***
— «… И хотя всё вышло иначе, чем казалось на первый взгляд… — Хранительница Канкарессе печально посмотрела на Ксанта, — я боюсь, что…» Она сделала паузу и почувствовала, что все затаили дыхание. Канкарессе было горько произносить приговор. — «Мы не можем принять в Вольную Пустошь бывшего Стража Ночи. Но и отпустить Ксанта Филатайна нельзя — я чувствую зло, надвигающееся на нас, — Канкарессе Молчаливая почти никогда не делилась своими предчувствиями, хотя едва ли не каждое сбывалось. — Если Ксант будет изгнан…» Договорить ей не дали. Поднялся гомон, все поняли, к чему клонит Хранительница. — Смерть предателю! — выкрикнул кто-то. — Страж Ночи навсегда останется Стражем Ночи! — Нет! — Плут выпустил руки Гильды и подбежал к Канкарессе. — Вы не можете! Умоляю! — Он сделал слишком много зла. Он будет казнён, — её тёмные глаза увлажнились при этих словах. — Мне очень жаль. — Нет, пожалуйста… — Плут упал на колени, беспомощно протягивая к другу руки. — Ксант! — Его голос сорвался. Ксант, будто окаменев, позволил увести себя обратно под землю. Там он будет ждать своей смерти. Плута же кто-то поднял и повёл прочь, в обход толпы, подальше от любопытных взглядов. Многие хотели бы видеть того, кто защищал изменника и предателя. Сквозь застилающие глаза слёзы Плут увидел скуластое лицо Феликса Лодда. — Ксант… — прошептал Плут такое дорогое его сердцу имя. — Вольная Пустошь не простит такого, как он, — жёстко ответил Феликс. Его пальцы чуть сильнее сжали плечо Плута, зашедшегося в рыданиях. Как они покинули Долину, Плут не помнил. Он очнулся в своей библиотечной келье, пахнущей нагретым деревом и книжной пылью, и остро почувствовал своё абсолютное одиночество. Сначала Магда, теперь Ксант… Нет, первым был «Буревестник», его небоход. Он покинул его в Тайнограде. Потом Библиотекари рассказали про гибель Магды Берликс над Восточным Посадом, и небо утратило для Плута свою красоту. А теперь Ксант. И это после того, как он спас Плута в Краевых Пустошах! Вынес его на своих плечах после Губительного Вихря! «Он не должен умереть!» — твёрдо решил Плут. Настало время вновь опоясаться церемониальным мечом. Плут искренне надеялся, что применять его не придётся до самых Дремучих Лесов. Именно туда Плут думал отправиться. Толстолапы примут их, и… Тут Плут снова чуть не заплакал — скитаться по лесам, вечно прятаться и бояться претило его свободолюбивой натуре. Тем больнее было расставаться с Вольной Пустошью. Нижний Город сгинул, туда ему и дорога! Но здесь можно было бы жить на поверхности, летать, когда того пожелает душа. Но всё же смерти друга Плут бы себе не простил. Он нашёл старую лётную форму со множеством кармашков, в каждом из которых было что-то необходимое в путешествии. Опоясался мечом, повесил на шею ножны с кинжалом и скрыл оружие под зелёным плащом. В поясной сумке лежала лёгкая верёвка из паучьего шёлка, на конце её болтался крюк-кошка. Оглядев себя, Плут решил, что готов ко всему. Одежда и экипировка были спрятаны под кроватью до нужного часа. Плут же отправился в Большую Библиотеку. Спустя несколько минут он уже подъезжал на лифтовой корзине к связке кожаных чехлов под табличкой «Карты и атласы». В Библиотеке можно было найти что угодно — от мелкомасштабной карты Края, до подробнейшего описания Старого Санктафракса. Впрочем, Плуту были нужны карты Садов Света, ставших темницей для Ксанта. Когда он забирал свиток, пальцы прихватили что-то ещё. Истрёпанная, поблекшая карта, запачканная и затёртая во многих местах, привлекла его внимание. Он аккуратно развернул пожелтевшую от времени бумагу и поморщился — левый верхний угол был безнадёжно испорчен. Бурые брызги непонятного происхождения сделали это место совершенно нечитаемым. Но зато было отлично видно название карты, и от него у Плута зашевелились волосы на затылке. «Восточный Посад» — гласило оно. Но окончательно похолодеть Плута заставило другое — на карте было крупно изображено Золотое Гнездо, и по всему выходило так, что даже одна шрайка может ухаживать за тысячей яиц. «Если там ещё остались наседки, то Вольную Пустошь ожидает новая война! — мысли в голове Плута понеслись вскачь. — Восточный Посад нужно уничтожить, нам никогда не удастся жить в мире!» Плут едва сумел вспомнить, зачем вообще пришёл в Библиотеку. Быстро сунув старую карту в карман, он забрал свиток, озаглавленный «Сады Света, основные и коммуникационные помещения». Спустившись в читальный зал, Плут нашёл стол, отгороженный от остального зала большим шкафом. Там он и расположился с картой, пытаясь выбросить из головы шраек и их ужасный город. — Что делаешь? — раздался знакомый голос. Плут поднял голову и увидел Стоба Ламмуса, своего бывшего одноклассника. — Да так, решил взглянуть на карты, — как можно безмятежнее ответил Плут. — Я ведь всё ещё не видел всей Вольной Пустоши, а многое виденное позабыл. — А почему ты именно с Садов Света начал? — Стоб со сквозящим во взгляде подозрением уставился на Плута. — Всё остальное уже кто-то разобрал, — Плут понадеялся, что его ложь прозвучит не слишком натянуто. К счастью, карта Восточного Посада была спрятана в кармане. — А, понятно. Я бы с радостью помог тебе вспомнить забытое, но должен бежать. Скоро вести урок у моих подопечных. Удачи, Плут! — Стоба, кажется, убедить удалось. Плут облегчённо вздохнул и вновь склонился над свитком. В Сады Света было совершенно нетрудно попасть, но вот войти и выйти незаметно уже становилось проблемой. Взгляд Плута упал на условные обозначения. «4 — вентиляционные тоннели, обеспечивающие воздухообмен, оптимальную температуру и влажность». Вот оно! Плут и Ксант были довольно хрупкими юношами, и, если бы им удалось протиснуться в вентиляцию, побег бы точно удался. Плут просидел над картой ещё около часа, тщательно запоминая все ходы и переходы. От этого зависела жизнь его товарища. Солнце начало опускаться. Плут вернул свитки на место, потом возвратился обратно на первый этаж. Стараясь не привлекать внимания и выглядеть как можно прозаичнее, Плут вышел из здания Большой Библиотеки. Махнул знакомому — Гарулусу Лексису — и медленным шагом отправился в свою келью. Внешне он казался спокойным, но в душе ему хотелось убежать и спрятаться. После совершения задуманного он ведь тоже станет предателем, изменником. Предать Вольную Пустошь, доверие всех друзей ради того, по чьей вине проливалась кровь? Да, тысячу раз да! Плут молил Небо, чтобы не пришлось никого убить, хотя он был готов и на это. В келье он не мог усидеть на месте — Плут ходил и ходил по комнатушке, прокручивая в голове свой план. План был наивным, но, при удаче, выполнимым: спуститься вниз, найти Ксанта и увести в ближайший туннель. Память у Плута была отменная, карту в голове он видел так, будто держал перед глазами. Сложнее всего было дождаться ночи: вроде солнце только что падало к горизонту, а теперь еле ползло. Наконец сумерки сгустились. Плут оделся, немного подумал, и повесил меч за спину, а кинжал — к бедру. Фехтовать в тесных подземельях было бы пустой тратой времени.***
— Ксант! Ксант, проснись! — вполголоса позвал Плут. Это был четвёртый туннель, в который ему пришлось спуститься. Перчатки защищали ладони от верёвки, но мышцы уже побаливали. Однако удача улыбнулась Плуту: на койке, сжавшись в комочек, сидел знакомый бритоголовый юноша. — Кажется, я всё-таки заснул, — проговорил он, не поднимая головы, и вздрогнул всем телом, когда решётка вывалилась с оглушительным грохотом. Ксант вскочил, ошалело оглядываясь, но Плут не дал ему и слова сказать. — Пошли! — прошептал он, сделав страшное лицо и подавая другу руку. Ксант вытащил из-под матраса плащ, в котором переходил Топи. Больше ничего полезного у него не нашлось. Вскарабкавшись в туннельчик, он посмотрел на ухмылявшегося Плута. — Зачем ты пришёл? — Ксант ущипнул себя за руку и поморщился. Было больно. — Соскучился. Бежим скорей, уже за полночь. Выбравшись на поверхность, Ксант плюхнулся на росистую траву и посмотрел на ясное небо. — Я так давно не видел звёзд. Плут улыбнулся, сматывая канат. — Насмотримся ещё, — кажется, печаль в голосе скрыть получилось не до конца. Ксант это почувствовал. — Зря ты меня вытащил, — он закусил губу и посмотрел в сторону. Плут убрал верёвку в сумку, подошёл к Ксанту и, встав на четвереньки, навис над ним. — Не зря, — сухих губ коснулись мягкие и нежные, после чего Плут вскочил и пошёл куда-то. У Ксанта на миг перехватило дыхание. — Куда мы? — спросил он, поднимаясь. — В Дремучие леса!