Из грязи — в князи

      Нежные лучи теплого майского солнца скользили по крышам домов, заглядывали в окна машин, отражались в зеркалах вчерашних лужиц. Солнца давно не было видно. Праздник весны и труда «порадовал» хмурым небом, а День Победы горожане встречали в теплых куртках и шапочках. Сейчас же все жители периферии, соскучившиеся по визиту солнечных лучей, открывали окна, пытаясь впустить как можно больше тепла в квартиры и душные офисные помещения. Все, но только не Стас Любимов.       Стаса уже очень давно не интересовало то, что происходило за окном. Вопли детей, потасовка гопников, парад, ядерная война — всё казалось таким неважным, когда перед глазами мерцал экран с бегающими на нем 3D-фигурками. Смыслом своей жизни Любимов считал игры и просмотр мемов.       Стас окончил школу три года назад. Аттестат об основном общем образовании демонстрировал полнейшее отсутствие у Любимова способностей ко всему, кроме пения. Ровным столбцом в графе «Итоговая оценка» стояли тройки, и только по музыке Стас умудрился получить «отлично». С такими «успехами» Стасик, конечно, не был нужен даже самому захудалому ПТУ города, а потому парень осел дома, на шее у родителей, преспокойно свесив ножки.       Знаете того самого сына подруги матери, который к Вашему возрасту уже имеет красный диплом, такого же цвета «Феррари», свой бизнес, красавицу-жену, квартиру в центре Москвы и виллу в Испании? Так вот, Стас был бы этому товарищу полной противоположностью. Летели месяцы, шли годы, расширялись озоновые дыры, расширялись и бока Стаса Любимова, безвылазно сидевшего дома и потреблявшего мамины котлеты, пельмени и иже с ними, а списку его диагнозов позавидовала бы Большая Советская Энциклопедия.       В один из таких теплых майских дней в комнату Стаса ураганом влетела мама, чтобы сообщить сыну пренеприятнейшее известие.       — Стас, сынок, отвлекись на секундочку, будь добр, — ласково попросила она, снимая с сына наушники.       Стас, недовольно чавкая толстыми губами, развернулся к ней лицом.       — Чё?       — Стас, я месяц назад говорила тебе о том, что в мае мы с отцом едем в командировку, помнишь?       Любимов задумался.       — Не, — коротко ответил он. Стас вообще не отличался говорливостью. «Краткость — сестра таланта», — утверждал Антон Павлович Чехов, и Стасик этот тезис полностью разделял.       — А я говорила, — расстроенно сказала мама. — Мы в понедельник едем, сынок.       Сегодня был четверг.       — Угу.       — Ой, Стас, не знаю, как тебя одного оставлять… Целых три дня! Да ты же с голоду помрешь! Ах, сынок, ты такой несамостоятельный…       Стас пропустил все причитания матери мимо ушей.       — Ой, кстати, а я недавно маму Лёши видела, помнишь его? Вы вместе в начальной школе учились. Он, говорят, в своем университете какой-то грант выиграл, теперь в Германию поедет жить и работать.       — Угу.       — А мы, — донесся из зала зычный бас отца, — дебила воспитали!       — Женя! — возмущенно прикрикнула мама.       — Ну чего «Женя», чего «Женя»? — проворчал отец, входя в комнату. — Да, Надя, это тяжело признать, но это —увы! — так! Стас, Чацкий убил Онегина в пятом томе «Войны и мира»?       В голове Стаса со скрежетом завертелись заржавевшие шестеренки. Последним прочитанным им текстом было лицензионное соглашение к очередной игре.       — Э... Угу.       — Я ж говорю: дебил! — отвесив сыну звонкий подзатыльник, мужчина вновь направился к телевизору. Воспитание, оно, конечно, воспитанием, но и результат финала Лиги Чемпионов сам себя не узнает.       Мама погладила Стаса по голове.       — Ты бы, сынок, в самом деле, учиться бы пошел… Скоро третий десяток разменяешь, а всё сидишь, в танчики свои играешь…       — Мама! — впервые в жизни возмутился Стас. — Это не танчики! Это Ворлд оф Тэнкс!       На этом его навыки оратора исчерпали себя, и он вновь вернулся к игре.       Мама, тяжело вздохнув, покинула комнату, а Стас внезапно задумался над ее словами. Действительно, стоило бы, наверное, избрать другой путь: попробовать поступить в хоть какое-нибудь учебное заведение, получить образование, пойти на работу, встретить там девушку своей мечты (разумеется, с внешностью Анджелины Джоли и формами Ким Кардашьян), жениться, завести детей, жить в мире и согласии и умереть с любимой женой в один день… Но шанс, на взгляд Стаса, был безнадежно упущен. Без образования его не взяли бы даже охранником в «Пятерочку», а получить его было теперь ой как непросто. Разбивалась и хрустальная мечта о девушке. Разбивалась дважды: во-первых, в его родном городе не было леди, которые подходили бы по желаемым критериям. Когда Бог раздавал городам людей, он, видимо, по какой-то нелепой случайности обделил малую Родину Любимова. В голове Стаса это выглядело так:       —Ты, Москва, получишь самых успешных людей России. Тебе, Санкт-Петербург, положено заиметь самых культурных людей. Ты, Чебаркуль, будешь счастливым обладателем самых добрых горожан. А это что у нас? Город, где живет Стас Любимов? Так, где самые красивые девушки России? А, вот они. Вы, дамы, переезжаете в Иваново и Саратов, а город Стаса прекрасно проживет и без них. Следующий!..       Ну и, во-вторых, девушкам, как правило, не очень нравились эльфы восьмидесятого лэвела, чьи волосы были длиннее, чем у них самих, и чей вес был равен росту. Лунные кратеры на лице обычно тоже не добавляли очков к привлекательности. Конечно, можно было бы компенсировать отсутствие внешних данных, например, внутренним обаянием, великолепным чувством юмора или, на худой конец, собственной машиной, но у Стаса не было ни первого, ни второго, ни третьего, ни даже каких-либо перспектив на их получение. Его даже извращенцы в чат-рулетке игнорировали, настолько всё было в его жизни печально.       И тогда, как писал Сергей Александрович Есенин, «…осталась одна забава»: многочисленные компьютерные игры и паблики со смешными картинками. «Задрот», — смеялись люди. «Не задрот, а кибер-спортсмен», — поправлял с довольным видом Стас и вновь погружался в компьютерную реальность, где он прятался от себя самого, от себя настоящего.       В коридоре хлопнула дверь: родители ушли по делам. Стас уверенно подошел к окну. «Пора что-то менять!»— подумал он. Думаете, хотел сигануть вниз, навстречу манящему серому асфальту? Разумеется, нет. Парень резко выдохнул и с силой распахнул темные шторы, скрывающие от него внешний мир.       На улице бушевал май. Белым пламенем занялись яблони, волнующими гроздьями покрылась сирень. Ох уж этот третий месяц весны… Он даже самый отдаленный, до мозга костей промышленный городок нашей необъятной страны способен превратить в цветущий Париж.       Стас открыл окно и вдохнул цветочный запах. Он моментально опьянил Любимова, и тот вспомнил свою первую и последнюю любовь. Вспомнил, как в первом классе проводил до дома девочку с параллели, донес ей портфель. Самые дорогие сердцу отношения, самые лучшие…       Лучшие, потому что единственные. «Не люблю май, — решил парень. — Романтика всякая в голову лезет». С этими мыслями он и попытался вернуться к своему трону возле компьютера, где товарищи по команде упорно звали его в чате. Предстояла тяжелая битва.       Однако организм, не привыкший к такой длительной пешей прогулке (неслыханно, до окна и обратно!) и такому количеству поглощаемого кислорода, сыграл со Стасом злую шутку. Не дойдя до навороченного кожаного стула, он облокотился на шкаф, почувствовав себя очень неважно. Виски пульсировали, ноги дрожали, в глазах темнело. «Мамочки родные!» — только успел подумать Стас и всем телом рухнул на пол, потеряв сознание.