Не хотите мира

— Значит, как я понимаю, это был незапланированный набег на Аогири? Интересно, как же интересно! За все время CCG ни разу не побеждало Аогири. Сколько людей погибло на прошедших операциях! И как вы их победили? Неужто после смерти Совы Аогири растеряло все свои силы?! Каков ущерб? — Фурута сидел в своем кабинете ровно на следующий день после происшествия. Он был там, он все видел своими глазами. Вернее глазами, что скрывались под маской веселого клоуна, что смеялся последним в этой битве. Перед ним стоял молодой парень среднего роста с черными волосами. Его лицо словно носило траур. Он был серьезен, в отличии от начальства. Коори Уи, как помощник и советник главы бюро, отчитывался перед своим новым начальством. Фурута не был зол на него. Ему было интересно, что происходило, как справедливому начальнику, который, по его собственной версии, мирно спал у себя дома в обнимку с плюшевой игрушкой. — Из-за вчерашнего происшествия мы потеряли 30% следователей, участвовавших в этой операции, - это новость не обрадовала главу CCG. По крайней мере, выглядело все именно так. — Мда… Ну Аогири не самый слабый противник, но почему так мало? — звучало, будто его не волновала сохранность своих подчиненных. Он мирно попивал кофе, стоявший у него на краю стола. — Дело в том, что у них как раз было сражение с Одноглазым Королем. Мы попали туда неожиданно. В конечном итоге нам удалось убить множество гулей и взять в плен одного из генералов Аогири. Сейчас она находится в Кокурии под строгим надзором. Следователь особого класса Сузуя Джузо лично займется добычей информации, — у парня загорелись глаза. — А что насчет Кролика? — казалось бы, поинтересовался Фурута. — О ней мы ничего не знаем. Но похоже, что о ней позаботился Хайсе-кун. — Хорошо, сегодня вечером состоится совет CCG. На нем я хочу увидеть полные отчеты, потери среди следователей и гулей, — услышав эту информацию, Уи ушел, захлопнув дверь. Глава бюро весело усмехнулся. — То есть, нами просто жадно воспользовались. Сделал все моими руками. Грязно играешь, Хайсе-кун. Как и говорил Уи, Джузо направился в тюрьму для гулей на встречу со своей давней подругой. Именно ему поручили вытянуть всю информацию из пленницы, а затем, убить ее, насколько позволяет его жестокость. Сама же тюрьма была домом для многих гулей. Более опасных и менее. Курона висела, прикованная кандалами и обвешанная огромным количеством цепей. Специальная комната, выбранная следователем особого класса Джузо. Куро молчала, позволяя людям ходить вокруг нее и усложнять ее шансы на побег. А по ее венам протекал RC-депрессант. Тоука в это время еще не очнулась. Но лежала она на мягкой кровати, обмотанная невообразимым количеством бинтов. Ни той, ни другой сладко не приходится. В Кокурии по всем камерам гуляли слухи о том, что Король разгромил Древо Аогири. Кому-то эта информация показалась ложью, а кого-то заинтересовало всерьез. На одном из верхних этажей в одиночной камере Курона проводила своё время в окружении следователей и учёных. Она была в своем маленьком мире. И все в нем делается для нее одной. Даже лестно. Но этот мир лишь декорации. Настоящий спектакль еще впереди. Дверь со стуком распахнулась. В этот ее личный мир ворвался как всегда без приглашения ее близкий друг. Ведь так близко в ее душу еще никто не врывался. — Доброе утро, Курона-тян! Как спалось? Как ночь провела? У тебя ничего не болит? — ее слова словно соль на рану. Но Куро не проронила ни слова. Ее молчание забавляло его и бесило. А ее победная улыбка была неуместна, но тем не менее она украшала пронизанное болью лицо черноволосой девушки. — Ну и как долго ты собираешься сопротивляться. Все равно ведь сломаю. — … — Хорошо. Всем выйти отсюда немедленно! — все мигом исчезли. Этот мир уже не подчинялся девушке. Ее мир на мгновение опустел. — Итак, Курона, давай поговорим. Помнишь, как мы вместе ездили в школьную поездку? А помнишь Шизуку-тян? Она была твоей единственной подругой, не считая Наширо. Ты помнишь, что с ней стало? — он расспрашивал ее, будто хотел найти слабое место. — Она умерла. В тот день лил дождь, словно оплакивая ее. Я прекрасно помню то утро. Когда солнце даже не показывало носа. Но ты не пришел к ней, — первые ее слова звучали спокойно. — Все люди умирают. По разным причинам. Они слишком хрупкие. Их жизни быстротечны и бессмысленны. — Ты говоришь о людях, будто таковым не являешься! — Это касается не только людей. Гулей тоже не сложно убить. Ты же не забыла, кто убил Наширо? — Куро будто сейчас сорвется с цепи. И Сузуя это заметил. Он понял, куда надо давить. — Не смей даже произносить ее имя, — Куро посмотрела на него разъяренными глазами. — Ты не в том положении, чтобы диктовать условия! — он схватил ее за волосы и посмотрел в глаза. — И на чем же мы остановились? Ах да, Широ. Мне так понравилось ее убивать. Она была такой забавной, когда смотрела, как я протыкал твое тело ножами. Кстати, я их не забыл прихватить с собой. Хочешь вспомнить тот момент, когда я собственноручно убил твою сестру, - он проткнул ее тело ножом. Она закричала. — Перестань! Ты и так отнял у меня самое дорогое! Что ты еще хочешь? Тебе все еще мало? — Куро еле сдерживала слезы. Она ожидала такого, когда добровольно сдалась ему. — Не переживай, — его слова звучали успокаивающе, но Куро лишь насторожилась, — у нас будет много времени поболтать. Хи-хи… За дверью доносились ужасные крики и стоны вперемешку с безумным смехом. Любому проходившему мимо двери было жутко и страшно. А когда кровь неожиданно окатила маленькое окошко в двери камеры, слабонервные следователи сдались и исчезли. — Помнишь, как я убил ее, как ты рыдала, она погибла из-за тебя. Если бы тогда умерла ты, то сейчас она бы жила, забыв о кошмаре. Ну что, тебе весело? -он пронзал ее тело снова и снова. Оно не успевало регенерировать. В конечном итоге она замолчала. Ни единого признака жизни. Он обнял ее, как пять лет назад. — Я еще вернусь и мы обязательно поговорим, - он собирался уйти, как вдруг… — Чтоб я больше не видел твоей ухмылки. Его слова были пугающими. «Так вот, что тебя разозлило! — подумала она, - Ну тогда я буду улыбаться. Как бы сильно ты меня не истязал, я буду ухмыляться, пока тебя это бесит!» Сузуя ушел, дав ей понять, что она не скоро выберется из тюрьмы. Она знала, что долго прожить ей не удастся. Еще в тот день, когда ей пересадили органы Камиширо Ризе. У нее не осталось выбора. Но дожить жизнь ей хотелось так, чтобы не пожалеть об этом. Никто ее не вспомнит, не выкопает могилку, не посадит ее любимые цветы. Она проживет чуть больше своей близняшки. Но ничуть не лучше. По крайней мере Широ не придется оплакивать труп своей сестры. Тоука лежала в своем совершенно одиноком мире. Одна. Ее тело приняло неестественное положение, из-за чего она походила на нечто неодушевленное. Изредка приходили менять бинты и проветривать комнату. Тоука спала третий день и не подавала ни единого признака жизни. Словно безжизненный кусок пластика, она проводила эти последние дни. Большая белая дверь, что вела в ее комнату, бесшумно отворилась. На пороге стоял Канеки, держа свои красные руки в карманах. Каждый божий день он приходил навещать ее, боясь застать ее пробуждение. Канеки подошел к ней и присел на кровать. Тоука никак не реагировала. Он смотрел на нее с нежностью, прекрасно понимая, что рано или поздно погубит ее. Он аккуратно прикоснулся к ее небрежно разбросанным прядям темно-фиолетовых волос. Тонкая рубашонка, прикрывавшая ее раны и бинты, немного задралась, напоминая парню о всех его деяниях. Он постепенно начал гладить ее спину, вспоминая, как самолично оставил на ней пару уродливых шрамов, которые уже прошли, уступая место новым. Оправдания. Это и есть объяснения его поступков. Вдруг в комнату неожиданно вошла хрупкая рыжеволосая девушка с бинтами в рука, имя которой уточнять не требовалось. — Ой, простите, Король, я не знала, что вы решили ее проведать, — она была очень испугана, говорила торопливо, невнятно, постоянно теребя юбку своего платья. — Ничего, перебинтуй ее и поменяй постель, — он встал с койки и ушел. — Хорошо, Ваше Величество, — она опустила голову, будто чувствует некую вину перед ним. — Спасибо, — Канеки виновато улыбнулся и отправился по делам. Она сняла бинты и нацепила новые. Раны от падения и ударов Короля почти зажили, но он все равно заставлял бинтовать ее. Ей сменили постельное белье, аккуратно положили руки вдоль туловища и выпрямили ноги. Тоука спала, и не подозревая, что ее ждет, когда она проснется. Канеки пока не мог посмотреть в ее наполненные гневом глаза таким же теплым взглядом. Иначе девушка сможет манипулировать Королем. Иногда хочется заснуть и не просыпаться. Вечно жить во сне, где никто никогда не достанет. POV Тоука Снег. Белый и пушистый, блестящий на солнце. Такой холодный, шершавый, но приятный. Такой, какой в Токио никогда не пойдет. Когда лежишь и смотришь на то, как идет снег, кажется, будто тихо падают звезды. Снежинки приземляются мне на лицо и тут же тают. Снег падает, но идет снова. Вот почему я люблю снег. Это приятный холодок. То чувство холода, оно меня греет. Я никому ничего не должна, мне все равно, что было или будет. Сейчас я лишь хочу лежать и смотреть, как падает снег на мое лицо. Как хорошо! Давно мне не снились добрые сны. С того момента, как… Говорят, что от белого можно лишиться зрения. Но когда не хочешь видеть этот гнилой мир, зрение никогда не исчезнет. Я гуляю по белому саду. То ли это цвет листьев, то ли снег, лежащий на них. Мне, в общем-то, неважно. Дорожка усыпана лепестками красных роз. Голыми ногами, я аккуратно наступаю на них. Из ног течет кровь. Странно. Я совсем не чувствую боли. Но кровь течет. Мягко. По ним так приятно шагать. Стволы деревьев сделаны из серебра, а на ветках растут красные яблоки. Мммм… такой приятный аромат яблок. Никогда их не ела. Говорят, он сладкие на вкус. И как люди могут их есть? Но сейчас я могу есть их сколько угодно. Дует сладкий ветерок. Мое белое платье развивается по ветру, оголяя ноги. Ой… хахаха… Белая лента слетает с моей талии и теряется в пелене белоснежного неба. Мне нравится это место. Хочу остаться здесь навечно. И каждый день есть красные яблоки в белом саду. Это мой сладкий сон. Но после каждого хорошего сна снятся безумные кошмары… Конец POV Тоука наконец открыла глаза. Первое, что она увидела — это белоснежный потолок. Белоснежный. Она думала, что сон реален. Оглядевшись, поняла, что находится далеко за пределами своих снов. Она находилась какой-то комнате, большой и светлой. Кроме огромной кровати больше ничего не было. Ни шкафа, ни тумбочки. Лишь огромные окна и зеркало напротив кровати. А за окном шел снег. Тоука на миг засмотрелась на белое. Но вдруг воспоминания последних дней нахлынули на нее. Девушка пыталась подняться с кровати, но тело будто не слушалось. Все болело, руки тряслись. Она поняла что не сможет сбежать. Клетка. Она словно в клетке с открытой дверью. До выхода ей нужно сделать лишь пару шагов, но это было невозможно. Это обидно. В любой момент может прийти тот, на кого она так не хотела натыкаться. После долгих усилий она смогла слезть с кровати, но свалилась на пол. Она пыталась привстать, но услышала, что дверь открылась. Тоука занервничала. Но на пороге стояла лишь молодая девушка с бинтами и какой-то мазью. Увидев ее, она поняла, что на ней кроме бинтов и практически прозрачной белой рубашки больше ничего не было. Тоука перестала так сильно нервничать, но от гостьи так легко не отделаться. — Что вы творите? Немедленно вернитесь в постель, иначе господин разозлится и накажет вас и меня заодно, — она была напугана, она бросила бинты и подбежала к девушке. Эта девушка выглядела худой и слабой. Тонкие ручки пытались поднять Тоуку с пола. А рыжеватые колечки кудрей свисали, прикрывая лицо. Девушка удивилась, как такая маленькая, хрупкая девчонка смогла поднять ее. Но тем не менее, сбежать будет сложнее. — Его слова для меня пустой звук, — Тоука была расстроена. — Мне нужно перебинтовать вашу спину, повернитесь пожалуйста, — если Тоука откажется, то она все равно нашла бы аргумент. По ее словам, она очень сильно боится того, на кого работает. Тогда почему она здесь? — Хорошо. Тоука повернулась к ней спиной. Она сняла бинты. На ее спине почти не осталось царапин, однако далеко не все кости были целыми. Тоука чувствовала ломающую кости боль по всему телу. Перебинтовав спину, девушка отрезала лишнее и завязала узелок. Тоука поморщилась от боли. — Простите, — девушка боялась испортить ей настроение. Она считала, что разозлила ее. — Не извиняйся, ты ничего не сделала, — Тоука поняла, что напугала ее. — Простите, — она запнулась и сделала паузу. — Пожалуй мне стоит оповестить господина. — Нет! — резко сказала Тоука. — Не говори ему, иначе у меня не получится сбежать. — Сбежать?! Вы в своем уме?! Господина лучше не злить! В конечном итоге вас все равно поймают. Не думаю, что господин обрадуется, — похоже эта девчушка уже видела подобное. В ее глазах читался испуг. Она переживала за всех людей, попавших в эти красные лапы. — Я не собираюсь тут оставаться. Я просто не могу. Рыжая девушка тут же встала с кровати и поклонилась. Тоука почувствовала сильную слабость. Ее раны заболели, а кости словно еще раз сломались. Она начала трястись. Повернув голову, она все же взглянула на него. Большие грустные глаза и одновременно серьезный взгляд. — Король, я … - он не дал ей договорить. — Пожалуйста, принесите ей одежду! — его слова, хоть и были приказом, но звучали они скорее как дружеская просьба. Тоука давно уже не видела его таким спокойным и в какой-то степени добрым. — Да, господин, — она скрылась за дверью. — Итак, значит ты собралась сбегать? Ну почему ты постоянно пытаешься меня разозлить? - он схватил ее за руки и занес их за голову, Тоука упала на пол и ударилась коленями. — А теперь посмотри, посмотри на себя, Тоука, ты стоишь на коленях не в силах что-либо сделать. Ты беспомощна, изранена, не можешь стоять на собственных ногах! — А ну отпусти меня! — Тоука разозлилась. — Нет, Тоука, хоть умоляй, хоть ползай, но ты проиграла, — Канеки нагнулся к ее уху, - пора бы смириться! Тоука зажмурилась и разозлилась. Ведь он действительно был прав. Она беспомощна. Тут прибежала та рыжая девушка, чье имя не имеет и малейшего значения. Она испугалась, увидев, что они делали. — Ой, простите, — еле промолвила она. — Нет, ничего, — он отпустил ее руки и, засунув свои в карманы, направился к выходу, — переодень ее и можешь быть свободной. — Итак, что мы имеем? После войны с Аогири мы протестировали первые результаты эксперимента, — сказал Куки. В лаборатории Кано сейчас находись бывшие следователи CCG. Самого же Доктора не было. — Нам удалось уничтожить Аогири. Насколько нам известно, одна из руководителей Аогири схвачена голубями, а глава Древа сейчас находится у Короля, однако, где точно, кроме него никто не знает, — сообщила Муцуки. — Что Канеки-сан будет делать дальше? — спросил Генши. — Боюсь ничего хорошего. Доктор Кано работает над новой армией одноглазых гулей. Для этого он использует захваченных в плен гулей Аогири. Это жестоко, — Муцуки сидела в кресле, попивая свой кофе. — Дело в том, что мы готовимся к более тяжелой битве. Нам придется сражаться с CCG. Они не такие сильные, как Аогири, но сейчас ими заправляет Фурута. Боюсь, что у него в кармане запрятано пару козырей, — Куки как никто другой понимал, что за маской недалекого и смешного председателя скрывался самый настоящий тиран. — CCG в последнее время набирает силу. Было несколько стычек с одиночками в пятом, восьмом и двадцатом районе. Причем голуби уничтожают всех гулей. Боюсь скоро уже мы с ними встретимся. — Оу, похоже, что нас ожидает кровавое месиво. Я уже жду, — уже настроилась Сайко. — Сайко-тян, сбегай к Доктору Кано, нам нужен отчет об эксперименте. Мы не перенесем грядущую битву, если у нас не будет армии, — попросил Канеки, неожиданно войдя в зал. — Хорошо, семпай. Мигом сбегав за отчетами, она вернулась. Ее детскость и наивность всегда нравилась Канеки. Она была похожа на маленькую сестричку. Всегда исполнит просьбу своего старшего братика. — Муцуки, что скажешь, - он протянул ей лист. — Хм… ну судя по результатам доктору удалось создать новую армию одноглазых гулей. Их донорами послужили гули из Древа. Но по количеству мы уступаем CCG. — Это не беда, — ответил Канеки, — после недавней войны мы получили в свое распоряжение несколько сильных гулей Аогири. — И они так спокойно согласились плясать под нашу дудку? — удивился Генши. — Не стоит им слепо доверять. — Звучит довольно грубо, — возмутилась Муцуки. — Нет, не важно, кто будет командовать если цель одна. Им предоставлена возможность свободно охотится и жить, но когда они мне пригодятся, то мигом должны исполнять любой мой приказ, - спокойно объяснил он. Их жизнь не отличалась от жизни в Древе. И Канеки в каком-то смысле был прав. — То есть им все равно, на кого работать? Не боитесь, что они и вас предадут? — спросила Йонэбаяши. — Именно. В конце концов с ними у меня уже были отношения. Я ведь тоже когда-то состоял в Аогири. — Ясно. Но как нам быть с Куроной. Этот гуль является правой рукой Кролика, - спросила Муцуки. — Есть у меня одна идея. Возможно нам удастся использовать ее нынешнее положение, — улыбнулся Одноглазый. — Шантаж? — Именно. Так что все идет по плану, — он злобно улыбнулся, впервые за долгое время. Тоука спала. Она валялась на боку и мирно посапывала. Окно было открыто, и ветер гулял по комнате. Воздух был свежим и прохладным. Поэтому девушка спала крепко и спокойно. На ее лице впервые за долгое время не было печали или гнева. Хоть ее ситуация далеко не сахар, но ей спокойно. С одной стороны, ей уже нечего бояться. Но с другой, все еще впереди. Ее волосы переливались при свете луны. А ее глаза спокойно отдыхали от долгого и сложного дня. — Давно я не видел такое лицо, - раздался голос в темноте. И он принадлежал хозяину этого балагана.  — Все это время ты смотрела на меня злыми, горящими огнем ненависти глазами. Но сейчас ты спокойна. Как же я соскучился по твоей теплой улыбке, - он присел на ее кровать, но та и не шелохнулась. Спокойствие. Он погладил прядь ее волос. — Я обещаю, когда-нибудь я заставлю тебя снова мне так улыбнуться. Я обещаю тебе. Канеки лег рядом с ней, обняв за талию. Он обнимал ее, она находилась прямо в его руках, не сопротивлялась. Будто бы по воле. Он на его лице была спокойная милая улыбка, улыбка здорового человека. А глаза спокойно любовались Тоукой. Его Тоукой. Только его. — Если бы ты действительно хотела остаться со мной. Поэтому я не отпущу тебя. Ты сведешь меня с ума, Кролик. Эту ночь они спали вместе. И об этом знал лишь Канеки. — Спасибо тебе за эту ночь, — сказал он и исчез, словно и не появлялся.