still

Стив остается хлипким мальчишкой в душе с несуразным взглядом и сутулыми плечами, будто каждое слово - удар под ребра в цветущее сердце. Стивен Роджерс, ты солдат, изношенный войной, с выцветшей радужкой-глазницей, а мнешься шестнадцатилетним салагой из Бруклина. Стивен Роджерс ослабляет выправку, осточертелый антикоалиционный взгляд, из рядовых в капитаны не берут с таким размахом. Но хлипким мальчишкам из Бруклина везет в шестнадцать стать тем, кто даст храбрость в сердце другим, только не сможет набраться храбрости самому ради нью-йоркского взрослого мальчика. Стивен Роджерс, ты можешь побеждать самых страшных сапиенсов с отклонениями от человеческой нормы, но не можешь победить монстров и страхи в своей голове. Таких не берут щиты из вибраниума, не сражают лелеющие нутро душ слова. Капитан смотрит, ядерный реактор отливает голубизной, отражается лучами солнца. Железный - маленькое солнце, сжигаемое и окисляемое большим. Если выбить пластину, то ядро разорвется на тысячи новых плеяд, раздробленных солемов. Капитан мнется шестнадцатилетним салагой из Бруклина и не может позволить смотреть себе в чужие глазницы, не закусив губ от волнения. - С тобой все в порядке? Старк мнимо взглянет в чужие глазницы - на уголках глаз Тони рассыпаны цыпочки от вековатой старости. Мы не молоды, но - Да, спасибо. Стив правда пытается улыбаться, мнет щеки продолинками челюстью, лишь бы не выдать толику смущения. Стив, ты солдат, но не можешь сделать что-то с сердцем, чей ритм сбито отбивается о сухощавую грудину и превращает все твоё отъявленное бесстрашие в скомканную стеснительность. Ты должен держать оправу и должен под стать тысячу вещей, но тут же стушеваться, когда ощутишь хотя бы атом чужого выбоинного тела. Стивен Роджерс, ты - Хэй, парень, ты выглядишь дерьмово. Говорить с Тони - вещь непозволительно роскошная, заставляющая тихо скулить внутри. Встречаться взглядом на долю секунды, коснуться барионной доли чужого теплого тела - то, что выдирает сердце из ребер, распускает сотни щекочущих лютиков легкие. Стив, ты солдат, и хватит бояться сказать. Из рядовых в капитаны не берут с таким размахом, и тебе остается побеждать своих монстров. Роджерс судорожно хватает чужую пясть. Крепко сжимает в собственных сцепленных пальцах, и нужно посметь посмотреть в чужие глаза дольше, чем Старк давно не отбитый подростковостью, но улыбается без глянцевой наигранности с детской наивностью. Фаланги у Тони стертые и немного юношески вымазаны в чернилах от гелиевых ручек с разгрызанными стержнями. Он говорит слишком тихо: - Да, конечно, теперь все ясно, чертов герой. И мягко сжимает чужие руки в ответ. Стивен Роджерс, тебе снова шестнадцать и ты счастлив.