Captionem

      Вернувшись из лабиринта, Сара положила брата в кроватку, укрыла одеяльцем и как ни в чём не бывало отправилась в свою комнату ждать родителей. Сев в любимое кресло и удобно устроившись, девушка вспомнила своих друзей — тех, кто помог ей пройти лабиринт. Для неё было полной неожиданностью их появление в её комнате. Девушка ещё не успела осознать масштаб трагедии для её дома от переселения к ней целой ватаги безбашенных гоблинов и гремлинов. Они, конечно же, тут же воспользовались случаем и обжили не только дом Сары, но и несколько соседних, а по району поползли слухи о расшалившемся полтергейсте.       Джарет в облике совы, наблюдавший переселение своих подданных, лишь передёрнул крыльями и улетел, оставив девушку в компании предавшей его нежити.       Несмотря на то, что расшалившаяся нежить не давала времени скучать, у Сары появилось щемящее чувство безвозвратной потери и сожаление о сказанных Джарету словах. Всё чаще и чаще она ловила себя на мысли, что скучает по Королю гоблинов, что при каждом взгляде на брата не может не думать о Джарете. С каждым годом чувство сожаления и понимание безвозвратности становилось всё сильнее и сильнее. А памяти о былом приключении всё меньше и меньше.       Время шло, Тоби взрослел в окружении сбежавшей нежити, которую не видел никто, кроме него. Сара со временем потеряла способность видеть созданий другого мира, сохранив лишь обрывки воспоминаний. В каждом движении брата, в его словах, ей каждый раз мерещился Джарет. Порой, проходя мимо зеркала, Сара ловила на себе полный разочарования взгляд прекрасных разноцветных глаз Короля, что отнюдь не способствовало её душевному спокойствию.       Когда Тоби рос, родители часто водили его к психологу, так как он всегда рассказывал о присутствии в комнате гоблинов и гремлинов, существ со страшными лицами-масками. Сару это бесило, и она отыгрывалась на брате. А Ирен часто пугалась увидев, как сын танцует и поёт для «воображаемой» публики. Устав от нападок Сары на брата: «Опять этот ушибленый кривляется в комнате», она, посоветовавшись с мужем, отдала Тоби в музыкальный и театральный кружки, где талантливый ребёнок сразу нашёл своё место. Джарет, наблюдавший за жизнью подопечного и заодно за мытарствами Сары, был доволен успехами.       Преподаватели сначала были восхищены фантазией ребёнка, но потом стали замечать всё больше и больше странностей. Тоби безумно любил маски и любил их менять. И чем страшнее маска, тем ему интереснее. Мальчик мог бесконечно долго стоять перед зеркалом разговаривая сам с собой, а на самом деле с гоблинами, примеряя бессчётное количество масок. К тому же мальчик на дух не переносил церковь, высмеивая и обыгрывая на свой лад все ритуалы. Хотя в детстве он любил играть с религиозной атрибутикой, даже выпросил у родителей купить ему головной убор Атеф и костюм на Хэллоуин. Он дополнительно украсил его перевернутыми символами веры и нацепил маску нежити, чем привёл в восторг соседских сорванцов и шокировал взрослых.       И вот мальчику исполнилось 13 лет. В один погожий день он вышел на улицу и увидел на земле тень: на крыше стоял человек. Тоби посмотрел наверх и увидел Сару. В этот раз он даже не стал звать родителей: сестра вот уже на протяжении многих лет лелеяла надежду отправиться к праотцам, каждый раз твердя об упущенной по вине брата возможности.       Сара смотрела вниз, на него. Даже с такого расстояния он понял, что взгляд полон ненависти. Она и раньше не особо его любила, как будто он чем-то или в чём-то ей помешал, но в этот раз всё было по-другому. Тоби крикнул:       — Сара, спускайся! Опять ты за своё!       — Я тебя ненавижу!! Ненавижууу!!!       Он опешил от такого прямого ответа сестры, пока не понял, что смотрит она не на него, а немного в сторону, слева от него. Тоби проследил за её взглядом, но никого не увидел, лишь было ощущение чьего-то присутствия рядом. Но он к такому привык и не обратил на это внимания.       В какой-то миг Тоби уловил движение и заметил лёгкую тень рядом с Сарой. Она смотрела в сторону этой тени:       — Как ты мог? Ты всё время влиял на него! Он даже разные линзы носит, как твои глаза!       Тоби стоял в недоумении и, как завороженный, наблюдал за происходящим. Юноша не мог слышать Джарета в отличии от Сары. А разговор сестры с непонятно с кем продолжался:       — Я воспитал его вторым Джаретом.       — Но ты не можешь! Не должен!       — Могу и делаю. Я не слушаю тебя, Сара.       — Но Джарет!       — Что «Джарет»?! Теперь ты взрослая и забросила свои игрушки. Ты позвала меня снова, и я пришёл! Я любил тебя, Сара. Оставь парня мне, он мой. Не упрямься, моя дорогая...       — Но... Я же вернула его... И... И я... Люблю тебя!       — Поздно, Сара, поздно. Ты потеряла всё, отказалась от всего, что я предлагал! И теперь ты жалеешь об этом?       — Да, да, Джарет, очень жалею... Я в отчаянии... И я... Я прыгну, если ты отвернёшься от меня...       Джарет удивлённо приподнял бровь и слегка усмехнулся:       — Вот как?! Неужели?! Что ж... Мне стоит подумать об этом... Но я не буду.       Сара задохнулась от возмущения, она ожидала ответных признаний, что Король обнимет её и простит:       — Как ты можешь?!       Джарет был невозмутим:       — Я? Так и могу. И ещё много как по-разному. Хотя… смотря что ты имеешь в виду, Сара.       Она поникла:       — Ты знаешь о чём я...       — Неужели? А позволь узнать, твои умственные способности возросли в следствии их принудительного развития или это удачная импровизация?       Сара дёрнулась от слов Джарета, как от пощечины:       — Ты жесток!       — Ты получаешь то, что и я когда-то, дорогая моя...       — Но Джарет! Я же люблю тебя!       Девушка сделала шаг в сторону Короля, а Тоби внизу увидел, как она шагнула к краю. Он замер, не понимая происходящего, но осознавая, что это его очень заводит. Ему всегда нравились напряжённые сцены в фильмах ужасов, а тут всё происходило наяву, придавая ощущениям особую остроту.       Джарет заметил возбуждение подростка и улыбнулся. До завершения его воспитания требовался лишь шаг. Шаг с крыши. Король усмехнулся:       — Смотри, Сара, Тоби наблюдает за тобой. Он думает, ты сошла с ума.       Она посмотрела вниз на брата, потом снова на Джарета:       — Ненавижу его! Он лишил меня всего!       Король сложил руки на груди:       — Чего же он лишил тебя?       — Тебя! Из-за него я лишилась твоей любви!       Взгляд Джарета стал изучающе-злым:       — Он лишил?! Это ТЫ разрушила МОЙ мир!! ТЫ отдала мне ребёнка и разбила СВОИ мечты!! И теперь ты смеешь винить в этом брата?!       Сара притихла, вспомнив, с каким равнодушием разбила мир Джарета, его мечты, с каким самодовольством и гордостью она вспомнила заветные слова и произнесла их... Понимая правоту слов Короля, но не теряя надежды, Сара повторяла:       — Я люблю тебя, Джарет. Я в отчаянии! Я спрыгну, если не смогу всё вернуть...       Джарет вздохнул и сделал шаг к ней:       — Ну что ты, дорогая... Ты наконец всё осознала. И это замечательно. Я долгие годы ждал этого...       — Да?       — Конечно...       Он подал Саре руку, словно хотел помочь ей, она сделала шаг на встречу и почти дотронулась до руки Короля, но Джарет отдёрнул руку. Сара оступилась и сорвалась. Джарет проследил взглядом за падением девушки лишь сказал:       — Но не простил... Ты слишком поздно поняла... Какая жалость...       Тоби же видел лишь то, как сестра спрыгнула и падает. В этот момент он вспомнил миг из детства, когда Король играл с ним, высоко подбрасывая, и то чувство счастья от этой игры. Сейчас это чувство запретного вылилось в безумное возбуждение. Дыхание прервалось, затрепетало, тело выгнулось дугой, ловя колоссальный выброс энергии смерти и отдавая взамен свою силу такой же мощности.       Джарет почувствовал состояние мальчишки и вмиг оказался рядом. Он наклонился к уху сгорбившегося от слабости Тоби и прошептал:       — Теперь ты мой!..       Юноша вздрогнул, отшатнулся и убежал в дом. Родители уже вызывали скорую и спасателей, но было поздно.       Тоби вбежал в свою комнату и закрылся. Вокруг всё зашевелилось-зашуршало: гоблины выбирались из своих убежищ. А мальчик сел на кровать и зарыдал. Он знал, что сестра не любила его, но слова, сказанные Джарету Сарой, он принял на свой счёт. Тоби пробормотал:       — За что она так меня ненавидела?!       Незнакомый голос ответил:       — За свои ошибки и разочарования.       Тоби вздрогнул:       — Кто ты?       — Твой духовный отец...       С этого момента началось становление личности Тоби. Джарет легко и ненавязчиво направлял его, подсказывал, как и что надо играть, какой образ выбрать. И вновь началась череда уроков, масок и выступлений.       Но им двоим этого было мало, потому что Джарет собрался создать свой мир тут. Вместо разрушенного лабиринта он решил построить с помощью Тоби свой двойственный мир. Где в мире Нави королём будет он, а в мире Яви — Тоби.       Вместо короны Тоби носил на голове корону Атеф, а на лице была неизменная маска. Правда поначалу маска ему жутко мешала и была неудобной. Но парню нравилось ощущение инкогнито. Его не узнавали на улицах, не приставали с вопросами и просьбами.       Своё мастерство владения аудиторией Тоби перенял у Джарета, а оттачивал дома, на гоблинах или поклонниках, не делая особой разницы, потому как, входя в раж, те и другие вели себя одинаково.       Несмотря на необычный образ, выбранный им, выступления Тоби пользовались успехом, и постепенно он собрал группу, которую назвал «Outside». Все участники носили маски нежити и тем самым пугали и очаровывали одновременно. А голос Тоби, над которым Джарет работал отдельно, превращал его в оружие массового поражения: он был великолепен, он завораживал и одновременно гипнотизировал слушателя, унося в мир грёз, заставляя ярко сопереживать его обладателю.       Королю нравилось, каким вырос Тоби: он мог сидеть с друзьями, пить, веселиться вместе со всеми, но, вспомнив что-то важное, мог так же легко встать и уйти, как бы ни было весело. Он никогда не переносил свои дела на потом. Он всегда искал что-то новое, словно проживал множество жизней, изменяя своё имя и свои маски.       Но как бы ни менялись маски, сколько времени бы ни проходило, Тоби помнил Сару. Джарет, понимая его метания и двойственность чувств, подсказал ему стихи для песни:

Я чувствую тебя, Не кляня, не любя. Ты где-то там в темноте. Ты руку мне тянешь, Но не приду я к тебе. Ты осознала, поняла Но уже мне не нужна. Ты помнишь гром, Когда рухнул мой дом? Я помню тот грохот небес. Он сердце мне разбивает. Но тебе было всё равно, А Король такое не прощает. Твоя душа была чиста И я тебе об этом сказал... А что сделала ты? Ты разбила мой бальный зал... Помнишь звон рухнувших стен? Помнишь грохот, разбитый хрусталь? Я помню тебя. И помог уйти тебе вдаль...

      Спев эту песню на сцене, Тоби успокоился и больше не переживал. Его перестали мучать кошмары про рухнувший мир лестниц и загадок. Он мог спокойно заниматься творчеством, не переживая так сильно утрату. А Джарет наблюдал со стороны, не вмешиваясь, но иногда подсказывая, заслуженно гордясь своим творением.