Прикосновения.

Виктор постоянно прикасается к нему. Нарочно долго задерживает руку то на пояснице, то на плече. Объятия, близость на грани интимности, становятся данностью в их отношениях. Юри краснеет и смущается, вначале считая, что все русские такие тактильные люди, но, знакомясь с Плисецким понимает, что это не так. - У тебя есть любимая? Подруга? Бойфренд? - Виктор нарушает границы, тиская и зажимая Юри по всем углам, не стесняясь окружающих. Это неправильно. Неприемлемо. И даже толерантное общество не может переубедить Юри в нормальности таких отношений. Он же действительно любит, обожает Виктора Никифорова, только как далёкое идеальное божество, а не простого человека со своими слабостями и низменными желаниями. Несоответствие понятий разрушает его жизнь. Юри окончательно запутывается. - Ты испачкался. Давай помогу, - говорит Виктор, мягко стирая подушечкой пальца невидимую грязь со щеки. Юри вспыхивает, как свечка, читая в небесно-голубом взгляде напротив истинные намерения. Всё обман. Ведь не может же на самом деле… - Красивый костюм. Мы берём, - не спрашивая его мнения, Виктор приказывает продавцу завернуть выбранную вещь. - Ты в нём чертовски хорош, - рука, жар которой ощущается даже через дорогую шелковистую ткань, медленно скользит по груди. Юри отшатывается. - Прекрати. Здесь же люди. - Ладно, - Виктор не настаивает, лишь улыбается, а Юри, словно дурачок, разевает рот на яркую неземную красоту короля льда. Сердце пропускает удар. Он никогда не привыкнет к этой естественной непосредственности, но хочет показать, что тоже уважает, любит своего идола, только совершенно другой чистой любовью. - Это талисманы на счастье, - золотое кольцо идеально по размеру, в отличие от сердца, которому становится жутко тесно в груди. Виктор снова улыбается. Он счастлив, но Юри понимает, что облажался, когда Виктор целует его при всех в кафе Барселоны и говорит что-то о скорой свадьбе. Свадьбе? - Нет-нет. Я не то имел в виду, - глухие слова тонут в общем счастливом шуме многочисленных поздравлений. Друзья, соперники, принимая всё за чистую монету, ввергают в панику. Юри густо краснеет, только сейчас осознавая, как сильно подставил сам себя. Наивный идиот. Он вливается в новую жизнь, надеясь привыкнуть со временем. Выходит, откровенно говоря, плохо. Круговерть из тренировок и выступлений погружает в другой мир. В итоге серебряная медаль приятно холодит кожу, а новый тёмно-коричневый костюм, отливающий красным оттенком, подчёркивает цвет глаз. Они собираются на банкет в честь окончания Гран-при. - Ты отлично выглядишь, - Виктор внезапно дотрагивается до плеча, умудряясь передвигаться по номеру бесшумно будто кошка. - Проведём вечер в хорошей компании, и ты наконец-то расслабишься, - его пальцы скользят выше, касаясь обнажённой кожи шеи. Юри вздрагивает. Очередная эрогенная зона, которую Виктор интуитивно находит своими случайными прикосновениями. - В последнее время ты слишком напряжён, - продолжает он, делая шаг вперёд, зарываясь носом в волосы Юри, вдыхая запах. Юри застывает посреди комнаты. Очередная игра не на публику принимает опасный поворот. - Нам пора, - выкручиваться приходится в буквальном смысле, отдирая от себя чужие руки. - Все уже собрались. Нас будут искать. - Ты снова сбегаешь. Почему? - Я не сбегаю. Давай поговорим позже, пожалуйста? Сейчас не время, - в голосе звучит мольба, а шоколадные глаза полны слёз. Юри почти в панике. - Хорошо, - соглашается Виктор, кривясь, когда он очередной раз шарахается в сторону от его прикосновений. - Только потом мы обязательно всё обсудим. Обсудят они. Как же. Юри умудряется исчезнуть на весь вечер. Улыбаться незнакомцам, слушать тихую ругань Плисецкого и подтрунивания Криса оказывается совсем несложно. Сложно прятаться от Виктора, но он справляется. Хочется выжить в этом цирке, а пара бокалов шампанского разгоняют кровь, подогревая до нужного градуса, когда страх отходит на второй план. Юри молодец, только, наблюдая из тени за встревоженным Виктором, его раздирают противоречия. Почему-то хочется подойти ближе. Сделать, наконец, шаг вперёд в их отношениях. Он ведь не слишком много выпил? Откуда такие мысли? Юри трясёт головой и уходит в номер, провожаемый чужим понимающим взглядом. Спонсоры и журналисты донимают вопросами, поэтому Виктору приходится несладко, когда до него доходит, что уже поздно, а Юри так и не нашёлся. - Ты здесь? - Виктор поднимается в их номер, поверив хитро улыбающемуся Крису на слово. Юри должен ждать наверху. Тихое «Да» вибрирует в воздухе еле слышной мелодией, очаровывая, завлекая. Юри в одном полотенце сидит на кровати, опустив голову на руки. Он жутко вымотался и даже принятый душ не смог смыть с него накопившуюся за прошедший год усталость. Ещё этот Виктор… - Ты снова сбежал. Мы ведь даже не потанцевали. А я так хотел, Юри-и-и… - тянет Виктор, изящно выпутываясь из строгого пиджака, - хотел именно с тобой. - Ты пьян, - Юри поднимает голову, тёмным взглядом цепляясь за расплывающуюся перед глазами фигуру. Очки сиротливо лежат на тумбочке, около его кровати, хотя он сам сидит на кровати Виктора. Это ли не намёк? - Ты меня бросил на весь вечер, поэтому имею право. А я, между прочим, ещё и твой тренер, - Виктор, уже сняв рубашку, с тихим звоном расстёгивает пряжку ремня, снимает брюки и тянет руку к лицу Юри. Есть ли шанс сбежать, когда перед тобой стоит обнажённое божество, кожа которого сияет настолько ярко, что глаза щиплет? Вряд ли. - Доверься мне, - шепчет тихий голос, и Юри будто кот покорно трётся щекой о горячую ладонь. Он так устал противостоять силе, которая толкает его в объятия Виктора. Может действительно стоит поддаться всего разок, чтобы между ними что-то изменилось, и Юри перестал бы себя накручивать? Ещё один год в таком режиме он точно не продержится, а контракт ведь уже подписан. Виктор наклоняется вперёд, подхватывая пальцами за подбородок, и целует в приоткрытые губы. Юри захлёбывается воздухом. - Дыши, Юри. Это легко. Давай, - приказу, произнесённому таким голосом, невозможно сопротивляться, и Юри чувствует, как тело становится лёгким, невесомым, а в голове больше нет раздражающего шума. Блаженная пустота. Вот значит как это - быть с Виктором Никифоровым. Ещё одно движение навстречу горячим рукам, которые поглаживают плечи, ласкают соски, чтобы покорно впустить в рот чужой язык. Юри сдаётся и тихо стонет, понимая, что теряется в этих прикосновениях. - Виктор-Виктор-Виктор, - повторяет он, откидываясь на подушки, покрываясь очаровательным румянцем, когда Виктор бесцеремонно стягивает полотенце. В отличие от него, Юри не возбуждён, но пальцы Виктора, ловко обхватывая вялый член, начинают поглаживать, легонько сдавливая головку. Раньше Юри ни с кем так не целовался, чтобы в уголках глаз скапливались слёзы от сдавливающих грудную клетку приятных ощущений. Никому настолько не доверял, чтобы самому подставляться под ласки, бесстыдно раскрываясь навстречу. Виктор действует напористо, не давая отдышаться. Вот он, нависая сверху, продолжает целовать, поглаживая ладонью член Юри, и вот уже его пальцы ловко скользят ниже. Юри приподнимает бёдра, ощущая, как по коже растекается тягучий жар предвкушения. Зачем сопротивляться, если знаешь, что заранее проиграл в этой битве? Его мизерный опыт в сексе был только с девушками, а судя по уверенным движениям Виктора, тот знал, что и как делать, так пусть наслаждается. Юри уже решил для себя, что позволит сделать с собой всё, только бы Виктору стало хорошо. Плевать на последствия. - Мне не нужна жертва, - шепчет Виктор ему на ухо, без предупреждения проталкивая скользкие от смазки пальцы внутрь, вопреки сопротивляющимся мышцам. Бёдра сводит судорогой. - Мне нужно, чтобы ты наслаждался процессом, а не строил из себя стойкого оловянного солдатика. - Кого? - не понимает Юри, и тут же выгибается дугой, почти отрывая лопатки от простыни. Виктор правильно двигает пальцами, осторожно потирая найденное только что местечко, от чего Юри громко протяжно всхлипывает. Он плохо соображает, но всё-таки слышит сквозь нарастающий в ушах гул звук разрываемой упаковки презерватива, щелчок крышки дозатора и загнанное дыхание. Похоже, Виктору тоже с трудом удаётся сосредоточиться. - Красивый. Такой искренний. Мой, Юри, - шепчет он и закидывает его ногу себе на плечо. Растяжка-то пригодилась. - Вот так, потерпи немного. Расслабься. Юри старается, хотя получается из рук вон плохо. Ему больно и даже жаркие поцелуи не могут отвлечь. Зубы сжаты, пальцы комкают простыни, когда Юри всё-таки распахивает глаза, чтобы позвать Виктора и попросить остановиться, но внезапно встречается с ним взглядом. Слишком много всего отражается в этом взгляде: нежность, желание, страсть, и Юри расслабляется, громко выдыхая на русском: «Витья-а-а». - Как хорошо. Мне хорошо, Юри-и-и, - тянет в ответ Виктор, подкидывая бёдра вверх, вызывая новый стон. - Смотри только на меня, пожалуйста. Смотри. От низкого вибрирующего голоса тело неожиданно прошибает электрическая волна, и Юри хватается руками за чужие плечи, чтобы удержаться в этой реальности. Только, похоже, у Виктора другие планы, потому что его движения становятся всё быстрее и резче. Пятка Юри скользит по простыни, капли пота застилают обзор, сердце заходится в бешеном ритме. - Вот так, молодец, - привычные слова, сотни раз произнесённые на тренировках заводят ещё сильнее. Юри почти теряет сознание, когда инстинктивно ищет чужие губы и мгновенно переступает грань, стоит знакомому вкусу ударить по рецепторам. Он кончает без дополнительной стимуляции, ощущая, как внутри двигается член Виктора. Комната вращается, а перед глазами плавают разноцветные пятна. Чувствительность повышается, но Виктор продолжает вколачивать его в матрац, пока, приподнимаясь на дрожащих руках, не кончает сам, срывая голос от громкого крика. Юри с трудом соскребает себя от кровати, стараясь не смотреть на лежащего с закрытыми глазами Виктора. Что они могут сказать друг другу? Признаться в вечной любви? Привязанности? Глупости. У них просто партнёрские отношения с небольшими привилегиями. Юри, шатаясь, уходит в ванну, где вода должна смыть липкое ощущение грязи. - Ты долго, - Виктор вваливается к нему прямо под душ, наплевав на приличия. - Наверняка уже накрутил всякое в своей голове. Я знаю тебя, Юри, - рука нежно дотрагивается до мокрых прядей, отчего Юри прикрывает глаза. Мягкие губы, горячие и сладкие на вкус, завладевают сознанием. Кажется, что он падает куда-то вниз, хорошо, что чужие руки удерживают на месте, не давая упасть. - Я не знаю, что делать, - говорит он, снова покрываясь очаровательным румянцем. - Помоги. Это впервые, когда Юри действительно признаётся в собственной слабости, ведь раньше он ни с кем не строил отношений, а теперь сразу джекпот - Виктор Никифоров, король льда и его сердца. - Ты нужен мне, Юри. Просто поверь, - Виктор прижимает его к холодной плитке, обновляя метки на влажной коже. Ключицы, шея зацелованы и вылизаны начисто. Юри вновь задыхается от нахлынувших ощущений. Возможно, им действительно стоит попробовать быть вместе? Утром Юри с сомнением разглядывает светлую макушку лежащего рядом Виктора. Растрёпанный, с припухшими от вчерашних поцелуев губами, тот выглядит настолько мило, что хочется прижаться ближе, прикрыть глаза и вдохнуть полной грудью ставший привычным родной аромат кожи. Юри хмурится. Почему всё так сложно? Не хочется ощущать боль потери, когда этому блистательному человеку надоест его общество и он, пресытившись обычными отношениями, пойдёт дальше, выбрав иной путь. Жизнь Юри тогда точно закончится. А что если оставить чувства и жить только разумом? Что, если попробовать не поддаваться чарам? Виктор, некрасиво всхрапнув во сне, пускает на подушку ниточку слюны, и Юри, лениво потягиваясь, плетётся в душ. Он обязательно попробует. Прямо сейчас.