Сладкая ложь или горькая правда?

Удивительно возвращаться в прошлое и смотреть на то, что когда-то происходило. Так завораживающе, но и грустно в то же время. Нет, не от того, что она в прошлом сделала ошибки или что-то в этом роде. Грустно от того, что она не помнит ничего, словно кто-то специально всё стёр, уничтожил, а потом подкинул в обитель дьявола, заставляя проходить все семь кругов Ада, чтобы обрести счастье. Вот только возможно ли это так назвать? Можно ли терзая себя душевно, в конце быть счастливой? Что нужно сделать, чтобы после Ада попасть в Рай? Маргарита старалась найти ответ на каждый вопрос, но, к сожалению, ей это было не под силу. Какие бы предположения она не выдвигала, она возвращалась только к одному — к самому началу — и пыталась понять что именно способствовало её решению выйти замуж за Сатану. Как могло так получиться? Но Воланд показал ей лишь маленькую крупицу огромной истории, которая мало что объясняла, но которая заставляла мучиться её ещё сильней. Маргарите было мало этого, слишком мало, ей хотелось узнать большего, хотелось снова пережить то, что когда-то уже происходило: встреча с Воландом, их любовь, свадьба — всё то, что когда-то называлось её воспоминаниями. И только этот мужчина может вернуть их ей, посчитав нужным, ну или она могла оставить всё как есть и жить дальше, стараясь снова обрести заветное счастье, которое, по сути, невозможно с Дьяволом. — Моя Донна, вы бледны. Вам плохо? — Маргарита вздрогнула, когда откуда не возьмись рядом с ней появился высокий, худощавый мужчина, на голове которого красовался жокейский картузик. — Простите, вы? — Фагот, моя Донна, — он чуть поклонился. Маргарита постаралась выдавить из себя доброжелательную улыбку, но получилось что-то крайне жалкое. — Нет, просто немного болит голова. — Может быть вы чего-нибудь желаете, моя Королева? Вы голодны? Когда последний раз она ела, девушка точно сказать не могла, но и чувства голода тоже не испытывала. — Нет, уважаемый Фагот, но просьба одна у меня всё же имеется. Выслушав внимательно сказанное Маргаритой, он удалился для выполнения задания, вот только для чего все это понадобилось девушке, он не знал, но должен был предупредить Мессира.

***

Его не было пятнадцать минут. Огромное время для выполнения незначительной просьбы. Но по истечению этого времени на столе, за которым она сидела, дожидаясь Фагота, стояла чернильница с пером и небольшая стопка бумаги. Она аккуратно взяла в руки гусиное перо и поднесла к глазам, разглядывая белую вещицу, которая в скором времени поможет ей изложить на бумагу желаемые мысли. Как только он положил принесенные вещи на стол, мужчина удалился, решив оставить Маргариту наедине. Но девушка не заметила этого, даже когда захлопнулась за ним дверь, она не обернулась, продолжая смотреть на письменную принадлежность, погружённая в свои мысли. Наконец, словно очнувшись от кого-то сна, Маргарита слегка встряхнула головой, отчего каштановые кудри рассыпались по её ровной напряжённой спине, она пододвинула к себе ёмкость, наполненную тёмными чернилами, и положила напротив себя лист. Обмокнув кончик пера в чернилах, она слегка постучала им об край чернильницы, дабы избавиться от лишнего, затем поднесла к бумаге, но так и не коснулась её. Маргарита замерла, так и не решаясь коснуться чистого листка, она медлила, не зная как правильно начать, что-то обдумывала. Со стороны показалось, что кто-то снова остановил время и девушка замерла, но нет. Чёрная капля, сорвавшаяся с кончика пера, была ярким примером того, что время идет, а медлит лишь Марго. Но вдруг она словно очнулась от какого-то забвения. Резко отбросив от себя испачканный в каплях чернил листок, она взяла новый и наконец-то начала что-то записывать. Буква за буквой появлялись на бумаге, образуя слова, которые создавали целые предложения. Она торопилась, боясь то ли не успеть, то ли упустить какую-то очень важную мысль, от чего почерк получался размашистым и местами не аккуратным. -…Маргарита Николаевна, 4 мая 1938 год, — тихо прошептала себя под нос девушка, поставив точку и отложив лист в сторону. Сложив все разбросанные по столу листки в одну стопку, Маргарита взяла исписанный и положила куда-то в середину, после чего убрала всё это подальше от любопытных глаз. «Теперь можно отдохнуть», — с этими мыслями девушка поудобней устроилась на кровати и буквально через пять минут спала крепким сном.

***

Огромные стеллажи были уставлены большим количеством книг разного размера, которые, судя по тому слою пыли, что покрывала их, были редко использованы кем-то. Воланд сидел в глубоком мягком кресле, перелистывая страницу за страницей какой-то очень старой и очень пыльной книги. Но как бы мужчина не был заинтересован древним фолиантом, мысли его были далеко, очень далеко. — Мессир, — раздался треснувший голос после стука. В помещение вошёл один из его свиты. Фагот был слегка обескуражен, но старался не подавать виду, хотя от внимательного взора разноцветных глаз самого Дьявола разве можно что-то скрыть. — Что случилось? — не отрываясь от книги, спросил он. — Я был у Маргариты Николаевны, как вы и просили. — И что же тебя так обеспокоило? — Она попросила письменные принадлежности. — Для чего они ей? — Она не сказала. За всё время разговора Воланд впервые посмотрел на своего собеседника. Всего на пару секунд в его взгляде промелькнуло удивление и непонимание, после чего его взор снова стал холодным, пронизывающим. — Не стоит заставлять Королеву ждать, — он встал с кресла и подошел к столу, взяв бумагу с чернильницей, — отнеси это ей. — Слушаюсь, Мессир. Забрав у господина письменные принадлежности, Фагот покинул библиотеку, а Воланд вернулся на своё место, вот только теперь отложил наскучившую книгу в сторону. В который раз за день его мысли возвращались к ней. В который раз он задумывался в правильности своих действий. Даже книги, что так были любимы им, не могли отвлечь от угнетающих мыслей. Даже сейчас, когда он вроде сумел забыться, ему напомнили о ней, дав новую пищу для размышлений. Для чего же ей понадобились эти вещи, что на этот раз задумала она? Воланд устало потёр переносицу и прикрыл глаза, стараясь хоть как-то отвлечься от заносчивой мысли отправить её к Мастеру. Но и тут ему не дали побыть наедине. — Вы устали, мой господин. Позвольте вам помочь, — тихий шепот за спиной и нежные руки касаются напряженных плеч Дьявола. — Эта женщина угробит вас. — Не забывайся, Гелла, — низким, тяжелым голосом сказал он. Рыжеволосая вздрогнула, от чего её волосы поднялись дыбом, но руки не убрала, продолжая массировать плечи мужчины. Слова господина задели её, а его отчужденное поведение с ней, вовсе разжигало в её чёрной мёртвой душе ненависть к женщине, посмевшей за короткий срок заполучить внимание Мессира, которое она добивалась годами. Раздражённо поведя плечами, Воланд отстранил от себя рыжеволосую красавицу. — Что с тобой происходит в последнее время? — Вы о чём, Мессир? — Ты сама прекрасно понимаешь, о чём я. Не дожидаясь ответа девушки, Воланд покинул помещение библиотеки. А Гелла так и продолжала стоять на том месте, прожигая дверь. — Вы не достанетесь ей, — тихо прошипела она, после чего растворилась в воздухе.