Приручи меня

      После посещения музея Антон пару дней отходил, залипая на десяток фоток с Арсением, который на последнем фото еле сдерживал злость, чтобы не скинуть Антона в Водохранилище, так как это был уже сороковой снимок, наверное. Сначала их фотографировал Поз, но даже он долго не выдержал и слинял ждать их вниз.       Естественно, в ход пошли сэлфи, что радости Арсу не прибавило, а Антон сиял, как солнышко, которое соизволило выйти в этот прекрасный день. Лишь то, что Антон его ученик и в принципе довольно хороший парень, не дало учителю сказать ему пару матерных словечек, чтобы спросить нахуя ему столько фоток с УЧИТЕЛЕМ РУССКОГО, блять.       Но ему было приятно такое внимание, учитывая последние открытия в причинах такого поведения парня. Он никогда не встречался с человеком своего пола, но к этому парню его что-то тянуло. Кстати, Арс отвез их по домам, потому что на улице начал накрапывать дождь, что просто вызвало передоз Арсением у ученика, и Позу пришлось тащить эту счастливую тушу по лестнице, следя, чтобы тот не грохнулся.       Завтра должна была быть сдача ЕГЭ досрочников по русскому языку у другой школы в их школе, поэтому занятия старших классов отменили, чему Антон был бесконечно рад. Наконец-то он сможет выспаться, не думая о том, что завтра опять умирать с утра, поднимая свое бренное тело в семь утра. Но, как часто бывает, его планам не удалось сбыться.       А может, оно и к счастью?

«Не все, что мы хотим, нам нужно»

***       Антон блаженно спал, пока не услышал противный звонок в дверь, который, похоже, на повтор поставили. Чуть не упав с кровати, запутавшись в одеяле, Антон всё-таки смог встать и натянуть спортивные серые штаны, валявшиеся рядом с кроватью. Часы на стене показывали отнюдь не весёлую цифру в выходной день. Восемь утра, кому он нахрен сдался в это время — непонятно. Если только Позову. Тот должен был прийти сегодня с ночёвкой, но вдруг они договорились на утро, а Антон просто забыл? С ним такое было часто. — Иду! — крикнул парень, думая, что сейчас оторвет любителю трелей на звонках руки, даже не сомневаясь, что там друг. Антон начал открывать дверь, потирая глаза и одновременно зевая. — Поз, блять, ты время видел? Выходной день, совести у тебя нет, — произнёс парень, и оставив дверь открытой, пошёл на кухню, даже не посмотрев на вошедшего. — Кхм, я вот вас вроде не мату на уроках учу, Шастун, — ухмыльнулся учитель, наблюдая, как ученик поворачивается с просто нереально удивлённым взглядом.       Пока парень не понимает, что происходит, мужчина замечает, что Антон стоит без футболки, демонстрируя плоский живот с кубиками, блядскую дорожку, спускающуюся вниз, и стояк. Обычный утренний стояк. Арсений быстро отвернулся, понимая, что Антон проследил за его взглядом. Другой причины у парня быстро убежать в ванную он не видел.       Арсений закрывает входную дверь, разувается и проходит на кухню. Сам ведь виноват, что припёрся в такую рань. Но так хотелось отомстить парню за все сорванные уроки, что он не сдержался от соблазна испортить тому сон. А то, что в выходной ученик будет дрыхнуть, сомневаться не приходилось. Спустя пару минут, краснеющий Антон зашел на кухню уже в футболке. — Могу я поинтересоваться, что вы здесь делаете? — парень включил чайник и достал из холодильника бутерброды, которые он сделал вчера. Сердцем чуял, что придется кого-то кормить с утра. Но ещё вчера он надеялся, что себя. — Твоя мама попросила посмотреть, не разгромил ли ты квартиру, — Арсений улыбнулся, поудобнее усаживаясь на стул. Антон невольно засмотрелся на него, замечая, что обычные джинсы и черная футболка идут ему намного больше, чем костюм. — Ну как, не разгромил? Мама в своем репертуаре, вы могли просто сказать, что ходили и всё хорошо. Вам же кофе из зерён? Арабика или робуста? * Хотя, зная вас, скорее всего арабика, — Антон начал доставать банку из шкафчика. — У тебя так хорошо получается разговаривать с собой же. Ты же знаешь, что я так не могу, я ваш учитель, — засмеялся Арсений, ведь Антон даже не дал ему вставить слова. Хотя с кофе парень определённо угадал. — Это что, Malongo — французский кофе для эспрессо? — учитель сильно удивился, увидев одну из любимых марок, производящих кофе. — Lavazza, к сожалению, нет, поэтому только он, — Антон как ни в чем не бывало поставил турку на плиту и навёл себе чай. — Откуда ты знаешь, что это мои любимые марки кофе?       Арсений смотрел на плавные движения Антона, который снимал пену с турки и снова ставил её на огонь, повторяя этот ритуал четыре раза. Насколько учитель мог судить, Антон пил чай, потому что он успел заметить на полке несколько сортов чая и всего лишь одну банку с кофе, которая была закрыта до этого момента. Поэтому было очень интересно, откуда тот умел готовить кофе в турке. — Арсений Сергеевич, вы спрашиваете это у человека, который два года подряд вам дарит эксклюзивный кофе, ни разу не повторяясь. Все знают, что вы поклонник кофе.       На самом деле Антон просто подмечал, что Арсений морщится, когда пьет молотый кофе в школе, видел его пару раз в магазине недалеко от школы, где тот покупал любимый напиток, спрашивал у учителей под предлогом, что подарить. — Ага, только ты единственный даришь мне зерновой кофе. Все остальные покупают молотый. Так что давай без вот этого.       Арсений понимал, что этот разговор должен был состояться рано или поздно. И сейчас было самое время. Потому что больше такой уютной обстановки и атмосферы может не представиться. Он видел, как Антон дёрнулся, но не подал виду, что его это волнует. Хотя Арсений сам не знал, что хочет услышать от Шастуна, поэтому он уже начал сомневаться в правильности своего решения. — Что вы хотите от меня услышать? — Антон перелил кофе в чашку, ставя её перед учителем и отворачиваясь к плите.       Руки тряслись, но он понимал, что вот — тот момент, в который всё решится. Взяв себя в руки, он поставил свой чай и бутерброды на стол и сел напротив Арсения. — Зачем этот разговор? Вы хотите услышать, что я научился готовить кофе, надеясь когда-то готовить его вам? Хотите знать, что я специально узнавал то, что вы любите? Дайте мне спокойно доучиться мои законные два месяца, и я исчезну из вашей жизни.       Антон резко встал и случайно толкнул стол. Чашка с кофе разлилась Арсению прямо на брюки. Тот вскочил. — Ты дурак, Шаст? Бестолочь неаккуратная! — Попов был в шоке от откровений ученика, поэтому так грубо отреагировал на такую мелочь, как пролитый кофе. Лучшая защита — нападение. — А вы великолепны, когда сердитесь. Я прижму вас ещё крепче — вот так, — нарочно, чтобы поглядеть, как вы рассердитесь. Вы даже не представляете, как ослепительны вы были тогда в Двенадцати Дубах, когда, рассвирепев, швырялись вазами, — выпалил Антон, понимая, какой он дурак. Не так он себе все представлял. — Маргарет Митчелл, «Унесенные ветром» — произнёс Арсений, смотря на растерянного парня. — Серьезно, ты знаешь наизусть отрывок из произведения, которое мы даже не проходили, но не можешь выучить стих Пушкина?       Арсений засмеялся, обстановка разрядилась и Антону стало легче. Он улыбнулся, понимая, как глупо они сейчас выглядят со стороны. Смеющийся учитель в мокрых штанах и ученик у холодильника. — Проходите в комнату, я вам штаны дам переодеться, — хмыкнул парень, показывая Арсу направление. Удивительно, но после признания ему стало намного легче. Как будто гора с плеч упала. — Неужели мои брюки мне бумерангом вернутся наконец-то?       Антон промолчал, доставая из шкафа штаны, которые висели на вешалке, и с сожалением отдал их мужчине. Но рубашку он без боя не отдаст. — Футболку вы не намочили, поэтому рубашку не отдам, — Антон показал язык преподавателю и отвернулся, чтобы Арсений мог переодеться.       Попов засмеялся, удивляясь, как в этом парне уживается дылда и ребенок одновременно. Он быстро переодел штаны и огляделся, пользуясь тем, что Шастун всё ещё не смотрел.       Комната была в светлых тонах, ничего особенного: стол, шкаф, кровать. На подоконнике валялась пачка начатых сигарет, а на одной из полок… — Шастун, ты когда успел их распечатать? — парень обернулся и увидел, куда смотрит учитель.       Вот чёрт. Там стояла их фотография, где Антон смотрел куда-то в сторону, а Арс смеялся, придерживая парня за талию. Рядом стояли фотографии с Позом, с мамой и фотография с футбола, где Антон счастливо улыбался в объектив камеры. У Попова эта фотография вызвала умиление и какое-то непонятное чувство радости. — На следующий день. И хватит меня смущать вашими вопросами. Переоделись? Идите на кухню, — хмуро ответил смущенный Шастун, понимая, что ничего не понимает в сегодняшнем дне.       Слишком много открытий и странностей. Почему Арсений так спокойно реагирует, зная, что ученик испытывает к нему чувства? Тем более парень! Тем более он! Он либо чокнутый, в чем Антон не сомневался, либо слишком добрый.       Скорее первое. Да. — Какие мы грозные! Кстати, не надейся, что я не заметил сигареты. Выкинешь эту дрянь немедленно или мне заставить? — Арсений уперся в бока, смотря на парня с вызовом. — Вы ничего не докажете. Мне это подкинули, — он быстро схватил пачку и выбежал из комнаты.       Арсений кинулся к Антону, но тот увернулся и принялся бегать по квартире. Арс чувствовал себя ребенком, и ему это дико нравилось. Давно он не позволял себе таких обычных слабостей. По профессии и возрасту не положено уже было так себя вести. Но этот парень заставил почувствовать себя живым буквально за полчаса, проведённых с ним.       После десяти минут таких кошек-мышек Шастун не выдержал и завалился на диван в гостиной, хлопая по месту рядом с собой, приглашая учителя. Тот не раздумывая плюхнулся рядом, пытаясь восстановить дыхание, и когда Антон прикрыл глаза, выхватил пачку. Быстро встав, он выкинул её в открытую форточку. — И победу одержал самый лучший учитель года-а-а! — сказал он комментаторским голосом. — Ага, самый наглый, самовлюбленный, эгоистичный учитель года, — с издёвкой произнёс Шаст, думая, что хрен с ними, с этими сигаретами.       Парень поражался, насколько с Арсением было уютно и свободно. Он не чувствовал разницу в десять лет, дистанцию учитель-ученик, смущения. — Эй-эй, ты не забывай, что я ещё два месяца буду твоим учителем. Лебёдушки полетят только так, — теперь пришла очередь Арса показывать язык парнишке.       Два месяца, два грёбаных месяца и потом они не увидятся. Антон отвернулся, скрывая разочарование на своем лице. — Кофе. Вы так его и не выпили. Я сварю другой. Идём на кухню, — парень встал, направляясь к двери, но тут его остановил Арсений, взяв за локоть. — Антон, нам надо поговорить. Я уверен, ты варишь замечательный кофе, но он может подождать. Прошу тебя, сядь, — Арсений впервые боялся чего-то так сильно.       Он не представлял, чем всё закончится. Мужчина догадывался, что это началось давно, просто он был слишком глуп, не обращая внимания.       Если бы не Тамара Сергеевна, которая сказала, что Антон на всех уроках прекрасно себя ведет, он бы не придал значения поведению парня, списав всё на подростковый возраст и желание выделиться. Если задуматься, Арс и сам не раз заглядывался на парня, не желая признаваться себе в этом. Его длинные пальцы, ноги и потрясающая улыбка, которую он наблюдал очень часто, вызывали внутреннее трепетание и какое-то непреодолимое желание обнять и защитить.       Но он понимал, что Антон его ученик, и что это неправильно от слова «совсем». Они должны поговорить, пока всё не зашло слишком далеко.