Зачем кого-то другого любить?

POV Чон Чонгук.       Вечеринка в доме стала привычным делом для меня. Каждую неделю в любой свой выходной ты собираешь ораву друзей и незнакомых тебе людей и устраиваешь party hard. У всех гостей в головах играют куча выпитого алкоголя и дешевые наркотики, похоть и желание забыться. Повсюду конфетти, мусор, выпивка, сломанные вещи и разбитые бутылки. Меня ты ни разу не приглашал, но я все равно приходил, стараясь не попадаться тебе на глаза. Ты ведь так бесился, когда узнавал, что я был на твоей тусе, тебя бесило, что я мог пить и курить. В твоих глазах я слишком правильный? Давай честно, тебя просто бесило мое присутствие. А мне-то нужно только изредка ловить твои затуманенные взгляды, по которым понятно, что ты уже ничего не соображаешь, получать легкие прикосновения, когда ты неясно думаешь, что кадришь кого-то очень похожего на меня, слышать твои пошлые вздохи и стоны прямо в свое ухо. Но как же больно тебя было отталкивать, когда хотелось большего, как же сложно было говорить «нет», желая кричать «да», как же плохо мне становилось, когда я сбегал от тебя, потому что боялся тебе отдаться, зная, что наутро ты бы проснулся и выкинул меня из своей жизни квартиры за шкирку. Каждый раз после вечеринки ты звал меня, чтобы прибраться в том сраче, что развели после себя те малознакомые личности. И я прибирался. Прибирался, роняя одинокие слезы. А ты в это время всегда спал, ты никогда не пытался быть вежливым или дружелюбным. Тебе ничего этого не надо, ты же нашел для себя идеального слугу и верную собачку одновременно.       Через пару месяцев таких вечеринок, я все меньше и меньше видел туманна в твоих глазах, видимо, ты устал находиться постоянно в пьяном бреду, из-за этого мне стало сложнее прятаться от тебя. В один из вечеров я и вовсе не заметил в твоих лисьих глазах этой пелены. Но увидел то, что было гораздо хуже. Я увидел узнавание. Это было очень плохо. Теперь мне точно нельзя было приходить к тебе и частично сбегать от реальности в мир желаний о тебе. Но, то ли ты уже не помнишь, как я выгляжу, то ли ты решил проверить, а точно ли это был я. Я пришел как всегда на следующее утро. Боже, как я ошибался в своих выводах… Ты стоял в коридоре, оперевшись о дверной косяк, и внимательно меня рассматривая. Я решил промолчать и просто убраться по-быстрому. Было сложно. Я давно отвык к такому количеству внимания к себе от тебя. От осознающего ситуацию тебя, а не действующего на обычных инстинктах. FLASHBACK. Год назад.       Мы целый день гуляли нашей компанией. Нашей беззаботной, дружной, а главное, настоящей компанией. Все из них знали, что мы с тобой вместе, никто не был против. Им-то что? Главное, чтобы нам хорошо было, а кто кого любит и с кем встречается- дело десятое. Под конец дня мы решили устроить небольшой привал за городом. На нашем любимом месте. Мы его давно облюбовали и всегда приходили туда, притащили старые, но такие удобные, автомобильные кресла и такой же диван, несколько ящиков, используемых как столы, и, конечно же, у нас здесь всегда был запас покрывал, зачем-то у нас здесь даже были фейерверки, что-нибудь из непортящихся продуктов, ну и как же без алкоголя. Все это, кроме кресел и ящиков, мы хранили в небольшом заброшенном ангаре. Ты и я всегда сидели рядом, плотно прижавшись друг к другу. Ты всегда меня обнимал и шептал что-нибудь на ухо, а я старался услышать и запомнить каждое слово. Вот и в тот раз, сидя рядом с огнем, ты описывал нашу схожесть, говорил, что горишь во мне так же, как и эти палки в огне. Это были самые теплые слова, которые я когда-либо слышал, от них я заулыбался и засмеялся. Было тепло и хорошо, причем не только физически, но и душевно. — Я никуда не уйду, обещаю, буду рядом с тобою, пока не прогонишь, и последнюю в небе звезду подарю, ты же знаешь, если умрешь, то меня за собою схоронишь, — я не знаю, почему ты так резко это сказал, но от этих слов я готов был прыгать от счастья. Именно поэтому я даже не заметил странного огонька в твоих глазах. END FLASHBACK       Я старался прибираться тихо и максимально быстро, потому что каждой клеточкой своего тела чувствовал твой пронзающий до костей взгляд. — Какого хрена ты вчера забыл у меня? — от этого вопроса мне резко стало дурно. Твой тон заставлял меня дрожать от страха всем телом. Ты бесился и это было очень страшно, почти равно катастрофе мирового масштаба. Я помнил это. И мои шрамы на теле тоже помнили и не давали забыть мне об этом. Но все же вместо ответа я предпочел промолчать и притвориться, как будто ты ничего не говорил. — Я, блять, кажется спросил тебя. Что. Ты. Вчера. Здесь. Забыл? — ты уже не говорил. Ты кричал. И от этого становилось еще страшнее. То, что я тебя слышал и понимал твои слова, выдавали мои дрожащие руки.       Очередного моего игнора ты все же не выдержал и скинул всю посуду с тумбочки. Просто взял и скинул все на пол, сопровождая это все гортанными криками. Я пытался тебя остановить, развернув рывком к себе. На твой очередной крик попытался обнять тебя. Сам уже почти плакал, но держал тебя и пытался успокоить, старался как можно сильнее прижаться к тебе. Вот только тебе это было не нужно, как и я сам, и, вырвавшись, ты с силой толкнул меня к стенке, больно ударяя меня головой. А ведь раньше ты бы никогда даже не повысил голос на меня. Что же с тобой случилось за такой маленький промежуток времени? Я, решив забыть на мгновение про прежнего тебя, вернул тебе удар, ударил тебе с кулака прямо в челюсть. Ты отлетел от удара и упал на лестницу, лицом вниз. Повернув голову, ты с ненавистью на меня посмотрел, и я решился предпринять еще одну попытку к твоему усмирению. Я поднял тебя с пола, притягивая к себе за ворот джинсовки. — Хён, прошу остановись, успокойся. Давай просто поговорим, — я понимал, что сам виноват в том, что вызвал у него такую истерику, но я не мог не приходить, ни ответить что-либо в том оцепенении. — Пошел нахуй, — ты снова меня толкнул, правда, в этот раз уже не в стену, а в сторону дивана так, что я ударился ребрами об его угол.       После, видимо, чтобы показать мне как я тебя достал, ты бросил стул в зеркало. В то самое зеркало, в которое мы с тобой так часто фотографировались и просто смотрели друг на друга. Мы хранили фотографии по углам этого зеркала, а теперь оно разбито, фотографии были уже давно выкинуты тобой и спасены мной. — А теперь пошел вон отсюда. Если я тебя еще хоть раз увижу в этой квартире, выебу у всех на глазах, как говорится, дам им «хлеба и зрелищ».       Мне ничего не оставалось, кроме как натянуть свою олимпийку и выйти на улицу. Решив немного развеяться, я пошел гулять по крыше твоего дома, ведь благодаря нам она не заперта. Это очень расслабляло меня и бесило тебя, ведь я каждый раз на зло тебе сбивал положение именно твоей антенны. Походя некоторое время по крыше, спустился вниз и гулял по ночным улицам, вытаскивая из головы воспоминания связанные с тобой. Я вспомнил день нашего расставания, и на душе снова стало гадко. FLASHBACK. Три месяца назад. — Хватит уже курить, поцелуи горькими становятся. Взамен, давай лучше вместо сигареты, ты будешь делать то, что хочешь со мной вечером? Ну, или, если совсем приспичит, будешь меня целовать? — я давно пытался отучить тебя от курения, но у меня не выходило. В этот раз решил попробовать такой способ. — Мелкий, если я за место каждой сигареты буду тебя трахать, то ты из кровати совсем вылезать не будешь. Я-то, конечно, не против, да только тебе же еще учиться надо, — ты снова достал зажигалку и просто смотрел на огонек. — «Не смотри на огонь так любовно и пристально, убери зажигалку подальше от рук»… Как же хорошо сейчас эта фраза из песни подходит сюда. — Нет, мелкий, не подходит, потому что я не перестану этого делать, как бы ты не просил, — упс, ты начинаешь злиться, — если что-то не нравится, ты знаешь где дверь.       Я дурак, решивший показать, что меня надо ценить, взял и ушел. А, когда вернулся через пару часов, поняв свою ошибку, ты сказал, что я сделал свой выбор. Я ошарашенно глядел на захлопнувшуюся перед носом дверь и медленно понимал что это наш конец. END FLASHBACK       Задумавшись, я не заметил как врезался в каких-то пацанов. Я бы прошел дальше, но их, видимо, сильно задело то, что я не извинился перед ними. Меня за шкирку затащили в какой-то безлюдный переулок и прижали к металлическим воротам за шею. Сил сопротивляться после драки с Юнги не было никаких, поэтому я просто оттолкнул рукой и безразлично посмотрел на двух парней ниже меня ростом, но мощнее в телосложении. Для того, чтобы выбить все безразличие из, как им казалось, некультурного человека, один из низ с силой ударил меня головой об колено, а сразу же после этого, этой же многострадальной головой, ударили об железные ворота. Решив, что мне мало поучений, он толкнули меня к противоположным воротам и пинали ногами по рукам, сильнее впечатывая меня в ворота. Когда я после этого послал их нахуй, эта мини компашка решили не париться и начали избивать меня кулаками. Били по ребрам и голове, с остервенением отыгрываясь, похоже, за плохой день, а, может, и жизнь, на мне. Наконец им это надоело, и они ушли. Я же потеряв опору, в виде кулаков, сполз на асфальт. Я прекрасно понимал, что у меня, как минимум, три сломанных ребра, дофига синяков, есть, несколько серьезных повреждений во рту и, конечно, губа разбита далеко не в одном месте. Кое-как встав, я поплелся дальше, звон в ушах не позволял разбирать звуки вокруг, а всплывающие темные круги перед глазами мешали видеть. От меня все шарахаются, как будто бы меня не избили, а на мне весит табличка «заразен». Хотя, наверное, черная полоса жизни и заразна.       Я слишком поздно понял, что вышел на дорогу. Только и успел заметить яркий свет фар. Это что, уже конец? Как жаль, я ведь так и не успел снова ему сказать, что люблю его, что я все еще жду и надеюсь на его возвращение. Как жаль, что он не сдержал своего обещания и ушел до того, как я его прогнал, и как жаль, что я ему никогда не смогу больше сказать «прощай». END POV Чон Чонгук       Из-за дождя водитель фуры поздно заметил парня вышедшего на дорогу. Он старался тормозить, но не мог, скорость была слишком большая, а парень не реагировал на сигналы, только в последний момент он поднял голову и посмотрел на машину печальным взглядом. Его губ коснулась грустная улыбка. Правда грустил он сейчас явно не из-за того, что умрет, а из-за того, что не успел сделать.       В этот же вечер по телевизору показали сюжет про парня умершего в автомобильной катастрофе. Чтобы не лишать свободы невиновного водителя, объявили о том, что это было самоубийство. И никто даже подумать не мог, что совсем рядом с местом смерти того самоубийцы, смотрел телевизор виновник всего этого. Если бы он дал ему до прибираться, а только потом начал разбираться, если бы дал ему сказать, если бы успокоился, возможно, на одну смерть сегодня было бы меньше. POV Мин Юнги       Лежа на кровати, я думал, что сейчас рядом со мной мог быть мой мелкий. Он бы наверное был бы рад все вернуть, да и не только он. Мне надоело валяться и думать об возможных исходах тех или иных действий, и я решил посмотреть телевизор. Как только я включил телевизор, на нем высветилась фотография Чонгука. Это было странно, и легкое переживание закралось в мою душу. Но как только я услышал весь репортаж в моей голове была только одна мысль: «это не может быть правдой. Это ложь, и завтра он, по привычке, придет прибирать квартиру, а я встречу его объятиями». Вот только звонок от его матери, и ее просьба приехать на опознание, выбили из головы эти мысли. «Ну, останься со мной, ну, пожалуйста, без тебя я не буду пытаться прожить. В этом мире напичканном болью и хаосом, если нет тебя рядом, зачем мне кого-то другого любить?» Я давно хотел сказать тебе эти слова, я перерос ту ссору, но, из вредности, обижался на тебя. Я давно знал о твоем присутствии на вечеринках, и только поэтому я стал меньше пить на них, я хотел запомнить твои слабые отказы, твои стоны, которые ты пытаешься скрыть. Я даже почти бросил курить, но вот только все также люблю наблюдать за огнем.       Найдя в себе силы, я пришел в полицейский участок на опознание. Так страшно мне еще никогда не было. Страшно от того, что я узнал тебя, избитого, грязного и… мертвого. Это точно был ты. Когда спустя минуту меня спросили ты ли это, моим ответом были слезы, полившиеся у меня из глаз. Я не смог их сдержать. Я потерял свой лучик солнца, не спас, не уберег. Я сам залил водой твой огонь, за это теперь расплачивался. Больше я не смог тебе сказать ни «привет», ни «пока», да я, блять, тебя даже нахуй послать больше не мог, я не мог приласкать и пожалеть тебя, укутать и согреть, когда тебе было холодно. Теперь тебе холодно всегда. Меня еле успокоили и смогли оттащить от тебя. Твоя мама смотрела на меня с жалостью. О, если бы он знала, что это я виновен в твоей смерти, уверен, она бы даже не подумала набрать меня. — Юнги, пошли домой, тебе надо успокоиться, — она пыталась меня утешить, так как знала, что мы любили друг друга. А так же мы оба решили не говорить ей про наш разрыв. Ведь она была и мне матерью, своя-то бросила. — Простите, умоляю, простите. Я не смог его защитить и спасти, не успел досмотреть — я сорвался, слезы покатили из глаз с новой силой, — простите, но можно я пойду домой, я не смогу быть здесь долго. — Конечно, иди, только я тебя прошу, не делай глупости, — поздно. Я для себя все решил.       Дойдя до ближайшей заправки, я купил две канистры бензина. Придя домой, я расставил на кровати все фотографии с моим любимым и просто смотрел на них, как бы последний раз думая. Окончательно все решив для себя, я разлил весь бензин по квартире и облился сам. Если твой огонь меня больше не греет, я согрею себя сам. Взяв самую любимую фотографию в руки, я спрятал ее за окном. Она должна остаться целой. И вот, достав спички из кармана, я вспомнил, как мы с ним ездили на море, именно этот момент был изображен на моей любимой фотографии. FLASHBACK полгода назад.       Чонгук очень красиво выглядел на фоне восхода. Я не мог это не сфотографировать. Он смотрел на линию горизонта и не замечал ничего вокруг. Его волосы красиво обрамляли лицо, он всегда знал, как подать свою мордашку с выгодного ракурса, из-за этого я часто бесился, пока не замечал сережки подаренные мной, и маленькую едва заметную надпись за ухом «Собственность, принадлежащая Мин Юнги», почти такая же красовалась и у меня самого, только имя было Гука. Мы сделали эти татуировки не так давно, для самих себя, это помогало избежать многих ссор. Каждый человек в городе знал эту парочку, если не лично, то по рассказам точно. И никто не хотел связываться с ними. Слушок об этих тату уже прошел, и теперь, перед тем как начать разговор, все смотрят именно за уши. Самоубийцами многие не были.       Наконец, налюбовавшись своей пассией, я решил присесть рядом с ним, притянув его к себе поближе. Гук не мог устоять, и, поэтому при каждом удобном случае, поглядывал на меня, я же притворялся, что не вижу этого и лишь сильнее прижимал его к себе. — Юнги-хен, можно я тебя поцелую? — настолько невинного вопроса я уж точно не ожидал. — И ты это спрашиваешь, после того, как вчера ночью стонал на пляже и требовал взять себя жестче? — кажется мне кранты, но смотреть на багрового мелкого действительно приятно, — целуй, конечно.       Видимо, чтобы не растерять уверенности, а, может, чтобы быстрее заткнуть меня, Чонгук довольно быстро приблизился и нежно поцеловал, как будто он этого не делал никогда раньше. Нас отвлекла неожиданная вспышка, и счастливый визг Тэхена. — Ура! Теперь у нас есть ваша целующаяся фотография! — Ви прыгал с одной ноги на другую и радовался, как маленький ребенок. Возможно, не так уж и плохо, что теперь есть такая фотография. END FLASHBACK       Слезы снова полились. Я хотел бы вернуть время и исправить все свои ошибки, но к сожалению не могу. Наконец я щелкнул зажигалкой и последний раз посмотрел на маленький огонек, в следующий момент рядом со мной и на мне разгорался целый пожар. Но я не чувствовал боли, я чувствовал только его тепло. Только то, как Чонгук меня согревает. Дождись меня, совсем чуть-чуть, я скоро. END POV Мин Юнги       Через пару часов новости трубили о втором самоубийстве за один день. Сразу дали понять, что оба парня были знакомы, даже больше, они любили друг друга. Это установили по фотографии, оставленной за окном, и тем самым спасенной от огня. На этой фотографии они целовались и на обратной стороне была приписка: «Если умрешь, то меня за собою схоронишь.»