Лягушка

Несомненно сэр Генри, наследник сэра Генри, герцога Доуплендского, нуждался в невесте. Но так же несомненным было и то, что во всей стране не было подходящей девушки. Леди Гвиневеру, гостившую у них прошлым летом, трижды пытались похитить заезжие рыцари, а уезжая она сообщила, что ей очень понравилось гостить в их замке, и когда она выйдет замуж за короля, то будет с радостью вспоминать дни, проведённые здесь. Генри-младший постарался не выглядеть слишком счастливым, леди Гвиневера была очаровательна и умна, но он не собирался жениться на даме, к которой так и липли неприятности. Ему и брата хватало. Леди Элейн из Астолата просила, чтобы её называли Шалотт, а также сообщила, что она влюблена в юношу по имени Ланселот и никто кроме него ей не нужен. Она целыми днями плавала в лодке по озеру, входящему в их владения и пела (весьма неплохо) грустные песни о неразделённой любви. Когда она уезжала Генри даже не скрывал ликования. Но всех затмила вдовствующая королева Оркнея Моргауза. Она годилась Генри-младшему в матери, родила пятерых сыновей (причём младшего, по слухам, от самого короля, приходившегося ей младшим братом. Генри не мог не оценить иронии), но была чертовски хороша собой, и за время пребывания у них в гостях переспала почти со всеми рыцарями, не соблазнив лишь самых добродетельных и кастратов. И господ замка, но, наверное, только потому, что герцог прогнал её раньше. И потому что Генри-младшего в принципе не очень интересовали его невесты, но отцу не обязательно было об этом знать. Одним тёплым весенним вечером Генри отправился прогуляться к своему любимому озеру. Ему было так тоскливо и одиноко, он даже подумал, что не отказался бы послушать песен леди Элейн, чтобы хоть как-то развеять тоску. Хотя бутылка креплёного вина, припрятанная в дупле старого дуба, тоже могла прогнать тоску на раз. Но приложиться к бутылке Генри не успел, ибо его глазам предстало невероятное зрелище. Прямо из озера вышла юная девушка, её ярко-рыжие волосы и белое платье были абсолютно сухими, а в руках она держала потрясающей красоты меч. - Магическая служба «Авалон», меня зовут Нимуэ, - заученным голосом протараторила девушка. – Магический меч, с которым вы не проиграете ни одной битвы, в комплекте с исцеляющими раны ножнами. Королям скидка! Для великих волшебников также есть дополнительная услуга «Отпуск в пещере, где никто вас не найдет», а также… - Что?! – не дал договорить ей Генри. – Магическая служба? Нимуэ посмотрела на него с не меньшим изумлением, чем он на неё. - Парень, ты живёшь в стране, где плюнь – и попадёшь в волшебника. - Скорее, в безумного шарлатана. - Я тут, понимаешь ли, плаваю под водой с мечом, и не тону, а ты меня шарлатанкой, - обиделась Нимуэ. – Тот парень, который был до тебя, нравился мне куда больше. Кажется, его Лэнгдоном звали? - Лэнгдон? – встрепенулся Генри. Вспоминать своего младшего брата он не любил, хоть и вспоминал его до неприличия часто. Лэнгдон был позором их семьи, он вечно пьянствовал, прогуливал рыцарские турниры и проигрывал балы, по слухам, переспал с почти со всеми рыцарями их двора, за исключением праведников и кастратов. И за исключением Генри, но о таких мыслях никому нельзя было знать. - О, так ты знал этого парня? Где же он? - Лэнгдон мой брат, младший брат. Отец отослал его. Путешествует, наверное, по стране, писем не пишет, - Генри надеялся, что брат, с его талантом влипать в различные истории, хотя бы цел и невредим. – А я тем временем должен искать себе невесту… - О, так тебе надо жениться, - улыбнулась Нимуэ. - Могу подсобить, я знаю одно отличное любовное заклинание. Недорого! Могу организовать скидку, как для родственника моего приятеля. Всё предельно просто, я провожу обряд, а спустя месяц у этого самого озера к тебе прискачет твоя истинная любовь. По рукам? Энтузиазм Нимуэ был до странного заразительным. - Ты шарлатанка, - упрямо сказал Генри. - Дерзай! – подначила его Нимуэ. – Твой брат за всякую магию платил мне вином. Генри почему-то согласился.

***

«Отлично», - подумал сэр Лэнгдон, второй сын герцога Доупленда, пробираясь в покои королевы Регеда Морганы. – «Ещё немного и я разоблачу эту злобную колдунью, и навсегда прославлюсь как храбрейший рыцарь!». В королевство Регед Лэнгдона занесло случайно, он просто заблудился по дороге в Карлион. Он остановился в доме у местного жителя, и вскоре узнал, что жители Регеда невероятно боятся своей королевы. Если верить их словам, то она оборачивалась грачом и шпионила за людьми, превращала неугодных в зверей, призывала страшных духов из ада, и придумывала различные козни против своего брата, короля Артура. Лэнгдон не был бы Лэнгдоном, если бы не решил её разоблачить. Среди личных вещей королевы Морганы действительно было множество тёмных артефактов. Тут была и мантия, надев которую человек тут же сгорал, и мётлы, которые так и рвались в полёт, и котлы, полные каких-то пахучих снадобий, и повсюду были разбросаны толстые книги в обложках из кожи, возможно, человеческой. Женщина, которая умеет читать, определённо ведьма. - Сэр, - за его спиной раздался насмешливый высокий голос. – Неужели вам не говорили, что пробираться в покои дамы бесчестно? Лэнгдон почувствовал лёгкий шлепок в спину, повернулся на голос, но не смог ничего увидеть. Комната закружилась, а мебель вдруг стала расти. Лэнгдон понял, что теряет сознание, но он увидел, как пылали зелёные глаза королевы Морганы, и услышал как она приказала кому-то: - Пусть отправится туда, откуда пришёл, чтобы не прыгал у меня под носом.

***

За месяц Генри и думать забыл о Нимуэ и её колдовстве, зато с тоской вспоминал о бутылке вина, отданного ей, так как отец, после выходок Лэнгдона, сильно ограничил доступ к винным погребам. У них гостила прекрасная леди Изольда, которая целыми днями вышивала, собирала цветы и музицировала. В общем, вела себя как истинная леди. Скукота. Во время одно из балов, устроенных в честь их очаровательной гостьи, Генри тайком выскользнул из замка, чтобы прогуляться по берегу своего любимого озера. Ночь была тёплой, летали светлячки, было слышно стрекотание сверчков, деревья тихо шумели от нежных порывов ветра… Скукота. Генри пожалел, что с ним нет Лэнгдона, уж тот то умел развеять тоску, то рассказав что-нибудь смешное, то выкинув что-то безумное. Но о таких мыслях никто не должен был знать. Его мысли нарушило громкое кваканье, откуда-то со стороны камышовой заводи. Конечно, жабы в этой заводи, больше похожей на болото, водились всегда, но эта квакала так громко, и будто бы отчаянно, что просто не могла не привлечь внимания. Генри осторожно раздвинул камыши, и увидел большую жабу, чья задняя лапа была изогнута под неестественным углом. При появлении Генри жаба перестала квакать. Сначала Генри подумал, что было бы гуманнее её добить, чтобы не страдала, но почему-то при виде этого бедного создания в сердце Генри поселилась жалость. Он бережно взял жабу на руки. Та громко квакнула. - Я подарю тебя леди Изольде, - сказал он, подумав о том, что беседы с жабой это уже слишком. – Она любит всякую живность. Жаба снова расквакалась, причём её кваканье походило на ругательства. Леди Изольда подарок не оценила. Она помогла наложить на сломанную лапку жабы шину, но заметила, что предпочитает зелёному и бородавчатому пушистое и миловидное. Генри подумал, что жаба вполне милая, но сказать об этом вслух не решился. Все итак посчитали его сумасшедшим, когда он притащил жабу в замок. - Похоже, он становится как его брат, мастер Лэнгдон, - случайно услышал Генри, проходя мимо кухни. Старая кухарка сплетничала с молоденькой горничной. – Тот тоже сначала зверушек домой таскал, а сейчас вот скитается по стране, никому не нужный и наверняка одичавший, безумец. Оба в свою мать пошли! Та, говорят, в поздние годы изменила нашему господину со всеми рыцарями, кроме святош и евнухов… Генри вошёл в кухню и очень убедительно пригрозил обеим сплетницам увольнением. Настроение у него и так было хуже некуда. Завтра, как сказал отец, он должен будет предложить леди Изольде стать его невестой. Вечером Генри удалось раздобыть целую бутылку молодого вина и он, опустошив половину, вдруг ощутил потребность в разговоре. Жаба, которая расположилась на столе в комнате Генри, показалась ему самым подходящим собеседником. - Вот зря они так о Лэнгдоне, - начал он. Жаба удивлённо квакнула. – Ну да, он вечно таскал из лесу всяких больных зверушек, однажды даже осиное гнездо приволок, но ведь это не потому, что у него с головой не всё в порядке, просто он добрый. Не то что я. Я только притворяюсь добрым перед своими людьми, но он всё делает честно и искренне. И эта его жажда приключений и подвигов! Я всегда его высмеивал за это, но на самом деле я волновался, что с ним что-то случится, он же такой неловкий. А теперь он пропал, а мне остаётся только пить и надеяться, что с ним всё в порядке. И скучать. Никогда не думал, что скажу это вслух, но мне не хватает Лэнгдона… Особенно теперь, когда мне надо выбирать невесту, а я только и думаю, чтобы он был здесь. Хорошо, что ты жаба, и никому ничего не расскажешь. Да даже не поймёшь. Жаба, до этого молчавшая, слабо квакнула. Наутро Генри и думать забыл о своей откровенности. Все его мысли заняла очевидно прекрасная, но очевидно нелюбимая леди Изольда. За завтраком он покорно сел рядом с ней и отвесил ей парочку нехитрых комплиментов. Та просияла, и Генри стало тоскливо от мысли, что ему придётся прожить с ней большую часть жизни. Ему стало настолько тоскливо, что он не сразу заметил, что в обеденном зале случился небольшой переполох, после которого герольд объявил: - Во дворец прибыла прекрасная леди Нимуэ из Авалона! Генри поднял глаза и тут же столкнулся взглядом с очень рассерженной Нимуэ. - Простите, леди Изольда, я вынужден вас покинуть, - быстро бросил Генри и поспешил из зала, следом за Нимуэ. - Почему ты такой идиот?! – накинулась на него Нимуэ. – Как это, ты до сих пор не нашёл свою истинную любовь. Да ты понимаешь, что портишь мне всю статистику? Да меня уволят из «Авалона»! Моя жизнь будет кончена… - Какую к чёрту любовь? Ты про своё заклинание? Так оно не сработало! - Оно не могло не сработать! Позавчера был тот день, когда заклинание вступило в силу. Ты должен был пойти на озеро и столкнуться там со своей истинной любовью. - В таком случае – моя истинная любовь жаба, - усмехнулся Генри. Нимуэ посмотрела на него как на ненормального. - А ты не думал, что жабу надо поцеловать? - Конечно, это же нормальная реакция каждого человека на жабу, - отозвался Генри. - А вот возьми и поцелуй её! Или хочешь всю жизнь прожить с леди Изольдой? Нет, я этого не допущу, тогда она не выйдет замуж за Марка, это изменит всю историю, и тогда меня уволят ещё и из «Галлифрея»… Нет, я не должна страдать из-за того, что какой-то придурок не догадался поцеловать жабу. Генри с тоской подумал о том, что ему придётся всю жизнь провести, слушая игру Изольды на арфе, или любуясь её танцами… Или слушая противный голос Нимуэ, капающей ему на мозг тем, что он не поцеловал жабу и испортил ей всю статистику. - Хорошо, - сдался он. – Я поцелую эту жабу, но только чтобы ты от меня отвалила. Пойдём. - Нет. Я не могу присутствовать при воссоединении любящих сердец. Это будет неделикатно. Жаба сидела на подоконнике и казалось, что она тоскливо смотрит в окно. Генри взял её на руки. - Никогда не думал, что я в здравом уме буду это делать, - вздохнул он, и прикоснулся губами к голове жабы. Жаба тут же потяжелела, а потом стала увеличиваться, зелёная кожа белела, морда стала превращаться в лицо. Генри ощутил одновременно ужас и изумление, когда понял, что жабой всё это время был… - Лэнгдон. Лэнгдон стоял посреди комнаты голый, только его сломанная правая нога была прикрыта шиной. Он с удовлетворением оглядывал себя. - Как хорошо быть человеком! Кстати, ты поцеловал меня, - констатировал он слегка охрипшим голосом. Судя по всему, собственная нагота его совсем не смущала. - Я поцеловал жабу, - Генри не знал, как реагировать. С одной стороны, он не был удивлён, но с другой он был готов провалиться сквозь землю. - То есть, по-твоему целоваться с жабой лучше, чем со мной. - Как ты вообще стал жабой?! – Генри вспомнил, как поначалу хотел убить земноводное, чтобы не мучилось, и пришёл в полный ужас. Лэнгдон поведал о своей встрече с королевой Морганой, превратившей его в жабу, и отправившей его в родные места. - Я упал прямо с неба, в озеро. Сломал ногу об воду, звал на помощь, но когда ты жаба это бесполезно. Но ты меня нашёл. - Похоже, я в долгу перед Нимуэ. - О, отличная девчонка… - Невыносимая. Прямо как ты. Надо одеть тебя, и сообщить отцу, что ты вернулся из странствий. - Конечно. - И сказать леди Изольде, что я не смогу на ней жениться. - Даже так? А меня поцелуешь? - Жабой ты мне нравился больше. - Врёшь. Генри усмехнулся и поцеловал его.