Машеньке

Машенька, милая… Я натворил немало дел. По глупости. Сдуру, сгоряча. По пьяни. Прости, молю… Ты полюбилась мне с самой первой нашей встречи. Очаровательна, приветлива. Разительно не похожая на типичных москвичек с гонором, такая светлая и такая открытая. Идеально вписавшись в размеренную жизнь Ленска и нашей больницы, ты привнесла свет и смысл в моё существование здесь. Охотно и с улыбкой принимая мои ухаживания и заботу, ты подарила мне Надежду. Я искренне верил, что не безразличен тебе… Дурак был. И второй шанс был лишь на словах, не на деле. Тогда всё закончилось? Я ведь исправился. Бросил пить, стал образцовым супругом, внимательным и чутким. Образцовым отцом. Катенька, моя родная дочурка. Смышлёная не по годам, весёлая. Безгранично любимая… И её задорное «Михандр» до сих пор отчётливо звучит в моей голове. А взамен – раскладушка, безразличие, холод. А потом та поездка в Москву… Круглосуточное молчание сводило с ума медленно, но верно… Сбитый с толку и ничего не понимающий, я исправно продолжал терпеть, закрывая глаза на твоё равнодушие и неприязнь ко мне. Но когда ты призналась, что изменила мне… У меня земля поплыла из-под ног. От сумасшедшей злости кулаки сжимались, сердце, будто набитое железом, стало невыносимо тяжёлым. Бежать. Бежать, куда глаза глядят. Быстрее, дальше. Ревность, яростную и дикую, нужно было срочно усмирить. И я залил её алкоголем, просто не видя другого выхода. Знаю, не нужно было. Мне так стыдно, прости… И извинись перед мамой. Но я люблю тебя. К чёрту прошлое. Забудь, отпусти… Живи настоящим, сейчас. Со мной. Знаю, ребёнок не мой, но я уже успел полюбить его. Всей душой, как родного. Ты моя драгоценная, я хранить тебя буду. Кормить, как умею, и укрывать теплом. Оберегать. Ясная моя, я без тебя умру… Давай начнём всё сначала?