*
Тайлер попадает в клинику в третий раз. Просыпаясь после очередного вброса, он ненавидит того, из-за кого он тут оказался. Почему бы просто не дать Джозефу сдохнуть подобающе? Ну, со всей наркотической эстетикой: пеной у рта, закатившимися глазами и неестественно-бледной кожей. Почему кто-то вообще считает, что он достоин жизни? Хотя, скорее, над ним просто издеваются. — Здравствуйте. Тайлер открывает глаза и лениво оглядывает молодого парня в синем халате. У парня тёмно-каштановые вьющиеся волосы и прекрасное лицо. У Тайлера синие круги под глазами размером с Техас и исколотые вдоль и поперёк вены на руках. — Привет. — Голос Джозефа звучит так, как и звучит всегда после передозов — будто в горле застрял кактус. Ощущения такие же. — Я интерн. Меня зовут Джошуа Дан. А ты Тайлер, верно? — спрашивает Джошуа, и в его взгляде мелькает жалость. Ну конечно. Тайлер кивает, думая о том, как этот парень быстро перешёл со «здравствуйте» на «ты Тайлер». — Тебя должны отпустить через пару часов. Только ты теперь официально на реабилитации. Подробности потом расскажу. Джозеф пытается удивиться, возмутиться. Но выходит только криво усмехнуться. — Я не давал согласия. — Ты уже третий раз попадаешь сюда в критическом состоянии. В таких случаях ставят на учёт в реабилитационный центр без согласия и подписей. Сердце Тайлера отбивает чечётку в грудной клетке, и это единственное, что даёт знать о его состоянии. Он хочет сорвать все капельницы и убежать, спрятаться и больше не показываться никогда, чтобы не упекли в сраный центр. Но на его лице по-прежнему безучастность. Джошуа выглядит так, словно действительно беспокоится за незнакомого парня-наркомана. Джозеф почти удивляется. — Эм. Мы можем… Я могу рассказать тебе обо всём в кофейне неподалёку. У меня как раз заканчивается рабочий день через два часа и, ну… Парень смотрит на Тайлера с немой просьбой в глазах. Тайлер почти недоумевает. Он хочет сбежать, спрятаться, но коротко кивает, наблюдая, как Джош расплывается в самой прекрасной улыбке на свете.*
Тайлер любит мороженое. Если бы он не был зависим от наркотиков, он определённо был бы зависим от мороженого. Поэтому, когда Джош говорит «Я угощаю», Джозеф заказывает три шара шоколадного мороженого с фисташковой стружкой. Оно похоже на глаза Джошуа. Парень пьёт ванильный капучино, крутя стакан в пальцах, нервно поглядывает на Тайлера и кусает нижнюю губу. Тайлер прикидывается дурачком, поедая десерт, и ему почти смешно от попыток начать разговор. Возможно, Джош нервничает потому, что считает Джозефа не наркоманом, а умственно отсталым. С ними же всегда сложнее говорить. — В общем, для начала ты должен понять, что реабилитация — это единственный способ забыть о наркотиках, — наконец начинает Джошуа. — Ты… — А если я не хочу забывать? Этот вопрос явно сбивает парня с толку. — Я не имею в виду то, что я не хотел бы выбраться из этого дерьма, — тихо говорит Тайлер. — Ты никогда не был зависим. И ты по-настоящему не знаешь, что такое ломка. Но это именно то, что будет сопровождать реабилитацию. Джош смотрит на свои руки, всё ещё продолжающие вертеть стакан с капучино, видимо, в поисках нужных слов. Тайлеру почти его жалко. — Я понимаю тебя, Тайлер. Да, ты прав, я не был зависим, но я прекрасно понимаю, — также тихо произносит Джош. — Просто… это не будет длиться вечно. Ничего не достаётся даром, и нужно лишь немного потерпеть. В его словах есть смысл. Но угадайте-ка что. Тайлер — безвольная, бесхребетная бактерия. Он не выдержит. Это не первая попытка вылечиться. — Боже, Тайлер! — Джошуа всплёскивает руками. — Ты такой прекрасный. Почему ты убиваешь себя? Тайлер удивляется, когда видит слёзы, скатывающиеся по щекам Джоша. — Я потерплю. Парень прикрывает глаза, улыбаясь горькой улыбкой. Его ресницы мокрые, на щеках капли слёз. Джозеф хочет сцеловать их. Когда Джош открывает глаза, он уже не плачет. Но Тайлер всё ещё хочет поцеловать его. — У тебя есть где жить? — интересуется Дан. Тайлер отрицательно машет головой. — Отлично, — говорит Джош, но тут же добавляет: — Э, в смысле, я имею в виду, это плохо, но ты можешь пожить у меня. Джозеф улыбается почти искренне, соглашаясь. Возможно, на этот раз что-то получится.*
Первые две недели не такие тяжёлые, какими Тайлер их себе представлял. По большей части из-за Джоша. Он принимает метадон. У него есть время привыкнуть. Месяц. Потом начнётся ад, который он должен стерпеть ради Джошуа Дана. Тайлер чувствует себя… странно. Ни хорошо, ни плохо, ни даже обычно. Странно. Джош говорит, что так должно быть. Джозеф думает об этом парне всё своё свободное время. Не получается не думать, когда ты находишься в его квартире и видишь его каждый день. Ему всё ещё неизвестна причина такой доброты. Но он и не спрашивает, потому что не хочет слышать что-то типа «Мне просто тебя жаль». Джош тоже ничего не спрашивает, и Тайлер ему почти благодарен за это. Они просто живут, как старые друзья. Смотрят фильмы, готовят и разговаривают. Джош обнимает Тайлера, когда тот начинает беспричинно плакать, и шепчет успокаивающие слова в шею. И Тайлер благодарен за это. У Джозефа не было друзей с выпускного класса. Это такое давно забытое, что кажется, будто он испытывает это в первый раз. Но, может быть, это та самая любовь, которую он и вправду испытывает в первый раз. Точно нет. Тайлер лишён эмоций. Почти лишён. Джош возвращается в пять с огромной пиццей и колой. Они садятся в просторной гостиной для просмотра «Бойцовского клуба» в тысячный раз. Джош цитирует каждую реплику, и Тайлер почти счастливо улыбается. Когда фильм заканчивается, повисает уютная тишина. Голова Тайлера покоится на коленях Джоша, её обладатель дожёвывает пиццу. Джош смотрит на него с нежностью в глазах. — Почему ты это делаешь? — всё же спрашивает Джозеф. Он хочет добавить «неотвечайнеотвечай», но не добавляет. — Я же уже говорил. Ты прекрасный. И я не хочу, чтобы ты убивал себя, — отвечает Дан и сглатывает, когда его взгляд скользит по бледному лицу Тайлера и останавливается на пухлых губах. — Я начал употреблять, когда моя семья погибла в автокатастрофе, — едва слышно говорит Тайлер, но эхо все равно отражается от стен. — Мать, отец, сестра и два брата. Я должен был поехать с ними, но я, блять, просто не захотел. В глазах скапливаются слёзы, и они стекают по виску на колени Джоша. Дан проводит ладонью по его лицу и шепчет: — Всё будет хорошо, Тайлер.*
Остальные две недели протекают ещё лучше, чем первые. Тайлеру больше не странно. Ему хорошо. Джошу тоже хорошо. Они по-прежнему смотрят фильмы, готовят и разговаривают. Джош обнимает Тайлера уже не только тогда, когда он плачет. И они спят вместе. Тайлер и Джош живут, как парочка. Тайлеру это нравится. Потому что Джош — самый удивительный человек, которого он когда-либо встречал. Они лежат в кровати, и на часах уже час ночи. Джош рассказывает о своей учёбе в медицинском колледже. Тайлер слушает, лёжа у него на груди. Когда история заканчивается, Джозеф поднимает голову и целует Джоша. Мягко, легко, медленно. Сердце колотится, как сумасшедшее, и всё, что вертится у Тайлера и Джоша в головах — почему они не сделали этого раньше.*
Джош берёт больничный, когда приём метадона заканчивается. Тайлеру страшно. Он так боится подвести Джошуа Дана. Он так боится снова оказаться в этом водовороте адской боли. Ничего не достаётся даром, и нужно лишь немного потерпеть. Потерпеть и всё будет хорошо. Он сможет. Они будут с Джошем смотреть фильмы, готовить и разговаривать. Джош будет обнимать Тайлера, и они будут спать вместе. Тайлер и Джош будут жить, как парочка. Они будут парочкой. Честное, блять, слово. Почему так сложно сдержать слёзы. Почему ощущения, словно тело стирают о наждачную бумагу. Почему голова разрывается от давления внутри. Почему кровь в венах то ледяная, то горячая. Почему Джош, лежащий рядом и крепко обнимающий, рыдает, повторяя «Тайлер». Так хочется сорваться. Где мысли? В голове только боль. Везде только боль. Она мешает сосредоточиться. Мешает понять, для чего он вообще терпит. Тело ноет из-за постоянных метаний. Простыни скомкались. Джош продолжает плакать. Джош продолжает поить Тайлера водой и кормить чем-то непонятным. Чуть-чуть. Ну же, сосредоточься! Уже прошло четыре дня. Или три. Ты сможешь. Ты сможешь. Тысможешьтысможешьтысможешь. Но так блядски мучительно. Тайлер надеется, что Джош сможет понять. Из-за бессонных ночей парень спит. Тайлера лихорадит, но он встаёт и надеется, что Джош поймёт. Он одевается и надеется, что Джош сможет понять. Он выходит из квартиры и так отчаянно надеется, что Джош поймёт. Тайлер затягивает зубами ремень чуть выше локтя. Ему нестерпимо больно. В грудной клетке больше всего. Его руки трясутся, всё вокруг мокрое от слёз, что не прекращают водопадом течь из его глаз. Игла плавно входит в вену.*
Тайлера находят со всей наркотической эстетикой: с пеной у рта, закатившимися глазами и неестественно-бледной кожей. Он попадает в морг в первый раз. Сердце Джоша Дана разбивается в первый раз. Джош срывает голос от крика в первый раз. Джош ненавидит человека в первый раз. Не Тайлера — себя. Тайлер Джозеф не потерпел. Тайлер Джозеф подвёл Джошуа Дана. Джошуа Дан не смог понять.