Исак: Эвен Меня сегодня не будет
Эвен: Что случилось?Исак: Ничего Немного приболел
Эвен: Меня не было всего день, а ты за него умудрился заболеть?Исак: Умудрился Не волнуйся, все нормально
Эвен: Я зайду после уроков Хотя математика меня совсем не интересует Я приду сейчасИсак: Нет!
Эвен: Что-то не так?Исак: Нет, просто у тебя уже набрались 10% пропусков И я буду винить себя, если у тебя будут проблемы
Эвен: Хорошо, тогда после школыИсак: Не стоит Заразишься За мной приглядывает Эскиль
Эвен: Значит ему можно находиться рядом с тобой, а мне нет? Особенно когда тебе нужна помощьИсак: Мне не нужна помощь Я нормально справляюсь
Эвен: Я все равно придуИсак: Правда не стоит
Эвен: Мне все равноИсак: Эвен… Я правда в порядке
Эвен: Я проверю И обсуждению мое решение не подлежит Ясно?Исак: Ясно…
***
Я все-таки сбежал с последних уроков, чтобы проверить состояние моего мальчика, который был подозрителен утром. Дверь мне открыл Эскиль почти сразу, в руках он держал миску с фруктами, а на устах была широкая улыбка. — Эвен! Как хорошо, что ты зашел! Исак в своей комнате. И вот, — он протянул мне эту тарелку, — передашь ему. — Что случилось? Он сказал, что просто простудился. — Простудился? Ну можно и так сказать. Если только сломанная рука считается простудой, — не снимая ухмылку, сказал Эскиль. Мои брови поползли вверх, я, конечно, думал, что Исак что-то скрывает, но чтобы это… Нет, это просто Эскиль шутит. — Лучше посмотри. — Посмотреть? А что случилось? — я был откровенно в шоке. Мы с ним вчера попрощались, и Исак был абсолютно цел, я помню. Он поцеловал меня на прощание и поднялся в квартиру. Что могло случиться? Я не понимаю… — Исак, к тебе гость, — уведомил парня наш друг и сбежал в свою комнату. — Эвен? Я надеялся, что ты шутил. — Это все, что ты хочешь сказать? — мое раздражение перерастало в злость. Не на Исака, конечно, но на всю ситуацию в целом. — Ну да. — Эм… то есть, по-твоему, это, — я указал на гипс, — для тебя ничего такого? — Бывает. — Ты так и будешь говорить со мной односложными фразами? Мне кажется, я имею право знать, почему мой парень лежит сейчас в кровати со сломанной рукой. — Я просто упал. — Откуда? — нет, ну правда, мне информацию из него клешнями вытягивать? Почему просто не рассказать мне все? — С лестницы. Вчера, после того, как мы попрощались, я поднимался, но оступился и упал вниз. И как-то сломал руку, — он неловко ерзал под моим пристальным взглядом. Я видел, как он пытался уложить свою руку удобнее у себя на животе, но каждый раз морщился от боли. — Сильно больно? Может, обезболивающее? — Нет, все в порядке. — Ты уверен? Может, голоден? — Нет, я нормально себя чувствую. Может, мы просто полежим? — открывая место рядом с собой, спросил Исак. Конечно, я лег рядом. Он еще долго не мог уложить руку, но я перетянул его на себя и положил пострадавшую руку себе на грудь. — Ты не должен был скрывать это от меня, — я погладил гипс. Исак смотрел на мои движения, как завороженный. — Но я все еще не понимаю, как ты смог упасть с лестницы. И не понимаю, почему не позвонил мне и сказал, что с тобой такое произошло. Я должен быть первым, кто об этом узнает. Ясно? — Ясно, — протянул он. Его глаза немного закрывались, хотя это даже логично, ведь мой мальчик, наверно, всю ночь не спал и провел ее в больнице. Я долго еще лежал, охраняя сон моего парня. Он тихо поскуливал, но стоило мне прикоснуться к его лицу, провести пальцем по его скуле, чуть дотронуться до руки выше гипса, он прижимался ко мне и облегченно вздыхал. Бедный маленький мальчик, если бы я знал, что с ним случится, сам бы отнес его в квартиру. Но сейчас уже ничего не изменить, поэтому я могу лишь облегчить ему эти дни и помочь со всем справиться. Именно поэтому я осторожно встал с кровати, перекладывая его на подушки, и отправился на кухню, чтобы приготовить кофе себе и обед Исаку.***
Я зашел обратно в комнату уже через час, неся в руках тарелки с едой для нас. Исак уже потихоньку просыпался, попеременно открывая то один глаз, то другой, осматриваясь. — Просыпайся, соня. Я приготовил нам обед. — Обед? А сколько… — 15:25, — не дал ему я закончить. — Вставай, тебе нужно поесть, — он потихоньку сел на кровати, что с одной рукой ему было не особо легко. Я поставил тарелки на кровать и подал ему вилку. По его виду было понятно, что раньше он не особо хорошо управлялся с левой рукой, так как всю основную работу брала на себя правая. — Тебе помочь? — Мне не нужна помощь, — несколько грубо ответил он мне. — Я сам, — смягчившись, добавил. Я не понимал, зачем он так говорил, ведь я хочу ему помочь. В конце концов, разве не так поступают влюбленные пары? — Хорошо, — деланно грустно сказал я. Нечего мне так говорить. — Эй, ты обиделся? — я не поднимал на него взгляда. — Эвен, я не хотел этого. Прости. — Ничего. Может, ты еще чего-то хочешь? — Нет, спасибо. — В таком случае, приятного аппетита, — я протянул ему вилку, которую он уже успел положить обратно. — Спасибо, и тебе, — легко улыбнувшись, Исак попытался что-то сделать левой рукой, я даже не понял, чего он хотел, но эта попытка провалилась. Он обреченно вздохнул и попробовал снова. Тоже ничего. Я не хотел его мучить, поэтому я отломил кусочек мяса и, насадив его на вилку, протянул ему. Исак недоверчиво на меня глянул, смотря тем самым недовольным взглядом, но съел его. Ему явно не нравилось то, что я это сделал, но и обижать меня он не хотел. Ну и ладно, я все равно продолжу заботиться о нем… даже если он выгонит меня из квартиры из-за нее. — Тебе необязательно меня кормить. — Ну, у тебя это не особо получается, малыш, — улыбнулся я и сел к нему ближе, чтобы было удобней. Он закатил глаза, но послушно делал все, что я говорил.***
— Деткааа, — я завалился к нему на кровать. — Пора просыпаться! — Не пойду я в школу с этим. — Тебе придется. Даже не так: у тебя нет выбора. И либо ты сейчас встаешь сам, либо я отнесу тебя в ванную. А там многое может случиться… Что выбираешь? — он посмотрел на меня, пытаясь понять, серьезен ли я, но, видимо, увидев, что да, поднялся под собственный протяжный стон. — Болит? — Немного, — он уже был на ногах и потихоньку шел к ванной. — Может, обезболивающее? Станет легче. — Нет, все в порядке. Потерплю, — он ушел, оставив меня в одиночестве. Что ж, ладно, сам справится, видите ли. Посмотрим, посмотрим. Через двадцать минут он подошел ко мне на кухне и обнял одной лишь рукой. Если бы это не разозлило его, я бы пошутил на этот счет. Исак уткнулся мне в спину между лопаток и громко втянул воздух. Я не мог пока оторваться от плиты, но уже чувствовал, что с ним что-то не так. Мы так и стояли минут пять, может, больше, пока к нам не присоединились Эскиль с Нурой. — Доброе утро! — весело крикнули они нам. — Утро, — устало ответил Исак и отошел от меня, садясь на свое место. — Как спалось? — спросил Эскиль, толкая его в здоровое плечо. — Нормально. — Как настроение? — Нормально. И еще много-много подобных вопросов и одинаковых ответов. Было ясно, что у моего мальчика плохое настроение, причем с прошлого утра. Но вот что именно ему его испортило, я не понимал. То есть да, конечно, он сломал руку, но ему не о чем беспокоиться: я помогу ему в любом случае. Но, кажется, ему именно это и не нравится. Ведь не зря же он отговаривал меня вчера прийти. Или это я накручиваю себя? Черт, почему все так сложно? Позже, когда троица еще ела, я быстро переоделся в уличную одежду и опять вышел к ним. Эскиль и Нура что-то оживленно обсуждали, а Исак просто смотрел в противоположную стену и даже не моргал. — Исак, нам пора, — он что-то буркнул в ответ, но поднялся и отправился в комнату. Я остался на кухне, прибирая за всеми, и заметил, что он слишком долго не выходит. Конечно, отправился проверить его. Наверно, именно такое чувство ответственности он испытывает каждый день со мной, приглядывая. Теперь пришел мой черед опекать этого ангелочка и помогать во всем. Не знаю почему, но это так… воодушевляло. Что я могу отплатить ему тем же. — Ты чего так долго? — заходя в комнату, спросил я. Он стоял у шкафа и пытался одной рукой надеть толстовку, но у него не получалось. — Подожди, давай я помогу тебе. — Мне не нужна помощь. Я и сам чудесно справляюсь, — огрызнулся Исак. Маленький дерзкий… котенок. — Мне все равно, хочешь ли ты помощи. Я все равно помогу. — Не надо, я сам. — Да что с тобой такое? — не выдержал я. — Со вчерашнего дня так ведешь себя. Словно я твой первый враг, а не парень. Сначала не хотел говорить о том, что сломал руку, потом отговаривал прийти к тебе, отказывался от всякой помощи, хотя она тебе была нужна. Теперь еще и огрызаешься. Что я сделал не так? Я обидел тебя? — я выпалил все это на одном дыхании, потому и пытался его восстановить, но горло словно сжимало в тисках, когда Исак отвел взгляд и тяжело вздохнул. Я наблюдал за каждым его движением, но он усердно избегал моих глаз. — Исак, детка, что случилось? Я хочу помочь, так почему ты отталкиваешь меня? — Я не хотел тебя беспокоить. Просто не хотел тебя беспокоить, — виновато произнес он. Я только заметил, каким красивым он был, стоя передо мной с обнаженным торсом и, как бы странно это ни звучало, с гипсом. Стоп, не те мысли, не когда у него гипс. Боже, какое же глупое оправдание! Я сократил расстояние между нами до минимума и поцеловал его. Грубо, мокро, долго. Он с готовностью отвечал на поцелуй, лаская мои губы. Когда воздуха стало критически не хватать, мы отстранились друг от друга, глядя в глаза. Черт, не получилось отвлечься. — Это очень глупая отмазка, Исак Вальтерсен. — мой мальчик тепло улыбнулся мне. — Ты заботишься обо мне каждый день, а теперь, когда ты нуждаешься в помощи так явно, ты просто говоришь: «Мне не нужна помощь»! Это наиглупейшая идея, ясно? Скажи, что ты меня понял и больше не будешь так делать. — Обещаю. Поможешь? Я откинул эту толстовку, потому как в ней ему будет неудобно. На замену ей пришла майка и свободная рубашка. Так он выглядел намного сексуальней и горячее. Ему определенно стоит чаще носить майку, хотя без одежды он намного красивее.