Квалификация на соблазн

Едва первые лучи солнца начали прогревать промерзшую землю, как всё вокруг, пропитавшись приходом долгожданной весны, начало оживать: птицы невесомой трелью оповещали людей о скором приближении тепла, первая зеленая трава пробивала свои пути через плотные снежные сугробы, а ручейки, унося мусор вниз по склону гор, звонко выстукивали о мелкие камни. В воздухе разносился легкий аромат нежных подснежников, что окрашивали всё вокруг едва уловимой сладостью, а солнце, пробиваясь сквозь медленно плывущие по небу облака, согревало людей своим теплом. В этой мирской идиллии, наряду с предстоящими ненавистными студентами сессиями, квалификационные экзамены сдавали и Боги. Суета и страх, витающие на Олимпе, неслабо накаляли и без того раскалённую обстановку: все спешили скорее продемонстрировать свои умения перед главным Богом, пока заявки на сдачу еще принимались, а уровень сдачи экзамена был относительно прост. — Ты спас котёнка, верно? — широкоплечий мужчина, облачённый в полупрозрачные шелка и платиновые нити, восседал на мягком облаке и лениво чиркал пером на папирусе. — Верно, — молодой ангелок неуверенно мялся на пятках: он понимал, что его поступок крайне незначителен, но попытка не являлась пыткой, особенно, если ты ангел в третьем поколении уже вторую сотню лет. — Ты же понимаешь, что этого мало, верно? — мужчина капнул чернилами на мягкость облачной дымки и недовольно поджал губы. — Верно, — выдохнул ангел, чувствуя, как нимб над его головой меркнет. Он не прошёл, и ему это четко дали понять. — Я… — неуверенно промычал парнишка, но Бог его оборвал, жестом прося выйти и позвать следующего. Вообще, Сокджин хороший Боженька: он умён и справедлив, а иногда даже гуманен. Но сегодняшние посетители – скука смертная, а их подвиги, скорее, смахивают на насмешки и ребячество. Кайфа не хватает, а про азарт и речи быть не может. Он устало потянул руки верх, а затем развёл их в стороны и посмотрел куда-то в соседнее облако: нет, определенно точно пора завязывать с этими экзаменами, иначе он свихнется и не сможет больше адекватно мыслить. Шелка спали с широких плеч, и Джин неловко хихикнул, натягивая ткани обратно и лениво листая заявки. — Кажется, остался последний, — выдохнул он устало, потирая переносицу. На мягком папирусе красовались золотые буквы с плотной обводкой: Чон Чонгук – ангел пятого поколения. Стаж – три человеческих века. — Отлично, — похлопал по мягкому облачку Джин и заливисто рассмеялся. — Вот на нем и поиздеваюсь. И не успел Бог удобно устроиться, как небесная тишина была нарушена громким противным голосом. — Ну здрасьте, — хамовато выдал Чонгук, подмигивая красавице Юнджи – прелестному верховному ангелу, по совместительству, правой руке Сокджина. — Чон Чонгук, я так понимаю? — не обращая внимание на колкости, проговорил Джин. — Чем порадуете? — Ничем, ваше Святейшество, — пожал плечами «золотой» ангел. — Дел было много. Не успел как-то, забегался. То нимфы раздетые усядутся на край скалы – надо бежать спасать, то у музы арфа поломалась – а я единственный такой в своём роде мастер на все руки, то День Всех Святых, то ещё что-нибудь. А позавчера вообще случилось то, чего я никак не ожидал: на Земле вышел новый фильмец с Эммой Уотсон. Пришлось спускаться вниз к людям, а это – то ещё приключение, я вам скажу. Но разве я мог такое пропустить? Горячая она штучка, эта Эмма! Чертовка, не иначе! Ну вы, как мужчина, должны меня понять. Короче, — Чонгук деловито опёрся руками о свои бока. — Просто дайте мне любое задание, я его выполню. — Любое? Уверены? — поднял левую бровь Джин. — Ну знаете ли, — с издёвкой кинул Гук. — Вообще-то, это вопрос принципа. — Хорошо, — кивнул Сокджин и пошло улыбнулся. — Предлагаю пройти вам самый сложный экзамен: квалификацию на соблазн. Ни один ангел на моей памяти ещё не сдал данный тест. Чонгук, глаза которого вдруг загорелись недобрым огоньком, расплылся в странной улыбке и, сложив руки на груди, пристально уставился на Бога в ожидании пояснения сути «соблазнительного» экзамена. — Я рандомно вызываю невинную душу, а всё, что от вас требуется – совратить, раздеть и заняться с ней жарким сексом прямо у меня на глазах. — Пф! Я-то уж думал… — облегчённо выдохнул Чонгук. — Да я сто раз так делал! Давайте, вызывайте вашу душу. «Самоуверенный болван», — пронеслось в голове у Джина. — О! — внезапно крикнул Чонгук и поднял палец вверх. — Пиздец заначке, пацаны! — Ч-что? — заикаясь, выдавил из себя ошарашенный Бог. — На Земле так восьмое марта величают! — тут же пояснил Чонгук. — Надо бы спуститься сегодня, Эмму поздравить! «И кромешный дебил, по-видимому», — сделал про себя вывод Сокджин. — Мон! — закричал Бог. — Юнджи, где мой сатир? У него глаз-алмаз на непорочные души! — Да здесь я, здесь! — недовольно прозвучало из-за облака. — Просто свирель поломал, ходил за новой. — Наслышан-наслышан, — прищурившись, брезгливо произнёс Чонгук. — Вы тот сатир, который порвал всем нимфам цветочные венки? Я уже штук двадцать новых сплёл! — Да нечаянно я! — капризно протянул Мон, подходя к трону Джина. — Потише, пожалуйста, — спокойным тоном проговорил Бог. — Мы на экзамене. Мон, с недовольством уставившись на наглого Чонгука, определённо точно решил, что должен отомстить и проучить этого паршивца. Довольно (или дьявольски) усмехнувшись, он приблизился к уху Сокджина и произнёс шёпотом: — Тэхён. — Тэхён? — изогнул бровь Джин, смотря на то, как Намджун медленно плавится лужей приторных соплей. — Да, Тэхён, — растягивая гласные, ухмыльнулся Нам. — Что-то не помню я его анкеты, — пробубнил Джин, заглядывая в облако и выискивая там нужную папочку с бланками, но широкая ладонь Намджуна его остановила. — Ты не доверяешь мне? — удивлённо, и с каплей обиды, поинтересовался Джун. Сокджин задумался и перевёл взгляд с самодовольного Намджуна, явно помышляющего что-то нечистое своим приторным «Тэхён», на мальчишку, зажавшего красотку-Юнджи в уголке мягких навесов. — Детка, ты такая трахабельная в этой юбчонке, что просто невозможно, — Чонгуку не дали договорить изящные пальчики Юнджи, что нацелили стрелу отборного Амура прямо в глаз несносному самодуру. — Лапы свои от бедра убрал, — прорычала она, натягивая тетиву. — Убрал, я говорю! Чонгук хмыкнул тихо и, убрав ладони от тонких бледных ножек, встретился взглядом с сердитым Боженькой, которому уже, очевидно, было плевать на то, что там Намджун задумал. — Вызовите мне Тэхёна, — сердито произнес Бог, погружая тонкое перо в чернила и ставя первую неровную кляксу у окошечка «завалил». Самодовольство растеклось плотным коричневым сахаром по душе Намджуна, а на его белых идеально отглаженных штанах плотным коричневым пятном растёкся горячий кофе Сокджина, который тот специально хранил на конец рабочего дня. — Намджун! Косяк ходячего тюленя! — Джин громко цокнул кончиком языка, кидая в парня салфетками из чистого хлопка. — Вытирайся и проваливай, позже позову. — Кто ж стаканы на край стола ставит… — обижено буркнул Намджун и, выходя за дверь и тихо поскуливая, обратился к своему детородному органу: — Дракончику бо-бо, ну не плачь дракончик… — И что дальше? — ехидно подметил Чонгук, разглядывая острый кончик стрелы, который все ещё направлен в его сторону. — Сейчас явится душа, — решил проинструктировать Сокджин. — Она невинна, и настолько, что даже дрочка ей не снится, ясно? — Понял, и чё? — фыркнул Чон, облизывая тонкие губы и пихая кончик языка за щеку, представляя, как будет насаживать эту крошку на себя. — А не чё! — плюнул Джин, пугая своим криком даже серьёзную Юнджи. — Ты должен трахнуть эту душу, даже если она будет против! Делай что хочешь, но ты должен склонить её к сексу! — А если нет? — Провал, — усмехается Бог, разводя ладонями в стороны, словно говоря заранее, что «акстись, хуй на-на и трали-вали». Чонгук задумался на секунду, а после кивнул и, в ожидании своего «тестового задания», упал на мягкое облако в виде ложе. Джин усмехнулся, устало откидываясь на мягкость витков и расслабленно осматривая ангелочка перед ним. Вроде, не так уж и плох на внешность: личико, тело, даже с членом всё хорошо должно быть, но всё равно – противный характер мальчишки отталкивает, а его пошлая натура подходит больше для Ада, чем для Олимпа. — Тэхён ожидает в пятой капсуле, Бог, — мягко произнесла Юнджи, убирая стрелы за спину и мило улыбаясь Сокджину. Джин давно понял, что эта дурёха влюблена в него по самые ангельские уши, но, увы, сам он ей не заинтересован. — Впусти его, Юнджи, — хрипит Джин, облизывая губы и растягивая по облаку мягкий кусок папируса. — Вызывали меня? — в облачное пространство влетает небесной красоты создание. Его натура мягче, чем лепесток белого лотоса, а пахнет от него немного приторно – с тонкой ноткой мускатного ореха и тягучей плавкостью липкого шоколада: он весь соткан из сладостей, а его поистине блядское одеяние окончательно взрывает мозг. — Подойди ко мне, дитя моё, — ласково позвал Сокджин, краем глаза замечая, как Чонгук нервно трет коленками и толкает язык за щеку, наивно полагая, что трахнет такую прекрасную нимфу, и тест пройдет, и нос всем утрет. — Что-то срочное? — голос медовым ликером растёкся по облакам, лаская ушные раковины всех присутствующих и заставляя невольно возбуждаться. «Странное явление», — смущенно подумал Бог, протягивая тонкое перо в изящные длинные пальцы Тэхёна. — Подпиши свое согласие, ангел мой, — протянул ласково Джин, поглаживая мягкие пёрышки крыльев: таких, какие бывают только у невинных и абсолютно чистых душ. — Согласие на что? — вишнёвые губы растеклись в мягкой улыбке, а крылышко невольно дёрнулось под ласками теплых пальцев Бога. — На секс, — еле различимо прохрипел Бог, а после громче исправил себя: — То есть, на сдачу экзамена вон того ангела. Тэхён обернулся туда, куда указал Джин: на облаке покрасневшим и возбуждённым восседал ангел с поистине дьявольской красотой и невероятно сексуальными руками. Тэхён изучал его, мягко скользил взглядом по полупрозрачным тканям, рассматривал широкие мощные крылья с серым оттенком (что означало его неповинность, взбалмошность), его вены, что тонкими нитями обвили мускулистые руки, его кадык, что дёргался чаще привычного и его мощную крепкую грудь, что вздымалась с невероятной скоростью. Отдельно взгляд затормозился на идеальных ногах с бёдрами, на которые так и тянуло сесть, но… — Нет, — Тэхён, закусив губу, начал хлопать длинными ресницами. — Нет? — враз протянули удивлённый Джин и злобный Гук. — Нет, — пожал плечами Тэхен и отбросил перо в сторону, едва улавливая момент, как черная клякса растекается по песочному полотну тонкого папируса. Сокджин ухмыльнулся и невесомо нарисовал у кляксы хвостик: вроде как Тэхён сам виноват, а вроде как и Бог руку приложил, но это не важно. Тэхён, направляющийся к капсуле изящно, от бедра, и почти с тигриной гибкостью, был схвачен за запястье Чонгуком, который загнано дышал и дул теплым воздухом в районе шеи, мечтая укусить до крови, и лучше не один раз. — Нет, значит? — прошипел змеей Чон, смотря прямо в медовые глаза, подмечая мелкие детали и понимая, что это уже дело не желания, а действительно принципа. — Нет, — вновь повторил Тэхён, резко вытаскивая руку из захвата брюнета. — Слушай, малыш, — Чонгук сделал шаг вперед, встал совсем вплотную и, потянувшись к уху, прошептал: — Хорош ломаться. Я всё равно добьюсь своего и трахну тебя, но только тебе решать, как это будет: грубо и против воли, или по обоюдному согласию. Выберешь второй вариант, обещаю не жестить и присунуть только на полшишечки. — А больше ты ничего не хочешь, нет? — недовольно скривив губы, тихо проговорил Тэ. — Чувак, мне надо сдать экзамен и смотаться отсюда, — горячим воздухом выдохнул Чонгук в тэхёново ухо. — Меня там Эмма Уотсон уже заждалась, восьмое марта, вся фигня. Давай мы быстренько сделаем вид, что переспали, и так же быстренько убежим отсюда? — Сделаем вид? — наморщил лоб Тэхён. — Сымитируем половой акт, — пояснил Чонгук. — Ну, знаешь, секс без проникно… — Да понял я, — перебил Тэ и жутко покраснел. — Чёрт, ты ведь от меня не отстанешь? — Чонгук отрицательно помотал головой. — Ладно, быстрее начнём – быстрее закончим. — Если вы не знали, — послышался голос Джина. — Я крайне занятой человек. — Я согласен, — вдруг выпалил Тэхён, чем крайне удивил всех присутствующих. — Но у меня есть условие: мы не будем раздеваться. Займёмся сексом прямо в этих шелках. — Ну что ж… — пожал плечами Бог. — Я принимаю твоё условие. В конечном счёте, важен ведь сам результат, верно? — Верно, — синхронно кивнули Чонгук и Тэхён. — Начинайте, — махнул рукой Сокджин. Тэхён, нервно сглотнув, издал слабый недовольный стон, когда Чонгук, резко повернувшись к нему, схватил за плечи и впился губами в шею. «Какой нетерпеливый», — усмехнулся Бог. — Тэхён-а, — тихо протянул Чонгук, спускаясь к ключицам. — Снимай штанцы и расчехляй свои булочки. — Ч-что? — не понял Тэ. — Мы же без… Без этого… — Это для вида, — усмехнулся Чонгук. У Чонгука на самом деле крышу сносило от такого невинного Тэхёна: от его смущённых взглядов, от неуверенных движений и прикусанной нижней губы. Даже мысли о жарком сексе с Эммой уходили куда-то на задний план. Тэхён сжал кулаки и, закрыв глаза, запрокинул голову назад, когда сильные чонгуковы руки, обхватив его за талию, крепко прижали к себе. «Это сумасшествие», — думал про себя Тэхён. «Это помешательство», — смеялся сам над собой Чонгук. Резко развернув Тэхёна к себе спиной, Чонгук, вжавшись в его задницу своим стояком, одной рукой грубо схватил Тэ за подбородок, а другой начал плавно высвобождать свою жертву из оков шелкового наряда. От Тэ до сих пор пахло чем-то приторно-сладким: его волосы, в которых носом хозяйничал Чонгук, его шея, которую он жадно расцеловывал, и даже, чёрт возьми, мочка уха, которой Чонгук так бесцеремонно касался языком. А ещё Тэхёна током нещадно било от такой близости, и Чонгук это чувствовал. Медленно потянув Тэхёна вниз, Чонгук, поставив их обоих на колени, прогнул Тэхёна в спине и, поставив перед собой в достаточно откровенную позу, вновь приблизился к уху: — Всё, что от тебя требуется – стонать как можно правдивее. Тэхён кивнул: он, честно говоря, и от этой недолгой прелюдии уже был готов стонать в голос. Чонгук же не терял голову от подобных глупостей, поэтому, не сказав ни слова больше, он, раздвинув руками ткань своего халата, опёрся руками о бока Тэхёна и вжался своим полувозбуждённым членом в эту криминально прекрасную непорочную задницу. В имитации секса Чонгук был так же хорош, как в самом сексе: он прекрасно знал, как надо двигаться, куда нужно смотреть и когда пора кончать. И именно сейчас, прикрыв глаза, Чонгук, наклонив голову вбок, пытался представить на месте Тэхёна какую-нибудь прекрасную нифму, с которой проделывал данный трюк сотни раз. Но что-то шло явно не так: чёртовы громкие стоны, которые Тэхён так старательно из себя давил, были до жути реалистичными, а Чонгук, утопая в этих пошлых звуках, совсем упустил момент, когда его толчки начали становиться более резкими и быстрыми. Склонившись над стоящим раком и с трудом сдерживающим себя Тэхёном, Чонгук, подхватив его за низ живота и сильно зажмурив глаза, коснувшись лбом тэхёновой шеи, взмолил шёпотом, продолжая интенсивно вдалбливаться: — Тэхён… Пожалуйста… Тэ, судорожно хватая пересохшими губами воздух, сильнее прижался спиной к Чонгуку и, положив свою дрожащую ладонь на держащую его руку Чонгука, тихо ответил: — Чонгук… Я не могу, я… Неожиданно подхватив член Тэхёна, Чонгук, бешено надрачивая его – горячий и пульсирующий, больно впился губами в тэхёнову шею: захотел оставить отметку. А Тэ, расцарапывая опирающейся рукой пол и зажмурив глаза, начал стонать уже откровенно громко: ему сейчас было слишком хорошо, чтоб сдерживать в себе крики. Собственное возбуждение нещадно давило в паху, заставляя Чона сходить с ума с невероятной скоростью. Лишая Тэхёна любой возможности шевелиться, Гук с нажимом протолкнул свои пальцы в горячую полость ангельского рта, заставляя Тэхёна сосать. — Не кусайся, — прорычал он, опаляя тэхёново ухо дыханием и чувствуя, как острые зубы размыкаются, послушно позволяя чонгуковым пальцам перебирать язык. Чон довольно хмыкнул, начал ласкать гладкий язычок, надавливая на центр, и, ощущая, как тэхёново горло сжимается под натиском постороннего предмета, практически умирать в мучительных представлениях собственного члена в этом чудесном рту. — Меняем правила, — выдохнул Гук, размазывая вязкую слюну по опухшим губам и плавно соскальзывая пальцами вниз по подбородку, шее, ключицам. — Он нам не верит, видишь? Тэхён перевёл мутный взгляд на Сокджина, постукивающего пальцами по облаку и смотрящего как-то слишком отрешенно, подозрительно, словно читая их короткий договор и мысленно гоня обоих в шею. — И что ты предлагаешь… ах! — Тэхён вскрикнул, сильно вцепившись пальцами за чужую руку на своем члене и едва удержав себя в положении, которое позволяло не насадиться на вставленные длинные пальцы. — Что за херня?! — заверещал Тэ, стараясь слезть, убежать, спрятаться, но Гук лишь сильнее сжал его и потянул на себя, поближе к мягкому облаку. Чонгук опустился на воздушность витков и, не вынимая пальцев из горячего тэхёнова нутра, усадил парня прямо в таком положении к себе на колени. Собственный член болезненно тянуло, но Чон старался его игнорировать: он мягко шевелил внутри пальцами, старательно растягивая, изучая и наслаждаясь узостью тела. Тэхён вскрикивал, закусывал губу и сжимал пальцы на ногах совсем по-детски — весьма мило и невинно. В уголках глаз собирались кристаллики слёз, а ногти невольно цеплялись за мужскую руку, прося остановиться, пощадить. Он ощущал, как внутри него играют длинные пальцы, как Чонгук то и дело пытается добавить еще парочку, чтоб растянуть лучше. Но Тэхён на такое не подписывался. Он чувствовал на крыльях тяжелое дыхание и мягко ласкающий перья язык, и силился не спустить в сильную ладонь. Он боялся кончить, но что-то теплое то и дело сочилось из члена, пачкало липкостью тонкие пальцы парня и позволяло кулаку скользить активнее. Чонгук стонал на грани слышимости, сгибал пальцы внутри Тэхёна и проталкивал еще один, чувствуя, как тот вздрагивает и опускает голову вниз. — Ты прикрыл глаза? — прошептал Гук, стараясь двигать рукой так, чтобы не задевать собственный член. — Зачем? — Заткнись, — с тихим всхлипом сорвалось с губ ангела, и Чонгук ухмыльнулся, вызвав у ангела дрожь и сжатость колен. — Не сжимайся, — рука на члене задвигалась медленнее, призывая Тэхёна расслабиться и позволить Чонгуку играться вдоволь. Тэхён боялся новых ощущений: его анус пульсировал и просил что-то внутрь себя, заставляя ангела дико смущаться. Он никогда не занимался подобным, а тут его собираются нагнуть самым безангельским способом и выебать прямо перед Богом? Абсурд! — Не хочу, — но слова потерялись в долгом, глубоком поцелуе. Тэхён начал брыкаться сильнее, пока не ощутил, что благодаря своим телодвижениям оказался в совсем неудачном положении. — Если не хочешь быть оттраханным, то лучше не дергайся сейчас, — на уровне рыка донеслось до сознания ангела, и Тэхён замер. Чонгук плавно вильнул бедрами, ощущая, как член упирается в сокращающиеся мышцы. Ладони скользнули по горячему телу, лаская и стараясь успокоить, но Тэхён всхлипнул и, стараясь не дышать, принялся ждать и бояться. Руки нырнули под коленные чашечки, задирая ангела чуть выше – так как надо – разводя слегка и чувствуя, как головка с легкостью входит внутрь. Тэхён вздрогнул, едва соображая, что происходит. — Тихо, блять, иначе я вставлю, ясно? — зашипел Чонгук, стараясь удержать Тэхёна от полного проникновения внутрь. Ощущение теплых мышц вокруг кончика головки сводили с ума, но Чон терпел. Неизвестно почему, но терпел. Он дышал шумно и через нос, прислушивался к собственным ощущениям и понимал, что это доставляет свой неземной кайф. — Больно… — с хрипом сорвалось с пухлых губ. Чонгук хмыкнул, падая спиной на облако и утягивая ангела вместе с собой. Ощущения стали острее, а головка проникла почти полностью, благо Гук все ещё держал парня и старался контролировать процесс. Особый уровень мазохизма, который впервые доставлял удовольствие. — Я попробую двинуться, как почувствуешь, что головка прошла, скажи мне, — прошептал Чон, делая плавное движение бедрами, ловя экстаз и одновременно с ним боль от плотных мышц вокруг чувствительной головки. Тэхён сжимался и хныкал, цеплялся за витки облака и стонал с хрипами, когда Чонгук, ласково посасывая крылышки, переходил на влажную шею и изящные плечи. — Стоп, хватит, нет, — напряжённо выдохнул ангел, ощущая, что его растягивают дальше и пробуют проникнуть глубже. — Чёрт, в тебе так хорошо, что тормозить совсем не хочется, — еле слышно проговорил Гук. Он терпеливо ждал, выходя из горячего нутра и вновь аккуратно проникая – лишь на пару сантиметров, не спешил насиловать парня, который вызвался ему помочь, потому что знал, стоит ему толкнуться дальше и Тэхён обретет роскошные белые крылья. — А-ах, — на вдохе вырвалось из груди Тэхёна. — Сделай так еще… Чонгук опешил, но проник в анус точно также, как делал это пару секунд назад: ангела затрясло, и тело расслабилось. — Значит… — ухмыльнулся брюнет. — Тебе нравится, когда я проникаю вот так и выхожу? Он снова вставил головку и резко вынул, ловя новый стон и ощущая ногти Тэхёна на своей руке. Ангел забился в накатывающем удовольствии, пропуская в себя гораздо охотней и выстанывая сбивчиво и не совсем разборчиво. Чонгуку не хватало чувства узости на всем члене, но он ещё помнил своё обещание, поэтому наслаждался стонами, легкими толчками и плотным обхватом на головке собственного члена. — Если будешь так стонать, я точно сорвусь, — прохрипел Чонгук, тормозя ангела собственными руками. Тэхён словно через пелену слышал слова Гука, но отказывался понимать: он ловил неземное блаженство с этих фрикций и не желал их прекращать. — Нет, — будто в бреду прошептал Тэ, ощущая, как проникновения закончились, а его медленно опускают спиной на облако. Взгляд у Тэхёна был блядский, совершенно расфокусированный, и Чонгук, найдя в этом свое очарование, невесомо поцеловал парня в носик. — Я обещал, поэтому мы попробуем кое-что другое, — Чон облизнул губы, высунул мягкий кончик языка и указал на него пальцами. Тэхён не понял, что от него просят, поэтому просто повторил. Чонгук мягко коснулся кончиком языка тэхеновского: засосал его аккуратно, потянул слегка на себя и выпустил. Тэхён засопел: посмотрел из-под опущенных ресниц и едва не вскрикнул, когда Чонгук обвёл языком шею и ключицы и, остановившись на горошинках сосков и осторожно целуя их, затянул в горячий рот и начал сосать, будто младенец. Тэхён извивался, тянул ладони к Чонгуку, путал пальцы в волосах, а тот скользил дальше и, ныряя кончиком языка в пупок и вылизывая, целовал чуть выше и скользил дальше. Засос расцвёл на нежной коже, а Чонгук полюбовался им секунду, прежде чем накрыть сочащийся член собственными губами. Ощущения странные и не особо привычные: на кончике языка чувствовалась лёгкая сладость наравне с терпкой горечью, и это пробуждало интерес и заставляло Чонгука расслабить глотку и опустится почти до основания. Член у Тэхёна был не маленький, но аккуратный и ангельски красивый: такой хотелось ласкать и пробовать снова, и снова. Чонгук сосал медленно, смотрел на то, как ангел прогибается в спине и хватается кулаками за облако, и старался не застонать в голос. От уголка искусанных губ стекала вязкая слюна, она огибала подбородок и утопала где-то в глубине воздушных витков – Чонгук старался. Он лизал под крайней плотью, проталкивал самый кончик в уретру, старался вырвать крик из глубины тэхёновой души. Пальцами, придерживающими за основание и работающими в одном ритме с губами, помогал доставлять Тэхёну удовольствие, одновременно облизывая языком вздутые венки и обводя розовую, словно у мальчишки, головку, и оставляя невесомый поцелуй. Тэхён дрожал от обилия чувств, пытался свести ноги вместе, но зажимал лишь темную макушку между колен. Чонгук рычал, посылал вибрации и слышал тихие всхлипы, смешанные с надрывными стонами. Член пульсировал, призывая хозяина отпустить, расслабиться и позволить утонуть в удовольствии, но Чонгук прервался. Он отстранился от ангелка, посмотрел на его заплаканный потерянный вид и облизнулся подобно сытому коту: на его губах поблескивала тэхёнова смазка, а пальцы все так же зажимали член у основания. — Так не пойдёт, — ухмыльнулся он, смотря, как Тэхён разочаровано выдыхает. — Что ты хочешь? — еле различимо произнёс Тэ, дыша загнано и смотря с неподдельным желанием. — То же, что делал тебе я, — пояснил Гук и, падая на облако спиной, раздвинул ноги шире и спрятал руки под голову. — Я не умею, — замотал головой Тэхён, вставая на колени и облизывая губы. — Научишься, — оборвал Гук, вскидывая бедрами вверх. — Приступай. Тэхён, опустившись на колени и вжав голову в плечи, нахмурился: на облачке разлёживаться – это тебе не языком работать. Тэ был самой что ни на есть непорочной душой – он члена-то чужого ни разу в глаза не видел, не говоря уже о том, чтоб в рот его брать. Чонгук лежал вальяжно, раскинув ноги в стороны и, наклонив голову, призывающе смотрел на слегка обиженного ситуацией Тэхёна. На того самого, у которого в глазах отчётливо виднелась бегущая строка: «Да отсосу я тебе, отсосу! Успокойся!». Подхватив чонгуков член и туго сомкнув пальцы вокруг него, Тэ, прикрыв глаза, прикоснулся губами к горячей головке и замер. Чонгук лежал и, сжимая облако в напряжённых кулаках и, дыша через раз, терпеливо выносил эту пытку. Ласки Тэхёна носили явно исследовательский характер: Чонгук понимал это, но сдерживался с трудом, ведь мягкие губы, которыми Тэ просто касался его члена, прошибали насквозь, заставляли слетать с катушек и, честно говоря, не шли ни в какое сравнение даже с жарким глубоким отсосом от Эммы Уотсон. — Тэхён… — прохрипел Чонгук, закидывая голову назад. — Давай уже… Тэ, помотав головой и приведя себя в чувства, разомкнул губы и, сообразительно расслабив горло, резко заглотил член практически целиком. — О, Господи! — распахнув глаза, выкрикнул Чонгук. — Вот только не надо мне тут этого, — тут же ответил Джин. А Чонгуку сейчас совсем не до Джина было. Он выгибался, как тот парень из людского фильма про изгнание демона, и стонал совсем не прикрыто – в голос, ведь сосущий как Боженька Тэхён – какой каламбур – из сладкого и милого мальчика за секунду перевоплотился в ненасытного и разгорячённого: резко и грубо толкаясь в глотку, Тэхён, то сжимая, то ослабляя губы, ритмично и лихорадочно двигался, внутренне ловя себя на мысли, что таким – напряженным и подчинённым – Чонгук возбуждает его гораздо больше, чем жадно отсасывающим или входящим на длину головки. Чонгук был прекрасен: он извивался и метался по этому облаку, впиваясь пальцами в тэхёновы волосы и сильнее натягивая на себя, и, не в состоянии справиться с такими яркими эмоциями, кричал и жмурил глаза. «Я с ума что ли сошёл?» — думал про себя Чонгук, наслаждаясь этими пошлыми чмокающими звуками, издаваемыми громко и нагло сосущим ангелом. «Определённо», — отвечал его же голос, заставляя расплываться в идиотской улыбке. Тэхён, проведя пару раз сомкнутыми пальцами по члену, сочащемуся смазкой и слюной, соскользнул ими ниже, задумав добраться до самого чувствительного и сделать Чонгуку максимально хорошо, а Чонгук, сжимая зубы от увеличивающего темп Тэхёна, ещё сильнее потянув его на себя, поднял голову и, раскрыв глаза, приготовленный к самому ошеломительному оргазму в своей жизни, уставился на светлую макушку. В голове что-то щелкнуло, призывая сделать приятное не только себе, но и Тэхёну: Чонгук потянул ангелочка на себя, отрывая его от увлекательного разврата. Член выпал из влажных губ со звонким «хлюп», позволяя краске коснуться щек. — Что ты?... — удивился Тэхён, позволяя перевернуть себя тряпичной куклой и поставить голой задницей прямо перед лицом Чонгука. Тэхён ойкнул, ощущая, как горячая ладонь давит на поясницу, а после скользит к бедрам: Чонгук гладил мягкие половинки, раздвигал и дул между ними, наслаждаясь поистине шикарным зрелищем. Аккуратные мышцы сжимались под легким дуновением чужого дыхания, а кожа покрывалась заметными мурашками. Тэ стонал протяжно, вытягивал шею вперед и слегка качал бедрами: манил, просил сделать хоть что-нибудь, но натыкался лишь на стоящий прямо перед собственным носом член. — Давай же, — подбодрил Чон. — Сделай приятное мне, а я сделаю тебе. Тэхён сглотнул, возвращая свое внимание члену: он принялся заглатывать глубоко и стараться не цеплять нежную кожу клыками, но едва удержал челюсть на месте, когда его заднего прохода коснулся влажный язык. Чонгук вылизывал его, аккуратно раздвигал слегка приоткрытые после первых ласк мышцы ануса: кружил вокруг и снова погружал язык внутрь. Тэхён стонал, посылая вибрации на чувствительную головку члена и подгоняя Чонгука к более глубоким проникновениям. Язык Чонгука исчезал на несколько долгих секунд, и видит Бог (а он точно видит: Джин смотрел пристально и с поволокой возбуждения), Тэхён хотел выть, когда до покрасневших ушей доносились хлюпы слюны на пальцах. Язык возвращался вновь, Чонгук пару раз пропихивал кончик, а после заменял его на три длинных пальца: сгибал их, слегка разводя внутри, а после вновь широко лизал языком, начиная трахать проход. Тэхён тянул только ему понятные ноты и старательно толкал пульсирующий член в свою глотку. Это походило на безумие, но он четко ловил себя на мысли, что ему это нравится. Ладонь свободной руки Чонгука накрыла аккуратный член, помогая Тэ сойти с ума от умелых ласк. Голос терялся где-то на уровне ультразвука, а головка с нажимом упиралась в расслабленную глотку, и Тэхён уже готовился принять всё без остатка, одновременно запачкав ласковую ладонь Чонгука, как… — Всё, дети мои, достаточно, — на выдохе произнёс Джин. — Что? — выпустив член изо рта, удивлённо спросил Тэхён, вытирая губы. — Но мы ещё не закончили! — возмущённо и слегка жалобно прокричал Чонгук. — Свой зачёт ты заработал, можешь идти, — Бог, схватив перо, поставил галочку в окошко на экзаменационном бланке и, откинув его в сторону, обратился к Юнджи. — Тэхёна отправить обратно. И да… — прикрывая плотной тканью свой возбуждённый член, Джин, подозвав Юнджи пальцем, проговорил ей на ухо: — Вызови мне Намджуна. Юнджи, понятливо кивнув, подошла к находящимся в откровенной позе ангелам: — Тэхён, капсула готова, тебе пора. Тэ, спрыгнув с облака, опустил голову и нехотя поплёлся к капсуле: оказавшись внутри, он, сразу же закрытый автоматическими стеклянными дверцами, опёрся ладонями и уставился на Чонгука, будто запоминая его лицо. Юнджи, сделав шаг к Чонгуку, подхватила его за локоть и, сопротивляющегося, повела на выход: уходя всё дальше, он, оборачиваясь и всматриваясь в исчезающую в воздухе капсулу, мысленно корил себя, что вообще согласился на этот чёртов экзамен. Он ведь просто хотел стать умнее и лучше, так почему его на части поломало? Для чего оно было нужно, если вместо нового тома знаний в голову поместили один единственный вопрос: «Зачем мне эти ангельские крылья, если его не будет рядом?». Откуда взялся этот Тэхён? С небес, с Земли или, может быть, из ада? Как узнать кто он? Ангел или демон? Человеческая душа или Бог? Чонгук, прожигая взглядом место, в котором только что испарился Тэхён, тяжело выдохнул и, прикрыв глаза, опустил голову. И где теперь его искать?..