, слегка приоткрывшийся рот демонстрировал блестящие клыки. Отабек поспешно убрал руку, и хватка на его горле ослабла. Они продолжили изучать друг друга - перевертыш обнюхал его шею, руки, куртку, даже ткнулся носом в живот, чем вызвал внутри охотника целый всполох искр. Тот же очарованно зарывался пальцами в мягкие пряди волос, гладил спину, ушки и хвост, поражаясь невероятному сочетанию человеческого и звериного. Когда перевертыш, дразнясь, лизнул его щеку, Отабек понял -
не сегодня. Он вернется за добычей на следующий день, когда выветрится хмель от взаимодействия с очаровательным белокурым фэйри и он вновь сможет мыслить здраво. Завтра охота будет закончена, перевертыш обретет хозяина, а Отабек получит деньги на лекарства для отца.
***
Это оказалось куда тяжелее, чем он думал. Перевертыш возник в своей человеческой форме на привычном месте, уселся перед горкой ягод и принялся поедать их, поглядывая на сидящего поблизости Отабека. На этот раз охотник прятаться не стал, просто ждал рядом с приманкой, задумчиво жуя оставшиеся в кармане ягоды. Он наблюдал за тем, как перевертыш тонкими пальцами отправляет в рот одну ягодку за другой, пока от вириники не осталось и следа. Облизнувшись, фэйри заметил заветное лакомство в руках Отабека. Подобравшись к нему, грациозно опустился на колени и красноречиво посмотрел на ягоду в руке охотника. Пожав плечами, Отабек аккуратно положил её в приоткрывшийся рот мальчика.
Перевертыш издал довольный звук, нечто среднее между коротким мяуканьем и тихим стоном. А потом требовательно ударил кончиком хвоста по карману Отабека, давая понять, что учуял спрятанную в нём виринику.
– Маленький сладкоежка, – с мягким укором произнес Отабек, выгребая из кармана остатки сочных алых шариков. Перевертыш нахально растянулся на траве, устроив голову на коленях охотника. Тому пришлось кормить его с рук, следя за тем, чтобы не пораниться об острые зубки фэйри. Иногда Отабек забирал очередную ягоду себе, чем вызывал недовольное ворчание своей добычи. Перевертыш даже попытался укусить его, на что Отабек отреагировал по-своему - присвоил три ягоды подряд. Эта воспитательная мера заставила перевертыша притихнуть. Когда ягоды кончились, все пальца Отабека были алыми, словно их испачкали в свежей крови. Тот же цвет приобрели и губы лежащего на траве мальчика.
Отабек аккуратно провел большим пальцем по подбородку перевертыша, вытирая брызги сока, и удивленно вдохнул, когда тот ухитрился поймать его пальцы губами. Язык прошелся по кончикам пальцев, собирая с них ягодный сок. Вспыхнув, Отабек выдернул пальцы из чужого рта.
– Не надо так делать, малыш, – хрипло пояснил он обиженно надувшему губы перевертышу.
Раздраженно фыркнув, тот попытался встать, но Отабек слегка надавил ладонью на узкую грудь, пресекая эту возню. Наклонившись, он коснулся перепачканных соком губ. Перевертыш замер, но послушно приоткрыл рот, позволяя охотнику ощутить вкус ягод и чего-то запредельного, дурманящего.
Гибкий хвост обвился вокруг бедра Отабека, кончиком проникнув под рубаху. Изящная ладонь легла на его затылок, слегка царапнув шею ноготками. По телу перевертыша вновь пошла вибрация, от которой у охотника встал быстрее, чем от наготы любой хорошенькой девицы.
– Проклятье, что я творю? – выдохнул Отабек, оторвавшись от губ фэйри. Стиснул зубы, глядя на красивое личико с порозовевшими скулами.
Он сбежал с поляны как последний трус, тем самым обрекая отца на еще один день неравной борьбы с болезнью. Отабек почти ненавидел себя и прекрасного зеленоглазого мальчика, растерянного глядящего ему вслед.
***
Сегодня он был готов. Никакой музыки и ягод, никаких игр. Только мешок и веревка, стиснутые в кулаке. Сбитые костяшки ныли. Просто попавшееся на пути дерево. Просто чтобы выплеснуть лишние эмоции. Он должен сделать всё правильно. Ради отца.
Отабек вышел на знакомую прогалину, огляделся по сторонам. Его добычи нигде не было видно. Тихо перешептывались листья деревьев, где-то вдалеке шумел ручей. Обманчиво мирное место, скрывающее множество причудливых созданий, с которыми не стоило связываться простым смертным.
Что-то сбило Отабека с ног, пока он шел через поляну, высматривая перевертыша. Охотник рухнул на траву, покатился в обнимку с налетевшим на него телом. Когда головокружительное движение закончилось, он оказался прижатым к земле и растерявшим всё свое снаряжение. Белокурый фэйри сидел на его бедрах, упершись ладонями в плечи Отабека. Прежде, чем тот успел произнести хоть слово, мальчишка наклонился и приник к губам охотника. В поцелуе протолкнул в его рот ягоду вириники и вновь отодвинулся. Смех перевертыша напоминал перезвон стеклянных призм-радуг, украшавших окно в лавке местного заклинателя. Окрашенные соком раздавленной ягоды губы придавали ему пугающий и невероятно сексуальный вид. Это было самым прекрасным, что Отабек видел за всю свою жизнь.
Вытянув руку, он слегка сжал хвост перевертыша у основания, сгребая пальцами ткань тонких штанишек. Тот прижался грудью к его груди, издав полушипение-полустон. Сдавил натруженные плечи охотника и ощутимо прикусил его шею. Чуть сильнее - и яд фэйри отравит кровь Отабека, после чего он умрет в течении двух-трёх суток, если не примет противоядие.
– Чего ты хочешь? – Отабек пропустил длинный хвост между пальцами, наматывая его на кулак.
Перевертыш должен был распознать его намерения, просто не мог их не почувствовать. Но сейчас в глазах поднявшего голову мальчишки Отабек увидел возбуждение. И не сразу понял, что это отражение его собственных эмоций.
Оседлавшее его создание не принадлежало к человеческой расе, к тому же оно было всего лишь добычей, за которую Отабек собирался выручить неплохие деньги. Но эти предрассудки отошли на второй план, когда ловкие пальчики принялись расстегивать пуговицы его рубахи, распутывать завязки брюк, проникать под покровы ткани. Перевертыш прошелся языком по его груди, слизывая с кожи пот и тихо урча. Отабек вновь потянул зажатый в кулаке хвост, наслаждаясь участившимся дыханием, щекочущим кожу.
– Нравится? – он еще раз сжал хвост перевертыша, второй рукою оглаживая его задницу. Вместо ответа тот сдавил зубами его сосок. Снова на грани заражения ядом. Снова оглушающе горячо.
Оттолкнувшись ладонью от земли, Отабек без особых усилий сел, второй рукой удерживая перевертыша на коленях. Бережно опустил его на траву и навис над ним.
– И что мне с тобой делать? – он действительно не понимал, как следует поступить. Знал лишь, что вляпался в нечто недозволенное.
Перевертыш под ним завозился и с потрясающей ловкостью перевернулся на живот. Опираясь на локти, он выгнулся в пояснице, уткнувшись ягодицами в пах Отабека. Потерся о его щеку виском и оглянулся через плечо. Отабеку не нужны были слова, чтобы понять, чего хочет фэйри. И сейчас их желания совпадали без всякой эмпатии.
Отабек сидел на траве, прислонившись спиной всё к тому же деревцу. Перевертыш дремал у него на коленях, укрытый поношенной курткой. Небо над поляной заполонила россыпь мелких звезд, похожих на бриллиантовую крошку.
Всё произошло быстро - он никак не мог опомниться. Слишком нереально, чтобы поверить, но слишком чувственно, чтобы принять это за мираж. Плечи Отабека, скрытые под просторной рубахой, были усеяны отпечатками мелких зубов и росчерками ногтей, а кожа на тонкой шее перевертыша расцвела багровыми отметинами засосов. Отабек никогда не был так несдержан в сексе, но произошедшее между ними казалось чем-то большим. Глубоким, диким и определенно волшебным.
Фэйри были чудесными созданиями, а перевертыши, возможно, самыми потрясающими из них. Их домом был Сумеречный Лес, а не золотые клетки зверинцев и гаремов. При мысли о том, что кто-то мог использовать посапывающего у него на коленях мальчика в качестве игрушки для удовлетворения утех, у Отабека болезненно защемило в груди. Перевертыш напоминал хрупкий экзотический цветок, бабочку, которую легко погубить грубым прикосновением. И всё же… На кону стояла жизнь его отца. Состояние мужчины ухудшилось, этим утром местный лекарь вышел от него с выражением мрачной сосредоточенности на лице. У Отабека действительно не было выбора.
Считав его эмоции во сне, фэйри тревожно заворочался в кольце мускулистых рук и широко распахнул глаза.
***
– Он прекрасен, – благоговейно выдохнул молодой мужчина, разглядывая стоявшего перед ним перевертыша, чьи тонкие запястья были скованы зачарованными браслетами.
Отабек угрюмо кивнул, пересчитывая полученные золотые монеты. За продажу этого фэйри удалось выручить даже больше денег, чем он планировал. Заезжий граф пришел в полный восторг при виде волшебного создания и тут же вывернул карманы перед хмурым охотником. Полученной суммы должно было хватить не только на лечение отца, но и на собственную лачугу, о которой так давно мечтал Отабек. Казалось бы, всё сложилось как нельзя лучше, только вот на его душе было тяжело и гадко. Не зря он считал браконьерство и торговлю фэйри низостью. Теперь он чувствовал себя грязным. Глядя вслед молодому графу, уводящему свою новую игрушку, Отабек до боли прикусил губу. Отвернулся, пряча мешочки с золотом в карман куртки. Воротник всё еще пах ягодами. Приглядевшись, он заметил на ткани несколько пятен - отпечатки испачканных в ягодном соке пальчиков.
Несмотря на паршивое настроение, эта картина заставила его улыбнуться. Оглянувшись на ходу, Отабек успел заметить, как бережно граф усаживает свою покупку в карету с открытым верхом. Перевертыш, устроившись на обитой бархатом скамье, тут же принялся перебирать пальцами длинные серебристые волосы графа. В карих глазах фэйри смешались любопытство и восхищение - приобретший его мужчина был действительно хорош собой. Отабек пришел к выводу, что эти двое хорошо смотрелись вместе - среброволосый граф и перевертыш с непослушными смоляными прядями. Возможно, они смогут дать друг другу что-то большее. Глубокое и волшебное.
Оставив их за спиной, Отабек поспешил прочь с рынка. Впереди его ожидало множество дел – раздобыть лекарства для отца, оплатить все долги семьи, а на оставшиеся деньги заказать у плотников всё необходимое для постройки скромной хижины. Место для своего будущего дома Отабек уже выбрал. От него до Сумеречного Леса всего лишь час езды верхом, а по пути можно будет наведываться в дикие заросли вириники. Собирать пригоршни спелых ягод для маленького сладкоежки, который оказался одним из тех зловредных представителей семейства фэйри. Ведь чем еще, кроме невообразимой вредности, можно объяснить тот факт, что его перевертыш заманил в ловушку своего наивного сородича, которого Отабек впоследствии и продал длинноволосому красавчику-графу? Бывший охотник мог поклясться, что видел откровенное злорадство в зеленых глазах, когда мальчик провожал его с вяло барахтающейся добычей до границы Сумеречного Леса. Если же и так, то Отабека это не волновало. Ему хватило нежного поцелуя на прощание и ласкового мурлыканья, чтобы продолжить считать своего белокурого перевертыша настоящим ангелом. Пусть и с ядовитыми клыками.
