***
— Мне кажется, это имеет смысл, — сказала Гермиона, когда Гарри поделился с друзьями рассказом о том, что было сделано и сказано в кабинете Дамблдора этим днем. — Ты думаешь, самовольно подмешивать в чай Дафны сонное зелье — это отличная идея? — холодно осведомился Гарри. Первые сильные эмоции давно отступили, однако он не мог примириться с тем, что сделал Дамблдор. — Он пытал ее этим сном, Гермиона, заставлял ее смотреть, когда ей было больно и страшно, вместо того, чтобы просто вывести ее оттуда. — Пристальный интерес директора к ее сну вызвал бы у Дафны подозрения, — сказал Рон. — И если бы она знала, что ей придется погрузиться в этот сон, она бы продолжила о нем думать после, — добавила Гермиона. — Ей было бы плохо не только во сне, но и потом, когда она проснулась, и каждый раз, когда она думала бы о Рождественской ночи. Рассказать — обречь на долгие страдания, понимаешь? А так этот сон постепенно снизойдет на нет и сотрется из памяти, как и сотни других, ведь это просто сон, а не что-то особенное, столь сильно приковавшее внимание директора Хогвартса. Гарри со вздохом откинулся на спинку дивана. Разумом он понимал, что друзья были правы. Он даже был готов принять, что поступок Дамблдора обусловлен сильной необходимостью ради благой цели. Однако сердце не готово было сдаться так легко. Внутри него все еще кипел тихий гнев за боль, причиненную его девочке. — И посвящать ее в дела Сам-Знаешь-Кого точно не стоит. Не потому, что она ненадежна, — поспешил заверить Рон, когда почувствовал красноречивый взгляд Гарри на себе. — Но она слизеринка из чистокровной семьи, в ее окружении — дети Пожирателей. Сам-Знаешь-Кому будет легко до нее добраться. Зная о вашей связи, он сделает ее своей целью номер два — сразу после тебя. И, поверь, Дафне придется куда тяжелее, если она действительно будет владеть хоть какой-то информацией. — Я думал… — тихо и мрачно начал Гарри, глядя на друзей исподлобья. — Рассматривал идею о том, чтобы оставить ее. — Бросить, что ли? — удивленно спросил Рон. — Гарри, это нелепо — поставить свою жизнь на паузу и исключить из нее всех дорогих тебе людей только потому, что где-то там старый психопат, возможно, разрабатывает план по завоеванию мира, — уверенно сказала Гермиона. — Это так не работает, Гарри. Дафна так или иначе была бы в зоне риска, даже если бы тебя не было в ее жизни. Возможно, тогда ее ждала бы участь куда хуже. Сейчас ты можешь уберечь ее от самого страшного, а она — тебя. Но прогнав ее, ты только причинишь боль ей и себе. Готов ли ты жить с такой болью? Бороться? Вопрос повис в воздухе тяжелой давящей тишиной. Гермиона смотрела на Гарри, тот думал. Добровольно отказаться от Дафны, когда она совсем недавно вернулась в его жизнь — сама мысль казалась удушающей. — К тому же сейчас все спокойно, — добавил Рон. — Кто знает, может, Сам-Знаешь-Кто объявится только лет через двадцать. Представь, сколько всего может случиться за двадцать лет! Не будешь же ты все это время избегать привязанностей и отношений? Времени полно — такова была мысль Рона. Не стоит жить страхами и возможностями худшего. Как сладка была эта мысль — жить обычной жизнью. Закончить школу, развивать отношения с Дафной, ходить на посиделки в кафе с друзьями, работать, как обычный волшебник. — К тому же, если ты будешь вести обычную жизнь, Сам-Знаешь-Кто не заподозрит, что его маленький бессмертный секрет раскрыт, — добавил Рон. — Это может выиграть время. Гарри медленно кивнул. Пожалуй, его друзья были правы. Параноидальны мысли в сторону, да здравствует обычная счастливая жизнь среднестатистического выпускника магической школы! И он постарается жить этой жизнью как можно дольше — ради друзей, ради Дафны, ради себя самого. Взгляд Гарри скользнул по часам, висевшим на стене гостиной Гриффиндора. — Ладно, мне пора к Дафне. Хочу проверить, как она. — Он поднялся с дивана. — Увидимся после ужина. — Кстати, про секрет Сами-Знаете-Кого, — сказала Гермиона. — Есть у меня одна идея… Мне нужно кое-что найти, одну книгу, и потом я вам все непременно расскажу. Дафне привет, — она махнула рукой вслед Гарри, тот кивнул, и дверь захлопнулась за его спиной.***
— Передай, пожалуйста, грабли. — Конечно, — Лайза Турпин, Когтевранка и подружка Трейси Дэвис, с которой у Дафны были весьма доброжелательные отношения, без промедления протянула старые грабли с короткими зубцами через стол. — Но зачем? Твоя визгоперка неплохо выглядит. — Она какая-то непривычно вялая, — ответила Дафна, приподнимая пальцами нижние листики растения. Фиолетовые бутоны цветов вяло затрепыхались в ответ, издавая легкое, едва слышное пищание. — Видишь? Две недели назад она вполне могла бы посоревноваться с мандрагорой. Дафна аккуратно рыхлила землю в горшке капризного растения, стараясь не задевать нежные и ранимые зеленые листочки, когда заметила за стеклом теплицы знакомую фигуру. Она не смогла сдержать улыбку и, как только профессор Стебль отпустила студентов, сняла фартук, убрала все садовые приспособления в отведенное им место, поправила прическу и выпорхнула навстречу своему парню. Гарри ждал ее за теплицами, ковыряя носком ботинка камень в замерзшей земле. Он выпрямился, едва заметив Дафну, и тепло улыбнулся. — Привет, — она, привстав на носочки, поцеловала его в щеку и обвила его руку своими. — Как прошло занятие? — Гарри, придерживая ее руку, неспешно пошел к замку, подальше от других студентов. — О, мои заунывники припали к земле — скоро можно будет собирать. А вот визгоперка, похоже, приболела. Профессор Стебль сказала, что, возможно, на нее так подействовал зимний сезон — долгие зимние ночи негативно сказываются на психическом состоянии некоторых растений. Они такие нежные! — Как ты себя чувствуешь? — Гарри остановился в безлюдном тупиковом коридоре и заглянул Дафне в глаза, держа ее за руки. — Чувствую? — Дафна озадаченно посмотрела на Гарри. — Ты о чем? У меня все хорошо. Что-то случилось? Я должна себя чувствовать как-то не так? — Нет, — протянул Гарри, опустив взгляд. Сам того не замечая, он переплел свои пальцы с ее. — Просто… Подумал, что можно и спросить, как ты себя чувствуешь. Может, ты очень устаешь из-за стажировок и учебы. — Да, — настороженно ответила Дафна. Ее внимательные светлые глаза остановились на лице Гарри. — Конечно, это нелегко, я действительно устаю, но, как ты и сам знаешь, труд оправдывает себя. Мне все это очень нравится. Хотя, — она слегка подалась вперед, — мне почему-то кажется, что ты не об этом хотел спросить. Я права? Вот, снова она делает это — понимает его без всяких слов. Гарри на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Беспокойство кружило в животе, как рой надоедливых пчел. — Даф, что ты думаешь о встрече с Дамблдором сегодня? — Ну, он же интересовался моей стажировкой. Возможно, его попросили представители Мунго, чтобы получить обратную связь, улучшить рабочие отношения со школой. Это имеет смысл. Но… — она нахмурилась. — Не знаю, это странно… — Что странно? — спросил Гарри, заглядывая ей в глаза. — Я как будто отключилась на мгновение, — задумчиво ответила Дафна. — Словно не прошло и секунды, а случилось что-то… Я была так… Гарри понимал, что Дафна пытается вспомнить. Туманное воспоминание делает попытки пробиться сквозь дурман сонного зелья. Поймав взгляд Дафны, Гарри заметил в голубых, как ясное небо, глазах тень испуга — и принял решение. — Нет-нет, ты всегда была в сознании, — он улыбнулся. Беззаботность давалась нелегко, но, кажется, Дафна поверила. — Возможно, это какие-то приборы Дамблдора: на меня и самого, бывает, неожиданно находит такое ощущение… странности происходящего. Такой кабинет, я полагаю. — О, — выдала Дафна. — Да, думаю, ты прав. — Но я не об этом хотел с тобой поговорить, — неожиданно выпалил Гарри. С его губ сорвался короткий вздох. — В этом ты оказалась права. — И о чем же? — с улыбкой спросила Дафна. Через мгновение улыбка почти растаяла — интуитивно, не осознавая в полной мере, она чувствовала — это не сделает ее счастливее. Гарри сократил расстояние между ними ровно настолько, чтобы оставалась возможность смотреть друг другу в глаза. Никого больше не существовало в эту самую минуту — только Гарри и Дафна, их невеселый, но такой чрезвычайно важный разговор. Гарри должен был подобрать правильные слова, а Дафна — понять. Гарри сделал глубокий вдох. — Ты же знаешь, кто я такой: не просто парень из Хогвартса. Герой, Избранный, Мальчик-Который-Выжил. Эти имена преследуют меня, где бы я ни был. Они не взялись из ниоткуда: опасность преследует меня всю мою жизнь. Люди, которые мне дороги, покидают меня, и отчасти вина лежит на мне, потому что я был рядом, эта беда предназначалась мне, а не им. — Дафна попыталась что-то сказать, но Гарри ее остановил. — Послушай, пожалуйста. Ты мне очень дорога, безумно, невероятно. Ты моя девушка — и это ставит тебя под угрозу. — Глаза Дафны расширились, губы плотно сжались. Она с трудом молчала, переживая самые худшие предположения еще не сказанных Гарри слов. — Обычная жизнь — я так хочу жить ею, Дафна. И, обещаю, я буду жить так как можно дольше, но для этого я нуждаюсь в твоей помощи. Гарри взял ее лицо в свои ладони, поглаживая прохладную бархатистую кожу большими пальцами, всмотрелся в блестящие голубые глаза. Дафна затаила дыхание. — Мне нужно, чтобы ты мне верила, — прошептал он. — Есть вещи в моей жизни… Они случались и будут случаться впредь. Вещи необъяснимые, странные, вызывающие вопросы. Не задавай их. Ни о чем не спрашивай. Просто верь мне. Я… Я не могу объяснить тебе всего, хотя очень этого хочу — ты даже не представляешь! Но не могу, потому что подвергну тебя еще большей опасности. Поэтому, пожалуйста, ради себя, ради нас — верь мне, хорошо? Дафна молча смотрела на него. — Я понимаю, я прошу слишком многого. Слепое доверие… — Гарри… — Дафна протянула к нему руку и мягко прикоснулась пальцами к его щеке. — Ты мой Гарри. Не Избранный, не Мальчик-Который-Выжил. Ты мой Гарри, — произнесла она твердо, выделяя каждое слово. — И это единственное, что имеет для меня значение до тех пор, пока ты не перестанешь называть меня своей. — Моя, — прошептал Гарри, притягивая Дафну в свои объятия, зарываясь лицом в ее пушистые светлые волосы, утопая в тонком аромате ландышей и душевной теплоты.***
На массивном дубовом столе лежала газета полугодовой давности. Черно-белые страницы были испещрены многочисленными морщинами и имели такой вид, будто их много раз сворачивали и разворачивали; уголки бумаги изрядно потрепались, а в нескольких местах виднелись темные капли черного чая. — Хотите чашечку? Зеленый, с ароматом жасмина — мне очень рекомендовали. Одна из чашек с причудливым цветочным узором переместилась к краю стола. — Благодарю, но я предпочитаю кофе. — С молоком? — Американо, две ложки сахара. Спасибо. Маленькая серебристая ложечка запорхнула в чашку, стала вращаться по часовой стрелке, тихо позвякивая о блестящий фарфор, перемешивая темный, как Черное озеро, напиток. — А вы? — Спасибо, сэр, но меня, кажется, вызвали по делу. Прошу меня простить, но чаепитие не входит в мои планы. — Да, конечно, дело… Дело в следующем… Картонная коробочка темно-синего цвета ненавязчиво подлетела к гостям. Квадратная крышка приподнялась, открывая шоколадные конфеты в форме морских раковин. — Не стесняйтесь, угощайтесь. Кажется, в некоторых фундучное пралине, очень вкусное. Так вот, — голос зазвучал тверже. — Как вы знаете, наступило неспокойное время. — То самое? Вы говорите о том, о чем мы все с вами думаем? — Возможно. Это только предположение. — Но я ничего не чувствовал и не слышал. Все спокойно вот уже… Более полутора лет тишина, никаких признаков. — Как я и говорил, это всего лишь догадки. Но у меня на то есть определенные основания. Опираясь на них, вынужден обратиться к вам с просьбой. Мисс Харрис, ваша задача — укрепление Министерства. Самое первое, что необходимо для тирании — закон и легализация. Второе — те, на кого распространять тиранию. Люди должны быть готовы к тому, что грядет, подумайте, как сделать это незаметно, без паники. Пусть враг думает, что он вне подозрений, но люди наращивают силу и способность защищать себя. Женщина сделала неспешный глоток кофе, отставила чашку в сторону и окинула собеседников внимательным взглядом. — Вы же понимаете, что передо мной — министр и его правая рука. Ума не приложу, как можно усилить охрану, не вызвав вопросов с их стороны. Если они узнают о моем общении с вами… — В этом и заключается самое сложное, верно? Что же, думаю, вы достаточно способны, чтобы справиться с такой нелегкой задачей. Женщина промолчала. Ей придется не одну бессонную ночь размышлять, и чашечка кофе в ее случае явно не будет лишней. Такая заманчивая струйка ароматного дымка. — А теперь вы. К вам задание не такое объемное и масштабное, но обладающее чрезвычайной важностью. Необходимо обезопасить сестер Гринграсс по мере возможности. Последовала секундная пауза, прежде чем вкрадчивый голос, чеканя слог, ответил: — Не совсем имею представление, чем могу помочь в их ситуации. Младшая не успела наделать ошибок, но старшая сделала свой выбор полностью самостоятельно и, по ее собственным словам, сознательно — хотя, откровенно говоря, насчет последнего я все же сомневаюсь. — Нужно помочь им отгородить свой разум от вторжения извне. — Вы имеете в виду?.. — Да, именно так — окклюменция. Насколько мне известно, девочки не владеют этой способностью, но в итоге именно она может оказаться решающей. — Вы хотите, чтобы я взялся за их обучение. — Не вопрос, утверждение. Всем присутствующим понятно, что выбора не предвиделось. — Я могу рассчитывать на вас? Молчание. В ответ — едва заметный медленный кивок. — В таком случае, думаю, на этом все. Не стоит спешить, но и медлить неразумно. Будущее покажет, насколько сильно я заблуждаюсь в своих предположениях, а пока… Не хотите еще конфетку?