Потерянные

POV Rin Душно. С первых секунд, как я вернулась в это место, мне стало ужасно душно. Воздуха не хватает, словно я нахожусь на дне болота... Знаю, звучит нелепо, как в каком-нибудь сопливом романе. Да и я сама веду себя ужасно нелепо. -Соми, я выйду покурить? - спрашиваю я девушку справа от меня. Она кивает, пританцовывая в такт музыке и я удаляюсь к задней двери. Прошло всего четыре дня, как Гакупо вернул меня на прежнее место работы, но эти четыре дня кажутся целой вечность. Каждый уголок клуба заставляет вспоминать прежние времена, как мне казалось, счастливые времена, полные ребяческих забав и веселья. Все таки жить в неведении - ценная роскошь. Раньше хотя бы не приходилось разливать напитки обдолбанной молодёжи. Выхожу через заднюю дверь и сталкиваюсь с недовольным взглядом охранника. Молча показываю ему пачку "Malboro reds", ибо вчера получила официальное разрешение на перекуры за хорошее поведение. И когда я стала такой мерзкой? Щёлкаю стальным кольцом зажигалки и делаю первую затяжку. Сигаретный дым приятно обволакивает лёгкие, оставляя после себя лёгкий вкус табака. Эффект проявляется после третьего раза, и тело ,наконец, расслабляется. Что теперь будет со мной? До скончания дней работать барменшей и служить подстилкой для Гакупо, когда у него будет настроение? Очередная вспышка гнева заставляет сжать свободную руку в кулак и со всей силы пнуть мусорный бак. Дерьмо. Какое все таки жизнь дерьмо. Или в том, что мир покатился по пизде, виновата я сама? Кто его знает? Всегда металась между мнением, что все предрешено свыше, и мнением, что каждый сам творец своей судьбы. Когда голова начинает кружиться, устраиваюсь на ступеньках, оперевшись боком о стальные перила. Сейчас самое время вспомнить, как все начиналось, правда? Мне было 12. В приюте моей персоны сторонились все, от детей до воспитателей. Не сказать, что я их сильно любила и жаждала общения. Я ненавидела это место. Ненавидела цвет выцветших зелёных обоев в комнате, ненавидела вкус переваренного риса, ненавидела запах цветущих повсюду фиалок. Поэтому, почувствовав в себе достаточно силы, чтобы решиться на шаг, я сбежала. Скорее не так, я ушла на временную прогулку. Часами бродила по городу, рассматривая витрины магазинов и вглядывалась в фасады огромных зданий. Они казались нереальными, словно из другого мира, где мне не место. Свою прогулку я повторила ещё раз. И ещё, и еще, уходя все дальше от убогих стен моей "клетки". Хах, насколько же должны были быть тупыми взрослые, чтобы не заметить моего отсутствия. Или же они хотели, чтобы я ушла, видя во мне обузу. Я понимала, что мне нужны деньги и нетрудно догадаться, что самым легким способом заработать была наркоторговля. Я не задавала вопросов ни о товаре, ни о заказчиках, ни о боссе, просто молча делала свою работу. Но мне хотелось выбраться на верх, хоть что-то изменить, подняться с низов нищеты и отчаяния. Наверное, обычный инстинкт выживания. Всегда интересовалась программированием. С машинами проще, чем с людьми. Их можно разобрать по шестеренкам, увидеть мельчайшие детали, изучить, перестроить, запрограммировать по своему желанию. С человеком так не прокатывает, увы. Начала заниматься самостоятельно, изучала программы и хакерство, ничего особенного в двадцать первом-то веке. Конечно же, когда я попыталась отойти от дел, шефу это не понравилось. Лишний рот, который может разболтать информацию не тем людям. Убивать меня не было смысла, но вот запугать...Короче, попросту подослали пару амбалов, зажали в переулке, начали избивать. Я только и могла, что скулить и харкаться кровью. А на что ещё способна пятнадцатилетка в такой ситуации? И тут появился он, как в гребанном диснеевском мультфильме. Весь такой крутой, отделал их за десять минут, при этом сам почти не огреб. Я уже теряла сознание, поэтому не запомнила тогда его лицо, но помнила крепкие руки, которые несли меня до кровати, приятный голос, глубокий и бархатный. Тогда Гакупо казался мне прекрасным принцем. Он предложил мне работу в клубе. Работать официанткой, разносить напитки, ничего сложного. Я тут же согласилась, даже не сомневаясь в его чистых намерениях и непорочной душе. К тому же куда мне было податься? Вряд ли где-то с распростертыми объятиями ждут оборванку из детдома. Официанткой я не проработала ни дня, потому что как только Гакупо узнал о моем пристрастии к хакерству, предложил вакансию поинтереснее. Я должна была влезать в личную жизнь богатеньких клиентов, приходивших к шэфу за услугами. По сути дела, они требовали скрыть кое-какую информацию от полиции, нелегальную торговлю и все в таком духе. Но Гакупо был бы не Гакупо без авантюры и обмана. Я взламывала их почту, банковские счета, все, что можно было использовать для шантажа. В итоге, сумму нам отваливали в четыре, а то и в пять раз больше, чем изначально оговаривалось. И мне нравилось. Нравилось видеть разочарование и злость на их самодовольных рожах, потому что мне казался ужасно несправедливым тот факт, что одни шикуют на верхушках, а другие корчатся в низах. Я любила Гакупо. Любила очень сильно, искренне и слепо. Все его поступки казались абсолютно правильными, мне было весело находиться рядом с таким человеком. И я ему нравилась тоже. Со временем я стала замечать взгляды в мою сторону, невесомые жесты и пошлые шутки. Он хотел меня, и это было мать вашу приятно. Из приюта я сбежала, и стала жить у Камуи, почти что в клубе. Мне даже сделали отдельную комнату. "Надо же", - подумала я тогда,- "Значит, я действительно для него что-то значу". Если можно было бы вернуться назад, я бы дала себе такую хорошую пощёчину. Мы спали вместе. Он начала брать меня на всевозможные приемы, на встречи, конечно, я же красивая игрушка, нужно похвастаться. Камуи покупал мне одежду, украшения, но никогда, НИКОГДА, не говорил, что любит. Почему-то тогдашней мне это не казалось странным. В один прекрасный момент предмет моего обожания заявился со словами "Собирайся. Тебя купили по хорошей цене, так что долго не ковыряйся." То, что я тогда чувствовала, невозможно описать. Мне было так больно, словно в горло налили расплавленное железо, и оно медленно сжигало органы изнутри. Естественно, у меня истерика, оры "Ты сука! Как ты мог?! Пошёл на хуй!" И все в таком роде. Меня тут же привели в чувство смачным пинком в живот и сказали, что у питомца нет права тявкать и возникать. Мужику, что отвалил за моё тело кучу бабок, я устроила веселье. Укусила и избила жирную тушку так, что эта свинья тут же потребовала назад свои деньги. Я ждала, что меня убьют, покалечат и все в таком роде. Но это слишком предсказуемо, правда? Меня не тронули. Просто выкинули на улицу. Как сейчас помню голос Гакупо, шепчущего мне на ухо: -Из-за тебя я потерял очень много денег, дорогуша. Даю тебе три недели. Либо восполняешь ущерб, либо будешь ублажать клиентов. Станешь шлюхой, если вдруг не понятно. И меня вообще не ебёт, как ты будешь выкручиваться. Дальше все понятно. Спала, где придётся, ела, что придётся, пока в отчаянии не заперлась в дом очередного богатенького мудака. Как же повезло, что этим мудаком оказался "несуществующий" брат. Недели, проведённые вместе, казались сном. Прекрасным сном, где тебя любят и ценят, где добро побеждает зло, а любовь вечна. И даже желание, возникшее между нами, не разрушило всю эту ванильную хрень. Её разрушил привет из прошлого и последующее наказание. А я ведь знала, что будет так, знала, что мне лучше уйти сразу, но... Наверное, какая-то частица меня хотела побыть в этом волшебном мире. Эта же частица заставила оставить записку в надежде на то, что happy end все же возможен. Видимо, я окончательно сошла с ума. Сигарета уже почти выгорела. Тушу её об асфальт и встаю, чтобы выкинуть несчастный окурок. Достаю новую, но не успевает поднести к губам, как под чьи-то напором разворачиваюсь на 180 градусов и впечатываюсь в ближайшую стену. Тонки длинные пальцы плотно закрывает рот, и единственное, на что я способна, несвязно мычать. Ярко-аквамариновые глаза бегают по моему лицу, их невозможно не узнать. В животе порхают тысячи бабочек от знакомого запаха и прикосновений. Лен прикладывает палец к губам, намекая на то, что надо молчать. Мне похрен, сколько он меня тут дежурил и почему вообще приперся. Я просто рада его видеть. Брат убирает от губ холодную ладонь, и я не успеваю сказать ни слова, потому что он затыкает меня поцелуем. Из лёгких волшебным образом исчезает весь кислород, а тело словно пробирает электрическим разрядом. Его руки сильно обвивают мою талию, ещё крепче прижимая к себе. От неожиданности и переизбытка чувств подкашиваются ноги, и единственное, что я могу, это крепко цепляться за плечи Лена. Он отстраняется, припадает своим лбом к моему. Мы оба тяжело дышим, отчаянно льнем друг к другу, не желая отпускать. -Я вытащу тебя отсюда, - серьезно произносит он, - Верну тебя домой и больше никогда не позволю уйти. От его слов, от голоса, от объятий сердце колотится с бешеной скоростью. Как же сильно я успела полюбить тебя за эти две недели? -Как ты собираешься эта сделать? Одна попытка уже провалилась... - шепчу я, утыкаясь брату в плечо. Лен обхватывает мой подбородок пальцами, резким движением заставляет посмотреть прямо ему в глаза, в глаза, наполненные злостью. -Я вытащу тебя, поняла? Даже не смей сомневаться в этом. Покорно киваю, немного удивляясь искренности его эмоций. Раньше он всегда сдерживался, если это касалось меня. Радость, желание обнять, прикоснуться, злость и раздражение. И хотя я об этом знала, хотя я и пыталась сказать ему не делать так, он все равно упорно запрещал себе поддаваться чувствам. Но теперь все по-другому. Сейчас Лен говорит и делает то, что хочет. -Я люблю тебя. Слова, которые кажутся нереальными, невозможными, эхом отдаются в голове. Мне показалось? Мне же сейчас показалось, правда? Ты ведь не мог этого сказать после всего, что случилось? -Люблю тебя, - повторяет Лен, не отводя от меня взгляда. Глупо улыбаюсь, опуская взгляд. -Хах, мне надо было попасть в такое дерьмо, чтобы услышать это - без капли упрёка или злости говорю я, чувствуя, как к глазам подступают слезы, -Семейка у нас отбитая на голову. Лен тихо смеётся, прежде чем ещё раз поцеловать, на этот раз более нежно. Его губы, сухие и искусанные, имеют соленый привкус, а волосы на ощупь такие же мягкие, как раньше. Кажется, будто в мире нет ничего приятнее, чем вот так стоять где-то в подворотне и бесстыдно целовать друг друга, не обращая внимание на предрассудки и обстоятельства.

***

-Эй, - окликает Кайто своего подопечного , но тот не скрывая игнорирует своего агента, чем вызывает у парня раздражение. -Лен, - повторяет Шион, но реакция все та же. Не выдержав, парень хватает ближайшую подушку и запускает ей прямо в голову блондина. -Кагамине, ёп твою мать, сядь уже! От тебя голова кружится! Лен послушано садится за компьютерный стол, сплетает пальцы, принимая удобную позу для размышлений. Он и его друг уже который час вслушиваются в голоса и шорохи, доносящиеся из динамика ноутбука. Пока кроме музыки и тупых бесед ничего не обнаружилось. -Напомни, зачем я вообще поставил на этого бармена-рапунцель прослушку? Считай, зря потратили нужное оборудование, - ворчит Кайто, раскинувшись на кровати. -Все очень просто. У такого человека, как Камуи Гакупо обязательно имеется что-то ценное, что-то дорогое, чем он не готов пожертвовать, ради чего проворачивает грязные делишки и при этом спит спокойно по ночам. -Его любовь к самому себе? К деньгам, к власти. К авторитету и чувству превосходства над остальными. Мне продолжать? -Нет, тут другое, - Кагамине уже просверлил в экране компьютера дырку в попытках найти нужную информацию, -Скажи, будь ты известным человеком в опасных кругах, с кучей врагов и недоброжелателей, как бы ты спрятал самую дорогу тебе вещь? -Эм..., - тянет Шион, рисуя в воздухе замысловатый узор, -Закрыл в сейфе? -Нет, - Лен даже не пользуется случаем, чтобы отвесить шуточки по поводу умственного развития его агента, -Надо поставить её на видное место и сделать вид, что тебе на неё наплевать. Из динамика послышался до боли знакомый голос. Лен, словно хищник в засаде, напрягся всем телом перед тем, как бросится на добычу. Даже Кайто удосужился подняться с кровати и подойти ближе. -Клиент уже ушёл? - невзначай кидает Юки, за чем следует звук закрывающейся двери, -Ты слишком жесток с ними, братец, такую сумму сдирать за обнаженку. Настоящий шантожист. -Кто кто, а ты не должен меня за это осуждать, - даже через экран слышно, как самодовольно ухмыляется Гакупо на том конце, -К тому же я не виноват, что он извращениц и тупица, каких поискать. -Ты сам ещё тот извращенец, знаешь ли, - слышно, как скрипит кожа дивана, -У куколки до сих пор засосы виднеются. Пожалел бы ты её. Желудок Кагамине сжимается от переполняемой внутри ненависти. Он мысленно клянётся выбить красавчику пару зубов при следующей встрече, прежде чем украсть все дорогое. -Эх, Рин. Она хорошааа, - по-кошачьи тянет Камуи, - Очень хороша. Но не лучше, чем деньги. Сколько лет в этом деле, а раз за разом удивляюсь человеческой тупости. Эти богатенькие слюнтяи приходят ко мне, просят об уничтожении свидетельств их преступлений, даже не задумываясь над тем, можно ли доверять незнакомому человеку такую информацию. Их недалекий мозг занят сделками, попойками и шлюхами. Сами так и напрашиваются преподать им урок. -Тц, мне вот интересно, стал бы ты заниматься такими вещами, если бы я тогда не попался копам? На какое-то время все стихло, ни звука, и это означало, что вопрос был неприятным для обоих собеседников. -Кто ж знает? Жизнь такая штука, не поймёшь, куда тебе занесёт. "Да, мудила, ты прав. Жизнь штука странная. Вот у тебя есть все, а вот уже ничего", - думает Лен, уже планирую последующие действия, -"Я стану тем, кто порушит твой мир, разрушу эту лживую идиллию, которую ты так старательно выстраивал и втопчу твоё имя в грязь. И это будет не просто расплата. Над твоей физиономией, искаженной гримасой отчаяния, я искренне посмеюсь, получив неимоверное удовольствие". Заметив взгляд блондина, безумный взгляд одержимого местью, ему стало не по себе. Потому что Кагамине вышел за обозначенные границы, эмоции и боль, сдерживаемые столько лет под маской безразличия, хлестали фонтаном. И сейчас можно было только гадать, но что пойдёт Лен, чтобы вернуть желаемое обратно.

***

Рабочий день закончился и можно было немного выдохнуть. Ноги безбожно болели, спину ломило, а в животе пустовало с самого утра. Но это все отодвигается на второй план, потому что у Лена был план. Рин верила, что у брата был план, который точно сработает. Откуда взялась эта слепая надежда непонятно, ведь Кагамине всегда была реалисткой. Правду говорят, что любовь выбивает все мозги. Девушка достаёт из кармана фартука пачку сигарет. Да, в комнате нет окон, это как никак подвал ночного клуба, но вентиляция есть, а этого хватит, чтобы не задохнуться в сигаретном дыме. Облако пара медленно развеивается во воздуху, наполняя комнату запахом табака. Все таки это офигенно расслабляет. Со стороны входной двери слышатся шаги, звук которых блондинка узнает когда угодно. Гакупо выхватывает сигарету и сам делает затяжку. То ли Рин смирилась, то ли отчаялась, но его приход не вызвал желания сбежать куда подальше. "Скоро тебе придёт конец, больной ублюдок" - думает девушка, глядя куда-то в стену. -Ты всегда любила крепкие, - Гакупо садится рядом, разворачивая её лицо к себе, -Как несвойственно для хрупких леди. Камуи заставляет Рин приоткрыть рот, чтобы выдохнуть дым прямо в него. Девушка в свою очередь послушано вдыхает и выпускает никотин, равнодушно смотря на его лицо. -Я не леди, и ты об этом прекрасно знаешь. Камуи ухмыляется. Он всегда ухмыляется. Кажется, что даже в гробу он будет ухмыляться, надменно смеясь над окружающими. -Что мне в тебе всегда нравилось, дак это прямолинейность. Он вовлекает девушку во властный поцелуй, не давая шанса высвободится. Действует грубо, кусает её губу, проталкивает в рот язык, настойчиво изучая его внутри, а потом снова кусает. Рин противно, ей хочется оттолкнуть его, но он сильнее её, даже дать слабую пощёчину не получится. Парень наваливается сверху, упираясь руками по обе стороны от лица Кагамине, а коленкой между ног. У неё все тот же равнодушный вид, но уже с проблеском злости и гнева. -Не сопротивляйся, только хуже сделаешь, - надменно говорит он, обводя взглядом изгибы её тела, очень желанного тела. Он ведёт пальцем вниз по шее, по ключицам, натыкаясь на засос, который оставил вчера. -Ты моя. Я тебя нашёл, заботился о тебе, кормил, подарил первый поцелуй. Ты должна быть благодарна. -Да, а ещё ты меня продал, - шипит Рин, оскалившись. -Это бизнес, детка. Ничего личного. Парень сгибается в локтях, припадает губами к шее, поднимается к уху и цепляет зубами мочку. Рин ёжится, пытается отвернуться, но Гакупо не оставляет ей шанса. -Я все ещё помню твои чувствительные места, - шепчет он, -Даже если я сам тебе противен, твоё тело хочет меня. -Пошёл ты, еблан, - Кагамине выплёвывает слова Камуи в лицо, делая попытку пнуть его между ног. Парень тут же блокирует её удар, дергает худые руки вверх, сцепляет запястья ладонью, а второй расстегивая ширинку шорт. -Нет! Отпусти! - повышает голос Рин, всем телом дергаясь и вырываясь. Гакупо не останавливается, резким движением стягивая вниз униформу вместе с нижним бельём. Когда два пальца входят внутрь, Кагамине всхлипывает, морщится, закрывает глаза, лишь бы не видеть эту довольную рожу. Можно было догадаться, что одними поцелуями дело не обойдётся, но в реальности все куда хуже, чем в мыслях. А самое мерзкое, что тело действительно реагирует. Дыхание понемногу сбивается, а внизу все сжимается. "Нет, нет, нет, нет, нет... Этого не должно быть". Когда Камуи снова целует Рин, она сильно смыкает зубы, прокусывает его губу до крови, на что парень сначала рычит, а потом громко смеётся. -Я лучше буду избитой до полусмерти, чем позволю использовать себя, как шлюху! -Хочешь по-плохому? Хорошо. Либо тебя трахаю я, либо мои ребята. Выбирай. Кагамине непонимающе смотрит на Камуи, и не верит, что тот, ради кого она когда-то готова было пожертвовать жизнью, и есть человек, находившийся перед ней. Ярость переполняет, а все нутро говорит схватить ближайший острый предмет и воткнуть Гакупо в горло. Интересно, есть ли предел ненависти к человеку? -Уебок. -Ну дак? - снова спрашивает он, по-птичьи склоняя голову. Рин медлит, прежде чем ответить: -Ты. -Умная девочка, - улыбается он, а Кагамине изо всех сил пытается не разрыдаться. Он усаживает её на свои бёдра, придерживает за талию, пока она расстёгивает его джинсы, принимает удобное положение и насаживается сверху. Ей больно, унизительно и кажется, что вот вот стошнит, но она не позволяет себе проронить ни слезинки, чтобы не тешить эго Камуи ещё больше. Он рвано выдыхает, больно сжимает кожу блондинки. Девушка начинает двигаться, медленно поднимаясь, а затем резко опускаясь. Рин почти не дышит, потому что чувствует, что стоит ей дать себе небольшую слабину, и она тут же взорвется рыданиями. Процесс причиняет ей ужасную боль, не сколько физическую, сколько моральную. Гакупо заставляет её увеличить темп, кусает шею, ключицу плечо. Кажется, будто эта пытка длится вечность, прежде чем парень кончает, а Рин до крови прокусывает собственный палец. -Умница, - говорит Камуи, словно собаке, поглаживая блондинку по спине и нежно заправляя выбившуюся прядь светлых волос за ухо. Лучше бы я умерла