Marry me

Микаэлла обожает лежать под одним одеялом с Лорел, это так по-домашнему тепло и уютно, как и смотреть глупую комедию и смеяться над плоскими шутками, расчесывать ее волосы и заплетать их в косы, а потом в попытках уговорить упрямицу принять лекарство случайно споткнуться, толкнуть Коннора и опрокинуть на Ашера поднос с сиропом и горячим супом (все равно не жалко ни суп, ни Ашера) и хохотать, хохотать до боли в щеках и животе. Вместе делать поздравления на 14 февраля для своих (уже бывших) парней совсем не весело и не приятно. Скорее грустно. Но не в этот раз. Лорел не умеет рисовать, но ее карикатура с Фрэнком-дельфином получилась замечательной. Над его обиженной рожей хохотали все! Как и над руганью Калеба, который явно не оценил слов «помоги Доре-следопыту найти кое-что у тебя в штанах». Татуировка на лобке не входила в перечень того, что Микаэлла хотела сделать до 30 лет, но во-первых, на это ее подбила пьяная Лорел, а во-вторых, за такое восхищение и одобрение можно и потерпеть пару часиков боли. И пару недель дикой чесотки. Может, к старости она сможет смириться с изображением кролика, кокетливо выглядывающего из-за краешка ее белья. — Если я не выйду замуж до 30, я женюсь на тебе, — шепчет ей на ухо Лорел, а потом, все еще пьяная, заваливается на нее. Микаэлла прикидывает, куда денет трупы ухажеров Лорел и поможет ли ей Аннализа. Конечно же, поможет. Как минимум поделится опытом отваживания всяких мерзких гадов с мерзкими предложениями, который точно успела накопить за время отношений с Евой. От Лорел пахнет лекарствами, яблочным шампунем и желе, которая принесла Мэгги. Микаэлла всерьез задумывается, не стоит ли начать ревновать, но сразу же об этом забывает. Трудно думать о Мэгги, когда тебе в лицо бесцеремонно ткнули букетом роз таких размеров, что невольно думаешь, сколько же цветочных магазинов сегодня ограблено. Лорел говорит, что это все для Микаэллы и небрежно помахивает букетом, как веером. Что несколько трудно, учитывая его размеры. А еще он такой тяжелый, что ваза с ним упала и разбилась. Но еще труднее думать о Мэгги и цветочных магазинах, когда Лорел спрашивает, не хочешь ли ты поцелуй и тут же запихивает тебе в рот конфетку Hersheyʼs Kisses. Немного разочаровывает, ведь ты уже надеялась на реальный поцелуй. Микаэлла разочаровывается с самого момента их знакомства. А вообще-то Лорел всегда считала, что розовые мишки в блестках, сияющие ярче, чем Аннализа после удачного исхода дела, конфеты в форме сердечек (напоминающие перевернутые розовые задницы, как говорит Ашер), кислотно-яркие куски картона и чуть менее яркие розы символизируют то, что дарителю абсолютно наплевать на подарок и что все это затеяно исключительно из соображений «так надо», но, черт побери, она бы продала душу за то, чтобы Микаэлла так улыбалась ей чаще, чем раз в год. Лорел все еще хромает, и стоять и уж тем более ходить ей тяжело. Поэтому Микаэлле приходится помогать ей принимать ванну, попутно выслушивая ругань на испанском, подавать мочалки и потирать спинку. Не то чтобы она была против. Просто смешно потом слушать оправдания касательно того потока якобы оскорблений в сторону Фрэнка и о «мерзких людях, которые придумали очень неудобную конструкцию ванны». Микаэлла хорошо училась в школе и неплохо знает испанский. Например, читала любовные стихи мексиканских «наше все» и уж точно сможет понять неловкие признания в симпатии. Спустя несколько недель, с ужасом слушая радостные восклицания одной из студенток пятерки Китинг за соседним столиком, Ева молится всем известным божествам, чтобы все это недоразумение разрешилось само собой. По крайней мере, до прихода ее возлюбленной, которой и предназначалось кольцо. Официант оказался необычайно тупым. Человека глупее в мире не найти, кроме, пожалуй, Ашера. Но вряд ли, Миллстоун не смог бы перепутать подносы и поднести бокал с кольцом (сине-зеленый александрит и изящное кольцо платины, которые так идут Аннализе!) не на тот столик. А Микаэлла, глядя в полные любви и обожания глаза Лорел, не может набраться храбрости сказать, что понятия не имеет, откуда кольцо.