мы смогли (бы)

1. Курт заходит в залитую солнечным светом аудиторию с щемящим чувством тоски в груди. Он провел в этих стенах если не большую, но значимую часть своей жизни. Помнит, как был студентом, и на мольбертах, которые стоят сложенные в углу, были надписи-выручалки написаны мелким шрифтом. Помнит скульптуры, что он ставил своим студентам для натюрмортов и что писал когда-то сам: они ровно стоят на полках и ждут своего часа. Он садится за стол, чувствует под ладонями чуть шероховатую поверхность. Сейчас здесь идеальный порядок, но уже через несколько дней он будет завален набросками абитуриентов, чьи работы он не успел проверить. — Курт, — Хаммел вздрагивает, поворачивается на голос. Мистер Шустер стоит на пороге, словно ожидая приглашение и Курт кивает головой. — Все в порядке? — Да, просто не верится что все это, — он обводит взглядом аудиторию, — так скоро закончилось. Я пробыл здесь восемь лет, школа заменила мне дом. Это мой последний год, кажется, что я совсем не готов оставить все: студентов, всю эту бумажную волокиту, вас. Уилл смотрит на своего бывшего студента, коллегу, друга, хочет дать ему какой-то совет, но понимает: Курт сам должен прийти к этому. — Но не каждый день тебе предлагают должность арт-директора Нью-Йорк Таймс. Это пройдет, Курт. Но ты ведь знаешь, мы всегда рады тебя видеть здесь. Проведи этот год с удовольствием. Идем, — Уилл махает в сторону выхода, — Сью хочет провести летучку перед первой парой. 2. — Я не понимаю, зачем проводить первую пару в учебном году в центральном парке. Просыпаться в шесть утра, чтобы добраться сюда! К тому же там всегда кучу народу, мелкотня везде шастает и не дает сосредоточится на работе. И солнце, — Себастьян недовольно щурится, прикрывая ладонью воспаленные от недосыпа глаза. — Дурацкое солнце. Блейн бросает в сторону Себастьяна ироничный взгляд, продолжая забираться на холм, где потихоньку собирались студенты его группы. — Себастьян, прекрати ты пихать свой член в рот тем бедным паренькам, что ведутся на твое «очарование», — Блейн изобразил кавычки в воздухе: — Возможно, твои утренние пробуждение были бы на порядок легче. —Я все еще не понимаю, почему на протяжении пяти лет считаю тебя лучшим другом, — бросил Себастьян. Мистер Хаммел дожидается последнего студента и хлопает в ладоши, привлекая внимание: — Начнем. Я решил провести нашу первую пару на природе не случайно. Природа у современных живописцев - не храм, не мастерская, не декорации, откуда выжили всех людей. На планете с семилиллиардном населением, природа и среда — универсальная иллюзия, нарисованная пунктиром, в которой попадают все. Она без конца и без края, проявляется то в виде полей, то в мелочах. Природа — это огромный человек без глаз и носа, утонувший в обыденности и безвременье. Поэтому отпустите себя. Я хочу, чтобы вы написали то, что действительно видите, а не то, что должны видеть. Технику можете использовать любую. Блейн слушает преподавателя и его сердце в очередной раз замирает. Я должен был забыть его за лето, думает он, вот только в животе теплое чувство раз за разом делает кульбиты. Влюбиться в своего преподавателя - не самая лучшая затея, но он такой статный, с широкими плечами и чуть напускной серьезностью, за которой прячет добродушную улыбку, сердце приказывает замолчать разуму и млеть от одного только взгляда. Мистер Хаммел ходит между студентами, показывает некоторым где можно что-то подправить. Блейн пишет и в каждом мазке, штрихе, взмахе кисти есть Курт (он надеется, что однажды он сможет так его называть, что однажды он будет не «мистер Хаммел», а просто Курт). — Отлично, мистер Андерсон. — Мистер Хаммел чуть касается его плеча, прикосновение вызывает стаю мурашек по телу. Блейн может вдохнуть спокойно лишь когда преподаватель отходит к другому студенту. Себастьян замечая это, издевательски улыбается. 3. Зима уже на подступе к Нью-Йорку. День становится короче, Блейну кажется, что ему не хватает двадцати четырех часов в сутки, чтобы выполнять все задания в школе. Он лег около четырех утра, был сильно уставшим, но не мог уснуть. Бьющиеся о стекло ветки раздражали напряженные нервы. Андерсон ворочается в кровати, все не может улечься удобнее. Когда уже отчаявшись уснуть он замирает, отдается своим мыслям. Он думает о Курте. Сегодня он услышал мельком из разговора преподавателей о том, что Курт собирается увольняться и Блейну совсем не хочется в это верить. Он слишком долго жил мечтами о нем, чтобы в одночасье отказаться от всего. Он еще надеется, что когда-нибудь его заметят: не как талантливого студента, а как парня, который испытывает сильные чувства. Ему плевать, что это его преподаватель. Блейн готов отдавать, не получая ничего взамен. И, возможно, Курт заслуживает кого-то намного лучше и привлекательнее, чем Блейн, но Андерсону есть что предложить. Отбросив одеяло, Блейн направляется с комнату Себастьяна. Ему нужен его лучший друг сейчас. Сон Себастьяна чуткий, он резко садится на кровати, стоит только двери скрипнуть. — Мне одиноко, — говорит Блейн, удобно устраиваясь под боком у Себастьяна. — Влюбленный придурок, — ворчит Смайт, приобнимая его. 4. Курт замечает этот портрет в куче работ и почему-то сразу понимает - Андерсон. Только один его студент может так говорить о своей симпатии: Курт изображен чуть хмурым, но он чувствует - каждая черточка выведена будто с особой любовью. Хаммел думает, что было бы, встреть он Блейна в другом месте и при других обстоятельствах. Возможно, он пригласил его на свидание, а потом на второе, третье. Они ездили бы отдыхать к отцу, а может со временем даже съехались. Было бы здорово. Но Блейн - студент, а Курт - его преподаватель, он обязан искоренить на корню подобные мысли. Где-то в глубинах сознания противный голос шепчет: это твой последний год, потом ты волен творить свою судьбу как захочешь. Но Курт не станет. И пусть этот кучерявый мальчик нравится ему так, что пальцы на ногах сжимаются: не станет. Он просит Блейна задержаться после пары во вторник, сразу замечая всплеск эмоций в глазах. Курт достает из стола портрет, протягивает его Блейну: — Думаю, вы случайно сдали это мне с заданными набросками на прошлой недели, Мистер Андерсон. — Я на... Прерывая жестом, Курт продолжает: — Блейн. Ничего не будет. Не тешь себя пустыми надеждами. Это место очень важно для меня и я не собираюсь жертвовать своей работой ради интрижки со студентом. Найди себе парня, развлекайся, не стоит забивать себе голову ерундой. Блейн смотрит ему в глаза с минуту, а потом выходит, не сказав ни слова. Блейн идет куда глаза глядят и слышит, как его сердце разбивается с каждым шагом, ударяясь о мокрый асфальт. Блейн плачет, пока дома нету Себастьяна, а когда тот приходит, начинает плакать с еще большей силой уткнувшись ему в плечо. — Почему ты никогда не слушаешь меня, Блейн? Голос Себастьяна звучит мягко, он легко гладит его по спине успокаивающими движениями: — Он сказал, что мои чувства - ерунда! Почему он так сказал?! Разве чувства могут быть ерундой?! Блейну никогда не было так больно. Он словно задыхается от тисков, сжимающие грудную клетку. Курт не собирается ничем жертвовать ради Блейна, но Блейн пожертвовал бы всем ради него. Просто ему не выпало шанса доказать это. — Пошли, — Смайт хватает друга за плечи, тащит в сторону спальни. — Ты выспишься, а утром мы что-нибудь придумаем. 5. Блейн ждет Элли около двух часов. Он выпил несколько кружек кофе, изрисовал все салфетки, но все продолжал тратить время из-за идиотской затеи Себастьяна свести его с кем-то, таким образом пытаясь доказать, что не обязательно сильно убиваться из-за уже немолодого преподавателя, когда есть кто-то симпатичнее и сексуальнее. — Не хочешь заниматься своей личной жизнью, ей займусь я! — сказал ему тогда Смайт, листая список контактов в своем телефоне. Тебе своей заняться не помешало бы, чуть не выпалил Блейн, но промолчал. У него не было сил ругаться с другом, поэтому он молча согласился на встречу, которой, по всей видимости, не судьба была состояться. Не то чтобы ему больше нечего делать, но он обещал Себастьяну, что встретится с этим парнем, но тот самый парень, кажется, забыл о том, что тоже дал слово Смайту провести время с Блейном. Но Андерсон не против, на самом деле. Погоду сложно было назвать хорошей, а в кафе было уютно, да и кофе здесь делали хороший. Поэтому Блейн наслаждался терпким напитком, исправляя некоторые оплошности в своих набросках. Он был так увлечен, что не замечал текущей вокруг него жизни. Когда Курт входит в кофейню, свободных мест почти нет. Это его расстраивает, Хаммелу совсем не хотелось сейчас выходить на улицу, где был сильный ветер в перемешку со снегом. Сантана, заметив его, махает рукой, подзывая к себе. Курт любил свою подругу, но кафе, в котором она работала любит больше. Здесь он чувствует себя как дома. Поэтому сейчас, когда оно было битком забито посетителями его настроение совсем испортилось. До того момента, пока он не замечает среди толпы макушку с вьющимися волосами. Блейн, в свою очередь, совсем ничего не замечает и полностью погружен в работу. — Сантана, принесешь мне мокко за тот столик? — указывает Хаммел на Блейна. — У кого-то новый объект обожания? — Сантана многозначительно играет бровями, начиная готовить заказ. Курт только отмачивается, направляясь к нужному столику. — Блейн? — Андерсон поднимает взгляд, удивленный, такой искренний. Никакие краски не смогут так искусно передать цвет этих глаз. — Могу я присесть? Ты не против? Блейн с минуту смотрит на своего преподавателя, а потом резко кивает, будто вспомнив о присутствии Курта. Хаммел присаживается напротив Блейна, а тот словно не в этой реальности, завороженно следит за его действиями. Как грациозно он садится на стул, как гордо держит осанку. Блейн заворожен, Блейн не может отвести взгляд от мужчины, который не дает спокойно спать ему по ночам. Сантана ставит напротив Курта его напиток, подмигнув ему, уносится к другим клиентам. Курт пригубив свой кофе, бросает взгляд на Блейна, который теперь теребит нервно салфетку, пытаясь не краснеть, что у него получалось не особо. Андерсон всячески избегает взгляда, не понимая, почему его преподаватель сейчас сидит с ним. После того случая три недели назад Блейн пытался вновь поговорить с мистером Хаммелом, но тот упорно его игнорировал, а на занятиях почти перестал обращать внимание. А затем Себастьян промыл ему мозги, так что Блейн потерял всякую надежду. И вот теперь Курт спрашивает разрешения и присаживается рядом с ним, совершенно запутывая Блейна. — Мистер Хаммел? — Тебе стоит исправить здесь, — Курт берет в руки карандаш, чуть заметно проводит линии в местах, где очертании получились слегка неровными, а в некоторых местах - хаотичными. Курт считает Блейна одним из самых талантливых студентов в школе, вот только в последнее время его работы оставляли желать лучшего. Курт знал причины, но признавать их не очень-то хотелось. Блейн выглядел таким потерянным и разбитым, да все бросал на него несчастные взгляды, чем совсем не вызывал у него чувство жалости, а красивые глаза - ничего больше, кроме растущего внутри чувства раздражения. Сейчас, сидя напротив своего студента, Курт видит столько недоумения в глазах Андерсона, что это его даже веселит. — Тебе нравится в Нью-Йорке, Блейн? — Курту почему-то захотелось узнать о Блейне как можно больше. Сам он очень любил этот город, он был для него таким родным, городом, который раскрыл его талант, который привел его туда, где он есть сейчас. — Да, но... Кхм... Не думаю, что это совсем то, что мне нужно. —Что ты имеешь в виду? — Он... слишком быстрый для меня. Иногда я совсем за ним не успеваю, мне не удается запечатлеть его на холсте. — В этом и состоит твоя задача. Показывать людям то, какой мир есть. Блейн смотрит на него, а потом качает головой: — Здесь нет того, что мне хотелось бы показать миру. Он врет, конечно. Ему хочется показать миру Курта. Он бы писал его портреты, пока руки не стерлись в кровь. Рассказал бы красками все его эмоции, вырисовывал бы его жизнь, участвовал в ней. Блейн - открытая книга. Курту не составляет труда прочитать о чем он думает. Он не отвечает, отворачивается к окну, чтобы улыбнуться Нью-Йорку. Его единственному другу. 6. Курт приходит в себя лишь когда Блейн прижимает его к двери, крепко целуя. Мелькает мысль, что им, возможно, стоит остановиться, но вместо этого продолжает прижимать к себе ближе. Блейн касается губами шеи, лица, спускается ниже, шепча: — Боже, я ждал этого так долго… Пальцы быстро расстегивают рубашку, прикасаются к теплой коже. Курт получает колоссальное удовольствие лишь от невинных прикосновений. Ему так давно не было хорошо с кем-то, разве он не имеет право отпустить себя и просто насладится ночью с прекрасным мужчиной? И сейчас плевать, что это его студент. 7. Последние годы Курт совсем не праздновал Рождество. В его доме не было ели, он не готовил праздничный ужин, а подарки для родных всегда были куплены заранее, чтобы не толпиться в предновогодних очередях. Поэтому когда Блейн заваливается к нему с пакетами, полные всякой рождественской мишуры, Курт испытывает еще большее раздражение, нежели это бывает обычно. Их отношения из разряда «преподаватель-студент» перешли в разряд «преподаватель, трахающий студента», что крайне благоприятно сказалось на учебе Андерсона, но крайне неблагоприятно на настроении и характере Курта. Андерсон излучает радость и восторг, быстро подбегает к Курту, чтобы поцеловать: — У меня есть что-то для тебя, — шепчет он, а потом тянет его в сторону дивана. Они усаживаются друг напротив друга, Блейн обхватывает ладонь Курта своей. Они сидят так какое-то время, пока Андерсон соберется с мыслями, вот он вытаскивает что-то из кармана. В его руке маленькая коробочка, легко умещающаяся в ладоне. Он протягивает её Курту, ждет, пока он откинет крышечку, чтобы увидеть что находится внутри. Хаммел с минуту смотрит на кольцо, сделанное из разноцветных фантиков какой-то фруктовой жвачки, поднимает взгляд на Блейна: — Что это? — Кольцо-обещание! — глаза Блейна горят, он подбирается ближе, что Курт может рассмотреть в них весь спектр неугомонных эмоций его недостудента-недопарня. — Кольцо-обещание? — Да, я сделал его для тебя. Чтобы ты знал, что я всегда буду рядом. И что мы сможем все те барьеры, которые стоят между нами преодолеть вместе. И… Я обещаю любить тебя. Всем своим сердцем, — Блейн произносит это на одном дыхании, смотря прямо в глаза Курту и совсем не замечая его не совсем довольное выражение лица. Он, наконец, сказал это. Признался в том, что так давно скрывал внутри, а теперь это ощущение легкости не покидало его тело, ведь он смог сказать то, что так часто прокручивал в своей голове. — Блейн. — Это все, что может сейчас выдавить из себя Курт. Длинный и разочарованный вздох, попытка собраться с силами, а после жесткий взгляд, направленный на Блейна. Хаммелу совсем не хочется делать больно этому ребенку, но тот, похоже, совсем ничего не понимает в природе их отношений. Он откладывает это идиотское кольцо в сторону, трет лицо ладонью и все же говорит: — Послушай. Я не знаю, что ты себе придумал, но тебе лучше сразу забыть о своих радужных мечтах, в которых мы с тобой давно поженились, завели детей и умерли в один день. Пойми уже, что все это, — он махает ладонью куда-то в пустоту, словно намекая на никчемность их отношений: — Ничего для меня не значит. И для тебя не должно. Мы просто здорово проводим время. Мне нравится секс с тобой. И ты умный парень, с которым есть о чем побеседовать. Не более. Так что забери это и иди домой, — он пихает Блейну его кольцо, пакеты с рождественскими украшениями, пихая ничего не понимающего Андерсона в сторону двери. — До встречи на занятиях, мистер Андерсон. 8. Себастьян просыпается проседи ночи из-за громкого стука в дверь. На часах третий час и Смайт готов прибить этого идиота, независимо от того, кто находился за дверью. Он быстро натягивает домашние штаны, спеша открыть, чтобы стук не разбудил Блейна. И какого же его было удивление, когда по ту сторону двери оказался мистер Хаммел. Пьяный мистер Хаммел. Он еле держался на ногах, устало прислонившись плечом к стене, глаза были прикрыты, а дыхание ровное. Кажется, ему было хорошо. — Что вы здесь делаете? — тон Себастиан холоден, он смотрит на преподавателя с отвращением, а внутри плещется дикое желание врезать ему, отдаваясь зудящим чувством в пальцах. Черт бы его побрал. Себастьяну понадобился целый месяц, чтобы вернуть Андерсона в более-менее живое состояние, после того, как Хаммел вернул того на землю. Смайт поминутно помнит тот день, когда в канун Рождества появился дома заплаканный, держа в одной руке коробку с какими-то фантиками внутри, а в другой - пакет с рождественской ерундой. Лишь это остановило Себастьяна от резких слов в сторону Курта и нравоучительных лекций для Блейна. — Мне очень нужно увидеть Блейна, — отвечает ему мистер Хаммел и его голос звучит довольно твердо. Будто он слишком серьезен в своих намерениях, хотя буквально три недели назад он выставил Андерсона за дверь, безжалостно растоптав все его чувства. 
Себастьяну было плевать на других, но ему никогда не было наплевать на Блейна. Это было странно даже для самого Смайта и он старался не думать, почему это так. Просто воспринимал как должно, стараясь заботиться о Блейне, как умел. И сейчас он не собирался потакать минутной приходит Хаммела. — Идите нахуй, профессор Хаммел, — бросает он, хлопая дверью, как и сам Курт месяц назад захлопнул дверь перед Блейном. Себастьян очень надеется, что тому сейчас намного хреновее, чем когда-то было Блейну. — Кто это был? — Блейн появляется в дверях буквально секундой позже и Себастьян чуть ли не вздыхает с облегчением. Он трет глаза, поднимает сонный взгляд на Себастьяна в ожидании ответа. — Какой-то пьяный придурок ошибся дверью. Пойдем, я уложу тебя спать, — говорит он, приобнимая друга за плечи. Сейчас Андерсон выглядит еще боле милым, чем обычно, отчего на губах Смайта даже появляется мимолетная улыбка, которую он тут же стирает со своего лица. Блейну и так больно. А еще у него обостренное чувство вины, поэтому Себастьян что есть силы скрывает все те чувства, которые он испытывает к своему другу на протяжении долгого времени, потому что знает, как Блейн будет страдать потом, виня себя в том, в чем он не виноват. Пусть лучше будет просто рядом. Смайту и этого достаточно. 9. Блейн наконец чувствует свободу. Он замечает это в своих набросках, своем поведении, в людях, которые появились в его жизни. Ему понадобилось почти четыре месяца, чтобы забыть. Ему, кажется, это удалось. Сейчас, наблюдая, как мистер Хаммел собирает свои вещи в картонную коробку, он думает, действительно ли он тогда придумал все это, как говорил ему Курт в ту предрождетсвеннускую ночь, или же все это было правдой. Блейн надеялся, что последнее. Потому что чувства к Курту было самым прекрасным, что ему когда-либо доводилось испытывать. Он чувствует себя героиней романов Джейн Остин, но ведь порой нужно быть честным и с самим собой. Блейн все же решается и заходит в аудиторию. Сегодня была их последняя пара с мистером Хаммелом, а Блейн, не смотря на все то, что между ними произошло, не мог позволить ему уйти, не попрощавшись. — Вы не выглядите счастливым. Курт продолжает собирать карандаши в отдельный пенал, даже не поднимая взгляд на Блейна. Он был уверен, что Андерсон придет. И он рад этому. После того случая, когда Курт позволил себе явится к нему посреди ночи, он старался больше не думать о Блейне, что получилось паршиво, но все же Хаммел был благодарен Себастьяну за ту отрезвляющую фразу, которая вернула его в реальность. Курт не должен был позволять себе подобного и вполне заслужил подобное обращение к себе. — У меня появился парень. — Зачем-то добавляет Андерсон. Наверное, просто пытается привлечь внимание, но опять неудача - Курт даже бровью не повел. — Себастьян? — Единственное, что спрашивает он, заканчивая с карандашами и начиная разбирать кипу бумаг на столе. — Что? Нет, конечно, нет. Себастьян - мой друг. — А по его взглядам так не скажешь. Блейн открывает рот, чтобы возразить, но с его губ ничего не слетает, ведь это даже звучит абсурдно, чтобы давать таким словам хоть какое-то объяснение. Они с Себастьяном дружат с первого курса, они просто друзья. Он подходит ближе, встает за спиной своего уже не преподавателя. Плевать ему сейчас хотелось на Себастьяна, да и весь остальной мир, если это был последний шанс вернуть Курта назад. — Если ты теперь уходишь, то что нам мешает снова быть вместе? Курт лишь вздыхает: — Много что мешает, — начинает он как маленькому втолковывать Блейну то, что уже было сказано миллионы раз. Поэтому Курт не любит отношения. Его бесит распылять свою энергию на бесконечные признания, а затем ссоры, потому что все это для Курта чертовски бессмысленно. — Твой парень, например. И это один из пунктов длинного списка. И не нужно говорить сейчас о расставании. Ты, конечно, волен делать все, что тебе заблагорассудится, но если ты его бросишь, мы все равно не будем вместе, — тут же вставляет он, опережая Блейна на долю секунды. — Значит, все? — спрашивает Блейн и его голос почти не дрожит. — Значит, все, — отвечает Курт. — Блейн? Там твой парень, — Себастиан морщит лицо на этой фразе, просунув голову в проем и совсем не беспокоясь, что может отвлекать. — Он, кажется, собирается скупить все пончики в Данкин Донатс, хотя он сам уже давно напоминает нечто среднее между донатом и бургером из Макдональдса. Ты бы поторопился. — Он переводит взгляд на Курта, сдержанно кивает ему, здороваясь: — Профессор. Курт улыбается, стараясь смягчить напряжение, царящее между ними с той ночи, а после кивает Блейну в сторону выхода, даже не посмотрев на него, совсем не беспокоясь, что режет на живую. Блейн идет к Смайту, который ждал его, приоткрыв дверь, готовый в любую секунду поймать и прижать Андерсона к себе, потому что именно так и будет. Всегда было. — До свидания, — говорит Блейн уже на выходе, ожидая хоть чего-нибудь. Ему хватило бы даже взгляда. Но в ответ он получает только: — Всего хорошого, мистер Андерсон. Всего хорошего, Блейн.