Огонь и Вода

      Юда опустил ведро в воду, краем глаза наблюдая за скопившейся кучкой детей. Они смеялись, бросая камни в озеро, пытаясь попасть в рыб, и мальчик ощущал непередаваемую тоску как никогда. Хотел бы он подойти к ним и присоединиться к играм: правда в том, что он вряд ли и шага успеет сделать, как мальчишки будут прогонять его и выберут следующей целью, в кого следует кидать камни. Юда не понимал такого отношения, очевидно. Мать всегда безмолвно улыбалась и гладила его по голове, когда он рассказывал об этом. Так, кажется, было всегда: с самого детства Юду не признавали сверстники, и он уже почти привык к этому.       Вытащив ведро, Юда опустил глаза, всматриваясь в свое отражение. Самое обычное лицо, ничем не отличающимся от других детей. Красивый янтарный цвет глаз. Мать всегда говорила, что он красив, но Юда про себя давно решил, что она просто утешает его. Был бы он красив, он смог бы дружить с другими детьми. Асма, девочка, которая ему очень нравилась, была самой красивой и доброй среди сборища этих оборванцев. Юда всегда смотрел только на неё. Она тоже иногда бросала на него свой кроткий взор, но они никогда не говорили. Она лишь посылала ему улыбки и с тоской наблюдала за тем, как мальчишки кричали вслед Юде, что бы тот поскорее пропал с их поля зрения.       Юда не винил её: она не обязана была его защищать, иначе сама стала бы таким же изгоем как и он.       Мальчик старался быть выше этого и не обращать внимания на оскорбления детей. Он просто не такой как они, и не должен подстраиваться под них. Иногда Юда ощущал себя, словно он совершенно из другого мира.       Добравшись до дома, Юда поставил ведро возле посуды, получив от матери благодарный кивок.        - Дети опять приставали к тебе?        - Нет, я не подходил к ним слишком близко, - ответил Юда, помогая матери с мойкой плошек.        - Верь мне, скоро вы все подрастете и станете умнее и разумнее: тогда они заметят, наконец, какой ты замечательный, - вещала мать.       Юда слушал её в полуха. Ему с трудом верилось в это.       Закончив работу, мать отпустила его погулять, пока в доме работы для него не было. Юда со скучающим видом поплелся в лес, иных мест для развлечения он придумать не мог. Только услышав голоса детей, мальчик вспомнил, что Асма и остальные все еще развлекались у озера. Но возвращаться обратно он уже не хотел.        - Дурак, я же сказал, что ты не сможешь спуститься, - со смехом крикнул самый высокий из всех мальчишек, смотря куда-то вверх.       Юда поднял взгляд, разглядев среди листьев кеппела мальчика, со страхом вцепившегося в ветки.       Дети снова засмеялись, кроме Асмы, которая, так же как и Юда, наблюдала за бедным другом. Она повернула голову, впервые сегодня встречаясь взглядом с ним. В её глазах он, на удивление, разглядел мольбу, еще никогда она так не смотрела на него. Возможно, ей очень нравился этот мальчик, но помочь ему она не могла.       А Юде нравилась Асма.        - Почему вы не можете ему помочь, вместо того чтобы насмехаться? – прохрипел Юда, обращаясь сразу ко всем.       Его сердце колотилось: он еще никогда с ними не говорил. И с Асмой тоже.        - Ты смотри-ка, кто заговорил, - ядовито ответил ему высокий парнишка, который прежде смеялся с застрявшего на дереве друга.        - Если вы такие трусы, я сам помогу, - прошептал Юда, растеряв свою уверенность в голосе, но смело шагнул к стволу.       Он ловко взобрался по дереву и добрался до испуганного мальчика. Он был меньше его, поэтому Юда, взяв его за руку, перекинул её себе через плечо.        - Залазь мне на спину, - шепнул он, и мальчик послушно выполнил сказанное.       Юда аккуратно спустился вниз, в абсолютной тишине. Он с надеждой посмотрел на Асму, и его сердце затрепетало – она улыбалась как никогда прежде, напоминая своей улыбкой вечное солнце.        - Все веселье испортил, - сказал задира, подходя к ним ближе, одним взглядом заставляя замешкавшегося спасенного мальчика спрятаться за спиной Юды.        - Оставь его в покое, - грозно приказал ему Юда.        - Как ты смеешь разговаривать так со мной, желтоглазый, - прошипел парень, надвигаясь на мальчика, возвышаясь над ним на целую голову.        - Я разговариваю с тобой так, как ты того заслуживаешь. Обижают слабых только такие трусы, как ты.        - Закрой свой рот! – вспыхнул задира, толкая Юду в грудь.       Мальчик шлепнулся в мокрую жижу, что была у подножья дерева. Дети засмеялись, показывая на него пальцем, Асма прикрыла рот рукой. Юда зажмурился, собираясь с духом. Нельзя показывать свою боль. Это их только сильнее порадует. Он должен быть сильнее их. Выше. Пусть говорят что угодно, он не покажет, что его это задевает.       Сжав кулаки, Юда ощутил в себе странный жар. Он вспыхнул в глубине его груди, как костер. Его словно охватила лихорадка, но вскоре мальчик очухался, понимая, что ему нравится это ощущение. Словно некая сила бурлила в нем. Она окутывала его с головы до ног. Юда открыл глаза, расслабляясь и чувствуя себя как никогда хорошо.       Он поднял глаза, встречаясь с задирой.        - Ты ничто для меня.       Парень дернулся, с ужасом распахнув глаза. Остальные дети тоже выглядели испуганными. Асма все еще держала руку у рта, не отрывая взгляд от Юды. А он пытался понять, что так испугало их всех.        - Демон! – крикнул один из мальчишек помладше, стоящий за задирой.       Юда недоуменно моргнул, поворачивая голову к Асме. Она дернулась, отступая. Мальчик оглядел свои руки, тело – ничего не изменилось, он все еще был собой. Что происходит?        - Он демон, демон! Посмотрите!        - Что у него с глазами, вы видите?       Юда испугано приподнялся, и дети с визгом разбежались по кустам. Асма отбежала на пару шагов, обернувшись.        - Асма! – крикнул Юда, и та бросилась бежать, не издав и звука.       Юда сорвался с места, приближаясь к водной глади озера. Упав на разодранные колени, он опустился над водой, пытаясь рассмотреть глаза. Когда гладь воды успокоилась, у Юды перехватило дыхание. В вечерних сумерках его глаза пылали, словно два уголька. А зрачок сузился, став вертикальным, превратившись в кошачий. Юда испуганно бегал глазами по воде, не понимая, что могло произойти. Что это такое, как это объяснить родителям? Теперь ему было понятно, почему так испугались дети. Таких глаз не бывает у людей. Только у зверей, монстров, всего злого, что может только существовать в этом мире. Неужели это причина, по которой Юда чувствовал себя всегда одиноким, и не таким как остальные? Неужели он – демон?

***

      Юда вернулся домой к глубокой ночи. Он боялся показаться родителям. Но уставший и голодный он не мог больше терпеть, оказавшись на пороге. Отец мастерил что-то, не повернув к нему головы.        - Где ты был? Мать волновалась, ты мог бы предупредить, что будешь гулять так долго.        - Прости, папа. Я не хотел.       Мужчина поднял голову к нему, приоткрыв рот, намереваясь что-то сказать, но застыл. Сердце Юды бешено билось в груди. В комнату зашла мать.        - Я не знаю, как это получилось, - залепетал Юда, заламывая себе пальцы, - я просто поссорился с детьми, не специально, я просто помог одному мальчику… А потом они меня толкнули, и я разозлился. А потом мои глаза… Стали. Такими. Мать закрыла рот рукой, трясясь всем телом. Отец бросился к ней, обнимая.        - Я думала это сон! Сон! Кошмар… - вскричала она, начиная плакать.       Юда испуганно наблюдал за родителями, все еще стоя на пороге и не зная, куда себя подевать. Отец смотрел на него, но мальчик не мог понять, что выражает этот взгляд.        - Дорогая, о чем ты? – спросил отец, повернув голову к жене, успокаивая её и уводя подальше от сына.

***

      Прошло три дня, мир Юды изменился. Теперь абсолютно все в деревне сторонились его, глазами выражая все те слова, что они не могли сказать ему в лицо. Люди вели себя так, будто мальчик в один момент превратился в их кровного врага.       Другие жители деревни не так волновали Юду, как его родители. Подойдя к дому, мальчик застыл на месте.       Это разбивало его сердце.       Родители сторонились его. Они боялись его. Их общение свелось на нет. Отец смотрел на Юду пристально и ненавистно. Мать вообще старалась не пересекаться взглядом, больше не улыбалась ему и вообще была молчаливой в последнее время. Ночью мальчик пытался расслышать, о чем говорят родители за закрытой дверью, но речь их была такой тихой, что разобрать он ничего не мог. Но одно он понимал точно – родители ненавидят его. Как ненавидели дети. Словно он не из этого мира. И хоть раньше ему было плевать на мнение других, родителей он любил всем сердцем и душой. Теперь же и они покинули его, оставив совершенно одного.       От долгого стояния затекли ноги. Но мальчик не знал, есть ли смысл возвращаться в дом. Отец скоро точно прогонит его на улицу. Почему он не сделал этого раньше, Юда не знал. Возможно, тот все еще любил своего сына и не мог так поступить с ним вопреки страху.       Из окна брезжил свет, Юда подумал о том, что мама сейчас сидит на кровати и расчесывает свои длинные волосы. Он так хотел, что бы она снова обняла его и утешила, как это было раньше. Похвалила за выполненную работу по дому, пусть это и была его обязанность на ферме. Просто погладила по волосам.       Юда медленно прошел в дом, направляясь в родительскую комнату. Отец еще не вернулся, в последние три дня он часто пропадал у своих друзей, выпивая. Значит, Юда мог поговорить с матерью наедине.       Он прошел в комнату, застыв на месте. Мать сидела на кровати, как он и представлял. Глаза её были затуманены, щеки мокрые, похоже, она снова плакала. Она обернулась на звук шагов, с улыбкой посмотрев на Юду.        - Я была так счастлива, когда ты родился. Я всегда хотела сына. Я всегда мечтала о том, как стану матерью. Юда застыл, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Она говорила приятные вещи, но её глаза были мертвы.        - Я любила тебя больше жизни. Но боялась, что все это было лишь призрачным счастьем.       Её улыбка уже была больше истеричной, а слезы снова потекли по щекам. Она дрожала всем телом.        - Когда он вошел в комнату, я понимала, что что-то не так. Это был не мой муж. Но я верила ему до последнего. А после той ночи меня мучили кошмары – я видела безликого монстра, что насмехался надо мной. И владел мной. Юде казалось, что он уже умер, совсем не чувствуя дыхания и сердцебиения.        - Но это были не кошмары. Он действительно был здесь. Он сделал это, а не мой муж… Он опорочил меня. А я отказывалась в это верить. И любила отпрыска демона.       Она зарыдала, спрятав лицо в ладонях.        - Прости меня, Юда. Я больше так не могу. Это убивает меня. Я не могу сознаться себе в том, что ненавижу тебя.       Она подняла глаза на сына, встречаясь со взглядом желтых звериных глаз. Взгляд, что преследует её по ночам в кошмарах, взгляд монстра, что уничтожил её изнутри, хотя она об этом даже не догадывалась.        - Я не достойна жизни, - прошептала она, поднимая с покрывала длинный предмет.       Юда шокировано разглядел в нем отцовский керис.        - Мама, – воскликнул мальчик, но сдвинуться с места он не смог, парализованный страхом.        - Прости. Я не могу жить с ненавистью к тебе, сынок, - улыбнулась женщина, уронив последнюю слезу.       Ассиметричное лезвие пронзило горло матери, и её безвольное тело упало на пол. Кинжал со звоном приземлился рядом, сверкая свежей кровью, отражая свет горящих в комнате свечей.       Роняя слезы, Юда бросился прочь из дома, он не мог даже смотреть на эту картину. Его сердце разрывало от невероятной боли, и он снова ощутил в себе потоки яростного огня и силы.       На пороге он встретил отца. Тот был нетрезв, от него разило неприятным запахом настойки.       Его взгляд был яростным и решительным. Видимо, он что-то таки решил, пока был вне дома. Юда бросился на улицу, отец не успел ему ничего сказать. Отбежав на некоторое расстояние, мальчик свернулся клубком за большим камнем. В тишине ночи он слышал, как прошаркал ногами отец, заходя в дом. Сжав кулаком одежду на груди, Юда с трудом дышал. Он думал, что сейчас умрет от переполнявших его чувств, но бурлящая энергия не позволяла ему расстаться с жизнью от шока. Он открыл глаза, пелена слез мешала смотреть. Его рука полыхала жаром, и мальчик не мог понять, что с ним происходит. Повернув руку ладонью кверху, Юда испугано дернулся, увидев синие, едва видимые всполохи. Не успел он как следует испугаться увиденному, его оглушил рев отца.        - ЮДА!       Мальчик всхлипнул, обхватывая себя руками. За что ему это, что такого он сделал в своей жизни плохого, что теперь его так наказывают?        - ЮДА! Где ты? Сынок…       Злой голос отца превратился в молящий. Ведомый им, Юда выполз из своего укрытия, встретившись с красным лицом мужчины. Слезы текли по его лицу, руки были в крови. Он дрожал от сдерживаемых эмоций.        - Сынок, что ты натворил… - шептал он в безумии.        - Я не трогал её! Не трогал! – отчаянно прокричал Юда, бросившись в сторону озера.       Отец бежал за ним, продолжая выкрикивать его имя. Мальчик бежал как никогда раньше, гонимый страхом и болью. Его тело пружинило, он чувствовал, что та внезапно родившаяся энергия в нем начинает выплескиваться наружу. Но маленький десятилетний мальчик не мог противостоять взрослому мужчине. Добежав до озера, Юда стал замедляться, силы покидали его. Поскользнувшись, он упал у самой кромки воды. Отец наступал, его руки сжимались в кулаки, грудь тяжело вздымалась.       Мальчик отползал дальше, погружалась в воду, даже не заметив это. Прохлада отсудила его пылающее тело, но легче ему от этого не стало.        - Она умерла из-за тебя… - шептал отец, заходя в воду вместе с сыном.        - Нет…        - Это ты виноват… Ты не мой сын… Ты отпрыск дьявола… Нечистой силы… Мужчина протянул руки, наклоняясь к Юде, словно в бреду продолжая шептать о нечисти, зле и прочем.       Мальчик же был парализован его словами. Он больше не знал, что делать дальше. Его мир умер вместе с матерью. Какой смысл в его жизни был дальше? Очнулся Юда только тогда, когда почувствовал грубые пальцы на своей шее. Отец толкнул его, погрузив голову воду и сомкнув пальцы сильнее.       Мальчик чувствовал что задыхается, вода заливалась в рот. Грудь сковало болью. Он распахнул глаза, мутная вода не позволяла увидеть лицо отца. Юда медленно умирал в руках родного человека. Внутренний жар колыхнулся, словно готов был уже пропасть, но что-то остановило его.       Мир рушился и падал на него. На краю сознания Юда понял, что не хочет прощаться с жизнью так рано. Он не хочет умирать прямо сейчас. Он не позволит убить себя. Что-то внутри него поддакивало этим мыслям. Его внутренняя энергия. Что-то, что принадлежит его настоящему отцу.       Яркая огненная вспышка осветила закрытые под водой веки Юды. Он с трудом вдохнул, ощутив легкость и свежий влажный воздух. Его голова снова была на поверхности, а руки отца куда-то пропали. Мальчик приподнялся, подрагивая всем телом. В горле першило, шея болела от грубых пальцев. Юда с трудом дышал, возвращая способность мыслить.       Он поднял голову, увидев лежащего в паре метров от себя отца. Что-то оттолкнуло его так сильно, что он отлетел на самый берег озера. Теперь в темноте новые глаза Юды очень хорошо видели. И он понял, что произошло с отцом. Тело мужчины был черным, как сажа. Оно обуглилось, словно несколько часов лежало в костре.       Юда стиснул зубы, из горла рвался крик. Мать убила себя. А он только что сжег своего неродного отца.       Магнус с криком подорвался на шелковых простынях, его сдавило вновь вернувшейся старой болью. Он дрожал всем телом, хватаясь пальцами за грудь, словно пытаясь добраться до ноющего сердца.        - Нет, нет, нет… - шептал маг, сворачиваясь в подрагивающий комок, давясь слезами.       Алек поставил кружку на место, тихо возвращаясь обратно в спальню. Уже у двери он услышал странные звуки, перешедшие в надрывные всхлипы. Юноша шокировано застыл на секунду, не веря собственным ушам. Открыв дверь, он бросился к кровати, застав плачущего и в абсолютном отчаянии Магнуса.        - Магнус? Эй, ты чего, Магс, - шептал Алек, сам не зная почему не повышая голоса.       Мужчина не отреагировал на его слова, и Алек забрался на кровать, сгребая мага в охапку и прижимая к себе. Прекрасное лицо Магнуса заливали слезы, и Алек ощутил ужасную боль за страдания любимого.        - Это только сон, Магнус. Ты слышишь? Все хорошо, - он гладил мужчину по волосам, другой рукой прижимая к себе за спину.       Постепенно маг успокоился, прерывисто выдыхая Алеку в шею. Юноша наклонился, целуя темную макушку.        - Если бы это был только сон, - печальным сиплым голосом проговорил Магнус, прикрывая уставшие глаза, полностью отдаваясь теплым рукам нефилима.        - В любом случае, что бы это ни было, - Алек поудобнее перехватил размякшее тело в руках, - это уже прошло. Забудь.       Они легли в кровать, Алек накрыл обоих теплым покрывалом, и Магнус окончательно успокоился.        - Хорошо. Я верю тебе, - доверительно прошептал маг.       Сердце Алека тревожно забилось, еще никогда прежде он не видел Магнуса таким уязвимым и зависимым от него. Даже в ТУ ночь он был уверен в себе и прекрасен как всегда. А сейчас маг напоминал испуганного ребенка, жмущегося к нему в поисках тепла и заботы.       На секунду юношу прострелила обида: как мало все-таки он знает о Магнусе и его жизни. Но зато он стал личным защитником сегодняшней беспокойной ночи чародея.