Мир людей канул в отчаяние. Многие продали душу демонам, и теперь в мире людей правит нечистая сила. Безжалостные эгоисты в корне подчинили людей страхом. Теперь они не больше, чем домашние зверьки, и любой демон мог позволить себе купить такую игрушку. Для лучшего «товара» стали создавать бордели с аукционом. Там демоны могли насладиться представлением. Если им понравиться танцор, то могут и поучаствовать. Также могли купить через интернет-магазины или в специальных заведениях. Но демонам вскоре надоели эти однообразные людишки. И теперь уже никто не знает, как на свете появились полулюди-полузвери.
Так вот, я — демонесса, так ещё помимо этого дочка мэра столицы. Жесть! Мне уже двадцать, а холопа (я предпочитаю так называть рабов) так и не приобрела. Мои старшие братья часто водили меня по всяким борделям и представляли своих рабынь, которых, кстати, у них было очень много. Все эти человечки уже были сломанные, поникшие и уже мертвые. Я не люблю таких.
В один день подруги решились вновь поводить меня по борделям, и отказаться я не смогла. И вот мой взор очаровала девушка. К её шее был прицеплен массивный ошейник с тяжёлой цепью. Девочка была в коротком атласном платье, почти ничего не прикрывающем. Она держала в ладошках подол и нервно теребила его, явно волнуясь и боясь. Взор её зелёных кошачьих глаз говорил одно: «Я сбегу!» Жёлто-серые волосы укладывались в гриву льва, а на самой макушке имелись прижатые к голове ушки. Позади девушки вилял длинный львиный хвост. Сама она своим видом показывала великую грациозность и красоту свободы. И я сразу поняла, что если не приобрету это сокровище, то оно погибнет. Такого красавца я нигде больше не найду.
Девушка стояла, потупив взгляд в пол. Держащий её за цепь демон криками заставлял начать танцевать, но львица упорно стояла, не шевелясь. Всё кончилось тем, что охранник достал распалённый хлыст и ударил им по бедру. Она взвизгнула, но больше перечить не стала. Мужчина отцепил цепь, и львица, покраснев, начала танцевать с лентой, медленно подходя к пилону. Раскрасневшаяся грациозная львица… Что может быть лучше? Её танец завораживал, а я всё думала, как мне переплюнуть в деньгах этих амбициозных стариков-извращенцев. Некоторые уже начали подавать ставки, и аукцион быстро набрал обороты. Первоначальная цена 500 тысяч рублей — очень мало для такой львицы. Ставки быстро поднимались и вот уже доходили до пяти миллионов, но не тут-то было.
— Пятнадцать миллионов! — выкрикнула я, и зал мигом затих.
— Пятнадцать миллионов раз! Пятнадцать миллионов два! Пятнадцать миллионов три! Продано демонессе Актавии! Подойдите ко мне по окончанию представления, — сказал ведущий, а я увидела как в глазах львицы сочится страх.
Движения девушки стали менее активными, более неуверенными, и это выглядело так мило, что я невольно залюбовалось этой прелестью. Моей прелестью. После её выступления подруги проводили меня взглядом и ушли по «неотложным делам». Но я уверена: они бы замучили девушку до полусмерти, и поэтому я даже рада, что подруги смылись. Я подошла к аукционеру и застала картину, как мою львицу бьют розгами сразу шесть демонов.
Мою! Да как они посмели?! Вокруг меня сразу почернела атмосфера. И те демоны, включая аукционера, почувствовали её и сжались, постепенно падая вниз.
— Госпожа, что-то случилось? — чуть дрожащим голосом спросил аукционер.
— Мы немедленно заключаем договор, и эта девушка отныне станет
моей! — сказала я спокойным, тихим голосом, но таким холодящим, что демоны невольно содрогнулись.
— К-конечно, госпожа. Пройдемте сюда, — сказал аукционер, медленно вставая и указывая на дверь. Львица тем временем сжалась в комок, а хвост закрутила вокруг себя. По её щекам виднелись мокрые дорожки от слёз.
Сделку заключали мы недолго, так как у этой малышки прошлое было на улице. Обошлось без изучения документов о личности и тому подобное. Заинтересовало и шокировало меня одно: её родители отказались от неё при рождении, дабы не лишиться хороших хозяев. На улице её парочку раз насиловали. Ещё за год, проведённый в этой бордели, её не раз отправляли в больницу от обильно истекающих кровью ран, которые появлялись при «наказании» за плохое поведение. Итак, что мы получаем: лишённая всяческой поддержи общества Лекс (так звали львицу) замкнулась в себе и стала опасаться демонов, содрогается от любого удара и даже закатывает истерику, слыша о половом акте. Я отдала карточку с 15 миллионами аукционеру и направилась в холл забрать мою львицу, которая, кстати, до сих пор оставалась невинным ребёнком, верещим в сказки. Её я нашла сжавшейся в комок в углу. Её гнобили те верзилы, что недавно осмелились испортить её прекрасную кожу, местами покрытой шерстью.
— Пошли отсюда! — подойдя, зловеще выкрикнула.
Так я этим напугала не только их, но и Лекс. Руками она сильнее прижала ушки к макушке, а из глаз хлынула новая волна слёз. Пока я думала, как бы мне её успокоить, демоны слиняли, чтобы спасти свои хвосты. Я нагнулась к львицы и погладила её по макушке, специально задевая чувствительные уши. Она мило фыркнула и прошептала что-то вроде: «Мне неприятно». Потом вновь сжалась, ожидая удара, но его не последовало. Я не хотела портить её пострадавшую психику.
— Котёнок, пойдём со мной. Я покажу тебе твой новый дом, — попыталась приласкать её я. Она лишь сильно махнула головой, но руки с макушки убрала, даруя их в мои владения. Я медленно большим пальцем поглаживала её костяшки, на которых имелись ссадины. Потом я поднесла её руку к лицу и поцеловала, после провела языком по ранкам, и они мигом исцелились. Лекс удивлённо на это смотрела, впервые чувствуя к себе хоть какую-то ласку.
— Меня зовут Актавия, но называй меня Вия, ну или как ты сама захочешь, — сказала я, заметив, что львица успокоилась. — Ну что ж, пошли. Наш ждёт твой новый дом! — радостно провозгласила я. Лекс смотрела на меня как-то ошарашено. Она явно что-то хотела сказать или спросить. — Что-то не так?
— Простите, госпожа, но мои ноги… Они болят, — содрогаясь от страха, тихо, запинаясь, сообщила Лекс. Я нежно посмотрела на моё чудо и поняла, что не дам её в обиду! Я подхватила львицу на руки и понесла в сторону моей машины с водителем.
Она лежала тихо, не дёргалась, лишь размеренно дышала мне в ключицу. Я спокойно несла её, виляя между удивлёнными существами. Всё же я не могла поверить, что наконец нашла себе холопа. Я никогда обижать не буду это сломанное существо.
Через мгновения я почувствовала, как моя рубашка от чего-то намокла. Лекс не шевелилась, но лица, потонувшего в пределах моей груди, не было видно. Её плечики иногда дёргались, конечно, я догадалась: она плачет. Наверное слишком много на сегодня. Я как раз дошла до машины, и водитель открыл дверь в салон. Сев вместе с львицей на руках, я уткнулась в её щеку носом. Она замерла, не ожидая такого жеста, после перевела взгляд на меня. Из её глаз ещё сочились мелкие слёзки. Такая заманчивая картина не могла оставить меня равнодушной. Я слизала покатившуюся слезу, и Лекс снова дёрнулась.
— Что такое, малыш? — прошептала я ей шею. Она поступила удивительно дерзко для сломанной львицы: царапнула меня по щеке. Водитель остановил машину так, что мы с Лекс чуть не упали, а потом приставил дуло пистолета к виску львицы. Она замерла и перестала дышать.
— Майк, ну что за поведение? Цыц! — водитель смерено сел обратно, а оружие оставил в мои владения. Львица так и сидела, покорно опустив голову. — Эй! Лекс, крошка, успокойся. Могу я дотронуться до твоих волос? — теперь я понимала, что некоторые места она даже под страхом смерти защитит. Она на мой заданный вопрос мотнула головой, не позволяя. Я на это хмыкнула и улыбнулась, показывая свои короткие, но острые клыки. Я бы хотела посмотреть на зубки этой львицы. Они должны быть подлиннее, но это не точно.
Домой, а точнее в мой особняк мы приехали на удивление быстро. Я вылезла первой, а затем уже взяла на руки Лекс. Она уснула без задних ног из-за того что сильно вымоталась и не проснулась, когда я её переносила. Конечно же, я не рассчитывала, что сегодня мне удастся приобрести холопа, поэтому комнату я не догадалась обустроить. Пришлось львицу в моей комнате уложить.
За время её сна я успела поднять всех слуг на уши, чтобы те обустроили ближайшую к моим хоромам комнату. В столовой тоже царил хаос. Я не представляла, что из блюд любит моя кошка, поэтому заказала разных блюд небольшое количество. Львица спала всё-таки не бесконечно. Она потирала кулачком глаз — это была очень милая картина.
— Лекс, малышка, подойди ко мне, — позвала её я. Она подошла, разглядывая огромную столовую, забитую всякими блюдами.
— Позвольте спросить: здесь будет какое-то торжество? — спросила Лекс сонным голосом. И только сейчас я заметила, что её макушка достигает моего плеча. Я её на голову выше!
— Нет. Мне было неизвестно, какие блюда ты предпочитаешь, поэтому пришлось набрать разных.
— Вам не стоило, госпожа. Я не брезглива к еде. Прошу меня простить, что из-за меня вы потеряли столько еды, — она упала на колени и склонила передо мной голову.
Как раз в этот момент в столовую вбежали два моих брата. Один из них, увидев эту ситуацию, присвистнул, другой же ухмыльнулся.
— Помочь тебе подобрать наказание для этой крошки? — протянул блондин и облизнулся. Лекс, услышав это, начала дрожать. Я ладонью хлопнула себя по лбу, подхватила мою маленькую львицу на руки и зашипела на братьев:
— Не при каких обстоятельствах не трогайте мою львицу!
— Хорош-хорош, сестрёнка. Все знают, что ты самая сильная из детей. Хотя возможно ты уже и отца переплюнула, — фыркнул темноволосый. Он, подхватив под локоть брата, вышел прочь из столовой.
— Госпожа, а как долго я буду жить? — тихо, едва уловимо, спросила она. Я начала медленно поглаживать её по спине, успокаивая.
— Умрешь ты своей смертью. Но скажу тебе одно: я не отпущу тебя, — прошептала я. Она посмотрела на меня всё ещё сонным взглядом и улыбнулась. Так мило и непринуждённо, что я поддалась какому-то порыву и поцеловала её тёплые губы. Она словно растаяла в моих руках, не отстраняясь, но и не отвечая на поцелуй. Он был недолгий, но был столь нежен и удивителен, что я впервые почувствовала удовольствие от поцелуя. У меня было много любовниц, но их испорченная натура не могла доставить такое удовольствие. Когда я осознала содеянное, то отпустила Лекс и стала рассматривать идеальный пол, прикусив палец. Лекс стояла, махая хвостом, на лице появился румянец, а уши чуть привстали. Львица удивлённо на меня посмотрела, а потом засмеялась. Негромко, но так звучно и прекрасно, что мне опять захотелось её поцеловать, но теперь не только губы, но и нос, лоб, ухо, шею, ключицу, в общем всё, что мне виднелось, а виднелось многое.
— Ах ты ж, негодяйка! Посмела смеяться надо мной? — притворяясь, сказала я. Но Лекс видно немного поверила, ведь улыбка с её лица исчезла. Смотрела она без страха, а заинтересованно, что ли? Я подхватила её на руки вновь, намереваясь отнести её в комнату для «наказания».
Всю дорогу львица не барахталась и не сопротивлялась, а я до сих пор не понимала, почему она такая смиренная на руках. Когда мы зашли в комнату первое, что я сделала — поставила Лекс на пол, а затем защекотала её. Она смеялась намного звонче и живее, чем в столовой. Я припала губами к её шее, не сумев сдержаться. Одним движением сорвала ошейник и начала зализывать оставшиеся от него следы. Они мигом исчезли. Я носом провела дорожку к щеке, затем к уху, припавшему к макушке, и прикусила его кончик. У Лекс подкосились ноги, и я подхватила её одной рукой.
— Было больно? — срывающимся от некого наслаждения голосом спросила я. Она замотала головой, не соглашаясь. — Теперь я всегда буду тебя так наказывать.
— Позвольте заметить, что из-за этого я буду чаще нарушать Ваши приказы, — сказала Лекс. Умная девочка. Я погладила её по макушке, и она зажмурилась от наслаждения, потянулась следом за моей рукой.
— Котёнок мой, с каждым разом сладкая пытка будет становиться слаще, но ты в конечном итоге не выдержишь. Просто поверь мне на слово, — прошептала я ей в макушку, пальцами поглаживая шею и лопатки. Её хвост уже во всю изучал мою спину, кисточкой иногда пробираясь под рубашку. От такого наслаждения у меня невольно возник хвост, а вместе с ним и крылья.
— Госпожа! — удивлённо выкрикнула львица.
Я нехотя раскрыла веки и поняла причину удивления: мои чёрные крылья почти разрывали рубашку, а хвост (кстати похожий на хвост Лекс) кисточкой щекотал шею котёнка. Я отскочила подальше от объекта моего влечения и попыталась спрятать столь выделительные черты.
Кстати, забыла сказать, что демоны могут быть трех видов: с рогами и хвостом, с рогами и крыльями, и с крыльями и хвостом. Я же относилась к последнему типу.
Моё дыхание стало более учащенным, а щёки озарил румянец. Львица недовольно промычала и в один прыжок преодолела расстояние между нами. Она схватила мой хвост и со всей нежностью начала его поглаживать: явно хотела продолжить «наказание». Я злобно фыркнула и с немалым усилием спрятала крылья и хвост. Лекс недовольно поджала губы.
— Вот поэтому это и зовётся сладкой пыткой, — объяснила я, когда львица упала на колени. — Есть хочешь? — ответом мне был утвердительный кивок. — Что будешь?
— Картошку с курицей, если можно, госпожа, — я хлопнула себя по лбу. В столовой ютились самые дорогие блюда, а это маленькое существо, не знающее свободы, запросил настолько легкое по приготовлению блюдо, что даже я смогла бы его приготовить. Но кое-что в её фразе задело меня и даже заставило немного разозлиться.
— Малышка моя, как я тебе говорила меня называть? — с нотками строгости спросила я, испепеляя взглядом.
— Но вы ведь моя госпожа! Как я могу себе позволить назвать вас по имени?! — ошарашенно и немного напугано спросила она.
— А ты полюби свободу, — уже успокоившись ответила я. Она непонимающе взглянула на меня. — Ты хочешь, чтобы к тебе относились, как к равному нам? — она сначала пыталась понять сказанное, а после начала активно кивать головой. — Как меня зовут?
— В-вия? — неуверенно ответила она и зажмурилась от страха. Я погладила её по голове и поцеловала в макушку.
— Молодчинка!
После мы всё же пошли в столовую, и Лекса выбрала одно из представленных блюд. Львица отказалась так сразу покинуть рай еды. Она пожелал съесть сладкое, а потом, сочтя это за дерзость, извинилась и направилась к выходу в холл. Но её остановила я, усадила за маленький столик и предоставила всякие конфеты, пирожное и другие сладости. Лекс съела немного, но выглядела она довольной и в этот момент больше всего напоминала кошку. И как представитель кошачьих пожелала лечь спать. Я позвала свободных слуг, и они быстренько убрали в столовой. Львицу в её комнату я сама отвела.
Помещение было небольшое, но уютное. Заснула она быстро, после чего я покинула её обитель. Мне этой ночью предстояло ещё разобрать кучу документов, так как я наследница моего отца-мэра.
* * *
Утро было не самым радостным: нас с братьями и сестрой созвал отец. По его хитрой улыбке я догадалась, что разговор будет не в мою пользу.
— Дети мои! — официально начал демон. — У моей старшей дочки наконец появился раб! Теперь может состоятся соревнование. Оно заключается в том, что кто из вас лучше воспитает своих подчинённых получит всё наследственное богатство! — проинформировал отец.
Меня это мгновенно разозлило: я много лет пыталась построить себе репутацию, усердно работая и учась, а сейчас любой из нас может за просто так получить всё, чего я добивалась на протяжении десяти лет! Нет, я не могу проиграть!
— Я надеюсь, претензий не последует? — с прищуром спросил он. Все утвердительно кивнули. — Ну тогда на воспитание вам дается месяц. Свободны, — кабинет мэра был покинут, и мы все разошлись по своим частям особняка.
Да, у нас был гигантский особняк, разделённый на пять частей: мою, сестры, старшего брата, младшего брата и отца. Я добралась до своей части быстро, так как она соседняя с отцовской. Лекс уже встала и покорно ждала в комнате, сидя на углу кровати и виляя своим манящим хвостом. Я зашла в комнату и упала на кровать лицом вниз.
— Вия, что случилось? — обеспокоенно спросила моя малышка.
— Ничего особенного. Ты простишь меня, если я скажу, что участвую в соревновании по воспитанию? — боязливо спросила я. На своей спине я почувствовала пушистый кончик хвоста львицы.
— Мне не привыкать. Я обещаю вас слушаться, госпожа, — довольно проговорила она и лизнула открытую часть моей шеи. По телу пробежались мурашки, приятно обдавая блаженством.
— Тогда у нас есть месяц, чтобы хорошенько сблизиться.
* * *
Последующий день тоже не веял счастьем: отец придумал новое условие и способом жеребьевки предоставил нам новые занятия, которыми нужно было обучить наших холопов. Мне досталась готовка и хип-хоп. Считай, мне повезло, ведь и то, и другое я умела на «отлично». Лекс же тоже не противилась этим занятиям и спокойно вместе со мной посещала секции по хип-хопу, и у меня училась готовить. Тело её было очень гибким и выносливым, поэтому танец легко ей дался. С готовкой пришлось постараться побольше: она вечно путала продукты. Получалось невесть что! Но недели трудов — и вот она уже могла приготовить что-то стоящее.
До окончания соревнования оставалась неделя, и наш отец решил устроить предварительный осмотр. На мою львицу пришлось одеть ошейник с поводком, но я сделала его маленьким и идеально подходящим ей по стилю. В кабинет отца мы явились вторыми, сразу после сестры. У неё во владениях был ястреб. Позади него плелись крылья, губы были твёрдыми и чем-то напоминали клюв, а глаза могли видеть большие расстояния. Ему предстояло проплыть стометровку, а затем станцевать балет. Ему это удалось с небольшой натяжкой. Он показал прекрасные манеры и отличное спортивное тело.
По окончанию его выступлению братья так и не пришли, и я спокойно выдохнуло. Дальше было выступление моей прекрасной львицы. Общаясь с моим отцом, Лекса ни разу не запнулась, не оскорбила. Выступление она показала отменно, не разу не ошиблась в танце, а столь простое блюдо, как суп с фрикадельками вошло в меню главных блюд отца. Родитель был очень удивлен, что мой первый холоп столь послушен и правилен. Мы с сестрой ушли, болтая по дороге о том, где бы могли пропасть братья. Но и я, и она были очень рады их отсутствию. Я посоветовала сестре потренировать выносливость и акробатику. А сестра похвалила мою львицу и сказала, что из всех семи рабов самый лучший и то провалился.
— Не волнуйся. Если я выиграю, то половину отдам тебе, — пообещала я.
— Я уверена: ты выиграешь. У братьев не такое хорошее воспитание. Они зациклены только на насилии, а в самом деле важно не только это, — сестра развела руки в стороны.
— Госпожа, — меня за рубашку потянула Лекс, — в кабинете остались мои утяжелители. Прошу простить мне такую невнимательность и позволить вернуться за ними, — после этих слов она припала на колени.
— Ничего. Я схожу за место тебя, а то отец ещё разозлится, — я погладила львицу по макушке и направилась в сторону папиного кабинета. Дверь была немного приоткрыта. В эту щель я заметила братьев и отца. Они о чем-то разговаривали, но я не хотела прерывать их беседу.
— У Вии слишком свободолюбивая львица. Её нужно приструнить, иначе она может сбежать. Вия тогда может расстроиться и больше никогда не взять раба, а это плохо отразиться на нашей репутации, — сказал блондин.
Отец на это согласился.
— Можете сегодня ночью начать, — без каких-либо эмоций приказал отец. В этот момент я постучалась. — Войдите.
— Отец. Вы не видели утяжелители моей львицы, — не выдавая себя, спросила я.
Отец указал в угол комнаты. Я быстро схватила утяжелители едва уловимым движением. Внезапно мне повязали руки и вкололи успокоительное, настолько большую дозу, что я мгновенно заснула.
Очнулась я лежащей в своей кровати. Я резко подскочила и побежала в сторону комнат братьев. Когда была уже близко, я услышала отчаянные всхлипы. Я понеслась в сторону этих звуков. Дверь, скрывающая мою львицу, сорвалась с петель. От меня исходила убийственная аура. Братья, заметив меня, свалились на колени и пали вниз.
— А вам я вижу смелости не занимать, — прошипела я.
— Сестра, мы ж ради твоего блага, — дрожа всем телом проговорил белобрысый.
— Ещё хоть раз тронете мою львицу, я вас наизнанку выверну и заставлю так жить, — спокойно сказала я, но с таким металлом в голосе, что братья даже голову не смогли осмелить поднять. Я подошла к распятой Лекс, быстро отцепила её от наручников и на руках унесла в свою комнату.
Ран на её коже было ужасно большое количество. Я все обработала специальной мазью, и они быстро зажили. Лекс проснулась через день. Я поглаживала её по макушке, пальцами перебирая её гриву. Проснувшись, она прижалась ко мне.
— Малышка, прости меня. Из-за меня тебе пришлось такое пережить, — с закрытыми глазами говорила я.
— Этот месяц выдался самым спокойным и безболезненным… Я переживала и худшее, — уверенно сказала львица, хвостом поглаживая мою ногу. Но всё-таки из глаз текли слёзы. — Вас тоже ранили? — Лекс заметила раны на моих запястьях.
— Пф! Это ничто по сравнению с твоими ранами. Прости, — на сей раз успокаивала не я, а она. Львица перекинула ногу и уселась на мне. Она наклонилась и поцеловала меня.
— Я так могу и сбежать. Я ведь свободолюбивая, — прошептала львица. Так она тоже всё видела и слышала. Вот ведь хитрюга!
— Не сможешь. На демона ты вообще не похожа. Тебе бы ещё мускулы, — хмыкнула я, перевернула через себя и нависла над Лекс. — Что, уже не такая сильная? — львица поджала губы. У меня возник хвост, с помощью которого я пробралась под платье львицы. Она прогнулась и почти не дышала.
— Ты издеваешься? — томно прошептала Лекс. После этого я лизнула её ухо и отстранилась.
— Готовься. Завтра мы переезжаем.
— Куда? — львица до сих пор тяжело дышала.
— В мой особняк. У меня осталось наследство от матери. На первое время хватит. А дальше я найду работу, либо открою свой бизнес, — я просветила её в свои планы.
— Эмм… Как скажешь, — она поднялась с кровати и направилась в свою комнату, чуть хромая на левую ногу.
Я приказала некоторым слугам ехать с нами. Сама же я собрала нужные вещи и пошла искать мою львицу. Она сидела в своей комнате на подоконнике, смотрела в окно и про себя напевала какую-то песню. Её вещи уже стояли у двери в небольшом чемоданчике.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила я. Львица обратила на меня внимание и кивком указала на окно. Я выглянула туда и увидела удивительный закат. — Малышка моя, я желаю, чтобы вскоре мы остались наедине.
— Я тоже.
На следующий день я, Лекс и несколько слуг переехали на другой конец города. Там и находился мой небольшой особняк. Имелось в нем несколько комнат: мне, Лекс и две комнаты для четырёх слуг. Я и львица, не разбирая вещи, уединились в моей комнате.
Через год я открыла собственную фирму, которая выкупала людей и нанимала их. Проще говоря, я создала бизнес, даруя людям свободу. Для Лекс мне пришлось поискать препарат, чтобы она могла
забеременеть. Благодаря этому средству мы смешали мою кровь и её, после чего через девять месяце у нас появился малыш — грифон, что очень редок в наши времена. Лекс тоже стала помогать с бизнесом, обустраивая и помогая освободившимся людям. Пусть наследство отца я не получила, зато построила собственное счастье. А сейчас мне нет дороже Лекс и нашего малыша. Жизнь на удивление удалась.
