По праву родственницы

В эти долгие, тяжелые дни хозяин Торнфильда сиднем сидел в старой гостиной, ни с кем не разговаривал, никого не принимал, почти ничего не ел и, что не могло не радовать окружающих, не пил. Не разжимая губ, дыша едва заметно для глаза, мистер Рочестер сидел в кресле, сложив руки на коленях, и смотрел в одну точку. Казалось, он превратился в каменное изваяние, живое воплощение скорби, тоски и усталости. Однако, когда миссис Фейрфакс вошла к нему, он повернул голову и равнодушно спросил: — Что вам угодно? — Вы будете обедать, сэр? — спросила та. — Позже, — ответил он, не меняясь в лице, как отвечал в эти дни почти все время. — Сэр, вы помните, когда я пришла в этот дом, вы сказали, что я могу, если пожелаю, пользоваться всеми правами родственницы? — начала миссис Фейерфакс. Ее руки в нитяных перчатках задрожали. — Помню, но вы ни разу ими не воспользовались, — сухо ответил мистер Рочестер. — Воспользуюсь сегодня, — сказала миссис Фейрфакс. — Сэр, я скажу вам это как дальняя родственница, как ваш добрый друг, как старшая, наконец, — вы очень дурно поступили с девочкой. — Дурно? — спросил мистер Рочестер. — Я бы не сказал. — А я говорю — дурно, жестоко и непорядочно. — Я сделал все, что мог в сложившихся обстоятельствах. — Возможно. Только до подобных обстоятельств не стоило доводить. Конечно, у меня мало прав спорить с вами, ведь я и сама ее упрекала и даже подозревала… — Во французских замашках, в легкомыслии и пустоте? — осведомился Рочестер. — Так это не подозрения, а уверенность. — При чем здесь французские замашки, сэр? У нее не было ничего подобного, мисс Эйр — настоящая английская леди до мозга костей. — Мисс Эйр? Я думал, вы говорите об Адель. — С Адель вы тоже поступили дурно, подвергая девочку такой опасности, сэр. Если бы эта женщина ускользнула из-под надзора Грейс и натолкнулась на Адель, девочка бы, наверное, заболела от испуга. А вдруг бы она напала на бедную малютку, что бы тогда было, вы об этом подумали? Но с мисс Эйр вы поступили гораздо хуже. Вы же опозорили ее перед всей округой. Ваш поступок отвратителен, мистер Рочестер, да, отвратителен. Вы знаете, что кругом только о том и говорят, как вы обманули и обесчестили несчастную бедную девушку, пожелав сделаться двоеженцем? — Двоеженцем? Миссис Фейрфакс, сразу видно, что вы женщина, — мистер Рочестер стал еще бледнее, а его глаза засверкали. — Если бы вы хоть немного разбирались в юридических тонкостях, вы бы знали, что подобный брак очень легко расторгнуть. Моя так называемая супруга не может считаться моей женой, любое медицинское освидетельствование беспристрастного врача подтвердит ее недееспособность. — В таком случае, — по платью миссис Фейрфакс прошла волна, — почему же вы не расторгли брак, что вам помешало произвести медицинское освидетельствование и жениться на бедняжке мисс Эйр с соблюдением всех формальностей? — Вы прекрасно знаете, каковы условия в английских лечебницах для душевнобольных, — ответил мистер Рочестер. — Я никогда не любил Берту, даже страсти к ней не испытывал, а теперь не в силах даже уважать, но мне жаль ее. Пусть она давно не человек, а похожа скорее на зверя, я не хочу, чтобы ее избивали, сажали на цепь и обливали ледяной водой. — В таком случае вы должны были… — Что должен? Смирять свои страсти? Подавить свои чувства? Вы прекрасно знаете, что это невозможно, миссис Фейрфакс! Я слишком сильно любил Джен, чтобы забыть о ней. — Если бы любили — не стали бы лгать, а рассказали все как есть. Мисс Эйр умная девочка, она бы вас поняла. — Если бы я рассказал ей, она уехала бы из Торнфильда. — Она и так уехала. Если бы вы с самого начала говорили правду… — Она все равно бы не осталась. — Как знать? Может быть, и осталась. А если бы не осталась, вы могли принять в ней участие и найти ей новое место. К тому же она могла согласиться вести с вами переписку. В конце концов, вы с мисс Эйр еще молоды, а Грейс утверждает, что ее подопечная стала прихварывать. Припадки выматывают ее и в последнее время стали чаще. Это оттого, что она боится и страдает. — Конечно, сидеть и ждать, пока она умрет и освободит нас, — мистер Рочестер закатил глаза. — Или даже ускорить ее кончину, вызывая у нее лишние страдания. Очень достойно, очень благородно. — Очевидно, сначала лгать любимой женщине, а потом довести ее до последней крайности угрозами гораздо достойнее и благороднее. Вот что, мистер Рочестер. Я женщина не очень образованная, поэтому не умею говорить красиво, да и к тому же по своему положению стою гораздо ниже вас. Но если вы предоставляете мне все права родственницы, я скажу просто и ясно — во всем виноваты только вы и никто другой. Это по вашей милости бедная мисс Эйр сейчас скитается неведомо где без приюта и крова. И если ее найдут мертвой, это тоже будет ваша вина, так и знайте. И, выпустив эту парфянскую стрелу, миссис Фейрфакс удалилась.