burned up.

      Пальцы неловко цепляются за пачку сигарет, что находится на дне кармана куртки. С каждым днём всё становится только хуже: лёгкие наполняются неизвестной жидкостью, перекрывая доступ к кислороду. Ким До Ёну кажется, будто он тонет в собственном соку.       Ким До Ён влюблён, но это не приносит радости.       Чон Дже Хён не отвечает взаимностью на чувства, но Ким До Ён не ведёт себя как плаксивая девчонка. К этому всё шло – и До давно это понимал, поэтому он стойко принимает удар, что ранит. Хёну всегда нравились пышногрудые девицы с длинными волосами и наивным лицом, а Ёна этим не наградили. Чон всего лишь подросток, которому свойственно быстро загораться и тут же потухать, когда интерес пропадает. И Ким бесится, потому что так не умеет.       Каждая клеточка жжёт, и До Ёну хочется сгореть, не оставляя за собой ничего, кроме горстки пепла.       Ким До Ён никогда не научится любить заново, потому что он чёртов однолюб. На его сердце стоит бронь, что не пропадёт по истечению времени.       Внутри До Ёна целая бомба замедленного действия, что в любую секунду готова взорваться и разорвать грудную клетку, чтобы выплеснуть наружу давно прогнившие чувства, оставляя за собой жалкие ошмётки. Ким чувствует себя пленником в собственном теле. До Ён в заложниках: одно неверное движение или попытка сбежать подальше – выстрел.       Когда друзья сравнивают первую любовь с прекрасным чувством, парню хочется засмеяться в лицо и высказать мнение в грубых тонах, но До всегда молчит. Ни-че-го по-до-б-ного. Ён испытывает лишь одну сплошную боль, которую некуда деть, и приходится держать взаперти день изо дня. Его любовь – она одна на одного, а не двоих, как должна быть по всем стандартам. И это душит вдвойне.       Ким слишком резко нажимает на кнопку спуска затвора на зажигалке и смотрит на огонь. Ему кажется, что тот фамильярничает с ним, пуская искры в лицо. До Ёну слишком смешно, потому что даже пламя играется с ним, а он не пытается сопротивляться. Он слишком утомился: устал держаться за чувства, а потом бегать от них.       С лица не сходит фальшивая улыбка, и Ким чувствует себя мёртвой куклой в руках жестокого кукловода, что цепляет свои тоненькие ниточки вверх и заставляет подчиниться. Прятать подлинные чувства – привычка, от которой невыносимо тошнит, но по-другому у Ёна не выходит.       Ким До Ён считает, что чувства со временем выветриваются и навсегда забываются. Ни черта подобного. Любовь как наркотик на кончике острой иглы, что впивается куда-то подкожно, прямо в вены, и растекается по крови. Она раздражает и вызывает зуд, который хочется выцарапать ногтями, чтобы прошло и больше не ныло. И До знает, что не поможет, но всё равно пытается. Кусает губы и кричит. Постоянная борьба с собой губит его.       Дже Хён продолжает быть рядом, и До Ён теряется. Из Хёна словно всё выветрилось, а у Ёна – лишь воспламеняется. Ким не верит, что в человеке существует способность забывать так быстро. Их дружба кончилась, сыграла свой последний аккорд, но Чон почему-то не уходит. Дже продолжает обнимать его и называть по-доброму «хён», но от этого становится только хуже. Желание ударить по лицу будоражит сознание. Ему хочется врезать Хёну и оставить шрамы на его, вечно улыбающейся, физиономии, потому что невыносимо.       Ким видит в Чоне подростка, потому что взрослые себя так не ведут. Они убегают подальше, когда им некомфортно, и не цепляются, если понимают, что в этом нет нужды. Им хочется пропасть и не возвращаться. Но Дже – всего лишь несносный мальчишка, который держится за До, боясь его навсегда потерять.       Ветер дует слишком сильно, и огонь потухает в его руках, а вместе с ним и желание жить. В грудной клетке чёрная дыра, что засасывает в свою глубину, не давая права на борьбу. Всё кончено, его чувства атрофировались. Все дороги обрезаны, пути назад нет.