Гениальность — в простоте

Вечен и, возможно, бесконечен спор о том, чей же гений круче — РТД или Моффата. Ответ, разумеется, очевиден любому зрителю с хотя бы какими-то зачатками образования и понимания: РТД. Сложносочиненные навороченные сюжета Моффата могут привлечь только привыкших смотреть яркие картинки пользователей Нетфликса. Двадцать первый век, действительно, стал временем перемен: и, как ни печально, на смену старому, доброму и вечному пришел эпатаж и сексуальность. Разве можно сравнить, допустим, нарочито привлекательную Эми, для пущего восторга облаченную в — нет, вчитайтесь в это, осознайте это! — в форму стриптизерши-полицейского — с простой девушкой из неполной семьи Роуз? Разве можно сравнить восхитительную в простоте и самобытности своей Донну — с меняющей наряды каждую серию Кларой? Да, скажет внимательный зритель, Роуз тоже меняла наряды. Но если у Роуз это — кропотливый труд костюмеров, призванный в первую очередь показать развитие персонажа, глубину ее внутреннего мира, постепенное ее открытие миру внешнему, то у Клары смена костюмов — пустота. Одна фальшивая яркая обертка сменяется другой: зритель, не запоминай персонажа, запоминай короткие обтягивающие юбки и яркую помаду! А если уж кто-то и не обратит внимания на длину юбки, то ему поможет сделать это Доктор, без зазрения совести не только комментирующий этот момент, но и не стесняющийся отвесить пятой точке спутницы смачного шлепка. Разве можно было бы представить такое в эру РТД? Разве необходимо было тогда, десять лет назад, привлекать внимание зрителей короткими юбками и двусмысленными намеками? РТД гениален в простоте. Зачем изобретать персонажей с неясной и якобы загадочной историей, когда можно просто взять обыкновенную продавщицу? Ведь даже в продавщицу может влюбиться без памяти таймлорд, стирая все возможные границы между ними. Разве нужно в его жизни что-то еще, кроме взгляда любящих карих глаз? Разве может когда-нибудь еще в его жизни понадобиться ему хоть что-то еще, кроме этой руки, держась за которую, он всегда выйдет к свету? РТД гениален в простоте, и он ограничивается понятной каждому Мартой, влюбившейся с первого взгляда в обаятельного — и, что уж греха таить, весьма сексуального — главного героя. Кто из нас в реальной жизни не испытывал вот этой отчаянной надежды, которая свойственная только искренней влюбленности: что ОН заметит? Просто заметит. Кто не был готов идти за любимым куда угодно? Марта прошла ради него пешком по Земле. Роуз пробилась из другой вселенной, невзирая на возможную опасность. Именно такова настоящая, истинная любовь — самая простая и самая древняя штука во всех вселенных. Зачем нужно было придумывать Ривер Сонг, разбрасывая по трем сезонам случайные бессмысленные эпизоды с откровенно мэрисьюшной героиней, когда вместо того можно было бы показать настоящую, простую Донну? Будем честны: немногим удается стать великими археологами пятьдесят первого века, прыгающими через время при помощи то ли украденного, то ли полученного после бурного секса браслета. Большинство живет обычной жизнью, в которой только внезапное, неожиданное чудо может изменить ход вещей. Многие скажут: но ведь Моффат показал нам семью, настоящую семью Доктора. Взгляните на эту семью поближе: Эми, готовая изменить жениху прямо перед свадьбой. Жених, неспособный постоять за себя и практически готовый уйти в тень невероятного героя детства любимой. Разве это любовь? Разве эта любовь смогла бы пробить стену между вселенными? Разумеется, нет. Как и все остальное у Моффата, она фальшива. Кажущаяся сложность и преданность Эми и Рори друг другу, дружба с Доктором — все это лишь красивая обертка, под которой кроется обычная циничность. То ли дело семья Донны, в которой каждый персонаж — уникален и самобытен. Складывающиеся между ними отношения невероятно просты и чисты, здесь нет места надуманным сложностям, предательству и любовным треугольникам. Вот кто мог бы стать настоящей семьей Доктору — даже несмотря на то, что в конечном итоге чудесная жизнь оказалась навечно заперта в глубинах памяти Донны. Это трагично, это практически невыносимо — но, в отличие от чудесным образом вспомнившей все Эми, это по-настоящему. Тем менее Стивен Моффат предпочитает притворяться, что его запутанный и вульгарный сериал — на самом деле детский. По этой причине шоураннер вводит «сказочные» финалы. Помимо уже упомянутого забывания и последующего вспоминания Эми, можно рассмотреть полный и глупый хэппи-энд в конце 5 сезона. И все это в противоположность сезону 4 от РТД, где показана неприкрытая правда о нашей жизни: Донна забыла своего лучшего друга, потеряла смысл существования, забыла саму себя. Чему должен научить юного зрителя слащавый и неправдоподобный финал моффатовского сезона? РТД показывает простоту жизни — и в то же время ее суровую реальность и правдивость. Пусть и в детском сериале, но он уже затрагивает вечные темы, которые просто нельзя обходить стороной. Допустим, тема смерти. Герои РТД не только живут — они еще и умирают, и умирают так же ярко, как жили. Один раз и навсегда. У Моффата не умирает никто. Никогда. Лучше превратиться в пластик, чем умереть. Лучше корчиться на полу ТАРДИС в нелепой и попросту недопустимой морально серии с Гитлером. Лучше превратиться в цифровое сознание, чем по-настоящему спасти жизнь Доктора. Если у РТД ради Доктора по-настоящему жертвовали собой, то у Моффата появляются дешевые приемы обходных путей. Клара, конечно, пожертвовала собой — но можно ли в полной мере расценивать ее жертву как настоящую, искреннюю, если в конечном итоге делала она это в лучшем случае по собственной глупости (если не из банального эгоизма и самовлюбленности), да еще и явно рассчитывая на то, что Доктор ее спасет. Можно ли вообще как-то считать жертвой прыжок в таймлайн Доктора, если в конечном итоге она не просто не умерла, но напротив, прожила бессчетное количество жизней? (К слову говоря, учительница Клара сама урок так и не выучит, за что и поплатится в конце 9 сезона такой абсурдной и бессмысленной смертью, какой только и достоин ее персонаж, стагнирующий в развитии на протяжении двух с половиной сезонов.) Но даже попрощаться окончательно с излюбленной героиней Моффат не смог, и для того чтобы подчеркнуть ее невозможность и избранность, подарил ей ТАРДИС. Вспомним: никто! Никогда! За всю многолетнюю историю сериала! Не имел собственной ТАРДИС, кроме таймлордов! Но разве это имеет значение, когда требуется оживить персонажа? Герои РТД умирают ради высоких целей, ради спасения других, а у Моффата персонажи играют со смертью, развлекаются, смеются над этой серьезной темой — как будто и им известна тайна шоураннера: не умирает никто и никогда. У РТД не умирает только бессмертный Джек, и для него эта «вечная жизнь» — мучение, а у Моффата обычные люди вроде Рори или Клары живут почти вечно и ничуть не страдают, не изменяются. Бессмертный Джек у РТД терзается вынужденной «вечной жизнью». Моффат раздает бессмертие щедрой рукой: Рори, Клара, Эсхильда и даже в некоторой мере Ривер. Нет, понятие реальности жизни и смерти Моффату точно незнакомо. И очень печально, что современные зрители сериала воспринимают картинку именно такой: компьютерной игрой, в которой персонаж все равно воскреснет. РТД учил нас принимать уроки судьбы. Моффат учит нас не обращать на них внимания. Немаловажно и то, что РТД показывает нам настоящую, живую реакцию на события от самого главного героя. Девятый Доктор, только что переживший все ужасы войны, тем не менее не сдается — в отличие от Одиннадцатого, которого всего лишь потеря спутников — даже не смерть! — настолько выбила из колеи, что он ушел в глубокий эскапизм и вполне буквально поселился на облаке. Девятый — а затем и Десятый — Доктор открыт миру и людям. Он пускает в ТАРДИС и в свой мир не только Роуз — он пускает и Микки, и Джека; он строит нормальные человеческие дружеские отношения. Одиннадцатый постоянно демонстрирует желание ввязаться в жизнь Пондов. Внимательный зритель заметит, как часто Доктор находится на экране именно между Пондами, разбивая и без того некрепкую семью одним своим существованием. Разве это — дружба? Разве это — настоящее? Что уж говорить о регенерации Десятого, которая цепляет каждым усталым, обреченным взглядом Доктора? В которой нет места глупым шуткам или позерским жестам. Десятый умирает так же, как и жил: с достоинством, с болью, с отчаянием. Одиннадцатый устраивает из смерти спектакль одного актера. Или, вернее, устраивает его Моффат, демонстрируя сквозящее и без того в каждой серии отношение к персонажу с более чем пятидесятилетней историей: он безумен. Доктор Моффата — безумец, шут, способный лишь кривляться и бахвалиться. Доктор РТД — живой, настоящий, чувствующий. Что вам как зрителю важнее, выбирайте сами. Простота и гениальность РТД, создающего живых, чувствующих персонажей, которым хочется сопереживать каждую секунду экранного времени — или пересыщенная яркими деталями пустота мира Моффата, которую не могут заполнить ни гиперсложные сюжетные арки, ни глянцевые персонажи, ни дорогостоящие спецэффекты.